Выстроившиеся в ряд здания ассоциаций и союзов выглядели очень богато, и все их посетители вели себя предельно вежливо. Сдержанность была необходима: без неё спор между давними конкурентами, например мясником и рыбаком, мог перерасти в драку, о которой стало бы известно в городе. В торговле без доверия и хорошей репутации никак не обойтись, поэтому очень важно вести себя достойно и не пятнать доброе имя своего союза.
Так, мне нужно уладить кое-какие дела, поэтому подожди здесь, сказал Лоуренс, когда они подошли к зданию его торгового союза.
Глядя на дом, выкрашенный в главные цвета родных краёв, он ощутил прилив ностальгии, но предпочёл не делиться с Холо своими чувствами, ведь её родина была ещё очень далеко. Рассудив так, он старался выглядеть абсолютно спокойным.
Холо посмотрела на него снизу вверх:
Разве ты не хочешь отвести меня туда и похвастаться перед своими земляками?
Похоже, Холо заметила, как он гордился её обществом. Но Лоуренса уже нельзя было задеть подобными замечаниями.
Обычно после такого хвастовства следует свадьба. В краях, откуда я родом, очень сложная свадебная церемония. Ты готова к этому?
Вообще-то так было практически везде. Холо многое знала о жизни людей и должна была представлять себе, что такое свадьба. При упоминании церемонии её личико сморщилась от отвращения, и она помотала головой.
Я быстро управлюсь. Если спокойно подождёшь, куплю тебе сладкий пирожок.
Не обращайся со мной как с ребёнком!
То есть ты не хочешь сладкий пирожок?
Хочу.
Холо ответила с таким серьёзным выражением, что он невольно рассмеялся.
Оставив её, Лоуренс наконец поднялся по каменной лестнице и постучал в дверь торгового союза. Дверной молоток отсутствовал намёк на то, что дверь закрыта для посторонних и стучать в неё не нужно. Он немного подождал, но ответа так и не последовало. Вероятно, все ушли на рынок. Лоуренс приоткрыл дверь: внутри было совсем тихо и пусто, как он и предполагал. На первом этаже находился просторный холл, где члены торгового союза обычно отдыхали и выпивали, но сейчас стулья громоздились на круглых столах, а у стены стояла швабра. Похоже, шла уборка. За год ничего не изменилось, разве что хозяин, сидевший за стойкой напротив входной двери, начал лысеть. Наверное, его живот, который и прежде был немаленьким, стал ещё больше, но хозяину, по всей видимости, не хотелось вставать со стула, и у Лоуренса не появилось возможности проверить свою догадку.
Мужчина оставил свои дела и посмотрел на гостя. Тепло улыбнувшись, хозяин вместо приветствия начал потешаться над Лоуренсом:
Это что за бездельник! Похоже, тебе надоело работать, раз слоняешься по заведениям в такой час! Может, тебе переодеться победнее и отправиться в таверну, по карманам шарить?
По-настоящему великий торговец зарабатывает, не пачкая ботинок. Единственная грязь, которая ему позволена, чернила на кончиках пальцев. Если торговец целый день ходит по рынку, он всего лишь третьеразрядный торгаш. Или я не прав?
Учитель всегда встречал его вот так. Когда Лоуренс был юным учеником, ему казалось, что хозяин издевается, и его это ужасно злило. Но в какой же момент Лоуренс научился парировать спокойно и с юмором? Уверенно ответив, Лоуренс щёлкнул каблуками, выпрямился и подошёл к стойке. Мужчина крепкого телосложения, сидевший за ней, хлопнул себя по лбу и громко рассмеялся, оценив ответ ученика:
Да тебе палец в рот не клади! Добро пожаловать, сынок!
Хватит меня так называть!
Что ты болтаешь! Все члены союза Роуэна мои сыновья и дочери, ухмыльнувшись, он пожал Лоуренсу руку.
Такие разговоры были для них обычными.
Я помню, как ты пешком под стол ходил! Бог учит нас, что хороший отец должен знать всё о своих детях. Может, мне напомнить, как ты спёр выручку, сбежал со своими друзьями в бордель и потом трясся от страха?
Понял, понял. Я Крафт Лоуренс, сын величайшего из отцов Якоба Тарантино.
Ох, Крафт, ты уже целый год не появлялся в Рюбинхайгене! Как там наши ребята в других городах?
Якоб, как обычно, вёл себя напористо. Разговаривать с ним было как брагу пить: тяжело, но приятно. Торговый союз и правда казался кусочком родины в чужих краях, ведь такое грубое гостеприимство бывает только дома.
Молитвами святых отцов у них всё хорошо.
Ясно, ясно. Если ты был у наших, значит, хорошенько заработал. Когда кошелёк набит, он оттягивает карман, а свисающие штаны не нравятся девушкам. Но ты ведь у нас любишь, чтобы всё было с иголочки, верно?
Тут ему нечего было возразить. Рассмеявшись в ответ на такую завуалированную просьбу о пожертвовании, Лоуренс сказал:
Я слышал, что с годами люди хуже считают, но я уверен, что вы, мастер Якоб, сразу оцените эту сумму. Он не колеблясь достал из кошелька, прикреплённого к поясу, десять серебряных монет и положил их на стойку, желая произвести впечатление.
Если бы он неохотно отдал две-три медные монеты, то сейчас же получил бы взбучку. Ему хотелось впечатлить наставника, да и прибыль от пряностей была внушительной. Этим щедрым пожертвованием он как бы хотел похвалиться: «Гляди, как я теперь торгую!»
Якоб одарил Лоуренса широкой улыбкой:
Кто бы мог подумать, что мальчишка, который мочился во сне, вырастет и будет приносить хорошие деньги! Я впечатлён!
Хватит о детстве!
Для меня ты навсегда останешься портящим простыни мальчишкой! он пожал плечами и расхохотался. Итак, раз уж пришёл в такое время, значит, у тебя есть дело? Нужно бумаги заверить?
Да.
Поскорей бы ты стал торговцем, при одном упоминании о котором всех в дрожь бросает!
Да уж, ответил Лоуренс посмеивающемуся Якобу. Тут он вспомнил, что хотел ещё кое о чём спросить. Кстати, никто из наших, случайно, не хочет отправиться в Рамтору?
Якоб положил на стойку гусиное перо и чернильницу и внимательно посмотрел на Лоуренса, вопросительно изогнув бровь:
Что за странный вопрос?
Я придумал, как за деньги организовать короткий путь до Рамторы.
Якоб сначала закатил глаза, но потом снова поглядел на Лоуренса и понимающе улыбнулся:
Ха-ха! Видимо, ты об этой пастушке?
Лоуренс так удивился, что у него даже перехватило дыхание. Хотя, если хорошенько подумать, вполне естественно, что торговцы Рюбинхайгена знают о Норе. И неудивительно, что идея Лоуренса уже приходила кому-то в голову.
На самом деле куча ребят думала об этом. Особенно когда в тех краях, где она пасёт овец, закончили дорогу. Но всё же до сих пор никто не пользовался этой услугой и не просил защиты у девушки. Догадываешься почему? тихо спросил Якоб, с шелестом заполняя бумаги.
Потому что ничего не получится? со вздохом предположил Лоуренс.
Якоб задумчиво кивнул:
Только она может там ходить и оставаться нетронутой. Все восхищаются очарованием и мастерством феи Норы, но, я думаю, не требуется объяснять, как к этому относится Церковь. Скажу так: если тебе не нужны неприятности от занудных начётчиков, не связывайся с ней! Обмакнув перо в чернильницу, Якоб хитро улыбнулся. Знаю, фея Нора как раз в твоём вкусе, но я плохого не посоветую. Забудь о ней!
Это была обычная утренняя беседа, но хозяин оказался уж слишком прозорлив, и Лоуренсу оставалось только грустно улыбнуться.
Указать в свидетельстве получателя? Или оставить строчку пустой?
Укажите торговый дом Ремелио.
Якоб на секунду замер и устремил на Лоуренса серьёзный взгляд истинного дельца.
Ремелио? Если заранее знаешь покупателя, значит, долговое обязательство?
Да. На товар из Поросона. А что?
Лицо хозяина стало суровым так неожиданно, как иногда рыба внезапно появляется на поверхности озера.
Что ж, как будешь там, поймёшь. Вот, держи своё свидетельство.
Когда торговец продаёт товары какой-либо компании в первый раз, опасность заключается в том, что ему могут очень сильно сбить цену. В Поросоне и Пассио этого практически не случается, но в таких больших городах, как Рюбинхайген, бывает довольно часто из-за тесных связей между гильдиями и торговыми домами. В городе, где каждый день заключаются сделки на огромные суммы, небольшие операции всё равно что пыль под ногами. Важно дать понять оппоненту, что ты член союза и к тебе нельзя относиться пренебрежительно. Лоуренс был уверен: после упоминания дома Роуэна к нему проявят должное уважение.
Нашему торговому союзу покровительствует святой Рамбальдос. Буду молить его о твоём успехе.
Да, рассеянно ответил он Якобу, который явно что-то недоговаривал, и забрал документ.
По своему опыту Лоуренс знал: даже если продолжить расспросы, ему ничего не объяснят. Раз так, значит, нужно чуть-чуть подумать или навести справки, и тогда он поймёт, в чём дело, как обычно бывало в подобных ситуациях.
«Но что же происходит?» спрашивал он себя.
На месте всё узнаешь. Это же ты! Ты наверняка обернёшь ситуацию в свою пользу!
Слова Якоба ещё больше запутали Лоуренса. Ну, раз он всё поймёт там, остаётся только идти. Вероятно, цены на какой-то товар очень сильно изменились, и в компании Ремелио сейчас бардак. Без труда придумав это объяснение, Лоуренс поблагодарил хозяина и откланялся. Он здесь, чтобы продать свой товар, а бесполезные раздумья только отвлекают. Торговец положил руку на дверную ручку, но вдруг голос Якоба остановил его. Когда Лоуренс обернулся, он увидел его весёлое лицо.
И кстати, не торопись с девицами. Даже эта миленькая фея Нора тебе не по карману, а уж городская девушка и подавно тебя разорит.
В комнате было окно, но не застеклённое, как в больших компаниях. Вместо стекла натянули пропитанное маслом льняное полотно. Через него проникал свет, но выглянуть наружу, разумеется, было невозможно. Однако хозяин явно знал о Холо, оставшейся снаружи. Ведь для того чтобы держать торговую компанию в чужих краях, необходимо быть очень внимательным к происходящему.
Я не трачу, когда не получаю ничего взамен!
Ха-ха-ха! Бывай, писающий мальчик!
Лоуренс в ответ лишь усмехнулся, вышел и закрыл за собой дверь, из-за которой приглушённо доносился смех хозяина. Ему вспомнились дни, когда он был нетерпеливым юнцом и жаждал скорее превзойти старших торговцев, таких как Якоб. Он чувствовал ностальгию по тем временам, но ещё ему было чуточку горько, и его сердце холодило беспокойство.
«Я всё же ещё молод!» сказал он себе, посмотрев вниз, на основание каменной лестницы. Как раз в этот момент Холо обернулась к нему.
А! Вот он и вышел. Это мой друг! Холо беззастенчиво указывала на Лоуренса пальцем, сидя на каменных ступенях.
Перед ней были двое парней, похожих на подмастерьев. Они выглядели как ровесники Холо в её человеческом виде, в руках держали мешки и, казалось, как раз шли куда-то по поручению родителей. Мальчишки, которые, похоже, только вчера начали бриться, посмотрели на него с большой неприязнью. Лоуренсу совсем не хотелось связываться с ними, но стоило ему лишь тяжело вздохнуть, как те вздрогнули. Парни понимали: они всего лишь подмастерья и никак не могут тягаться с торговцем, членом торгового союза. Им хотелось поговорить с заскучавшей Холо, но, осознав, что при Лоуренсе этого сделать не получится, они переглянулись и заспешили прочь.
Ох, они были такими милыми! Называли меня прекрасной розой!
Провожая взглядом удаляющиеся фигуры, Холо смеялась, а Лоуренс был мрачен.
Не стоит с ними разговаривать. Эти подмастерья как голодные собаки. Они могли попытаться увести тебя.
Но ты бы меня спас, верно?
Она игриво улыбнулась, и Лоуренс ощутил прилив радости, однако не подал виду.
Да, конечно, я спас бы тебя снова.
Холо задорно засмеялась и встала с лестницы.
Всё-таки на самом деле это я тебя спасла, подколола Волчица.
Лоуренс закатил глаза, а Холо, хихикая, взяла его под руку, когда он приблизился.
Уж не знаю, о каком обмене шла речь, но вот от трат я не откажусь.
Ты слышала?!
Мои милые ушки могут уловить даже движение твоих бровей. Значит, тебе нравятся золотистые волосы?
Он даже не успел спросить «Что?» в ответ на её дикий и лишённый всякой логики вопрос, как она продолжила:
Но у неё такой оборванный вид! Неужели тебя привлекает, что она занимается тяжёлым трудом? Или тебе просто нравятся пастушки?
Слова сыпались, словно стрелы. Лоуренсу казалось, что он идёт по висячему мосту и вдруг кто-то начинает обрубать канаты. Он нервно посмотрел на Холо: та всё ещё улыбалась, но страшной улыбкой.
Да брось! Просто у Якоба такая манера общения. Он всегда найдёт повод пошутить, любит это дело. Но меня подобное не интересует.
Не интересует?
Холо искоса посмотрела на Лоуренса, взгляд ясно говорил: она не простит лжи. И ему пришлось честно ответить:
В общем, мне кажется, Нора славная девушка. И я не могу сказать, что мне было неприятно с ней общаться Но это не значит, что она мне нравится больше, чем ты
В самый разгар объяснения Лоуренсу вдруг стало ужасно неловко, и он не мог даже взглянуть на Холо. Он в жизни ничего подобного не говорил. Закончив, он глубоко вздохнул и, немного успокоившись, бросил осторожный взгляд в её сторону.
Волчица удивлённо уставилась на него:
Я просто хотела тебя подразнить!
Ему стало стыдно, и это разозлило его, но Холо тут же одарила торговца счастливой улыбкой, и Лоуренс опешил.
Я и не думала, что ты это воспримешь всерьёз, но мне очень приятно!
Она потупила взор и чуть сильнее сжала его руку. Для Лоуренса происходящее не было игрой в кошки-мышки, как на переговорах. Этот опыт показывал, насколько ближе они могли бы стать. Лоуренс практически неосознанно, позабыв о косых взглядах, поднял правую руку, чтобы обнять Холо за плечи, но схватил лишь воздух: девушка беззвучно и неожиданно ловко ускользнула.
Вот самцы всегда так! Наболтают чего попало, и сразу!..
Глядя на грустную и непривычно серьёзную Холо, Лоуренс подумал, что в прошлом её кто-то обманул, и боль от этого до сих пор не давала Холо покоя. Но Лоуренс торговец и всегда верен своему слову.
Как ты подтвердишь свои слова? Я слышала, что рыцари клянутся в верности, вручая свой меч и щит. Но ты-то торговец. Что ты можешь сделать?
Лоуренс тоже слышал истории о том, что рыцари отдают меч и щит во время клятвы. Ведь считается, что в этих предметах сама душа рыцаря. А что для торговца его душа? Все и без слов понимают: деньги. Но если отдать Холо кошель с выручкой, она наверняка состроит кислую мину. Значит, он должен купить для неё то, что порадует девушку. Он должен потратиться на это без колебаний, тем самым вложив деньги, то есть свою душу. Это докажет его преданность. Первое, что пришло ему в голову, дорогущие персики в меду.
Хорошо! Я докажу тебе, что не бросаю слов на ветер!
В её взгляде читалось ожидание с толикой сомнения. Если бы он мог удовлетворить это ожидание, горевшее в её янтарных с красными искрами глазах, всего лишь какими-то сладостями, то почитал бы себя счастливчиком.
Лоуренс собрал волю в кулак и заговорил:
Я куплю тебе
Он не договорил, потому что вдруг заметил кое-что очень странное. Торговец уставился на платок, покрывавший голову Холо. Заметив неожиданное замешательство Лоуренса, Волчица вопросительно склонила голову набок, но тут же всё поняла и, вскрикнув, быстро прикрыла голову руками.
Ты Ты Неужели ты
Что? Что случилось? Ты хочешь купить мне персики в меду?
Лоуренс с восхищением отметил, что даже в такой миг она не отступается от желаемого. Но он не позволил обратить всё в шутку. Один взгляд на её платок и план Волчицы провалился. Ушки Холо дрожали от предвкушения, выдавая этим её хитрый замысел.
Слушай, должен же быть какой-то предел!
Холо наконец смирилась с фиаско, обиженно выпятила нижнюю губу и игриво посмотрела на него:
Но ты сам говорил, что я должна просить мило.
Сначала он никак не мог понять, о чём она, но всё же вспомнил их разговор на въезде в Поросон и потрясённо поднял глаза к небу:
Я говорил, что следует просить ласково! А не использовать всякие уловки!
Но получилось ведь мило?
Лоуренс ненавидел себя за то, что не находил слов, и ещё больше за то, что не мог злиться на весело смеющуюся Холо.
Но знаешь, ты был куда милее. Такой вариант развития событий порадовал меня даже больше, чем мой собственный план.
Не в состоянии более это выносить, Лоуренс ничего не ответил и быстро зашагал по улице. Холо рассмеялась и лёгкой трусцой догнала его:
Да не злись ты!
Он укоризненно посмотрел на неё, однако Холо продолжала улыбаться:
Мне правда было очень приятно. Ну что ты злишься?!