Сейчас возвращаемся, приказал Витька, осматриваясь. Не дури.
Стасик нехотя пополз за другом. Вот и щель, Витька пролез в нее и удивленно присвистнул. Перед ними был какой-то странный коридор. По сторонам его виднелись входы в боковые ответвления.
Давай назад, тихо сказал он и подтолкнул Стасика к щели.
Пол почему-то стал резко снижаться. Ребята поползли обратно и наткнулись на сплошную стену.
Дела, обеспокоенно сказал Витька.
Неожиданно сверху оборвался камень и вышиб из его рук фонарик. Витька вобрал голову в плечи, ожидая обвала. Но было тихо. Только слышалось взволнованное дыхание Стасика, да где-то негромко журчала вода. На всякий случай ребята отползли подальше.
Дай-ка фонарь, хрипло сказал Витька.
Слабый луч фонарика быстро пробежал по неровной стене и, дрожа, замер внизу.
Вот тебе и приключение, криво усмехнулся Витька.
А рюкзак? спохватился вдруг Стасик. Где мой рюкзак? Я ведь там его оставил, он ткнул пальцем куда-то вверх.
Витька помрачнел. В том рюкзаке были все их съестные припасы. А в Витькином, который он захватил с собой, только бухта веревки, геологический молоток, записная книжка и груда камней. Перебирая камни, Витька обнаружил краюшку хлеба, завернутую в бумагу, и повеселел.
Ладно, сказал он, как-нибудь выкарабкаемся. Только чур без паники. Отец говорил, что у карстовых пещер всегда бывает несколько выходов. Будем искать и все равно найдем.
Стасик молчал. Он чувствовал себя виноватым. Это он полез в проклятую щель и не послушался друга. А теперь? Что их ожидает?
Не вздумай хныкать, сурово сказал Витька и вскинул рюкзак на плечи.
Подземный коридор был бесконечен. Ребята спотыкались о скользкие камни, падали. По полу журчали, убегая куда-то вниз, невидимые ручейки. Из черной сырой глубины тянуло пронизывающим холодом. Доносился неясный гул.
Наверно, подземная река, прошептал Вить-ка, замедляя шаг.
Невдалеке, перерезая им путь, мчался бурный поток. Черные маслянистые волны налетали друг на друга и, вспенившись, стремительно уносились в гудящий мрак.
Вдруг из глубины грота послышался пронзительный детский крик. Ребята вздрогнули. Лоб Стасика покрылся холодным потом. Высоко держа фонарик, Витька приблизился к потолку. Теперь слышен был только гулкий бесконечный грохот.
Душераздирающие крики повторились. Они неслись откуда-то сверху, из темноты. Тысячекратное эхо металось под сводами.
Смотри! воскликнул Витька.
В луч фонарика влетела черная тень и замерла, колыхая крыльями. Вдруг она резко взвилась вверх, ударилась о потолок, издала громкий вопль, похожий на крик ребенка, и камнем упала в темноту. Витька с трудом пришел в себя. Он был убежден, что видел большую летучую мышь. Стасик говорил, что это какая-то птица.
Бежим обратно! побелевшими губами прошептал он.
Витька отмахнулся. Он решился на отчаянное.
Надо искать переход через реку.
Поток все так же бушевал. Витька плюнул в него и осторожно пошел по краю. Кальциевые натеки, спускаясь к воде, образовали крутое побережье. Только бы не поскользнуться! Ребята опоясались одной веревкой. Пройдя несколько метров, они увидели, что поток падал в глубокий провал. Оттуда доносился могучий рокот. Над самым провалом нависала покатая глыба, мокрая от брызг. А посреди потока выпирал из воды лобастый, будто отлитый из брони, камень.
Витька замотал веревку за ближайший уступ и конец ее отдал Стасику.
Держи крепче. Только не натягивай, прокричал он и, сделав шаг назад, прыгнул. Ноги заскользили, но он удержался на камне. Потянув веревку к себе и на глазок прикинув расстояние до другого берега, он присел на корточки и снова прыгнул.
Теперь ты! заорал он, отчаянно жестикулируя.
Стасик испуганно замотал головой.
Прыгай! надрывался Витька. Прыгай!
Стасик закрыл лицо руками и отвернулся к стене.
Надо было перебираться к нему. Но как это сделать без веревки? Как заставить Стасика дрыгнуть?
Стасик! Ну, оглянись, Стасик! Веревку натяни!
Витька охрип. Он сел на камень, положив фонарик рядом. И надо же было брать с собой этого трусишку, этого слизняка! Стоит сейчас там, в темноте, трясется
Вверху снова раздался детский крик. Даже рев потока не заглушал его. И тогда Стасик решился. Он взмахнул руками и прыгнул прямо в поток.
По следам
Витька и Стасик спустились в пещеру раньше, чем оказались здесь Белугин и Платон Гридин. За это время можно было пройти всю исследованную часть пещеры и вернуться обратно. Белугин надеялся встретить ребят вблизи входа. Он не мог допустить, что сын решится проникнуть в какое-нибудь неисследованное ответвление. А впрочем, кто его знает? Мальчишка увлекающийся. Он мог и забыть его наставления, что самое главное в экспедицииэто выполнение заранее заданного маршрута и строжайшая дисциплина. Платон, согнувшись, пристально разглядывал каждый камень.
Вглубь ушли.
Привычные к долгим переходам, они торопливо шагали по узкому коридору. Любоваться красотами пещеры не приходилось. Надо спешить. Острым, цепким взглядом Платон схватывал каждую царапинку на камнях, каждый отпечаток резиновых сапог.
Влевогрот «Малютка»сказал он. Стойте, я слазаю. Вдвоем там толкаться нечего.
Белугин всматривался в неясные очертания отвесных стен. Стоило только на миг закрыть глаза и представить эту огромную пустоту в недрах земли, как становилось жутковато.
У грота «Малютка» были два ответвления, настолько узкие и низкие, что пробраться в них можно было только ползком. Вели они в противоположные стороны. Стоило ли туда заглядывать? В гроте не было каких-либо ясных следов, но чутье подсказывало Платону, что ребята сюда заходили. Он, кряхтя, встал на четвереньки, прополз в ответвление, ведущее на восток. Оно было перегорожено частоколом сталагмитов. Сталагмиты были тщательно осмотрены, но свежих царапин на них не осталось. Значит, ребята здесь не задержались. Платон вернулся назад, к главному коридору. Белугина там уже не было. Следы вели в глубь пещеры. Он вполне понимал Ивана Егоровича, но ворчал:
Сам наверняка не простил бы такого. Как мальчишка, убег.
Он спокойно проскользнул под плитой, которая так напугала Стасика, и зашагал по узкому чуть наклонному коридору.
Неожиданно сверху закапала вода. Капли все учащались. Вскоре полил настоящий дождь.
Наверху гроза прошла позавчера, а в пещеру вода только сейчас просочилась, вслух проговорил Платон. Теперь жди обвалов.
Он ускорил шаги, время от времени нагибался, отыскивая оттиски ромбиков новых резиновых сапог Белугина.
Этак-то ребят потеряю. Вдруг они в сторону подались.
Потолок снижался. Справа зиял бездонный колодец. Оттуда тянуло могильным холодом. Платон осторожно добрался до края, посветил фонариком. Вдруг из глубины послышался чей-то короткий стон.
Кто? Кто там? громко спросил Платон.
Ответа не было. «Почудилось, видно», подумал он и осмотрел коридор. Следы Белугина уходили дальше.
Луч фонарика терялся во мраке. Это был грот «Круглый». У самого входа на большом камне сидел Белугин и курил папиросу за папиросой.
Если будешь партизанить, ухожу назад, сказал Платон, сердито глянув на Белугина.
Следы мальчишек то появлялись, то исчезали. Твердый грунт не везде их сохранял. Много времени тратилось на обследование боковых гротов и ответвлений. С трудом протиснулись в грот «Плоский» через узкий проход, загроможденный глыбами. Пол и потолок грота напоминали челюсти какого-то чудовища, беспорядочно усаженные зубами. В дальнюю часть грота пройти было немыслимо. Платон с полным основанием заключил, что ребята не могли быть там. Наконец обнаружили следы в гроте «Ветлан». Войдя в него, Платон низко поклонился:
Здорово, батюшка Ветлан
Он подошел к большому камню и долго осматривал его ноздреватую поверхность.
Сидели здесь и дальше потопали. Стало быть, в гротах Истомина, Мамонтова и Каптерева их можно не искать. Гроты влево идут.
В «Гроте Девы» на крутизне обрыва Платон обнаружил сбитые камни. Догадка подтверждалась. Белугин молча следовал за ним. Его губы были плотно сжаты.
Дальше следы пропали. Напрасно Платон исследовал каждый метр.
Может, к озеру пошли? предположил он, подойдя к узкому отверстию, загороженному толстым сталагмитом. Обдирая одежду, пролезли в щель.
По узкой с отвесными стенами галерее уходила вдаль спокойная поверхность подземного озера. Вода была настолько прозрачной, что у берегов ее даже трудно было заметить. Над озером перекинулся выгнутый каменный мост, боковыми опорами которого служили отвесные стены.
Лодки у них не было? спросил Платон.
Не знаю.
Белугин посмотрел на озеро, теряющееся во мраке. Вода не сохраняет следов. И если у ребят действительно была лодка, значит, надо плыть за ними.
Они там!
Однако Платон опять обнаружил след, ведущий в глубину пещеры. На этот раз то была нитка на вершине острого камня. Белугин никогда бы ее не заметил, даже при ярком свете. Нитка была ближе к следующему гроту. Внимание Белугина привлек известняковый камень у края уходящего во мрак колодца. На камне был вырублен глубокий паз. Цепкие пальцы Белугина ощупали его. На ложбинке паза оказались незаметные на глаз вмятины от веревки. Стало быть кто-то спускался недавно в этот колодец.
«Щель Мефистофеля», сказал Платон. Обратно вылезли. Видишь, следы ведут.
До конца пещеры оставалось не более двухсот метров. Двести метров надежды! А ребят все не было. Не на крыльях же они улетели! Белугин волновался все сильнее. Если раньше он на что-то еще рассчитывал, думал, что беглецы расположились в каком-нибудь красивом местечке подземного лабиринта и преспокойно им любуются, то теперь стало ясно: случилась беда. Но где? Где? Ведь пещере скоро конец!
Белугин почти бежал. Платону все время приходилось его сдерживать. Они обошли гроты «Индийский», «Сказка», «Кабан», «Трущоба», «Люстра». Везде встречались следы. Некоторые камни были опробованы геологическим молотком. Изломы казались совсем свежими. Белугину порой думалось, не спрятались ли ребята, услышав погоню, в каком-нибудь закоулке. Это была бы слишком злая шутка. До рези в глазах он всматривался в темноту. Но кричать опасался: Платон запретил, чтобы не вызвать обвала.
Миновав грот «Медвежий», остановились только в «Волшебном»перевести дух. Белугин жадноза-курил. Едва приметный дымок ускользал вверх, где неясно рисовались причудливые сосульки сталактитов. Белугин вспомнил, что вот так же сиживал в тайге. Только рядом тихо поскрипывали ели, а над головой высоко-высоко мигали вечные ночные огоньки. Тогда дышалось и думалось легко
Вдруг оба вскочили. Откуда-то, как будто из следующего грота, донесся грохот. На лице ощутилось движение воздуха.
Они там! одними губами произнес Белугин и устремился в проход между огромными глыбами. Дыхание с хрипом вырывалось из его рта. Лихорадочно обыскали «Планетарий». Но следы вели в грот «Дальний». Вот, наконец, и он. Нет никого! Растерянно водили они фонариками по стенам. Лучи выхватывали из темноты серые массивы глыб, рассеивались в глубине грота. Платон просунул голову в одну нишу, затем в другую, передвинулся левее и вдруг позвал Белугина:
Рюкзак
У стены лежал новенький зеленый рюкзак Платон рванул его, но что-то мешало. Расстегнутая лямка мешка была придавлена недавно обвалившимся большим камнем. За ним виднелась узкая щель.
Без лопат и лома туда не протиснуться, сказал Платон. Да и трогать опасно, обрушение может быть
Белугин, расстегнув туго набитый рюкзак, перебирал содержимое. Значит, ребята сложили все продукты в этот рюкзак, а снаряжениев другой. Теперь им грозит голод. Что же делать? С тревогой и надеждой он взглянул на Платона.
Лицо Платона посуровело. Тяжелые складки, подчеркнутые светом фонарика, наползли на лоб.
Иван Егорыч, осторожно заговорил он и положил на его плечо тяжелую ладонь. Ты не тревожься зря. Ребята наверняка живы. Они тамв нижних этажах. Выходы оттуда есть. Один я знаю. Далеконько отсюда. И густая там чащоба Как бы ребята того Без хлеба, главное Надо же было приключиться оказии. Ну, ничего. Давай, Иван Егорыч, забирай рюкзачок этот и поспешим на Колву. Будем прочесывать берег. Найдем ребят, не вешай головы.
Солнце уже было близко к закату, когда они вышли из пещеры и быстрыми шагами направились к Колве.
Витька выберется. Он должен выбраться, говорил Белугин. Может быть, он взял с собой компас?
Отвязав плоскодонку, Белугин и Платон поплыли вверх по течению. Если сегодня они успеют подняться до темноты километра на два по Колве и ничего не обнаружат, то на рассвете можно будет снова начать поиски.
Студеная светлая вода с тихим журчанием струилась у борта. Берег, поросший лесом, медленно уходил назад. Зорким глазом всматривались в каждую береговую вмятину, трещину. Заметив что-то, напоминавшее вход в пещеру, выходили на берег, разглядывали и снова садились в лодку.
Белугин греб яростно, но ритмично, не спуская глаз с берега. Густые заросли сползали к самой воде. Между ними иногда поблескивала лысина камня, белослойный бок скалы. В этих местах Колва беспокойно завивалась барашками.
Белугин, как и Платон, немало километров исходил по тайге и в душное пекло лета, и в промозглую осень. Ноги привычные. Но иное дело руки. Однообразные движения изматывают их быстрее. Белугин устал, и только упорство не давало ему сознаться в этом.
Река темнела, подергивалась дымкой. Солнце багровым шаром закатывалось за гребень леса.
Однако, кажется, впадина, заметил Платон, указывая на берег.
Причалили, завязали цепь. Но впадины не было. Густые заросли отвоевали у тайги и скал узкую полоску. А дальше, прижимаясь стволами, карабкалась на крутизну темно-синяя пахучая хвоя.
Белугин бродил по берегу, углублялся в лес. Он даже вошел в пещеру горы Копны, возле камня Бойца. Эта пещера по слухам была когда-то связана с Дивьей. На всякий случай он внимательно оглядел стены и возвратился. Платон отводил глаза, будто чувствовал себя виноватым. Ни слова не говоря, он начал карабкаться на скалу. За ним последовал и Белугин. Сначала подъем был нетрудным. Но вот камни покатились из-под ног. Несколько раз они чуть не теряли равновесие. И только многолетняя практика помогла.
На вершине разгуливал ветер. Колвы уже не было видно. Только далеко-далеко алой полоской посвечивала заря, и небо ближе к ней все еще было зеленоватым. Где-то на дальнем повороте Колвы мерцала крохотная красноватая звездочка. Она то совсем меркла, то разгоралась сильней.
Кто это может быть? сказал Платон, вглядываясь. Рыбаки?
А если
Не будем гадать попусту, Иван Егорыч. А давай-ка здесь, на вершине, распалим костер. Пусть он как маяк всю ночь горит. Кто их знает, может, по какой-нибудь карстовой трубе они вылезут, а то и старый ход найдут.
В темноте наломали хворосту, натаскали тяжелых коряг, подложили сухой хвои. От нее повалил густой дым. Потом весело заплясало пламя, швыряя вверх золотые рои искр. За рекой уныло скрипел коростель. Белугин напряженно прислушивался к ночным голосам. Медленно тянулось время.
Однако, спать надо, заговорил Платон. По очереди караулить станем.
Но Белугин все так же сидел у огня, обхватив руками колени.
Вечный мрак
Высоко в небе заливался жаворонок.
Песню его на все лады пересвистывали прибрежные ласточки, перековывали кузнечики, перезванивали ручьи. Неприметной дымкой пылили цветы и травы. Ели, разомлев от зноя, роняли по коре вытянутые капли желтой смолы.
Два черных жука вкатывали на угорышек шарик навоза. Один сидел на шарике, другой работал. Потом они сменялись. Но шарик упрямо скатывался вниз. Жуки пошли за другим. Муравьи тянули к своему жилищу зеленую гусеницу. Она изгибалась, цепляясь за травинки
На земле было звонкое лето.
А здесь стояла гнетущая тишина. После грохота потока она была невыносимой. Пол грота круто уходил вниз, тянуло холодом. Массивные глыбы с застывшими на них натеками казались безжизненными.
Горный поток был позади. Стасик со страхом вспоминал, как он чуть было не сорвался в воду у самого провала. Хорошо, что Витька вовремя дернул веревку. Руки и сейчас болеливеревка чуть не содрала с них кожу.