Корочевертолет должен быть тут не позднее, чем через час; при посадке пусть на всякий случай отстрелят тепловые ловушки. Конец связи!
Марлоу оборачивается и обнаруживает шагах в десяти политкорректную шеренгу из шестерых спецназовцев (негр, китаец, девушка) и лейтенанта Рамиреса.
Извините, лейтенант, но я забираю у вас не только всех боеспособных людей, но и всё что есть из серьезного вооружения: вам тут могут повстречаться лишь гиены, а мы идем охотиться на тигра-людоеда.
Само собой, майор! Вот только дать мне вам особо нечегопара пулеметов да базука Из вертолета впопыхах успели извлечь единственный «Стингер»ну не издевательство ли?
Что-о-о?! «Стингер»? Ну лейтенант, расплывается во внезапной улыбке Марлоуэто, пожалуй, самая лучшая новость за последние полсуток!
50
Отряд Робингудау входа в виллу Бишопа; сумерки сгущаются по-тропически быстро, так, что подъездная дорожка с изрешеченным пулями джипом и телами перебитых охранников уже практически неразличима. Робингуд настороженно всматривается в полуоткрытые двери Драконьего логовабезмолвного и темного, таящего в себе непонятную, но буквально физически ощутимую угрозу (оскароносную музыку из «Омена», плиз!):
Будь это компьютерной игройсамое время СОХРАНИТЬСЯ.
Первыми внутрь проскальзывают, четко прикрывая друг друга, Робингуд с Ванюшей; затем в обширном холле с ведущей наверх парадной лестницей с резной деревянной балюстрадой появляются остальные члены отряда. Архитектура холла производит весьма странное впечатление, какое-то шизофреническое барокко: стены представляют собой чередование колоннообразных выступов и глубоких нишкажется, что находишься на поляне в непроглядно-густом лесу. Электричество горит, но еле-еле, в четверть накала, и это, пожалуй, даже хуже, чем полная темнота: кажется, слабенькие красноватые отсветы скрытых светильников (будто угли гаснущего костра) лишь сгущают сумрак у стен.
Свет мигает, и тут скользящий вдоль левой стены Робингуд боковым зрением замечает тень, шевельнувшуюся во мраке меж колонн; молниеносным пируэтом уйдя вбок, он всаживает в неведомого противника короткую очередь из M-16, и в тот же миг за спиною у него эхом отзывается «Узи» Ванюши: тот щедро, от души, поливает свинцом такую же затемненную нишу правой стены. Мрак откликается мелодично-насмешливым звоном стекла.
Не бей зеркала, Боряплохая примета, доносится сзади невеселый смешок Подполковника.
Да уж понял, не дурак, раздраженно откликается атаман. Похоже, тут кругом зеркала И при этом никаких охранных системни телекамер, ни фотоэлементов
Охранные-то системы ладно, Подполковник, пожалуй, впервые за всё время выглядит столь встревоженным. Что мне по-настоящему не нравится, так это отсутствие собак. Ей-богу, я сейчас не то что ротвейлеруБаскервильскому псу бы обрадовался как родному!
Собаки и лошадимедленно выговаривает Робингуд. Они чуют нежить куда лучше, чем люди и не терпят ее рядом с собой! Так может, это не бредто, что говорил наш цеэрушник насчет «дневной стражи и ночной стражи»?.. Тих-хо!..
Во мраке в тылу у отряда раздается отчетливый скрип, венчаемый металлическим щелчком: это как бы сама собою затворилась и заперлась на замок массивная входная дверь.
И в тот же миг откуда-то сверху доносится мерный звук мягких тяжелых шагов: кто-то (или что-то?) спускается по скрытой темнотою парадной лестнице
51
Поначалу из тьмы проступает какой-то грубый матерчатый балахон, сам собою плывущий по воздуху над ступенями лестницы. Однако секундою погодя становится видно, что это огромный, поболее Ванюши, чернокожий, вся одежда которогоджутовый мешок с прорезанными дырками для рук и головы; в руках он несет свернутую рыболовную сеть и бухту веревки.
Стойте и не двигайтесь, разносится по залу тихий шелестящий голос, идущий неведомо откуда. Вы нужны мне живыми
Движения у гиганта замедленные и какие-то не слишком уверенные, как у крепко пьяного. На одной из ступенек он, на миг потеряв равновесие, вынужден опереться о балюстраду; когда его пальцы хватаются за перила, раздается негромкий треск, и на полированном дереве остается ободранная вмятина, ощетинившаяся щепками.
Господи помилуй, это же зомби! посеревшие от ужаса губы констебля Робинсона принимаются бормотать католическую молитву, рука же судорожно выпрастывает из-под мундира шейный шнурок с каким-то корешком-амулетом.
Стой! Робингуд вскидывает M-16 и, когда гигант делает следующий шаг, стреляет на поражение, сразу: тут уж не до «двух предупредительных» Несбалансированная пуля калибра 5.56, попав негру в глаз, разносит на выходе всю левую сторону черепа, но на зомби это производит не большее впечатление, чем брызги на брюках из-под колес промчавшейся рядом машины: он на миг останавливается и издает низкий яростный рык. По темному залу при этом проползает негромкий шелестящий смешок
Боря! внезапно подсказывает сзади Подполковник. Бей очередями по ногам! Разнеси ему кости!
Грохот автоматной очереди. Колени зомби буквально разлетаются на куски (крови при этом, как ни странно, не видно вовсе). Гигант рушится как взорванная водонапорная башня, и тело его с ревом и грохотом катится по ступенькам к подножию лестницы. Там он делает безуспешную попытку приподняться, и тогда яростный рык его внезапно сменяется на пронзительный, надрывающий душу скулеж собаки с перебитым хребтом.
Какая досаданедовольно откликается шелестящий голос. Придется убить вас прямо сразу. А я так надеялся поразвлечься, взяв вас живыми
При этих словах гулкую тишину зала наполняет звук множества шаркающих шагов. Из притемненных ниш по стенам появляются все новые и новые зомби, одетые в джутовые мешки; их уже не менее трех десятков, и все они вооружены топорами, ржавыми серпами, мачете. Черная волна неотвратимо надвигается на обреченно ощетинившуюся ружейными стволами кучку белых у подножия выдержанной в колониальном стиле лестницыни дать, ни взять, газетная литография середины прошлого века «Негритянское восстание на N-ской плантации»
52
Отряд, однако, продолжает сражатьсяа что еще остается? Занявший позицию на нижней ступеньке лестницы Робингуд без промаха бьеттеперь уже одиночнымипо коленям наступающих. Зомби валятся один за другим, но на втором десятке выстрелов магазин автоматической винтовки пустеет. Отбросив M-16, атаман берется за «Узи»; у этой машины прицельность, понятное дело, никакая, так что теперь задача становится весьма непростой даже для «лучшего стрелка спецназа»
Остальные члены отряда тем временем устремляются по лестнице вверх, однако на последних ее ступеньках, выходящих в открытую галерею, натыкаются еще на двоих зомби-гигантов, одетых в музейные красно-синие мундиры времен «Черного консула» Туссена Лувертюра. Тут в дело вступает Ванюша: выясняется, что бросковыми техниками «лучший рукопашник спецназа» владеет ничуть не хуже, чем ударными. Зомби огромны и немыслимо сильны, но в подвижности и скорости реакции явно уступают тренированному человеку. Ванюша нырком «проходит в ноги» первому гиганту и, оторвав его от земли подхватом, валит противника назадчерез ограждение лестницы. Второй кидается на Ванюшу сами тому остается лишь чуть подкорректировать подсечкой траекторию этой уже набравшей собственную инерцию туши Второй зомби перекувыркивается через лестничные перила вслед за первым; каждое из этих падений сопровождается ревом, обрывающимся глухим ударом (высота лестницы метров семь, никак не меньше!)похоже, непереломанных костей у гигантов осталось немного
Отряд получает секундную передышкуно не более того. По открытой галерее спешат новые зомбитщедушные, но заметно более подвижные, чем гиганты в мундирах; эти одеты во что-то вроде ливрей и вооружены отточенными на манер стилета сапожными шильями и опасными бритвами. Мигом оценив опасность, Ванюша-Маленький, крякнувши от натуги, выламывает из ограждения лестницы резную деревянную балясину с себя ростомпосле чего предметно демонстрирует: подобного рода оружием советские спецназовцы владеет не хуже веселых стрелков из Шервудского леса. Зомби разлетаются по сторонам как сбитые кегли; хотя непоправимых повреждений это им, похоже, не причиняет, в круг, очерчиваемый Ванюшиной дубиной, они после этого как-то не очень лезут. Не знаю уж, как насчет «грузового вертолета с винтом на холостом ходу», но вот ни барона Пампы с мечом, ни Малютки Джона с оглоблей они явно не встречали, и как подступиться к подобному механизмусообразить пока не могут
Пара этих ливрейных зомби, сшибленных с ног ударами Ванюшиной балясины, скатились по ступенькам внизтуда, где посредине лестницы остановились Подполковник и Чип с Робинсономи теперь, вставши на ноги, наступают, полосуя воздух взмахами бритв и шипя, как помоечные коты перед разборкой. Положение аховое: у Чипа вообще одна только видеокамера, у Подполковника, отдавшего автомат Робингуду, остался лишь револьвер, да и стрелять ему не с рукиРобинсон, отрезанный у противоположных перил вклинившимися в ряды группы ливрейными убийцами, оказался состворенным на линии прицеливания По счастью, сам констебль, поначалу перепуганный до полного столбняка, мало-помалу проникся общим духом деловитого боевого безумия, и не потерял присутствия духа; зомби неосмотрительно повернулись к нему тылом, и он, неловко завалясь набок, зарядом картечи из своего помповика разносит колени левому из них. Правый стремительно оборачивается, однако, вместо того, чтобы броситься на полисмена, принимается в полной растерянности ощупывать воздух и принюхиватьсятут-то его и валит второй выстрел.
Констебль! резко окликает его Подполковник. Мне сдается, они почему-то не могли тебя разглядеть. Это так?
Наверно, это мой амулет, сэр!.. Ма говорила, он очень могущественный, его будто бы заговаривал сам Тутуола
Значит, человек с этим амулетом для зомби вроде как невидим Ну-кось, дай-ка его сюда : похоже, настала мне пора тряхнуть старинойпрогуляться по оперативным тылам противника
Ничего не выйдет, сэр! мотает головой парень. Амулет и его хозяинэто как бы одно целое, в других руках он теряет силу
Черт, ничего в этих делах не смыслю вот уж чему точно в Аквариуме не учили! Ну, тогда ничего не попишешь: дальше, вглубь дома, придется идти тебев одиночку
Я-а-а!?? Нет! Господин полковник, сэр! Я я боюсь без вас
Ты один можешь в этой своей «шапке-невидимке» прокрасться внутрь и найти того, кто дергает за ниточки этих куколэтого самого «Барон Субботу». Ты отыщешь его, приставишь ему ствол к брюху, и вежливо попросишь уложить своих барби обратно в коробки Действуй, констебльдругого шанса у нас уже не будет.
Под аккомпанемент Робингудовой стрельбы снизу Робинсон тихо-тихо, как при игре в жмурки, крадется по опустелому пространству между Ванюшей и строем ливрейных зомби. Те, похоже, чуютчто-то не так; принюхиваются, прислушиваютсяно тут как раз Чип, по знаку Подполковника, накрывает фланг вражеского строя рыболовной сетью (той, что обронил первый зомби-гитант), а Ванюша с воплем: «А-а-а-а!!! Бляха-муха!!!» обрушивается на врага. Зомби пытаются освободиться, вспарывая опутавшую их сеть бритвами, Ванюшина супер-палица со всего маху крушит головы и конечности временно потерявших подвижность врагов Под прикрытием всей этой смачной мочиловки констебль, беспрепятственно миновавпо стеночке, по стеночкегалерею, ужом проскальзывает во внутренние покои виллы.
53
Робинсон, с помповым ружьем наперевес, крадучись пробирается по запутанным переходам виллы, которая кажется абсолютно пустой. Освещение здесь создают такие же скрытые багровые светильники, что и в холле; при этом они явно реагируют на присутствие человека, разгораясь чуть ярче именно когда тот проходит рядомтак что констебль как бы постоянно создает вокруг себя световое пятно, в то время как остальная часть коридора пребывает во мраке.
Коридор, открывшийся перед свернувшим за угол Робинсоном, заметно шире предыдущих. Пройдя его где-то до половины, констебль нерешительно замирает: впереди на полу смутно различимо какое-то движение, таящее в себе неясную угрозу; приглядевшись же, он невольно вскидывает ко рту ладонь и судорожно сглатывает, подавляя рвотный позыв.
Это крысывеликое множество крыс, сплошной шевелящийся ковер во всю ширину коридора. Мерзкие твари деловито обгладывают выложенный кем-то посреди пола труп ребенка; они постоянно, с яростным писком, схватывются между собою (вероятно, делят какие-то особо лакомые кусочки), однако против незванного пришельцаслучись чегоготовы выступить единым фронтом: эти громадные, размером с хорошего котенка, крысаки ничуть не страшатся человека, и уступать ему дорогу явно не намерены. Констебль растерянно оглядывается в поисках обходного пути (препятствие лишь на сторонний взгляд может показаться вздорным: как его реально преодолевать, совершенно непонятно), и тут только замечает: за спиной-тотоже неладно, и ох как неладно
Из скрытого мраком начала коридора приближается размытая серая тень: существо передвигается на четвереньках, низко пригнув головуявно принюхивается к следам Робинсона. Достигнув границы тьмы и света, оно легко поднимается на задние лапы (похоже, пытается уже искать добычу «верхним чутьем»), и теперь окаменевший от ужаса констебль может хорошенько разглядеть своего преследователя.
Росту в том, пожалуй, под два метра; тело женщины, сплошь покрытое короткой, слегка вьющейся, сероватой шерстью, венчает голова кошки; кошачьей морде, впрочем, придано некое нарочито-карикатурное сходство с человеческим лицом. Яхонтово-желтые, с вертикальным зрачком, глаза всматриваются в сумрак коридорасквозь Робинсона; острые треугольные уши напряженно лоцируют пространство, улавливая, однако, один лишь раздражающий фон из крысиного писка. Обоняние подсказываетдобыча где-то рядом, но ни услыхать, ни разглядеть ее отчего-то не выходит, и это обстоятельство ставит охотницу в тупик Она широко, как на показ, распахивает пасть с длинными белоснежными клыками и издает низкий, леденящий душу рык.
Тут нервы констебля не выдерживают, и он, позабыв о помповике (да что в том помповике прокутут разве что серебряная шпага поможет, с рисунком Лабиринта) кидается наутек; страх утраивает его силы, так что он ухитряется преодолеть «крысиный ковер» в три огромных прыжкакак камешек, рикошетирующий «блинчиками» по поверхности воды А вот женщина-кошка, кинувшаяся следом за ним в этот растревоженный улей, так легко не отделалась: разъяренные крысаки, решившие, видно, что незванная пришелица покушается на их добычу, гроздьями виснут на ее ногах, так что ей приходится потом потратить несколько секунд на то, чтоб, катаясь по полу, ободрать их когтями и зубами.
За это время Робинсон успевает домчаться до конца коридора, свернуть за уголи обнаружить перед собою тупик Впрочем, не совсем: в стене обнаруживается небольшая дверца, которая (выбирать-то не из чего!) послушно распахивается от его толчка; с внутренней же стороны ее (Слава те, Господи!) имеется запор, который констебль не мешкая задвигаеттак что женщине-кошке остается лишь горестно мяукать снаружи, оплакивая свою улизнувшую добычу
Ну, теперь самое время отереть холодный пот и осмотреться. Он попал в какую-то подсобкунебольшая каморка со стеллажами по стенам; на стеллажахпучки сухой травы, мягкая рухлядь и прочий хлам; ничего интересного. А вот, кстати, и вторая дверьона тоже лишь притворена; констебль, который, похоже, просто уже израсходовал до донышка самую способность пугаться чего бы то ни было, просто распахивает ее настежь и, с помповиком наизготовку, вваливается в освещенный свечами апартамент.
Ох, и не хрена ж себе!.. Ну прям старый советский анекдот: «Драку заказывали? как нет, когда оплачено!»
54
В апартаменте имеет место быть чикатилообразный хрыч, мистер Бишопсобственной персоной и в единственном числе. Он восседает в резном деревянном кресле перед обширным круглым столом, на котором горит канделябр о пяти черных свечах и разложены в творческом беспорядке мумифицированная человеческая кисть, чучело двухголового младенца, вымазанное кровью распятие и прочий сатанистско-водуистский инструментарий. Некромант, в ужасе выпучив глаза на вооруженного помповым ружьем Робинсона, растерянно прижимает к груди сучащего лапками черного петуха.
Немая сцена длится не менее пяти-шести секунд (Робинсон вытаращился на Барона Субботу с ничуть не меньшим изумлением ичто греха таитьсо страхом), а обрывает ее не кто иной, как петух. Вырвавшись из оцепенелых рук некроманта, он, дико хлопая крыльями и истерически кудахча, устремляет свой полет прямо в лицо констеблю, и тот от неожиданности выпаливает в него из помповика зарядом картечитак, что от глупой птицы остаются лишь кровяные брызги да пригоршня плавающих в воздухе перьев