Сверху ему хорошо были видны палатка и костер, излучина ручья. И кругомзелено-голубое лесное море, безбрежное и спокойное. С соседней ели на него удивленно смотрела белка. Леня подмигнул ей и чуть было не зачирикал как воробей, обманувший страшную кошку.
Вот они! Бегут. Впереди Косой с карабином, сзади боязливо пыхтит Чиграш. Лихорадочно переворачивают вещи в палатке, шарят в кустах, озираются. В воздухе висит приглушенная руганьзлая Косого, испуганная Чиграша. Косой не выпускает из рук карабин, вскидывает его на каждый шорох.
Проспал, сволочь! шипит он на Чиграша. Выследили нас! На мушку взялився любовь.
Да я-то что? нервно поглядывая по сторонам, оправдывается Чиграш. Ты уж совсем Да, может, это и не менты вовсе. Может, это кловун наш шутит. Оклемался и скрал ружье, шалит.
Скрал Сдох он давно, дубина. Все береглись, не шли на мокрое, а его, считай, мы порешили. Собирай барахлосмываемся.
Они торопливо покидали вещи в сидора, сорвали палатку, скомкали со и, не загасив костра, дернули в лес.
Леня соскользнул с дерева и осторожно двинулся за ними.
Напуганные загадочным исчезновением карабина, Косой и Чиграш в панике неслись по лесу, как обезумевшие лоси, стремясь поскорее оторваться от возможных преследователей. Поспешая за ними, Леня, однако, головы не терял, погоней не увлекался. Косой хитер и осторожен, он, подозревая слежку, не будет долго гнать вслепую, захочет разобраться в обстановке, сориентироваться и сбить со следа тех, кто идет по нему. Поэтому, зная, какого направления они будут неизбежно придерживаться, Леня рванул в обход, и, не таясь, побежал сначала по дуге, а потом наперерез, чтобы обойти их, опередить и вновь оказаться у них на пути.
Бежал он быстро, но сторожко и расчетливо. Важно было не только не упустить их, но и не попасть в засаду. Он дважды пересекал дорогу (здесь можно было бы подождать, остановить первый же грузовик, но об этом он даже не подумал), перебегал, разбрызгивая холодную воду, ручьи, спускался, взбирался, обходил и наконец нашел нужное и удобное местопочти голую неровную скалуи залег за ней.
И вовремя! Не успел он еще отдышаться, как увидел, что невдалеке колеблются кусты, качнула верхушкой молоденькая елочка, взлетела какая-то вспугнутая птаха и на прогалину перед самой скалой стремительно, будто их вышибли, вырвались Косой и Чиграш. Они замерли на мгновенье, оглядываясь, свернули в сторону и, попетляв среди камней, залегли лицом к своему следу, словно загнанные хищники, подстерегающие ранившего их охотника.
Между тем ползущая по краю леса туча, похожая на огромную черную птицу, выбросила к ним свое крыло. Быстро, почти сразу, стало темнеть, вдали нехотя, но сильно не гремело. Тут же туча-птица крыло свое подобрала, успев только сбросить с него, как старые перья, немного капель дождя, и плавно полетела стороной, снова выпустив на небо солнце. И в воздухе, промытом этими сильными каплями, стало все так четко и ясно видно, будто специально для Лени, лежавшего на самом краю скалы.
Искушение было слишком велико, чтобы ему противиться. Его враги лежали прямо под нимоткрытые, спиной к немуи деваться, если что, им некуда. Косой напряженно смотрел вперед, сжимая шейку приклада, готовый защищаться и нападать. Чиграш уткнулся мордой в мох, казалось, даже не дышал.
Леня выдвинул вперед карабин, приложился и поймал на мушку сначала широкий зад Чиграша, а потом туго обтянутую прожженным ватником спину Косого. Если стрелять, то в него первого. Чиграша он не боялсяс ним, глупым и трусливым, Леня справился бы один на один.
Велико было искушение И ведь, главное, наказания он скорее всего не понесет. Даже если найдут их трупы в тайге, проведут следствиечто можно доказать? Леня так запуган ими, так измучен, что вряд ли можно всерьез предположить, что он к этому причастен, что способен на убийство. А если все-таки докажут, то наказание будет не слишком суровым. Положим, он сделал попытку задержать преступников (он даже обязан это сделать) не вышло, и, защищаясь, он убил их. Это всегда можно понять и по-человечески, всегда учитывает и закон. Положим, они даже сами напали на неговедь, по сути, так и былоопасность вполне реальная, значит, и он мог всеми мерами защищать свою жизнь.
А совесть? Уж совесть-то его была бы чиста. Все, что они сделали, давало Лене полное моральное право на месть. Но только убив их, не падет ли он тем самым до их уровня, не станет таким же бандитом, смело стреляющим в спину?.. Леня с сожалением опустил карабин.
Долго лежали эти трое в лесу, выслеживая и подкарауливая друг друга. До темноты. Потом Косой и Чиграш поднялись и прошли внизу, совсем рядом со скалойЛене даже слышно было их тяжелое дыхание и по-мальчишески очень хотелось гаркнуть неожиданно и громко, чтобы они подскочили
Леня отпустил их на необходимую дистанцию и проводил до места ночевки.
Костер они, конечно, разводить не решились, что-то всухомятку пожевали и улеглись на расстеленной палатке. Лепя тоже устроился без особого комфортабыло голодно, холодно, неуютно. Напряжение этого трудного дня постепенно проходило, и он, прислушиваясьне застали бы его врасплох или, чего хуже, не удрали бы в ночь, с трудом удерживался, чтобы не заснуть крепко.
Но все было спокойноночь выдалась тихая: ничто не шуршало, не пищало, не стукало, и он даже благополучно подремал вполглаза и вполуха.
А со светом снова пошла погоня. Леня теперь держался вдали, предположение его оказалось правильнымшли они к лодке, так что вполне можно было не нюхать их след из боязни его потерять.
Так прошло два дня. Леня стал уставать. Понимая, как важно ему не ослабеть, быть постоянно в силе, он за это время дважды останавливался, когда был уверен в своей безопасности, и разводил костер, варил суп, заправляя его грибами и зеленью, главным образом борщевикомэто было практически единственное местное растение, про которое он знал, что оно годится в пищу.
И все-таки (теперь Леня с уверенностью мог это сказать) весь его прошлый, казалось бы, игрушечный опыт служил ему верную службу. Если бы не изнуряющая погоня, которая отнимала слишком много времени и сил, он вообще бы зажил припеваючи. А пока приходилось туго.
Но и врагам его было немногим легчебез костра, без охоты, в страхе. Леня как-то видел из-за дерева, что они на ходу жевали крупу. Он, правда, глядя на это, слюнки глотал, но и злорадство вполне простительное почувствовал.
Ничего, скоро по пути деревня будет с магазином. Тут он осуществит главную часть своего плана, оставит их без харчей, без снаряжения, напугает всерьез и будет гнать дальше неутомимо и безжалостно, как гонит волк оленье стадо.
Как стемнело, Леня вплотную подобрался к ним. Вначале прятался под елью, опустившей нижние ветки до земли, а позже, когда Косой и Чиграш улеглись, укрывшись палаткой, возле крохотного, чуть живого костерка (видно, совсем невмоготу стало без огня), бесшумно подполз еще ближе, прислушался.
Вначале было слышно ему только, как нудно и неразборчиво бубнит Чиграш. Косой же почти все время молчал, лишь изредка роняя два-три слова, из которых одно, по крайней мере, мат.
Ну, все, вдруг резко сказал он, обрывая Чиграша. Делать нам больше нечегонадо брать магазин. Харчей всего на раз осталось.
А если сторож там? Чего с ним?
Нам выбирать не приходитсятак и так конец один: что в тайге, что в тюряге.
По-тихому надо бы, может, обойдется еще.
Как получится, отрубил Косой, и было слышно, что он поворачивается на бок. Часок-другой покемарим и пойдем.
Леня чуть выждал, отполз и пошел в деревню.
Дойдя до крайнего дома, он постарался хоть как-то привести себя в порядок, чтобы не вызвать подозрения, и пошел широкой улицей между домов, в которых давно уже не было огней и тепло и спокойно спали добрые люди.
Леня с трудом отогнал желание поднять их, стучать во все окна и орать во все горло. Но ведь ему могут не поверить, задержать, и мало ли что может случиться: Косой, если что, патронов жалеть не станет. И он шел на единственное пятно света, провожаемый рычаньем и лаем собак.
Вот и магазин. Леня постоял немного в темноте, осматриваясь.
Домбревенчатый, добротный. Задняя стена, по всей вероятности, глухая, за нейне то кусты, не то огород. На боковых окнахрешетки. Значит, попасть в магазин можно только через дверь. На нейбольшой висячий замок, а над крыльцом болтается жестяной конус с сильной лампой и вьются мошки.
На крыльце, в ярком свете сидит сторож, курит. Он в зимней шапке, в теплом пальто с поднятым воротником. Между колендвустволка.
Леня вышел из темноты и не спеша пошел к нему. Сторож поднял голову, вглядываясь, прислушиваясь к его шагам. Леня кашлянул.
Стой, сказал сторож, вставая. Степа, ты, что ли? Хватит гулять, спать идижена небось заждалась.
Здравствуйте, сказал Леня, подходя к сторожу. Я не Степа.
Сторож встревоженно поднял ружье и щелкнул курками.
Кто такой? Почему ходишь? Это был крепкий старик с широкой бородой и, судя по всему, человек смелый и уверенный в себе.
Я геолог, поспешил Леня и опять кашлянул в руку. Иванов моя фамилия. Вот приболел чуток, ребята меня к вам отпустили попариться. В крайнем доме остановился.
Это в котором же дому? Под лиственницей? Где ворота с козырьком? проверяя, спросил сторож, не опуская ружья.
Нет, спокойно ответил Леняподходящий дом он себе присмотрел заранее, когда шел по деревне. Напротив колодца, маленький, с навесом во дворе. Кобель там еще злющий, хрипатый какой-то.
А стало быть, у Васильевны? все еще сомневался сторож.
Не знаю, так же спокойно сказал Леня, устало садясь на ступеньку крыльца. Не познакомились еще. Она спросонок засуетилась, сразу баню побежала топить, а я к вам, за папиросами. Не угостите? А то в тайге махра да махра, а у меня горло болит.
Сторож, посчитав проверку законченной, сунул ружье под мышку, полез в карман за папиросами.
Ну, поизносился ты, парень. Чистый бродяга, на бича похож. А худой-то
Были бы кости, бодро отшутился Леня, с наслаждением закуривая, а мясо нарастет.
Оно и верно, согласился сторож, усаживаясь рядом. Дело твое еще молодое. Только бороду сброй. Что у вас за мода такая пошла?
Да не модапроще так, хлопот меньше, и комар не так жрет.
Ага, засмеялся старик. Точно! Он, проклятый, в бороде путается.
Леня почувствовал, что момент настал, надо действовать.
Не боязно вам так-то, по ночам одному? спросил он. Говорили нам, что в тайге трое каких-то шастают. Милиция их ищет. Участковый у нас на базе был, предупреждал.
Как жесообщали, обращались. Да оно дело такоев тайге отродясь кто-нибудь да шастает. Она, матушка, любого либо схоронит, либо похоронит.
Не знаю, как и сказать Может, зря я всполошился
А что такое? встревожился сторож. Случилось что? Или видал кого? Ты говори, не сомневайся.
Черт его знает Вот подходил я к деревне вашей и по нужде с дороги сошел, в кусты. Слышу, двое прошли, тихо, но с разговором. Много я не слыхал, но два слова уловил: про магазин говорили, про сторожа. Ну кто в магазин-то на ночь попрется? А с другой стороны, может, это ваши кто, за водкоймол, упросим сторожа, отпустит. Не заходили?
Вон как? Ну ладно. Хорошо, что упредил. Мы их встренем, у нас, почитай, в каждом дворе по четыре ствола имеется.
Осторожней тольконарод, видно, отпетый.
Справимся, не впервой. Не захватим, так отгоним. Деду, судя по всему, не терпелось повоевать. Ты вот что: в том вон доме в окошко стукни и Степке скажи, чтоб ко мне бежал, мы с ним населению поднимем. И иди себе, лечися, без тебя управимся.
Как Леня и рассчитывал, Косого и Чиграша в лесу уже по было. Леня разыскал свой топорик (большой они, видимо, взяли с собой), отошел в сторонку и подрубил березу, по не до конца, чтобы стояла до поры. Потом перенес к ней палатку, расстелил, лег на нее, прижав к себе карабин, и стал ждать. Ждать, когда в деревне злобно залают собаки, раздадутся крики и выстрелы, когда снова придет пора действовать самому.
Они опять бежали. В бессильной злобе, в страхе, обгоняя, отталкивая друг друга, стремясь скорее скрыться в лесу.
И только они добежали до своей стоянки, чтобы подхватить барахлишко и бежать дальше, рядом вдруг раздался короткий стук, треск, зашумело так, будто упало дерево, и чей-то звонкий голос завизжал на весь лес:
Здесь они, товарищ лейтенант, здесь! и грохнул, и далеко покатился по верхушкам деревьев винтовочный выстрел.
Косой, обернувшись на его звук, не целясь, выстрелил тоже и врезался в кусты. Чиграш рванулся за ним. Они бежали, гонимые уже не страхом, а ужасом, сломя голову, не выбирая дороги, спотыкаясь о пеньки, падая, пробегая по инерции на четвереньках, вскакивали и снова бежали. Наверное, им казалось, что они в глухой западне, что деревьев в лесу стало вдруг больше, что они нарочно широко раскинули свои ветви, сильные и упругие, стараясь изо всех сил сдержать их панический бег, что все вокруг против них и, не зная жалости, словно в отместку за что-то, пытается их схватить и погубить.
Как только затихли вдали треск, и шорохи, и топот ног, Леня вышел из кустов, раздул костер и решил спокойно дождаться утра, собрать при свете брошенные в панике вещи. Теперь они, его враги, будут без оглядки лупить до того самого притока, где спрятана лодка. И ни в какую деревню больше не сунутся. И каждого куста будут бояться, от каждого звука шарахаться.
Когда развиднелось, Леня перенес к костру палатку и вытряхнул на нее содержимое сидоров, положил на нее же топор, нож, кружки и миски. Да, это было богатство. Особенно продукты. Ему достались сухари, соль в баночке, сахар и чай, немного крупы, несколько картофелин, табак и даже бумага на закрутку.
Леня разобрал захваченные трофеи, сложил в один из мешков то, что ему пока не нужно (лишний вес), и повесил на сучок, повыше. Потом состряпал отличный завтракс кашей и сладким чаем, выкурил подаренную сторожем папиросу и стал не спеша собираться в путь.
Прежде всего он брезгливо вывернул наизнанку свой спальник и выколотил его палкой, хорошенько вытряхнул, чтобы Косого духа в нем не осталось. Потом туго свернул его и связал вместе с палаткой, сделав из веревки лямку. Палатку он сперва хотел оставить, но пожалел, да и больно холодно стало по ночам, порой даже иней выпадал.
Леня оглядел стоянкуне забыл ли чего? забросил за плечо палатку со спальником, на другое повесил сидор с припасами, на шеюкарабин. В мешках не оказалось спичек. Пришлось опять положить угли в баночку, которую ранее Леня приспособил для этой цели: проковырял несколько дырок, подвязал веревочку вместо ручки и клал на дно, под угли, сырой мох.
Лепя затоптал костер и, размахивая своим «кадилом», снова вышел на «трону войны». Сил у него заметно прибавилось, уверенность в себе окрепла, в душеспокойный, деловитый азарт расчетливой погони. Следующую акцию он наметил на болоте. К тому времени, через несколько дней, Косой и Чиграш, по всей вероятности, немного успокоятся, решат, что погоня наконец отстала, затерялась, а он им снова поддаст жару, насыплет соли на хвост. И так до самого конца, пока не возьмет их голыми руками. Иначе ему нельзя: что ни говори, но и его вина во многом есть, здорово им на руку его непротивление шло. Теперь, Леня, поправлял, что напортил. Поправляй сам, один, чтобы к людям прийти без темного пятна за спиной.
Чиграш шел молча за Косым. Он вообще помалкивал в последнее времябоялся. Боялся милиции, боялся тайги и голода, но больше всегоКосого. Он, как ни был глуп, хорошо понимал, что, как только станет обузой, Косой и его безжалостно бросит, руки помощи не протянет, плечо не подставит. Поэтому Чиграш изо всех сил пытался не отставать от него, тяжело пыхтел, стараясь не показывать, что устал и давно ужо идет через силу.
Положение их былохуже не придумаешь. Жрать нечего, охотой не займешься, когда за спиной погоня. Правда, они сумели наловить рыбы в ручье, но есть ее пришлось почти сырой, да и без соли.
Они вконец одичали, оборвались, заросли грязными бородами, были страшны. В деревне теперь не покажешьсявраз заметут. Оставалось однодобежать до лодки
А дальше что? Косой хотел спуститься ночью по реке. Добраться до мест, где о них еще не слыхали, и там добыть все, что нужно, еду, одежду, припасы.
Но Чиграш уже в это не верил. У него болели покусанные собаками ноги, он сильно ослабел физически, так как совсем не мог переносить голод, и окончательно пал духом. По ночам он вскрикивал, будил своими криками Косого, получал тычок в бок и несмело оправдывался:
Страшно вдруг стало, Вовик. Сон страшный привиделся. Старуха какая-то поганая. И Ленька с ней, весь костлявый и с ружьем.