Он вернулся домой, чтобы собрать свои нехитрые пожитки. Их было совсем немного; он торопился, ничего не замечая вокруг. Укладывая в дешевенький чемоданчик трусы и носки, Марк вдруг почувствовал, что за спиной стоит Хелена, и быстро повернулся к ней. Она только что приняла ванну, приоделась и теперь стояла в дверном проеме и спокойно наблюдала за ним.
Значит, уезжаешь. Это был не вопрос, а констатация факта, и тоскливый голос ее не вязался со спокойным лицом.
Да, просто ответил он, снова отвернулся и щелкнул замками чемоданчика.
Я еду с тобой.
Нет. Я уезжаю один.
Но, Марк, а как же я?
Прости, Хелена. Честное слово, мне очень жаль.
Неужели ты не понимаешь, что я люблю тебя! вскричала она отчаянным голосом. Я люблю тебя, Марк, ты не можешь вот так взять и уехать!
Она развела обе руки, преграждая ему выход.
Хелена, прошу тебя, успокойся. Ты ведь тоже понимаешь, что это было безумие. Мы с тобой оба понимаем, что у нас нет будущего. Не надо превращать это в грязный скандал, дай пройти, прошу тебя.
Нет, она закрыла ладонями уши, не говори так. Я люблю тебя, я люблю тебя.
Он мягко попытался убрать ее с дороги.
Мне надо идти. У меня поезд
Она вдруг бросилась на него, злобная, как раненая тигрица. Марк оказался не готов к этому, и острые ногти, едва не попав в глаза, прочертили по его щекам, оставив на них кровавые царапины.
Сволочь! визжала она. Себялюбивая сволочь! Все вы такие!
Она предприняла новую атаку, но он успел схватить ее за руки.
Все вы одинаковы вам бы только свое получить взять свое
Она отчаянно сопротивлялась, но ему удалось развернуть ее и повалить на неприбранную кровать. Она сразу стихла, словно сдувшийся шарик, и уткнулась лицом в подушку. Ее рыдания преследовали Марка, когда он уже бежал по коридору к входной двери.
До портового города Дурбан оставалось более трехсот миль; поезд медленно, пыхтя, карабкался по величественному склону хребта Дракенсберг, пробираясь от перевала к перевалу, и вот он счастливо достиг противоположного склона и легко побежал вниз, в глубокую, заросшую травами чашу восточного побережья. Чем ближе к морю, тем более пологим становился склон, и наконец пассажиры оказались в покрытом буйной растительностью субтропическом парнике побережья с белоснежными пляжами и теплой синей водой Мозамбикского пролива.
За время путешествия у Марка имелось время подумать, но бо́льшую его часть он потратил на пустые сожаления. В голове все еще звучали крики и упреки Хелены, а на душу тяжелым камнем давило чувство вины перед другом, Фергюсом Макдональдом.
Но когда поезд добрался до Питермарицбурга и начался последний отрезок пути, Марк отбросил и сожаления, и угрызения совести и стал размышлять о том, что его ждет впереди.
Сначала он намеревался явиться прямо в Ледибург, но теперь понял, что это стало бы крайне безрассудным шагом. Там затаился его смертельный врагвраг жестокий и кровожадный, враг невидимый, который бьет исподтишка, к тому же богатый и могущественный, в подчинении у которого отряды вооруженных людей, в любую минуту готовых убивать.
Марк вспомнил о кровавых вылазках, в которых они с Фергюсом участвовали во Франции. Прежде всего нужно опознать и засечь врага, вычислить место, где он залег, определить позицию и оценить ситуацию. Насколько он силен и искусен, жесток ли он, проворен и гибок ли в действиях? Насколько небрежен, есть ли возможность рискнуть? Или же любой риск равен самоубийству?
«Наша задача, дружок, определить ход мыслей этой сволочи»вот что заботило Фергюса в первую очередь, и только потом они приступали к разработке операции.
Нужно узнать, кто этот гад, прошептал Марк, и разгадать ход его мыслей.
Одно не представляло загадки: сотня фунтовслишком высокая награда за столь незначительную личность, как Марк Андерс, и единственное, что превращает его в бесспорно важную фигуру, это связь с дедом и землей Андерсленда. На территории Андерсленда его видели только надсмотрщик-индус и белый начальник. Потом он дерзко явился в город, стал задавать вопросы и рыться в документах. И только после этого на него открыли охоту. Ключ к этой головоломкеземля, и у него были имена всех, кто имел интерес в продаже Андерсленда.
Марк снял с полки чемоданчик и, положив на колени, достал из него записную книжку. Вот они, эти имена: ДИРК КОРТНИ, РОНАЛЬД ПАЙ, ДЕННИС ПЕТЕРСЕН, ПИТ ГРЕЙЛИНГ с сыном КОРНЕЛИЕМ.
Прежде всего надо собрать как можно больше информации обо всех этих людях: где они залегли, в какой позиции, оценить значительность каждого и определить, кто из них снайпер. И при этом не высовываться, держать голову за бруствером. От территории врага надо держаться подальше, а территория врагаэто Ледибург.
Лучшего опорного пункта для наблюдения, чем сам Дурбан, не придумать: город достаточно большой, здесь легко раствориться, кроме тогоэто столица Наталя, здесь можно найти много источников информации в библиотеках, правительственных архивах, издательских офисах газет. На последних страницах записной книжки он стал составлять список возможных источников и тут же горько пожалел, что Ледибург для негозакрытая территория. Документы Земельного офиса и Бюро регистрации компаний этого округа в столице не дублируются.
И вдруг ему в голову пришла одна мысль.
Черт побери, да как же ее зовут? задал он сам себе вопрос вслух.
Марк закрыл глаза и представил себе светлое, дружелюбное и веселое личико девчушки из офиса Бюро регистрации компаний в Ледибурге.
«Марк какое сильное, романтичное имя», он словно слышал этот голос, но поезд уже скользил мимо вокзальной платформы, а вспомнить, как зовут девушку, никак не удавалось.
Марион! имя вдруг выскочило само, и Марк тут же занес его в записную книжку.
Держа в руке чемоданчик, он спустился на платформу и смешался с тесной толпой пассажиров и встречающих. И отправился подыскивать местечко, где бы можно было остановиться.
По дороге Марк за пенни купил номер «Натальского вестника» и в разделе рекламы нашел объявление о сдаче меблированных комнат на Пойнт-роуд, неподалеку от доков. Комнатка оказалась маленькой и темной, в ней отчетливо пахло огромными тараканами, которые кишели в этом городе, по вечерам из канализационных коммуникаций на свет божий вылезали целые полчища этих лоснящихся черных тварей. Зато и плата составляла всего гинею в неделю, и в его распоряжении находились туалет и душевая, в которые можно было попасть, пройдя через маленький закрытый дворик.
В тот же вечер он написал письмо.
Дорогая Марион!
Не думаю, что вы меня помните, но все-таки решился написать вам; меня зовут Марк Андерстак же, как и Марка Антония! С тех пор как мне пришлось уехать из Ледибурга, не сумев воспользоваться возможностью снова встретиться с вами, я часто вспоминал о вас
Марк деликатно не стал затрагивать в первом же письме тему, касающуюся небольшого исследования, которое он собирался предпринять. Подождет до следующего письма. В последнее время Марк узнал о женщинах довольно много и адресовал письмо просто: «Мисс Марион, Бюро регистрации компаний, Ледибург».
На следующее утро Марк отправился в городскую библиотеку, расположенную в одном из четырехэтажных муниципальных зданий. Оно выглядело как настоящий дворец; с обеих его сторон стояли не менее импозантные зданиягостиница «Роял-отель» и кафедральный собор, а перед библиотекой был разбит аккуратный сквер, в котором цвели яркие весенние цветочки.
Он еще не успел подойти к столу библиотекаря, как его осенила еще одна идея.
Я собираюсь написать книгу и провожу одно исследование обратился он к библиотекарше после приветствия.
И сразу же строгое лицо седовласой дамы, распоряжающейся в этом тускло освещенном зале, уставленном высокими, до самого потолка, полками с книгами, смягчилось. Она была книжным человеком до мозга костей, а все книжные люди обожают друг друга. Марк получил ключ от одной из читален, и ему предоставили подшивки старых натальских газет еще со времен британской оккупации.
Как и всякий изголодавшийся по печатному слову читатель, Марк едва не поддался искушению с головой окунуться в волшебный мир событий давно минувших дней, о которых кричали броские заголовки этих газет: история была одним из его любимейших предметов как в ледибургской школе, так и в университетском колледже.
Но он подавил искушение и сразу подошел к ящикам с подшивками газеты «Ледибургский прожектор». Первые номера уже немного пожелтели от времени, бумага стала хрупкая и легко рвалась, поэтому пришлось перелистывать страницы с величайшей осторожностью.
В первый раз имя Кортни бросилось ему в глаза в одном из ранних номеров за 1879 год, в заголовке, напечатанном жирными черными буквами.
Ледибургские конные стрелки перебиты под Изандлваной.
Полковник Уайт Кортни и его люди уничтожены все до одного.
Одержимые жаждой крови полчища зулусов неистовствуют.
Марк догадался, что это должно относиться к основателю семейства в Ледибурге; после этого имя Кортни появлялось почти в каждом номере, причем Кортни оказалось несколько, и все они жили в Ледибургском округе. Но первое упоминание о Дирке Кортни появилось лишь в 1900 году.
ЛЕДИБУРГ ГОРЯЧО ПРИВЕТСТВУЕТ
ОДНОГО ИЗ ЛЮБИМЕЙШИХ СВОИХ СЫНОВЕЙ.
ГЕРОЙ АНГЛО-БУРСКОЙ ВОЙНЫ
ВОЗВРАЩАЕТСЯ ДОМОЙ.
ПОЛКОВНИК ШОН КОРТНИ
ПОКУПАЕТ ФЕРМУ ЛАЙОН-КОП.
Ледибург горячо приветствует возвращение после многолетнего отсутствия одного из самых любимых своих сыновей. Кто не знаком с подвигами полковника Шона Кортни, кавалера орденов «За безупречную службу» и «За выдающиеся заслуги»? И все мы помним, что именно он играл основную роль в становлении процветающей индустрии добычи золота в Витватерсранде
За этим следовал долгий список выдающихся деяний этого человека, восхваление его доброго имени и, наконец, концовка репортажа.
Полковник Кортни приобрел у Ледибургского сельскохозяйственного банка ферму Лайон-Коп. Он намеревается поселиться на ней и сажать на своей земле плантации строевого леса. Полковник Кортнивдовец и воспитывает десятилетнего сына Дирка.
Этот давнишний репортаж потряс Марка. Он и подумать не мог, что Дирк Кортнисын его, Марка, старого генерала. Крупного бородатого мужчины с крючковатым носом, с которым он познакомился той снежной ночью во Франции, человека, к которому он сразу же проникся уважением, который сразу ему понравился нет, даже больше чем просто понравился. Человек, чья жизненная сила и личное обаяние в сочетании с известностьювсе это пробудило в нем чуть ли не религиозное благоговение и трепет.
В голове мелькнула мысль: а не был ли сам генерал каким-либо образом вовлечен в покушение на его, Марка, жизнь, когда он едва спасся на нагорье под Ледибургом? Эта мысль так встревожила его, что он вышел из библиотеки, спустился к усаженной пальмами набережной и сел на скамейку, обращенную к спокойным, защищенным от штормов водам залива с огромной горой, похожей на спину кита, на противоположном отвесном берегу.
Провожая глазами плывущие корабли, он пытался распутать сложную паутину лиц и событий, центром которой являлся Ледибург, где и затаился паук. Он понимал, что для расследования понадобится время. Читать старые газетыдело долгое, а пока он дождется от Марион ответа на свое письмопройдет не один день.
Вечером в своей темной, запущенной комнатенке он пересчитал оставшиеся соверены и понял, что в большом городе их ему хватит ненадолго.
Следовало искать работу.
Администратор магазина, обладатель большого живота, характерного для любителей пива, оказался облаченным в одежду кричащих расцветоктак, похоже, всегда одеваются торговцы автомобилями. Марк отвечал на его вопросы чрезвычайно вежливо, с притворной жизнерадостностью, а у самого на душе кошки скребли.
Пять дней он таскался по городу от одного места, где светила слабая надежда получить место, к другому.
Времена сейчас непростые, вздыхая, жаловался почти каждый потенциальный работодатель уже в начале собеседования, нам нужен человек с опытом работы.
Изыскания в библиотеке он пока что забросил из-за нехватки времени. Вот и сейчас он сидел на кончике стула и ждал, когда можно будет поблагодарить сидящего напротив человека и распрощаться, но тот все продолжал говорить, хотя время, отпущенное на собеседование, давно кончилось. Он рассуждал о комиссионном вознаграждении торговца, таком высоком, что с лихвой хватило бы и на двоих.
Надеюсь, вы меня понимаете, он подмигнул и вставил сигарету в мундштук.
Да-да, конечно! горячо согласился с ним Марк, который абсолютно не понял, что имеет в виду собеседник, но на всякий случай готовый ему поддакивать.
Конечно, я бы лично за вами присматривал. Если бы мы с вами пришли к некоторому общему согласию. Как вы считаете?
Конечно, снова согласился Марк.
До него вдруг дошло, что администратор домогается некоего процента от комиссионных Марка. Кажется, он все-таки получит эту работу.
Конечно, сэр, сказал он, и ему захотелось вскочить со стула и сплясать от радости. Я был бы только рад считать вас равным партнером.
Отлично, ответил администратор, который и сам не ожидал получить целых пятьдесят процентов заработанных Марком денег. Жду вас в понедельник, ровно в девять часов, быстро добавил он, ласково улыбаясь Марку.
Марк благодарно сжал его руку, но, когда он уже покидал крохотное помещение офиса, администратор окликнул его:
Послушайте, Андерс надеюсь, у вас есть приличный костюм?
Разумеется, быстро соврал Марк.
Наденьте его.
На индийском базаре Марк отыскал портного-индуса, и тот за тридцать два шиллинга на скорую руку за ночь сшил ему серую тройку.
Прекрасно сидит на вас, сэр. Вы в нем просто как член королевского семейства, заявил портной, указывая на засиженное мухами зеркало в примерочной.
Индус стоял за спиной Марка и мастерски придерживал складку лишнего материала на талии, чтобы спереди все выглядело прилично.
Вы будете первоклассной рекламой моего скромного таланта, добавил он.
Машину ты, разумеется, водишь? небрежно спросил его администратор, которого звали Дики Лэнком, когда они шли по торговому залу к сверкающему «кадиллаку».
Конечно, не стал спорить Марк.
Ну да, конечно, согласился Дики. Иначе зачем устраиваться на работу продавцом автомобилей, верно?
Конечно, незачем.
В таком случае садись за руль, пригласил Дики. И прокати меня вокруг квартала.
Марк мысленно вздрогнул, но его спас быстрый язык.
Для начала я предпочел бы, чтобы вы показали мне характерные особенности этой машины. За рулем «кадиллака» я еще не сидел.
На этот раз он сказал чистую правду. За рулем «кадиллака», как, впрочем, и любого другого автомобиля, он еще не сидел.
Ладно, согласился Дики.
Они покатили по набережной Марин-парад. Дики насвистывал и, проезжая мимо хорошеньких девушек, кончиками пальцев прикасался к шляпе, а Марк тем временем внимательно наблюдал за каждым его движением, стараясь запомнить, что он делает рулем и педалями.
Вернувшись в торговый зал на Уэст-стрит, Дики небрежно пролистал пачку печатных бланков.
Как продашь, заполни один такой бланк. Да не забудь взять деньги, сказал он, доставая часы. Черт возьми, как время бежит! Уже начало двенадцатого. А у меня назначен деловой обед с одной очень важной клиенткой. Он понизил голос. Блондинка Женщиназакачаешься! подмигнул он. Итак, до встречи.
А как насчет цен и всего такого вы ничего не сказали! отчаянно крикнул ему в спину Марк.
На моем столе брошюра, там все найдешь. Пока!
И Дики исчез за дверью черного хода.
Бормоча вслух текст руководства, Марк неуверенно кружил вокруг «кадиллака», пытаясь понять и усвоить правила эксплуатации, а по чертежу с циферками и пронумерованному списку разобраться, из каких основных частей состоит автомобиль, как вдруг почувствовал, что его кто-то трогает за руку.
Простите, молодой человек, вы здесь продавец?
Перед ним стояла пожилая пара; мужчина был в прекрасно скроенном темном костюме с гвоздикой в петлице и с тростью в руке.
Мы хотели бы сначала, прежде чем примем решение, прокатиться в вашем автомобиле, сказала стоящая рядом с ним элегантная дама, матерински улыбаясь Марку сквозь легкую вуаль, спускающуюся со шляпки с полями. Шляпку украшали искусственные цветы, а серебристые волосы под ней были тщательно вымыты и опрятно завиты.