От смеха Роберта, его слов и действий, улыбки быстро сползли с лиц противников.
Не зли меня! проорал вожак противника.
А то, что? Убьёшь меня? Но сначала сдохнет твой Серулло. Иди сюда, и если он тебе так нужен, то сразимся. Один на один. Если победишь ты, то мои люди сдадутся
А вот это уж, хренушки, прошептал старый барон Бриан.
Можер едва заметно, отрицательно покачал головой.
А если победа будет за мной, то твои люди дадут нам уйти.
Не раздумывая ни мгновения, предводитель противника, отстегнул пряжку державшую плащ, и стал подыматься вверх.
Я согласен.
Они стали один против другого, в чём-то даже похожиепримерно одного возраста, оба высокие, светловолосые, красивые, меряясь взглядами. В обоих была смелость. В Робертеспокойная и уверенная. В его противникедерзкая и бесшабашная.
Назовись, как тебя звать. Я должен знать, кого убиваю.
Справедливо. Я Ричард Дренго.
Глава восьмая
В июне 1045 года, в своём замке, умер один из первых нормандцев, ступивших на эту землю, знаменитый и прославленный Райнульф Дренго.
В Аверсу, почтить его память и проводить в последний путь, прибыло множество нормандцев со всей Южной Италии. Даже было объявлено перемирие, и на тризне, за общими столами, сидели те бароны и рыцари, которые сражались по разные стороны.
Священники возносили молитвы за упокой его души, скальды пели песни, прославляющие Райнульфа, о его жизни и деяниях, а присутствующие норманны, шумно и с восторгом восхваляли умершего графа, говорили в его честь хвалебные речи, гордились им. Всех восхищала его непомерная удачаон прибыл на эти земли гол и нищ, только с мечом в руке, а стал одним из самых могущественных и богатых властителей в регионе. Особенно понравилась всем виса старого Визигиса:
Гибнут народы,
Родня умирает,
И смертен ты сам.
Но смерти не ведает
Громкая слава
Деяний достойных!
Эта виса вызвала восторг, передавалась из уст в уста, воспаляя воображение молодых рыцарей, и заставляя старых воинов, воинственно и молодцевато разглаживать бороды.
А в начале следующего, 1046 года, Хэмфри Отвиль, перепрыгивая через ступени, влетел на самый верх башни замка в Венозе. Двое телохранителей, охранявших покой правителя этих земель, расступились, узнав бегущего.
Дрого! Дрого! Вильгельм умирает!
Дрого Отвиль, услышав крик брата, подошёл к большому распятию на стене и зашептал молитву.
Не время молиться! Надо что-то делать!
Что? Я не всемогущ и не властен над жизнью и смертью. Если Гильом умирает, то я помолюсь Господу нашему, чтобы он принял его грешную душу.
Нет, Дрого, нет! Тысяча чертей, нет! Молитвой тут ничего не сделаешь!
Прошло три с половиной года, с момента избрания Вильгельма Отвиля графом Апулии. За это время, непрекращающаяся война с Византией, шедшая с переменным успехом и не дававшая перевеса ни одной из сторон, внутренние бунты и мятежи среди своих, нормандских баронов, да и старая, проклятая лихорадка, подкосили некогда могучее здоровье Вильгельма Железная Рука. Тут ещё поражение в битве под Таранто, которое нормандцы понесли, столкнувшись с византийским войском чёртова Аргира. Власть Отвилей в Апулии пошатнулась, и казалось, что совсем померкла их удача, и закатилось солнце их славы.
Что ты предлагаешь?
Надо удержать Апулию в наших руках!
Ты знаешь, что надо сделать, но не знаешь как. Я прав?
Я Я Да я
Где Готфрид?
В Асколи. Рядом с умирающим Вильгельмом.
Это плохо. Нам надо всем собраться вместе. Надо перевезти Вильгельма сюда.
Но это убьёт его!
Он и так умирает, и как мне говорили, не протянет до весны. Сам Гильом, будь на нашем месте, поступил бы также.
Ладно. Согласен. Что ещё можно сделать? и Хэмфри энергично потёр лицо, а затем взъерошил свои густые, льняные волосы.
Дрого ждал, сидя в кресле и посматривая на брата.
Гильом, ах Гильом Будь он на нашем месте Он бы поступил Надо подкупить всех этих наших баронов! Заслать им подарки! Надо сделать так, что когда они начнут орать, выбирая нового графа Апулииони выбрали тебя! Тебя, брата и приемника Вильгельма!
У нас, у Гильома, у тебя, у меня, у Готфрида, хватит золота и серебра, чтобы купить всю эту жадную свору? Тебе не хуже моего известны их волчьи аппетиты.
Да я всё готов отдать!
Я тоже, но этого мало.
Тогда надо занять денег.
У кого?
Не знаю. Может у Гвемара Салернского? У него сейчас, после смерти старого Райнульфа Дренго, война с новым графом Аверсы Райнульфом Вторым. Гвемар хочет прибрать Аверсу к своим рукам, не желая, чтобы этим графством владели норманны. И Райнульф Второй, переметнулся на сторону злейшего врага ГвемараПандульфа, Волка из Абруццо. Если мы пообещаем Гвемару поддержку против Райнульфа и Пандульфа, то тогда он
Я уже послал Хью Трани сначала к Пандульфу, узнать, что там и как, а затем и к Гвемару.
Уже?
Да.
Так какого дьявола тогда я тут
Я должен был удостовериться, что мысли у нас работают в одном направление. Что тебе можно доверять. Что мы
Доверять мне?!
Хэмфри, остынь! Не кипятись! Эй, кто там есть!
На окрик Дрого в зал вбежали двое его телохранителей, и встали у Хэмфри по бокам, сжав его своими щитами.
Доверять мне?! Ах ты
Всё Хэмфри, всё! Успокойся! Не горячись!
Дрого подошёл к брату, убрал его руку с рукояти меча и прижал его голову к своей груди.
Всё брат, всё. Успокойся. Всё, нормально.
Да я Да я А ты бормотал Хэмфри. Ладно, всё. Всё. Забыли. Я то, что должен делать?
Жестом руки Дрого выпроводил своих телохранителей и продолжая прижимать голову брата к груди, шептал ему в самое ухо:
Ты должен, не мешкая помчаться в Мельфи. Лети так, словно за тобой гонятся все черти ада! Я дам серебро, много серебра, и ты должен будешь купить этого молодого Синибальда, сына Одрика, который командует воинами в этой крепости. Купить с потрохами! Синибальд падок до денег, и думаю, что проблем не возникнет. Ну а если подкупить его не удастся, то тогда ты должен будешь убить его.
Хэмфри попробовал отшатнуться, но Дрого продолжал крепко прижимать его голову к груди и шептать:
Да, убить. Нам надо контроль над неприступным замком Мельфи, и нам нужна общая сокровищница норманнов, хранящаяся там. Владея ей, мы будем диктовать свою волю всем этим жадным и прожорливым баронам. Ты понял меня, брат?
Хэмфри кивнул головой.
Гвемар Салернский, переговорив с Хью Трани, решил поддержать братьев Отвилей. И когда в начале 1046 года умер Вильгельм Железная Рука, подкупленные нормандские бароны, без обычных смут и мятежей, избрали новым графом Апулии Дрого Отвиля.
Видимо и сам Гвемар, нуждался в поддержке нормандцев Апулии, не меньше чем они сами нуждались в нём. И упрочняя союз с Отвилями, Гвемар отдал в жёны Дрого свою дочь Альтруду.
Дел у нового графа Апулии хватало по горло. Надо было продолжать войну с Византией, готовиться к борьбе с Пандульфом и Райнульфом II, подавлять возмущение недовольных вассалов, наделять их землёй, разбирать споры и тяжбы Тут ещё прошёл слух, что император Запада Генрих III, собирается в Италию для наведения порядка
Вообщем, когда летом 1046 года, ко двору Дрого прибыл его брат Роберт, прося владений и титул, он застал своего брата в довольно таки мрачном расположение духа. И Дрого встретил его довольно холодно.
Глава девятая
Неожиданно, внимание всех стоявших на холме, привлекли новые крики из селения внизу. И все посмотрели туданалетевший большой отряд всадников, быстро расправился с четырьмя воинами, охранявшими крестьян, и сейчас группировался у подножия холма.
Проклятье! Чёрт! Чёрт! Чёрт! Это барон Гуго Тубо, владетель этих земель, и его люди. Вон он, коротконогий, круглый как бочка. Чёртов старый мерин!
Роберт, не нападая, чуть отступив, наблюдал за Ричардом Дренго и за происходящем внизу. Люди Ричарда Дренго, уже не обращая внимания на Можера, барона Бриана и его людей, полезли вверх, стараясь как можно быстрее укрыться в густых зарослях, от более грозного и мощного противника. Один из них, подойдя и поклонившись, сказал:
Господин, надо уходить.
Сам знаю! Но, Серулло ранен, наши лошади внизу стали добычей этой скотины Тубо! Как мы уйдём? Понесём его? Пешком, с раненым, нам не уйти от всадников. Чёрт!
Неожиданно Роберт, вновь действуя, словно по наитию, сказал:
У нас есть внизу лошади. Мы можем одолжить одну из них вам.
Лошади? в голове Ричарда Дренго замелькало множество мыслей. «Завладеть их лошадьми. Самих убить. Их имущество Тогда Можно уйти от Тубо». Но что-то, может быть решительный настрой старого и грозного воина, может быть дерзкая ухмылка молодого, с лугом в руках, а может быть вид самого Роберта Гишара, смотревшего на него странно полыхающими огнём глазами, пресекли эти мысли Ричарда. Казалось взгляд Роберта, пронизывает тебя насквозь, пробираясь в душу, шевеля нутро.
Ричард Дренго стряхнул наваждение.
Да. Уходим. Старый Тубо не будет разбираться кто есть кто, а повесит всех. Уходим.
Только благодаря сноровке, хитрости и уму Роберта, опытности барона Бриана, им удалось оторваться от погони, пропетляв по горам и лесам весь остаток дня и всю ночь. На рассвете, остановившись на берегу какой-то реки, напоив измученных коней, стреножив их и оставив пастись на щедро покрытой травой лужайке, они без сил повались на землю.
А ты, хитрец, Роберт. Без тебя мы бы не выбрались. Да и рука у тебя крепкая. Вон, бедняга Серулло, до сих пор не может собрать глаза в кучу.
Ничего, оклемается. Череп у него крепкий.
Барон Бриан настороженно поднял вверх руку.
Слышите?
Все замерев, прислушались, и до их слуха долетел мерный звук колокола.
Церковь или монастырь, здесь, неподалёку.
Ричард Дренго тотчас послал двоих своих людей на разведку.
Когда солнце уже высоко поднялось, эти двое вернулись.
Монастырь. Небольшой. А рядом, при дороге, корчма. Есть кузница и конюшня.
Люди Ричарда Дренго, заинтересованно всё выслушав, с жаром обратились к своему предводителю:
Нападём?
Ричард немного подумал, провёл ладонью по лицу, и сказал:
Нет. Не сегодня. Устал я что-то Надоело скакать как заяц, спасаясь от погони. Просто пойдём туда, поедим, выпьем, отдохнём. Друг Роберт, в благодарность тебе за наше спасение, предлагаю разделить со мною и моими люди трапезу.
Роберт, который со вчерашнего утра ничего не ел, кивнул головой, соглашаясь.
Люди на этих землях, уже давно знали, что такое нормандцы, и появление их отряда, вызвало суету и переполох в корчме. Какой-то мальчишка, сверкая голыми пятками, уже бежал к монастырю. Но там, тоже заметив приближение норманнов, спешно запирали ворота, и колокол начал бить набат. Выскочивший из корчмы молодой парень, быстро выведя из конюшни полудохлую клячу, и взгромоздившись на неё без седла, понукая и дёргая повод, поскакал к ближайшему городу. Только один кузнец, выйдя из кузницы, держа в руке огромный молот, смотрел на приближающихся воинов. За его спиной, показалось светлая девичья мордашка.
Смотри какая! А, Ги, нравится?
Эй, красавица, идём с нами!
Спокойно волки, спокойно, удерживал порыв своих людей Ричард Дренго. Мы просто поедим, выпьем, отдохнём.
Ударом ноги он распахнул хлипкие двери корчмы и заглянул в полутёмное помещение.
Эй, хозяин, чтоб тебя черти съели! Вылазь, упырь, на свет Божий! Найдётся у тебе что выпить и поесть голодным и уставшим рыцарям! Где ты, дьявол тебя побери? Плачу золотом!
Роберт представил своих спутников, и они уже собирались сесть за стол, как неожиданно, один молодой нормандец, выхватив меч, и с криком:
Наконец-то я нашёл тебя! бросился на барона Бриана.
Барон был старым и опытным воином, и с завидной сноровкой, ушёл от удара. Меч рассёк пустоту, а Роберт, схватив противника своей железной хваткой, за руку и плечо, толчком повалил на землю.
Можер отскочил, обнажив меч. Ничего не понимая, но готовясь к бою, встали друг против друга воины Дренго и воины Бриана. Вот-вот могла начаться смертельная битва.
Что за чёрт! вскричал Ричард Дренго.
Нормандец, брошенный Робертом на землю, вскочил, и не найдя выроненный меч, выхватив из-за пояса нож, вновь бросился на Бриана.
Убью, собака!
Но был остановлен Ричардом, бесстрашно вставшим у него на пути.
Какого дьявола! Стой, Ги, стой! Убери нож! Или ты хочешь поднять руку на своего сюзерена?!
Ги, весь в бешенном поту, сверкая глазами и скаля зубы, несколько мгновений яростным, невидящим взором смотрел на Ричарда, а затем, потряс головой и опустил руку с ножом.
Нет Дай мне только убить вон того пса
Почему?
Мне тоже это интересно, почему? прикрываясь щитом, держа в руке копье, спросил Бриан, глядя на безумца, бросавшегося на него с одним ножом. Я никогда тебя раньше не встречал. Кто ты?
Я?! Я Вильгельм де Монтрей, сын Гильома де Жируа, которого ты, и твой дружок Танкред Отвиль, схватили, затем выкололи ему глаза, отрезали уши и кастрировали! Помнишь?! Он приехал, как друг, с небольшим отрядом воинов, на свадьбу Гильома Беллема, а вы Вы Псы Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу!
Упоминание имени отца, заставило Роберта подивиться тому провидению, которое подсказало ему не назваться Отвилем.
Барон Олаф Бриан опустил голову и тяжело задышал.
Мы выполняли приказ нашего сюзерена Гильома Беллема, по прозвищу Талвас (Щит). Это он приказал схватить Гильома Жируа, позарившись на его земли. И мы, выполнили приказ. Клянусь Девой Марией, Святой заступницей и покровительницей, что мы только схватили и разоружили твоего отца, и бросили в темницу. Калечили его другие.
Врёшь, старый пёс, врешь! Ненавижу! Убью! и попытавшись обойти Ричарда Дренго, Вильгельм де Монтрей снова собрался наброситься на барона Бриана.
Дренго схватил его за плечи и с силой тряхнул.
Нет, Гильом! Ты имеешь право мстить за своего отца, но не сегодня! Сегодня, никакой крови! Эти люди, наши гости, и им мы обязаны своим спасением. Ты, слышишь меня? Не сегодня!
В объятьях Дренго, запал Монтрея как-то иссяк, и он, обмякнув в его руках, только порывисто, с присвистом дышал.
Давай, давай, успокойся. Эй, Лангайл, Рольф, отведите его на конюшню, дайте поесть и присмотрите за ним.
Глава десятая
Уже через час, когда солнце стояло в зените, захмелевший от вина и сытый от еды Ричард, рассказывал Роберту свою историю, настороженно глядя на него:
Я сын Асклетина, графа Ачеренцы, племянник Райнульфа Дренго, графа Аверсы. И по праву, должен владеть Аверсой! Но, твою мать, и все святые угодники тому свидетели, после смерти дядюшки Райнульфа, норманны Аверсы, избрали графом моего брата Асклетина. Мой брат прожил недолго, и через пару месяцев тоже умер. Тогда эти мерзавцы, избрали графом не меня, а моего двоюродного брата Райнульфа. Чтоб его черти утащили в адское пекло! И эта падла, посчитав, что я сильно опасный, что я что-то замышляю, правильно, ведь вошь ничтожная, посчитав, прогнал меня из Аверсы. Но он считал, считал и просчитался! У меня сорок рыцарей! Сорок! Которые всюду пойдут за мной!
Роберт, подлив Ричарду вина, и подождав пока тот выпьет, участливо спросил:
И что ты намерен делать?
Как что? Тьфу! Вернуть то, что мне принадлежит по праву! Графство Аверсу! К тому же сейчас, у моего братца Райнульфа, какая-то возня с Гвемаром Салернским. Тот, говорят, не хочет признавать Райнульфа графом Аверсы, и у них там что-то вроде войны. И мой братец перешёл на сторону Пандульфа из Капуи, врага Гвемара. Слыхал о таком? Его ещё зовут Волк из Абруццо. Сейчас меня взял на службу Хэмфри Отвиль. А об этом, слышал? Хотя его брат Дренго, граф Апулии, куда там, тьфу ты ну ты граф, был против этого. Но Хэмфри защитил меня, и дал мне во владение землю. Мой друг Монтрей, конечно-же против этого. Он смертельной злобой ненавидит всех Беллемов, Отвилей и Брианов.
Роберт снова подивился тому наитию, которое подсказало ему не называться Отвилем. Нет, он ничуть не боялся этого бешенного дурака Монтрея, бросавшегося с одним ножом, против воина в кольчуге, со щитом и копьём в руках. Если бы они сошлись в бою на равных, он и этот Монтрей, Роберт был уверен, что он бы наверняка победил, и убил бы этого дурака. Но у Монтрея, здесь могли оказаться родственники и друзья, которые поклялись бы отомстить ему. А сейчас, ему было не до того, чтобы встревать в застарелую, кровную вражду, семейных кланов Белемов и Жируа. Сейчас ему надо было решить, куда идти дальше.