Ну, хорошо.
Гороховый Гномик обрадовался и приготовился слушать.
Только ты не смейся, напомнил клоун Стручок.
Он откашлялся, а потом тихо и стеснительно запел куплет собственного сочинения:
Однажды глупый пи́нгвин
Арбузом подави́нгвин.
И косточкой арбузной
Он был переконтузный.
Гороховый Гномик слушал клоуна Стручка с медленно расплывающейся улыбкой. Наконец он засмеялся так громко, и так заливисто, что впору было схватиться за живот, броситься на травку-муравку и заколотить по ней голыми пяточками.
Клоун Стручок насупился.
Ты обещал, что не будешь смеяться, пробурчал он, обидевшись на Горохового Гномика.
Погоди, продолжал смеяться Гороховый Гномик. Погоди, брат Стручок, примирительно увещевал он его, ведь это был смешной куплет?
Ну да Смешной
Ну?
Что ну?
Вот я и рассмеялся!
А почему ты рассмеялся?
Потому что мне стало смешно.
Так ведь он глупый получился.
Какая разница, если он смешной? Спой ещё чего-нибудь!
Ты опять станешь смеяться, недоверчиво пробурчал клоун Стручок.
Стану! с радостью согласился Гороховый Гномик. Если мне смешно будет.
Ну ладнооттаял клоун.
Он подбоченился, скорчил смешную рожицу и громко спел ещё один куплет:
Однажды в студёную зимнюю пору
Спустили с цепочки голодную свору.
Пришлось мне в студёную зимнюю пору
На высоковольтную слазить опору.
Ни один мускул на лице Горохового Гномика не дрогнул. Он ничего не понял. Во-первых, он никогда не видел зиму, и едва ли знал, что такое «студёная пора». Во-вторых, «высоковольтная опора» такое дерево в их саду точно не росло.
Разве это не смешно? заискивающе спросил клоун Стручок.
Гороховый Гномик отрицательно замотал головой. Он уже потерял интерес к куплетам. Он рассеянно смотрел сквозь расстроившегося клоуна и думал о том, что же ещё можно было придумать? И тут его осенило:
А ты попробуй скорчить рожицу не смешную, но и не страшную!
Как это? недоверчиво посмотрел исподлобья клоун Стручок.
Например, наивную. Или злорадную. Или рожицу влюблённого клоуна!
Клоун Стручок оживился.
Ничего себе ты придумал, Гороховый Гномик! Ведь если я такое освою, я смогу играть в разных амплуа! Ведь это будет настоящая пантомима!
Гороховый Гномик не знал, что это за слова такие необычные: «амплуа», «пантомима», но спросить постеснялся.
Только это не простопродолжал размышлять вслух клоун Стручок. Особенно рожица влюблённого клоуна Это необходимо прочувствовать, вздохнул он. Это ж мне сначала самому надо влюбиться!
А хочешь, можешь скорчить такие рожицы, чтобы на нас похоже было, Горохового Гномика понесло фантазировать, на меня, на Фасольку, на дядю Боба.
Это пародией называется! обрадовался клоун Стручок. Это я могу!
Глава 4. Гороховый Гномик и дядя Боб
Дядя Боб был невысоким коренастым крепышом. Он носил старомодный сюртук из тёмно-зелёного сукна, полосатые штаны и чёрные штиблеты с грубыми светлыми носами из свиной кожи. Бордовое мясистое лицо дяди Боба обильно увито седыми бровями, седыми усами и седой бородой. А на его седой шевелюре обосновалась основательная залысина. На носу у дяди Боба основательно утвердилось миниатюрное пенсне.
Дядя Боб, как вы уже, наверное, догадались, был негласным главой семейства Бобовых. Он считался самым умным и дальновидным среди них, и уж точно был самым уважаемым. Для всех он был просто дядя Боб, и клоун Стручок был единственным, кто звал его официально, по имени-отчеству, Роберт Робертович.
Дядю Боба слушали и слушались все. И когда его слушали, дядя Боб любил поумничать. А когда его слушались, дядя Боб любил поучать.
Говорят, что в Ельцу бобы по яйцу, умничал дядя Боб, любитель русских народных поговорок, которых, впрочем, он ни одной толком не знал. А может, не помнил. Только всегда коверкал. Впрочем, эту поговорку дядя Боб знал назубок. Ведь она единственная про бобы!
В Ельцу никогда не бывал, продолжал умничать дядя Боб. Бобов размером с яйцо ни разу в жизни не видел. У нас такие нигде не растут. Но всё равно приятно, что ведь могут. Если захотят. А если по-настоящему захотеть, ещё и не так смочь можно! Есть к чему стремиться! А, Бобовые?
Заволновались Бобовые. Заурчали. Загудели.
Дяде Бобу было и невдомёк, что поговорка эта была из серии «говорят, что кур доят». То есть, мало ли чего люди говорят, а ты уши-то и развесил. Дядя Боб, напротив, искренне верил, что в далёком городке по имени Елец растут огромные бобы размером с куриное яйцо. А может и с утиное. Или даже с лебединое! Или! Да!.. Со стра-уси-ное!.. Не иначе По крайней мере, дядя Боб не стал бы этого отрицать.