Я просил отчима разрешить мне объезжать лошадей вместе с ним, но он говорил, что я слишком мал для такой работы и к тому же он уже давно собирался поручить это дело Хальвдану. Тогда я попросил разрешения ухаживать за любыми другими животными, но отчим не позволил мне даже этого. Он отправлял меня рвать камыш, или рубить деревья, или чинить заборы вместе со слугами, которые и подавно не нуждались в моей помощи.
И я сбежал. Сбежал из дома в предрассветный час, холодным майским утром 1252 года от Рождества Христова, захватив с собой холщовую котомку с письмом из Уэльса, ясеневой ложкой в коробочке и маленьким острым ножом. Я умыкнул два пенни из-под половицы, где отчим прятал деньги; верну когда-нибудь потом. В погребе взял большой кусок сыра, несколько полосок солонины и лепёшку. Я надеялся, что этих припасов хватит до Бергена, где я рассчитывал найти корабль, отплывающий в Уэльс, и начать новую жизнь.
Я знал, что маме было бы легче, если бы я сообщил ей о своих планах, а не исчез посреди ночи. Но я боялся, что она начнёт плакать и отговаривать меня. А ещё мне хотелось чувствовать себя важнымходить в походы с принцами и занимать достойное место в мире настоящих мужчин. Я решил написать маме позже, когда найду родственников отца.
Я шёл пешком до рассвета, а потом незаметно залез в телегу к меднику, следовавшему на юг. Ближе к полудню повозка остановилась у трактира, и я, соскочив с неё, перебрался в фургон аптекаря.
В середине четвёртого дня, преодолев сотни лиг пешком и сменив девять телег и фургонов, я наконец въехал в порт Бергена в повозке, запряжённой пони. Последний отрезок пути я прятался под заячьими и лисьими шкурами. Голова трещала от недосыпа, ноги были стоптаны и покрылись мозолями, а спина болела от тряски по грязи и колдобинам.
Я соскочил с повозки и отправился в гавань. Но ни один капитан не хотел брать на судно такого маленького юнгу, не имеющего никакого опыта. Мои припасы быстро закончились, а деньги стащил карманник. Я мог бы сдаться и с позором вернуться в поместье, но меня останавливало то, что на обратном пути я мог просто умереть от голода.
* * *
Приближающиеся голоса и топот сапог заставили меня отвлечься от воспоминаний. Я поднял глаза и увидел, что скамьи рядом со мной и напротив заняли пьяные моряки.
Это наш стол, парнишка, сказал один из них. Если хочешь спать, поищи себе кровать.
Но я пришёл первый! возразил я.
Взрыв смеха. Толчоки вот я на полу, устланном камышами.
Я подобрал котомку, закинул её на плечо и поднялся.
Толпа в трактире становилась всё более пьяной и неспокойной. Некоторые моряки по-прежнему танцевали, но даже не пытались двигаться в ритме музыки; они раскачивались, спотыкались и кружились. Я юркнул в сторону, чтобы не попасться на глаза жестокому головорезу, но тут же врезался в другого, ненароком выплеснув эль из его кружки. Моряк замахнулся и крепко выругался, а я поспешил раствориться в толпе.
Почему доктор не возвращался? Он ведь сказал «тотчас же». Сколько времени прошло с тех пор?
Я пошёл к лестнице, где в последний раз видел доктора. Пробираясь между моряками, я внимательно смотрел по сторонам и следил за тем, чтобы меня не толкнули и не затоптали. Почти дойдя до лестницы, я заметил знакомое лицо.
Хаук.
Он вернулся.
И другойхудой с фонарёмтоже.
Я вспомнил: Хаук отправляется в Лондон. А это значит, нам ещё, возможно, придётся с ним встретиться но только не сейчас.
Я выскочил на лестничную клетку и побежал наверх. Лестница оказалась узкой и тёмной, с крутыми неровными ступенями и без поручней. На полпути я обернулся.
Никого. Отлично.
Лестница привела меня на второй этаж. В конце длинного тёмного коридора я различил приглушённый свет, исходивший из слегка приоткрытой двери. Голоса. Двое мужчин в комнате о чём-то горячо спорили, и, кажется, один из этих голосов принадлежал доктору.
Медленно, на цыпочках я приблизился к двери, чтобы расслышать их разговор.
Я не могу просить его об этом! сказал доктор.
Почему нет-то? Если он уводит еду из-под носа у моих работяг-моряков, он должен её заслужить. И мне нужны доказательства, а не твоё дурацкое чутьё.
Он ни за что не согласится, Рольф. Мы его упустим.
Ну, тогда просто возьмём его. Не спрашивая.
Так не получится. Если его принуждать, от него не будет никакой пользы. Он не только не успокоит, медведицу, но и разозлит ее ещё больше.
Ха! Да он в отчаянии. Беглец, говоришь? Без пенни в кармане? Кстати, кому-то всё равно нужно будет застёгивать на ней шлею. Зверолов сказал
Голос стал тише, и теперь я слышал только неразличимый низкий гул.
Я подкрался поближе и оказался прямо за дверью. Сердце бешено колотилось и как будто хотело выскочить из груди. Беги, беги, беги. Но я должен был дослушать.
может покалечить его, заметил доктор.
Что ж, если это произойдёт, мы будем знать наверняка, что мальчишка нам не нужен.
Если она покалечит его, он не будет нужен никому.
Звучало не очень вдохновляюще. Я хотел было уйти, но тут ударился ногой обо что-то твёрдое. Это оказался ночной горшок. Он с грохотом покатился по коридору, и всё его содержимое расплескалось по дощатому полу.
Кто там? раздался командный голос.
Я побежал. За моей спиной послышались тяжёлые шаги. Я бы мог улизнуть, если бы не поскользнулся на мокрой дорожке, оставленной проклятым горшком. Чья-то рука ухватила меня за шиворот, и я больше не мог двинуться с места.
Что ты здесь забыл, маленький поганец?
А вот и ты, Артур.
Теперь это был доктор. Меня развернули, и я увидел: он стоял в дверном проёме.
Вижу, ты уже познакомился с капитаном, заметил он. Проходи, парень, нам надо поговорить.
Глава 8Волчье логово и крысиная нора
У меня не было выбора: капитан не стал церемониться и затолкал меня в комнату, громко хлопнув дверью. У него был длинный кривой нос, холодные пронзительные глаза и белёсые лохматые брови. За его спиной я разглядел узкую кровать и горящий камин.
Ну? требовательно спросил капитан.
Я не совсем понял, что он имеет в виду. Может, он хотел узнать, что я делал в коридоре? Или ждал объяснений насчёт медведицы?
Капитан вскинул кустистую бровь и повернулся к доктору.
Пока не впечатляет! воскликнул он. Он говорить хоть умеет?
Артур, обратился ко мне доктор. Капитан хочет лично убедиться, что ты справишься с медведицей, прежде чем взять тебя на борт. Нам нужно вернуться в амбар и
Чтобы она покалечила меня? И я был бы никому не нужен?
Ах ты мелкий прохиндей! выругался капитан. Я сам тебя покалечу, к чёрту дрянного медведя!
Доктор примиряюще поднял руку.
Никто не хочет, чтобы тебя калечили, Артур. Я уже говорил: тебе не придётся заходить в клетку. Просто постой рядом.
Капитан презрительно хмыкнул; доктор бросил на него короткий взгляд.
Но если мы увидим, что ты можешь усмирить медведицу, продолжил доктор, мы возьмём тебя с собой в Лондон. Что скажешь?
Слушай сюда! С чего я вообще должен давать ему выбор? рявкнул капитан. Давай просто потащим его туда и
Потому что иначе всё будет без толку, раздражённо ответил доктор. Забудь о шлее. Даже я не могу подойти достаточно близко, чтобы застегнуть её. Ты что, не видишь? Медведица не ест, не спит, целыми днями мечется по клетке. Кожа на её боках воспалилась, и она нападает на меня каждый раз, когда я пытаюсь ей помочь. Мы не можем допустить, чтобы она выглядела больной по прибытии в Лондон или ещё хужеумерла в пути. Я уже говорил тебе
Да сотню раз или больше, отмахнулся капитан. Мне показалось, в его голосе звучала ирония. А теперь слушай меня
Она запугает всех матросови ты это знаешь! Если мальчик сможет её успокоить, нам всем будет лучше.
Я только за, Гарт. Давай пойдём туда и посмотрим, что будет.
Снаружи клетки. С его согласия. Если мы заставим его силой, медведица почувствует это Не спорь со мной, я знаю этого зверя. Она почувствуети тогда нам всем несдобровать.
Капитан вскинул брови.
Это тебе несдобровать, сказал он. За медведя отвечаешь ты. Своей головой.
Если что-то пойдёт не так, не думай, что король спустит тебе это с рук.
Я удивлённо уставился на доктора. Король?
«Я служу могущественному человеку».
Король? Так значит, это королевская медведица?
Капитан скрестил руки на груди и искоса посмотрел на меня.
Ну, давай, скажи что-нибудь! Бестолковый мальчишка, буркнул он себе под нос.
Решай, Рольф, сказал доктор. Сейчас ты говоришь, что он бестолковый, а потом днём с огнём не сыщешь.
Как ты смеешь так разговаривать со мной?
Ну, мы ведь пока не взошли на борт.
Доктор сделал глубокий вдох и продолжил более миролюбивым тоном:
Капитан, так будет лучше для всех нас. Мы будем спокойны за медведицу, а Артур сможет добраться до Лондона.
Лондон. И тут я всё понял. Доктор же говорил: «Подарок. Одного могущественного человека другому».
Так значит, этот медведьподарок короля Хокона королю Англии? Королю Генриху?
Ты что, сказал ему? Капитан с досадой плюнул на пол. Отлично, теперь это будут обсуждать все беспризорники и шпионы в Бергене.
Я не говорил, но нас никто и не просил держать это в секрете, ответил доктор. Генрих уже осведомлён о подарке. Какая разница, кто ещё знает?
Господи, избавь меня от дураков! Если станет известно, что на моём корабле королевский подарок, пираты полезут на нас из каждого волчьего логова и каждой крысиной норы.
Доктор вздохнул, а я по-прежнему думал о короле Генрихе. Мой отец воевал плечом к плечу с принцем Уэльским Давидом против него. Но Давид погиб, и его племянники заключили мир с Англией, так что теперь Генриху ничего не надо, даже от сына бывшего врага. Надеюсь.
Что скажешь, Артур? спросил доктор. Давай сходим к медведице ещё раз. Даю тебе слово: ты будешь в безопасности. Тебе вообще не придётся заходить в клетку. И ещё, добавил он, помни: ты будешь выполнять важное поручение короля Хокона. Если с медведицей что-то случится, это будет плохо и для короля, и для Норвегии.
«Ну и пусть король найдёт кого-нибудь другого для своих поручений», подумал я.
Я вовсе не был в восторге от этой медведицы. Более того: я чудом избежал смерти от её лап хотя, должен признать, я ощутил с ней какое-то странное единство. Но я должен понимать: эти люди явно не собираются меня беречь. Пожалуй, доктор будет заботливее. Но капитан выше его по рангу, и доктор всё равно в первую очередь станет думать о спасении собственной шкуры.
А как я доберусь до Уэльса? Это ведь далеко от Лондона, а у меня нет денег ни на ночлег, ни на еду
Вы поможете мне добраться до Уэльса? спросил я. К моим родным?
Капитан закатил глаза, но доктор ответил со всей серьёзностью:
Да. Если ты докажешь нам, что можешь усмирить полярного медведя, я обещаю помочь тебе добраться до Уэльса.
Теперь они оба смотрели на меня и ждали. Огонь в камине резко вспыхнул и разгорелся сильнее, и тени на их лицах заиграли, отчего они казались то зловещими, то мягкими и благодушными.
Я смогу потребовать принадлежащие мне по праву рождения земли. Объезжать королевских лошадей с принцами, как мой отец
Отлично, согласился я.
Глава 9Тихое сопение
Мы услышали медведицу раньше, чем увидели. Тяжёлая ритмичная поступь, глухие удары, лязг металла. Едкий запах рыбы в воздухе смешивался с мускусным запахом зверя.
Мы медленно продвигались вперёд по тёмному амбарудоктор, капитан и я, пока я не различил в полумраке очертания большой белой фигуры. Доктор жестом попросил нас остановиться, и мы стали следить за зверем из-за ящиков и мешков. Медведица была ростом примерно с пони, чуть длиннее оленя, а в ширинукак два быка. Она расхаживала по клетке из стороны в сторону и мотала головой. Длинная шея и нос с горбинкой придавали её силуэту особое благородство. Я уловил запах медвежьей шерсти и вонь навоза. Меня охватил страх, и на мгновение мне показалось, будто мои кости и жилы размякли.
«Я не должен заходить туда, бормотал я про себя. Доктор пообещал. Я им нужен».
Медведица ходила по клетке шаркающей косолапой поступью. Её передние лапы были широкими и лохматыми. Упираясь в прутья решётки, медведица вскидывала голову и мотала ею из стороны в сторону, нетерпеливо пыхтя.
Просто подойди поближе, мягко сказал доктор. На безопасное расстояние, но
Но достаточно близко, чтобы мы могли что-то увидеть, мрачно перебил его капитан. Мы не затем сюда пришли, чтобы смотреть, как ты прячешься за ящиками с треской и морским сухарём.
Внутри меня постепенно будто расползались темнота и холод. Я сказал, что справлюсь, но теперь я не хотел ничего делать. По правде говоря, я думал о том, что глупо было сбегать из дома. Мои ноги зудели; мне хотелось бежать без оглядки, пока я не окажусь в поместье, где не будет никого опаснее Балдура, Локи, спокойных, ласковых лошадей и овец.
Я оглянулся, посмотрел на ворота амбара и подумал, что могу просто уронить фонарь и сбежать. Но в ту же секунду доктор взял фонарь из моих рук.
Артур, подумай о семье своего отца; подумай об Уэльсе, сказал он. Нам нужна твоя помощь. И я не стал бы просить тебя о том, что причинило бы тебе вред.
Можно ли ему верить? Я совсем не знал этого человека. И даже если сейчас он не подвергал меня опасности, это ещё не значило, что он поступит так же, когда мы окажемся в открытом море и мне некуда будет бежать.
Медведица издала странный, долгий и низкий звук. Наверное, это можно было бы назвать воем, но точно не рёвом. Что-то похожее на ворчание или стон, в котором чувствовались невыносимая грусть, жалоба и скорбь.
Я проглотил слюну и пошёл вперёд.
Когда я был уже на расстоянии вытянутой руки от медведицы, она обернулась и принюхалась. Я заметил расстёгнутую шлею, повисшую сбоку. Медведица снова издала тот же звук, а потом, судя по всему, увидела меня и остановилась. Она не шевелилась, только сопела, но я ощутил, что её гложет желание сбежать и это желание вызывает назойливое жужжание по всему телу.
«Я знаю, каково это, подумал я. Я знаю, что ты чувствуешь».
Я подошёл к ней вплотную. Монотонное жужжание внутри меня становилось всё громче. Медведица просунула нос между прутьев решётки и начала принюхиваться ко мне.
Артур предупреждающе произнёс доктор.
Капитан фыркнул.
Я подошёл ещё ближе; настолько близко, что мог слышать зловонное медвежье дыхание и почти касался большого чёрного носа, который напряжённо принюхивался и искал меня. Возможно, медведица учуяла капли сока от кроличьей ноги, которой я её угостил, или запах подливки, которую ел в трактире, или моё желание сбежать. А может, она услышала то же жужжание внутри меня, что было внутри у нее.
Жужжание. Я вдруг понял, что сам издаю этот звук. Он не в моей голове. Я наклонился вперёд, между двумя железными прутьями, и медведица обнюхала моё лицо, вдыхая мой запах и ловя тихие звуки песни, которую я напевал себе под нос.
Артур!
Я почувствовал, как доктор ухватил меня за плащ и попытался оттащить, но я вырвался и, продолжая тихонько жужжать, снова подался навстречу медведице.
Почувствовав тихое сопение около лба, щёк и губ, я увидел, что шлея вокруг шеи медведицы держится, а та часть, которая должна опоясывать спину, расстёгнута. Осторожно просунув руки между прутьев, я потянулся к застёжкам, которые должны были соединяться на груди. Мои пальцы нащупали детали, и, изучив их, я медленно и неуклюже застегнул ремни. Я немного поколебался, а потом робко погладил медведицу по загривку. Её шерсть была густой и жёсткой.
Она издала тихий рокочущий звук с вопросительной интонацией. Ворчание? Или приветствие? А потом медведица отвернулась и растянулась на полу. Опустив голову, она устало вздохнула и закрыла глаза. Но одна из её задних лап (размером с хорошего кобеля) высунулась из клетки и придавила мою ногу.
Я продолжал тихонько петь себе под нос. От медвежьей лапы на моём ботинке исходило живое тепло. Я перестал петь. Сделав несколько вдохов в тишине, я аккуратно вытащил голову из клетки и обернулся.
Доктор немедленно оттащил меня к себе.
Откуда ты знал, что надо делать? шёпотом спросил он. Я имею в виду, петь?