Думаете, своим евреям слил информацию?
Наверняка. И в первую очередь про башню.
А как вы думаете, если сейчас группа ребят из Баязета на снегоходах выйдет, они дотемна к башне успеют?
Пожалуй, что да.
Тогда отдайте распоряжение и поедем. А то, вон, ребята уже подпрыгивают.
Вечер в Баязете прошел хмуро прошел. Прям как в сказке: пришла беда, откуда не ждали. Хотя Михайленко-то должен был ждать, и меры предпринимать заранее. Но вот оказался не готов, и сидел сейчас мрачнее тучи, вертя в руках почти полную чашку с остывшим уже чаем. Из Форт-Росса сержанты доложили, что шпион сидит под замком, и что влюбленная дурочка изолирована. То есть, проблема заморожена до его возвращения. Но все равнопрофессиональная гордость заместителя неслабо пострадала. Андрей пытался его заговорить, отвлечь, но скоро понялбесполезно. Мужик себя поедом ест, и пока ситуацию не исправит, не успокоится.
Корнев тоже радостным не выглядит. Во-первых, проблема общая. Кто знает, каким боком его и Баязет заденет. А онэто уже виднов должность свою вжился, командовать научился, да и стратегическое мышление проклевываться начало. А куда ему деваться? Хочешь житьшевелись, двигайся. Тем более, что Смотрящие на это очень даже недвусмысленно намекают. Опять же ребята на ночь глядя ушли. Да, РД от них полученадобрались благополучно, на ночлег разместились с комфортом, на втором этаже башни. На первом, на всякий случай, сигнализацию поставили. Примитивнуютонкую леску поперек прохода, но поди, обнаружь ее в темноте! Завтра с утра надо ехать к ним, везти туда Черемисова. Надо попробовать активировать канал. Вдруг да получится! Тогда можно там и поселок поселить. Кликнуть, к примеру, желающих из пиринейцев. Десятка человек для начала хватит, а там видно будет. Вообще говоря, есть на этот пост и получше кандидатуры, но здесь и сейчасникого.
Да и самому Бородулину поводов для радости не было. Хорошо еще, головная боль прошла, а тохоть на стенку лезь. Вся эта история и сама по себе тухлая. Воистинуне делай добра, не получишь зла. Да и девка этапонятно, что дура. Понятно, что придется ее наказать, другим-прочим в назидание. Только жалко идиотку. И от того больше злости к этому еврею добавляетсяведь, по сути, по-скотски поступил. Девчонке большой и светлой любви хотелось, а он тут влез с грязными лапищами. Она, когда узнает, это для нее такой удар будет! Чесслово, лучше бы этот гад где-нибудь в лесу сдох. А такконец у него тот же будет, только он еще успел многим хорошим людям в душу нагадить. Сейчас Андрей того турка нисколько не осуждал, сам бы так же поступил, если не жестче. А еще грустно было от того, что его Света сейчас где-то там, за несколько сотен километров. А хотелось бычтобы здесь, рядом. Чтобы обнять, прижать к себе, лицом во вкусно пахнущие волосы зарыться глядишьи на душе полегчает.
Главный армянин тоже сидит смирно, хотя виднои расспросить хочет, и попросить. Но видит: начальство сильно не в духе, не стоит его сейчас беспокоить. И лейтенант не особо рад очередным переменам. Тут он уже сколько-то обжился, в колею вошел, какая-то ритмичность в повседневных делах наметилась, и вот на тебеопять перекидывают в другой гарнизон. Да еще и гарнизон весь будет из него одного состоять. По крайней мере, поначалу.
Бородулин еще раз обвел взглядом собравшихся в столовой Баязета, поднялся.
Хорош фигню всякую думать. Утро вечера мудренее. Приказываю всем спать.
Глава 23
С утра пораньше Михайленко сорвался в Форт-Росс. Даже завтракать не стал, взял с собой продукты на троих сухим пайком. Загрузился с двумя бойцами в «москвичок» и отбыл. Рванул так, будто за ним черти гнались. Рейс же шишиги был отменен. Вернее, отложен на день. На всякий случай, во избежание. Андрей же с Черемисиным оседлали каждый по снегоходу, прицепили сани с запасами для лейтенанта на первое время и отправились в башню. Заблудиться не было ни единого шанса: снега ночью не было, и следы, оставленные накануне группой охраны, виднелись вполне отчетливо. Зверей тоже можно было не опасатьсяхорошим стрелкам да в два ствола можно было отбиться хоть от стаи волков, хоть от медведя-шатуна. Врагов тоже не предвиделось. С турками и их вассалами дело шло к замирению, даже к какой-то торговле. Хотя бы, теми же помидорами. А больше никого в этих краях не было, да и быть не могло: отправиться зимой в многодневное путешествие по тайге мог либо охотник-лесовик, либо самоубийца.
Поездка была скучноватой, но это было даже хорошо. Скучнозначит, безопасно. Как-то в последнее время большая часть «развлечений» была связана у Бородулина с проблемами, с беготней, стрельбой и прочей веселухой. Так чтонет, пусть лучше будет скучно. А развлечется он после, в Форт-Россе, вечером, с любимой женщиной
Оп-па! Это что, он действительно так подумал? Когда ж девочка успела настолько глубоко запасть ему в душу? Ведь прошло-то всего-ничего, дай бог, неделя! Наверное, он просто очень хотел, чтобы у него такая появилась. Вот и А что, он совсем даже не против. Всегда приятно сознавать, что ты кому-то очень нужен.
Башня была запрятана в дремучем лесу, плотно окруженная высоченнымивыше ее самойсоснами. Бородулин увидел ее только подъехав почти вплотную к ограждавшей ее высокой каменной стене. Да, по сравнению с Форт-Россом, с Баязетом, обнесенная стеной территория была крошечной. Круглая башня стояла строго в центре круглого же двора диаметром метров двадцать.
Едва выкатились к стене, как тут же по рации связались с дежурившими внутри ребятами, опознались и через неширокие ворота въехали во двор. Все четверо бойцов вышли навстречу начальству. Двоих Андрей помнилэто ребята из Хоринских. Еще двое были незнакомы, но внешность и уж очень характерный акцент не оставляли сомнений: это новые рекруты из армян. Трое выстроились в шеренгу, а один, из «старичков», сделал навстречу два уставных шага строевым, кинул руку к шапке и отрапортовал:
Товарищ Бородулин! За время дежурства на объекте происшествий нет. Посторонние лица не появлялись. Старший группы Петр Воронцов.
Вольно!
Можно было, конечно, и не устраивать такого представления, но, видать, хотелось пацану блеснуть перед начальством. Блеснул, был оценен. Пусть не вслух, но Андрей его отметил.
Ну а теперь по-простому, без чинов, расскажи, Петр Воронцов, что здесь и как.
Да все тихо, вроде. Мы приехаливорота закрыты были. Через забор вон, Ашота, он самый легкий, подсадили, он калитку отворил. Ну а потом на втором этаже засели, да и отдыхать легли. Караулили, соответственно, по очереди. Никто не приходилни зверь, ни человек.
Вот и хорошо, что никого не было. Наверх поднимались?
Как можно, Андрей Владимирович, нам Ильяс Мансурович раз пятьдесят напомнил. До третьего этажа доходили, там пусто. Только пыль на полу и снег в окна насыпало. Нет ведь ничего, ни стекол, ни даже рам. Пленку приколотитьи то не к чему.
А подвал?
В подвал лазали. Но там пусто, все истоптано, исковыряно. Видать искали что-то. А нашли, не нашликто ж его знает.
Понятно. А сами-то ночью не мерзли?
Не, мы посреди комнаты палатку поставили, в ней газовую печку раскочегарили и нормально так переночевали.
Что ж, молодцы. А теперь покараульте внизу, мы с Егором Борисовичем сходим, дела наши сделаем. То, ради чего и мы, и вы сюда скатались.
Подождите секундочку, я сперва с третьего этажа растяжку сниму.
А зачем вам растяжка понадобилась? удивился Бородулин.
Да знаете, Андрей Владимирович замялся было Воронцов.
Говори, как есть. Не боись, смеяться и ругать не стану.
Да понимаете, почудилось нам ночью, будто ходит кто наверху. Шарашится, стонет То ли человек какой, то ли зверь, то ли еще какая нечистая сила. Зверя мы не боялись, а вот от человека остереглись. Раз нам наверх нельзя, пусть и сверху никто не придет.
Молодцы, правильно решили.
Польщенный парень расплылся в улыбке.
А теперь снимайте растяжку, да займемся делом. Раньше закончимраньше вернетесь.
Воронцов остался на площадке третьего этажа, Черемисин и следом Бородулин приготовили пистолеты и стали медленно подниматься наверх. На полпути Андрей остановился.
Егор, мне дальше идти не стоит. Кто знает, как эта система на меня отреагирует. Все-таки я зарегистрирован оператором на другом терминале. Так что давай сам, только осторожно, не торопись.
Черемисин ступенька за ступенькой продолжил подниматься по узкой лестнице. В одной руке пистолет, в другоймощный фонарь: все-таки, в башне было темновато. Через полминуты раздался его голос:
Андрей! Тут, кажется труп! И, кажется, довольно свежий. Судя по лицу, какой-то турок.
Остановись, осмотрись, откликнулся Бородулин. Ты этого человека знаешь? Нет? Ладно. Пройди на два шага в комнату, я сейчас.
И крикнул вниз:
Петя! Воронцов! Свистни сюда своих орлов, и сам поднимайся.
Боец с дробным топотом ссыпался вниз по лестнице, а сверху уже доносился удивленно-радостный голос Черемисина:
Тут какие-то ящики, целый штабель. Сейчас посмотрю.
Посмотри, только осторожно. А лучше, сперва к терминалу сходи. Бумага у тебя?
У меня.
Сверху послышались шаги, какая-то возня и снова голос лейтенанта, на этот раз досадливый:
Андрей, тут пишет, что, мол, неверный оператор.
Вот же, мать его ети! не удержался Бородулин.
Что случилось, Андрей Владимирович?
Это снизу прибежали пацаны.
Наверху лежит труп, поднимитесь, посмотрите, может, кто из вас его при жизни знал.
Так нам же, типа, нельзя!
Уже можно. Идите.
И наверх:
Егор, сейчас к тебе ребята поднимутся, не пугайся.
Через минуту сверху раздалось:
Андрей Владимирович, это бывший начальник турецкого анклава. Как турки с ним рассобачились, так он и пропал. Его особо не искалисам уйти хотел. А он, оказывается, вот где засел.
Осмотрите его, обыщите хорошенько и несите вниз, во двор. И не молчите, рассказывайте, что нашли.
Наверху снова завозились.
Граната, кажется, американская Точно, вот надпись: ЮЭс. Пистолет, старый какой-то, я такого не знаю.
Дайте сюда, это Черемисин вмешался. Браунинг. Довоенный еще. Точно модель не скажу. У тебя, Петя, короткоствол есть?
Откуда? Сами же знаетев Баязете такие вещи в дефиците.
Тогда держи, твой будет.
Спасибо, Егор Борисович.
Не стоит благодарности. Что тут еще? Натовская аптечка, бумага какая-то на турецком, наверное. С отпечатками пальцев, что интересно. Сигареты, зажигалка да и все. А вот из-за чего товарищ откинул копыта: видите, у него бинты под рубахой? Ого! Кто-то его поранил, причем сильно. Ножом, или нет, скорее, когтем. Вон, как распластано. Рысь, или россомаха, или еще какая кошка. У них когти поганые, раны долго не заживают. А мужику не повезло. До башни добрался, перевязался, вон, антибиотиков себе наколол, а все равно помер. Видать, нынче ночью и преставился.
А вот поднялись бы наверх, глядишь, и откачали бы.
Это опять Воронцов.
Вряд ли, он уже доходил, возразил Черемисин. Да и на кой он тут живым сдался? Терминал, вишь, сумел на себя активировать. Интересно только, кто ему подсказал. Вон, сколько всего натаскал. Пайки натовские, патроны, винтовок ящик. Что тут еще? Дробовики, причем все автоматические, турецкие, понтовые, в тактическом обвесе. Десяток револьверов «уэбли», все одинарного действия, отстой. А это что? В такой коробке тогда, в Озерном, те шары нашли.
Едва Андрей услышал про шары, у него аж ноги подкосились.
Стой! Не открывай коробку! крикнул он хриплым, чужим голосом. Ни в коем случае не открывай! Бегом ее мне в руки!
Что такое, Андрей? удивленно спросил Черемисин.
Не открывай! Тащи ее сюда, быстрее!
Ну как скажешь.
Лейтенант спустился к Бородулину, вручил ему знакомый увесистый футляр, не то из камня, не то из пластика. Андрей на всякий случай вернулся на площадку третьего этажа и только там решился открыть находку. В каждом из трех отделений аккуратно лежал шарик-активатор.
Ты чего так переполошился? спросил его лейтенант. Чуть меня заикой не сделал.
Радуйся, что обошлось, мог бы вовсе в фарш превратиться.
Черемисин молча покачал головой, но возражать не стал.
Егор, давай, с пацанами снеси все эти сокровища вниз, попробуем утащить в Баязет. Турка потом в его поселок свезем, пусть свои хоронят. А твоя миссия, видишь, не удалась. Впрочем, оно и к лучшему. Теперь раз в месяц будем мониторить местечко: может, скинется привязка. А сейчас соберемся, загрузимсяи домой.
Черемисин ушел наверх, а Бородулин спустился на этаж вниз, присел на расстеленный на полу коврик из пенополиуретана. В принципе, эта башня не так уж была ему и нужна. Он просто хотел прибрать к рукам бесхозный терминал, чтобы он не достался конкурентам. Но и так тоже было неплохо: оператор мертв, канал бездействует. Время от времени, конечно, надо контролировать точку, но непосредственной угрозы от нее уже нет. А товон как турок прибарахлился: оружия набрал как на войнушку. Хотя почему «как»? Он наверняка собирался воевать. Не дают официальностал бы партизанить, схроны набивать запасами. А сейчас нет человеканет проблемы. Золотые слова!
Мимо, пыхтя, молодежь протащила очередной ящик.
Много еще осталось?
Последний, Андрей Владимирович!
Вот и хорошо. Через пару-тройку часов он будет в Баязете, завтра к вечерув Форт-Россе. А там
Во дворе что-то грохнуло, полыхнуло. Раздались крики. Язык неизвестен. Кто это? Карабин остался у снегохода. Андрей выхватил из кобуры «беретту», кинулся к лестнице, но тут под ноги прокатился зеленый дырчатый цилиндр. И тут же по ушам немилосердно хлестануло грохотом, в глазах полыхнуло ослепительно белым. Что-то ударило в спину, навалилось, швырнуло на пол.
Когда Бородулин пришел в себя не так. Когда он смог хоть немного соображать, то обнаружил, что его руки стянуты за спиной. Ноги, кажется, тоже были связаны. Сам он лежал на животе, упираясь лбом в холодный грязный пол. Он попытался поднять голову. Перед глазами обнаружились грубые армейские ботинки. Незнакомый голос сказал что-то непонятное. Ботинки исчезли, зато сильный толчок под ребравидимо, этими самыми ботинкамиперевернул его на спину. Над ним стоял мужик в белой арктической форме, в белом шлеме. Глаза закрывали зеркальные очки, как у горнолыжников. Вроде как, подобная аммуниция была у натовского спецназа. Откуда здесь НАТО? А вот оружие больше походило нет, точнонемецкий МP-40. Впрочем, не показательу них самих народ бегает с ППШ.
Натовец больно пнул под ребра, что-то спросил. Бородулин зачем-то ответил:
Нихт ферштеен.
После этого к нему потеряли интерес. Спецназовец лениво огляделся вокруг, нагнулся и с радостным криком выпрямился. В руках у него был футляр с шарами. Он задрал голову и крикнул что-то наверх. Его услышали, крикнули что-то в ответ, и он резво убежал по лестнице наверх.
Знают или не знают? В любом случае, стоит отсюда линять. Бородулин попытался протолкнуть ноги через кольцо связанных рук. Не получалось, мешали унты. А-а, к черту! Что бояться мороза если, может, жить осталось полминуты! Он зацепил пятки унтов, скинул обувь и пусть не сразу, но ему удалось! Теперь руки были спереди, и он хоть как-то мог ими действовать.
Андрей попытался сесть. А обыскали-то его плохо! Вернее, совсем не обыскивали. Нож так и оставался в ножнах на поясе! Труднее всего было его вытащить. Зажать между коленейуже проще. И совсем легко разрезать пластиковую стяжку на запястьях. Ну а пластануть такую же на ногах и вовсе пара пустяков.
Свободен! Андрей вскочил на ноги, и каменные плиты пола немедленно обожгли ступни холодом. Надо обуться, так он далеко не уйдет. Он схватил унты, но тут наверху раздался ужасающий скрежещущий звук. Башня задрожала вся целиком, от фундамента до крыши. Под ногами качнулся пол, и Андрей, как был босиком, опрометью кинулся вниз. Он успел добежать до нижней площадки, когда его настиг грохот падающих камней и земля ушла из-под ног.
Глава 24
Сколько он был без сознаниянепонятно, но вряд ли долго, иначе онемевшие ноги спасти бы не удалось. А так Правда, руки были тоже не в лучшем состоянии, но он смог расшевелить пальцы, зачерпнуть пригоршню снега и начать растирать заледеневшие ступни, чувствуя, как вместе с теплом, кровью, жизнью их заливает жгучей болью. Унты обнаружились рядомвидимо, он так и сбежал вниз с ними в руках.