Остановившись у входа, чтобы никому не мешать, я спросил у Николая: -Тебя не смущает, что вся наша жизнь простая игра?
-Так в том-то и дело, что отнюдь не простая! -воскликнул собеседник. -Хозяйка как-то обмолвилась, что это чемпионат чуть ли не мирового уровня. Лучшие игроки реального мира собрались, чтобы сразиться между собой. На нас смотрят сотни миллионов человек!
Ну-ну. Вот радости участвующему в корриде быку, что на стадионе яблоку некуда упасть и полюбоваться на его смерть пришло вдвое больше людей, чем ожидалось изначально, -подумал я, но озвучивать свои мысли благоразумно не стал. -Все эпидемии и все стихийные бедствия не более чем игровые условности. Эти сволочи приходят сюда играть, тогда как нам приходится тут жить.
Почувствовав, как начинаю злиться и закипать я постарался успокоиться. Сейчас не время и не место. Может они тут ещё и мысли читать умеют. Поэтому, как говорили пингвины из мультика: улыбаемся и машем.
-Внимание всем, -объявил Николай, представляя меня. -Это новенький. Его зовут Александром. Большая просьба относится к нему лояльно и, по возможности, помогать.
-Всем привет, -поздоровался я.
До конца дня я вникал в новую для меня предметную область. Осторожно знакомился с ребятами. Все, как на подбор, молодые, но кто знает сколько им лет на самом деле? Впрочем, не думаю, чтобы какой-нибудь пятисотлетний старец сумел бы впитать в себя новые концепции и свободно пользоваться новейшими технологиями. Поэтому встретить кого-нибудь времён Ивана Грозного или, тем более, времён Всеволода Большое Гнездо, среди своих новых коллег я не ожидал. А вот наткнуться на корифея, стоящего у истоков информационной науки, вполне реально. Здорово было бы познакомиться, скажем, с Сергеем Алексеевичем Лебедевым. Но не станешь же расспрашивать каждого встречного в лоб.
На время обеда большая часть нашего коллектива перекочевала в столовую больше похожую на обеденную залу какого-нибудь дворца. Кормили здесь неплохо. Да, чёрт побери, кормили просто замечательно! На первое взял суп с фрикадельками и очень удивился, увидев в тарелке не одну, одиноко плавающую фрикадельку и даже не две, а добрый десяток. Картошка была молодой, мелкой, обжаренной в масле, до хрустящей корочки, картошечкой. Рыба тоже не подкачала. Мягкая, нежная, белая, тающая во рту и легко отделяющаяся от костей. Попивая сладкий, ароматный чай с брошенным в него, по случаю жаркого времени года, кубика льда, я пришёл в максимально благодушное настроение. И мои утренние страхи уже начали казаться немного надуманными. Вкусная еда. Интересная работа. Прекрасный коллектив коллег со многими из которых мне только ещё предстоит познакомиться. Про зарплату я уже не говорю, бесконечная банковская карточка спокойно себе лежала в кармане. Вдобавок вечная молодость, идеальное здоровье и стойкое ощущение избранности. Чего ещё мне было нужно? Зачем я злился, зачем кипишил? Подумаешь, что НПС. Все вокруг одни НПС, а снаружи, на улице, и подавно.
Чего мне не хватало?
Вы можете сказать, что мне не хватало свободы. Но покажите мне абсолютно свободного человека? Нет такого! Свободаэто фикция, эфемерность. А бесконечная банковская карточка вот она, лежит в моём кармане.
И всё-таки оставалось нечто такое, что не позволяло мне вот так просто смириться с заботливо приготовленной для меня судьбой верного слуги Маши-Мокоши, несмотря на все имевшиеся, в такой роли, плюсы и возможности.
Глава 3
--Вечерние обещания--
После обеда мне следовало повторно подойти к администратору Кате.
Когда я поинтересовался у своего руководителя Николая где её найти, он с удивлением взглянул на меня и ответил: -Конечно же у входа.
Я решил пошутить, спросив: -Она всегда там?
-Точно, ты ведь не в курсе той истории, -спохватился Николай.
-Какой истории?
-Екатерина Павловна была, да, по сути, и остаётся правой рукой Хозяйки. Но однажды она здорово разозлила её. Это старая история и я сам не знаю чем именно разозлила, но суть в том, что Екатерина больше не может покидать своё рабочее место. А чтобы она и дальше продолжала выполнять свои обязанности, Хозяйка подарила ей способность без ограничений создавать каткоживущие копии.
Я помолчал, переваривая свалившийся на меня объём информации. Потом спросил то, о чём думал почти половину дня, с тех пор как увидел несколько команд двойников работающих над одной и той же задачей: -Когда копия исчезает, её воспоминания возвращаются к оригиналу, правильно?
-Нет, не возвращаются.
-Но как же тогда
-А вот так, -отвернулся в сторону Николай, показывая, что этот разговор закончен. При этом он смотрел в сторону дальнего стола, за которым, сдвинув ноутбуки, сидели сразу трое полностью одинаковых парней, разве только в разной одежде. Глядя на них можно было подумать, что это близнецы-тройняшки, но зная всё, что знал я, это было бы весьма опрометчивое заявление.
-Не дай тебе Хозяйка когда-нибудь просрочить свой дедлайн, Сашка, -пожелал мне руководитель.
-Сам просрочу, сам исправлю и догоню, -непонятно зачем начал я храбриться.
-Конечно догонишь. И исправишь. И непременно сам, -кивнул Николай, перевёл взгляд на меня и поторопил: -Беги уже. Екатерина просила прислать тебя к ней сразу после обеда.
И я пошёл по длинным, обычно пустым, коридорам огромного здания руководствуясь подсказками из телефона, пока не спустился на первый этаж и не подошёл к стойке ресепшена. Пока я шагал мимо одинаковых рядов запертых дверей, в голове продолжал крутиться один простой вопрос: -Допустим, чтобы нагнать сроки, тебя откопируют на несколько одинаковых копий. Но куда потом деваются лишние копии после того как ошибки будут исправлены, а задержки компенсированы ударным и сверхурочным трудом? Если воспоминания копии не возвращаются к оригиналу после уничтожения копии, то это всё слишком сильно походило на смерть. Твою собственную смерть, причём многократную, по числу копий за минусом оригинала.
Я невольно поёжился. Что-то это всё как-то резко вдруг разонравилось мне. Проблема в том, что никакого выбора не существовало.
-Привет, Кать, -поздоровался я решив продолжать называть девушку уменьшительной формой имени, ровно так, как она мне представилась при встрече.
-Как дела, новичок? Осваиваешься понемногу?
Мне оставалось только в ответ пожать плечами.
-Ты довольно неплохо держишься для первого дня, -похвалила меня приклеенная к своему рабочему месту, в наказание за какой-то неведомый грех, девушка.
Не дождавшись от меня какого-либо ответа, Катя снова раздвоилась, и я снова не успел заметить, как и в какой конкретно момент она это делает.
-Время медицинских процедур, -объявили обе Кати хором. Потом одна из них поманила меня за собой и дежурно спросила вторую: -Постоишь тут за меня?
-Конечно, Кать, -ответил приклеенный к месту оригинал.
Как и утром, я послушно двинулся следом за идущей впереди копией Кати, разве только слова о каких-то медицинских процедурах меня несколько смутили. Желая успокоиться, я даже подумал про себя, что это, наверное, ещё одна из шуток, которые местные старожилы регулярно подшучивают над каждым новичком подобранным всемогущей Хозяйкой в её разрастающуюся команду.
К сожалению мои страхи резко усилились, когда Катя открыла дверь в необычную, довольно футуристично выглядевшую комнату, наполненную различными устройствами, большинство их которых имело нишу или сиденье, предназначенное для помещения человеческого тела в их электронное нутро.
-Знаешь, а я как бы ни на что по здоровью не жалуюсь, -произнёс я нервным голосом с подозрением оглядывая ближайший ко входу аппарат похожий на томограф, то есть эдакую полую трубу с въезжающим внутрь неё лежаком.
-Не бойся, -посоветовала Катя подходя к этому самому томографу и начиная что-то настраивать.
-Я и не боюсь.
-Правда не боишься?
-Неправда, -признался я. -На самом деле довольно страшно. С детства не любил больницы, поликлиники, врачей, особенно зубных.
-Вот я и говорю: не бойся, -на секунду Катя отвлеклась от настройки, чтобы улыбнуться и подмигнуть мне. -Больно почти не будет. Мы сейчас поднимем тебе уровень регенерации и заодно немного разгоним мозги. Умнее, к сожалению, не станешь, просто начнёшь немого быстрее думать, процентов на двадцать. И память улучшится.
Я, с подозрением, спросил: -Что значит «почти не будет больно»?
-Значит придётся пару раз уколоть иголкой, чтобы взять кровь на анализ, и чтобы ввести специально сконструированные под твой генотип реагенты, -со вздохом объяснила Катя.
Повеселев, я сел на стоящий у входа кожаный диванчик, принявшись ожидать пока она закончит то ли программировать, то ли проверять аппаратуры. Медицинские механизмы, напиханные в комнату словно шпроты в банку, больше не казались мне высокотехнологичными орудиями пыток. Разглядывая их со всё возрастающим интересом, я заметил: -Не думал, что подобные технологии уже появились.
-А они ещё и не появились, -отозвалась Катя. -Точнее появятся где-то лет через двадцать или тридцать и ещё прибавь лет десять - пятнадцать до воплощения новооткрытых принципов в металле и схемах. То, что ты видишь здесь, в большой игре ещё как бы и не существуют, хотя все предпосылки для открытия новых технологий и создания на их основе автоматических лечебных капсул уже почти-почти есть.
-Тогда откуда это всё? -спросил я.
-Последнее время Хозяйка пересмотрела некоторые свои принципы и решила, что продолжая игру честным путём, ей не выиграть.
-Понятно, -кивнул я. -Ещё один чит-код.
Неожиданно Катерина возразила: -На самом деле нет. Если бы Хозяйка передала технологии клеточной регенерации и разгона биологических нейронных сетей правительству, вот тогда это было бы читом. Массовое использование плодов ещё не открытых технологий сразу бы заметили и допустившему это игроку выписали бы штраф. Но пока лечебные капсулы используются частым образом и не влияют глобально на игровой процесс, отследить их практически невозможно. Это личное дело игрока и его свиты.
-Вот как, -высказался я: -Значит не баг, а фича.
-Раздевайся и ложись, -приказала Катя.
Я немного замешкался, и она поторопила: -Полностью раздевайся. Ну бога ради, не думаешь ли ты, что за почти сто лет мне ни разу не доводилось лицезреть голых мужиков?
-Тебе может и доводилось, а я первый раз перед «бабушкой» раздеваюсь.
Получив за «бабушку» довольно болезненный щипок в плечо, я заёрзал, устраиваясь поудобнее. Похожий на томограф аппарат негромко зажужжал и пластиковый выдвижной язык, вместе со мной, затянуло ему внутрь. Хотя Катя ничего такого не говорила, но на всякий случай я закрыл глаза, поэтому вздрогнул и тихонько ойкнул, ощутив неожиданный укол.
Аппарат жужжал, я лежал внутри него зажмурив глаза и ничего больше не происходило. Однако, как только я хотел подать голос и спросить «долго ещё», как ощутил последовательно два укола. Один в и без того пострадавшее плечо, другой в бедро, после чего «язык» пришёл в движение, выдвигая моё тело из внутренностей медицинского аппарата.
-Ну вот и всё, -сказала мне Катя. -Уже к завтрашнему дню введённые в твоё тело сложные молекулы искусственной рибонуклеиновой кислоты будут прочитаны, на их основе синтезированы белковые комплексы, и ты станешь чуточку более живучим и умным.
-Здорово, -порадовался я просто чтобы что-то сказать и не молчать.
Пока моя спутница изучала собранную неведомой хреновиной из будущего информацию о моём молодом организме, я успел одеться, заскучать и, наверное, как раз поэтому задал Кате вопрос который не собирался и не должен был задавать.
-Слушай, -легкомысленно спросил я. -Правда, что Мокошь, то есть Хозяйка, приковала тебя к ресепшену как Прометея к скале? А за что она так?
-Вообще-то это совсем не твоё дело, -ровным голосом ответила Катя.
-Прости.
-Ничего, все новички, рано или поздно, спрашивают. Интересно вам, -Катя фыркнула.
-Эй-эй, я уже извинился.
-Вот именно. И я тебя даже простила за неуместный вопрос. Забудем его, -предложила она. Мне не оставалось ничего иного, как, с радостью, согласиться.
Прежде чем попрощаться и, наверное, раствориться в великом нигде, краткоживущая копия Кати поинтересовалась не созрел ли я поселиться в закрытом посёлке для сотрудников? Предварительно уточнив, можно ли отказаться и получив ответ, что если охота ютиться по гостиницам, то флаг мне в руки, я решил взять паузу на раздумья. Умом я, конечно понимал, что моя кажущаяся свобода фикция и, что если коготок увяз, то все птичке конец. С другой стороны, я пока ещё не был готов терять последние остатки самостоятельности и полностью подчиняться распорядку всех прочих слуг Мокоши, становясь не более чем ещё одним полностью подвластным ей юнитом.
Хотя, по факту, с самого начала и был таковым.
Поэтому поздним вечером, ворочаясь на большой казённой постели в заново снятом на новый паспорт гостиничном номере, я долго не мог уснуть. Хотелось позвонить родителям, сестре, друзьям, чьи телефонные номера помнил наизусть. Наконец связаться с сам себе и обсудить всё, что мне удалось сегодня узнать, выработать какое-нибудь решение. Увы, это было невозможно. Во-первых, попытки новичков выйти на близкий контакт со своим прошлым окружением должны как-то отслеживаться и пресекаться. Не поверю, что этот момент Мокошь и её аналитики пустили на самотёк. Во-вторых, я банально не знал, что мог бы сказать своей копии или своим друзьям.
Привет, а ты знал, что весь наш мир гадская игра и мы не более чем нпс в ней? - не самое лучшее начало для разговора.
На приставном столике рядом с кроватью стоял поднос с пирогами и шипучим, сладким чаем. Так как не спалось, я заказал доставку и вскоре пожалел об этом. Тесто в пирогах казалось резиновым, а начинка по стандартному безвкусной. Словно этот пирог не изготовили вручную любящие руки повара, а только лишь собрал из бросовых кусочков кода программный компилятор. Аналогичным образом чай казался не настоящим, да, наверняка и был таковым. Вы когда-нибудь видели шипучий чай с пузырьками? Вот-вот.
Выбравшись из прилипчивых объятий постельного белья я, не зажигая света, подошёл к закрытому окну и прислонился лбом к прозрачному пластику. Ненастоящее. Всё вокруг не настоящее. Даже я сам. Как там говорила Мокошь: объект-процесс. Вот, кто я на самом деле: всего лишь объект-процесс, считающий себя личностью. И остальные люди такие же. Мои родители. Родители родителей. Сестра. Друзья. Мы только кусочки кода в бесконечной пустоте огромного суперкомпьютера. Часть глупой игры. Развлечение для скучающих реальных людей.
-Больше ничего на свете не важно, -прошептал я и усмехнулся расцвеченной огнями фонарей темноте за окном.
Моя прошлая жизнь. Мои чувства к родителям и к сестре. Моя любовь к стране, в которой я прожил всю свою прошлую жизнь и собирался жить до самой старости. Всё это вдруг резко потеряло всякое значение. Какая разница что, зачем и почему ты делаешь, если ты всего лишь объект-процесс в грёбаной компьютерной игре?
Пальцы на обоих руках сжались в кулаки. Сильно, до боли, до тёмно-красных следов на коже от впивающихся в них ногтей.
Неожиданно мне сделалось душно, прямо до ужаса жарко. Захотелось упасть, нырнуть в ночную прохладу. Подёргав окно, я убедился, что оно не открывается.
-Пусть вся моя прошлая жизнь суть сгенерированный сюжет. Одна крохотная ниточка-судьба, теряющаяся в сонме подобных. Но это была моя жизнь и я не собирался от неё отказываться.
И знаете ещё что? Я поклялся себе, что так или иначе смогу выбраться в «реальный мир». Выбраться сам и вытащить туда тех, кто мне дорог. Хотя бы одним глазком увидеть настоящий реальный мир.
С этой мыслью я выхлебал до дна остывший шипучий чай, лёг на кровать и практически мгновенно уснул.
--Знакомства и разговоры--
Прошло три дня. Я немного обвыкся и перезнакомился с коллегами. Не со всеми конечно, только из отдела разработки. И знаете, как специалисты, эти ребята были выше всяких похвал. Серьёзно, любого их них можно назвать лучшим из тех, кто встречался мне раньше. Я даже немного загордился собой, что сумел попасть в настолько сильную команду. Глупое чувство на самом деле.
С меня, как с новичка, пока ещё спрашивали немного, но чувствовалось, что придётся сильно постараться, чтобы соответствовать.
Местные разработчики ожидаемо разделялись на две группы. В большую первую входили те, кто уже давно работает на Машу-Мокошь и вполне доволен сложившимся положением и своей ролью в нём. Вторую, гораздо меньшую группу, составляли молодые ребята вроде меня не так давно вынуждено ставшие слугами древнеславянской богини и инстинктивно пытающиеся обособиться от «старшего поколения».