Хатч открыл рот, кашлянул и вдохнул не так усердно.
Опишите камни, из которых сделаны стены.
Новая пауза.
Крупные плиты.
Со всех трёх сторон.
Да.
Трещинки, выбоины? Что-нибудь видно?
Нет, ничего.
Хатч попытался живее шевелить мозгами.
А что насчёт потолка? спросил он.
Большие каменные перемычки, старые дубовые брусья.
Потрогайте брусья. Крепкие?
Кажется, да.
Они помолчали, пока Хатч пытался втянуть в себя побольше воздуха.
Что с полом?
Покрыт грязью. Я его плохо вижу.
Постарайтесь её счистить.
Хатч подождал, стараясь не потерять сознание.
Вымощен камнем, раздался голос.
Малин почувствовал слабый проблеск надежды.
Небольшие камни?
Да.
Проблеск стал ярче.
Присмотритесь внимательней. Какой-нибудь камень отличается от других?
Нет.
Надежда исчезла. Хатч обхватил голову руками, широко разинув рот, пытаясь вдохнуть.
Секундочку! Да, что-то такое есть. В середине камень, вот здесь, который не квадратный. Слегка скошен, похож на шуруп. По крайней мере, так мне кажется. Впрочем, он не сильно отличается.
Хатч поднял голову.
Вы можете его вытащитьименно его?
Сейчас попробую, сказал голос. Нет, он плотно подогнан, а земля вокруг твёрдая, как цемент.
У вас есть нож?
Нет. Впрочем, погодите, давайте попробую кое-что другое.
Доктору показалось, что он услышал слабое царапанье.
Получилось! крикнул голос, и даже через каменную стену донеслась нотка возбуждения. Поднимаю.
Голос помолчал.
Под ним какой-то механизмдеревянный шест, похожий на рычаг или что-то в этом роде.
Должно быть, это и есть рычаг подъёмника, сонно подумал Хатч.
Можете его приподнять? Вернуть в исходное положение?
Нет, спустя мгновение, ответил голос. Он застрял.
Попробуйте ещё раз! из последних сил выкрикнул Малин.
В тишине, что за этим последовала, вернулось гудение в ушах. Оно зазвучало всё громче и громче; Хатч опёрся о холодный камень, пытаясь удержаться на ногах, отчаянно стараясь не потерять сознания, но чувствуя, как оно его оставляет
***
Из ниоткуда возникли свет, звуки голоса; Малину показалось, будто он возвращается откуда-то издалека. Доктор потянулся к свету, но поскользнулся и упал, откидывая одну из костей Джонни. Хатч жадно вдохнул воздух, больше не спёртый и ядовитый, но несущий запах моря. Казалось, когда каменная плита над останками Джонни отъехала в сторону, он свалился в туннель побольше.
Малин попытался заговорить, но из горла донеслись лишь хрипы. Поднял голову на свет, пытаясь сфокусировать взгляд на расплывчатом пятне за фонариком. Встав на четвереньки, сморгнул и увидел, что преподобный Клэй смотрит на него, а вокруг носа священника запеклась кровь.
Это вы! воскликнул Клэй.
В голосе недвусмысленно прозвучало разочарование. На шее пастора оказался тонкий металлический крестик, с одного края заляпанный грязью.
Хатч покачивался из стороны в сторону, продолжая вдыхать восхитительный воздух. Силы понемногу возвращались, но пока их недоставало, чтобы хоть что-нибудь сказать.
Клэй запихнул крестик под рубашку и подошёл на шаг ближе. Теперь он очутился в низком дверном проёме, в котором в своё время стоял сам Хатч, тридцать один год назад.
Я нашёл пристанище у выхода из туннеля и услышал ваши крики, сказал священник. С третьей попытки сумел сдвинуть рычаг, и стена в конце тупика отъехала в сторону. Что это за место? Что вы здесь делаете?
Клэй осмотрелся повнимательнее, водя лучом фонаря по всему помещению.
И что это за кости, которые с вами вывалились?
В ответ Хатч протянул к нему руку. Мгновение помедлив в нерешительности, Клэй схватил её, и Малин очутился на нетвёрдых ногах.
Спасибо, задыхаясь, произнёс он. Вы спасли мне жизнь.
Клэй раздражённо махнул рукой.
Мы в туннеле, где погиб мой брат. А это его кости.
Глаза Клэя расширились.
Ох, вымолвил он, торопливо отводя луч фонаря. Мне очень жаль.
Вы видели на острове ещё кого-нибудь? решительно спросил Хатч. Молодую женщину в плаще? С тёмными волосами?
Клэй покачал головой.
Хатч на мгновение закрыл глаза и глубоко вдохнул. Затем указал на новый, только что открывшийся туннель.
Это путь к основанию Водяного Колодца. Капитан Найдельман уже в сокровищнице. Мы должны его остановить.
Клэй нахмурился.
Остановить? В каком смысле?
Он собирается открыть ящик с Мечом Святого Михаила.
Священник стрельнул в него подозрительным взглядом.
Хатч зашёлся в мучительном кашле.
Я узнал, что меч смертельно опасен. Радиоактивен.
Клэй сложил руки на груди.
Он может убить нас всех, и, может быть, половину жителей Стормхавэна, если его вытащить.
Пастор по-прежнему молча взирал на Малина.
Послушайте, сглотнув, сказал Хатч. Вы были правы. Мы никогда не должны были вести раскопки, искать сокровища. Но об этом поздно говорить. Я не могу остановить его в одиночку.
Лицо священника внезапно озарило новое выражение, которое Малин даже не знал, как истолковать. Оно словно прояснилось, осветилось изнутри.
Мне кажется, я начинаю понимать, еле слышно произнёс Клэй.
Найдельман послал человека, чтобы меня убить, продолжал Хатч. Он разнервничался.
Да, с неожиданной горячностью согласился Клэй. Конечно.
Нам остаётся лишь надеяться, что ещё не слишком поздно.
Хатч осторожно обошёл вокруг беспорядочной кучки костей. Спи спокойно, Джонни, прошептал он. И затем направился по узкому наклонному туннелю. Вуди Клэй, не отставая, шёл следом.
57
Джерард Найдельман продолжал неподвижно стоять на коленях рядом с ларцомбесконечное, казалось, время. Одну за другой он перерезал железные ленты, что опоясывали ящик. Как только яркое белое пламя ацетиленовой горелки освобождало очередную, та немедленно проваливалась вниз, сквозь прорези в металлическом полу. Теперь осталась лишь однав стороне от замка, она крепко цеплялась за сам ящик толстой коркой ржавчины.
Замок срезан, печати сломаны. Меч готов познакомиться с новым владельцем.
И всё же Найдельман продолжил стоять на месте, сжимая пальцы на крышке. Все чувства обострились стократно, он почувствовал себя живым и сильнымкаким не мог представить даже в мечтах. Как если бы его жизнь до сих пор представляла унылый серый ландшафт; словно вся она была лишь подготовкой к этому мгновению.
Капитан медленно вдохнул, затем ещё раз. Казалось, тело охватила лёгкая дрожьбыть может, это отдавался стук сердца. И затем, с благоговейной медлительностью, Найдельман откинул крышку.
Внутренняя часть ящика осталась в тени, но капитан моментально заметил слабое сияние драгоценных камней. Из столетиями запертого ларца пахнуло тёплым ароматом мирры.
Сам меч покоился на надушенном бархате. Найдельман протянул руку и опустил её на эфес; пальцы сами собой скользнули под золотую корзинку и сжали рукоять меча. Клинок был не виден, скрыт в потрясающих ножнах, инкрустированных золотом и драгоценными камнями.
Очень осторожно капитан вынул из ларца меч с ножнами. Бархат, на котором тот возлежал, мгновенно рассыпался облачком фиолетовой пыли.
Найдельман поднял мечс удовлетворением отметив его массивностьи бережно поднёс к свету.
Ножны и эфес, очевидно, выделки византийских мастеров. На них не пожалели золота. Наверное, работа восьмого или девятого столетия; необычайно редкий дизайн, словно у рапиры. Барельеф и филигрань неимоверно тонкой работы; постоянно имея дело с сокровищами, Найдельман ни разу не видел работы ювелирней.
Он поднёс к глазам ножны и повернулся к свету, чувствуя, как замирает сердце. Фас ножен усыпали неогранённые сапфиры такой глубины, цвета и чистоты, что это казалось немыслимым. Найдельман понятия не имел, что на земле есть силы, которые могут придать камням настолько богатый оттенок.
Капитан перевёл взгляд на рукоятку. На гарде и поперечине четыре удивительных рубина, каждый из которых не меньше знаменитого «Де-Лонг Стар», который, как он знал, считался самым совершенным драгоценным камнем на свете. Но в головку эфеса был утоплен рубин, далеко превосходящий Де-Лонг по размерам, цвету и симметрии. Этому камню, подумал Найдельман, повернув эфес к свету, на земле нет равныхисключено!
Кольца на рукоятке, незаточенной части клинка у эфеса, и контргарде представляли собой ослепительный ряд сапфиров целой радуги цветов: чёрные, оранжевые, тёмно-синие, белые, зелёные, фиолетовые и жёлтые. И каждый из камней оказался огромен. Найдельман снова поразился невиданной глубине цвета. Даже в самых лихорадочных мечтаниях не мог он представить такие драгоценности. Каждый камень уникален, каждый мог диктовать на рынке любую цену. Но иметь их все вместе, объединённые в одно-единственное произведение византийских золотых дел мастеровпросто немыслимо. Равного в мире никогда ничего не было и не будет.
С абсолютной ясностью сознания Найдельман понял, что его представление о мече ничуть не пошатнулось. Скорее, он недооценивал его мощь. Произведение искусства, которое может изменить мир.
Ну, а теперь, наконец, настал тот самый миг. Эфес и ножны выдающиеся; клинок должен потрясти воображение! Сжимая эфес в правой руке, а ножныв левой, он нарочито медленно принялся вытягивать меч.
Неописуемое удовольствие поначалу сменилось недоумением, затем шоком, а потомудивлением. Из ножен высунулся рябой, разглаженный, деформированный кусок металла. Потрёпанный и изуродованный, окисленный в странный, фиолетово-чёрный цвет, с включениями какого-то белого вещества. Найдельман вытянул его во всю длину и поднял перед глазами, не в силах оторвать взгляда от бесформенного клинкато есть, слово «клинок» едва ли было здесь уместно. Капитан отвлечённо подумал, что всё это может значить. За долгие-долгие годы он представлял этот миг сотни, тысячи раз. И каждый раз меч выглядел иначе.
Но никогда не был таким.
Найдельман погладил грубый металл, поражаясь его удивительному теплу. Быть может, меч попал в огонь и расплавился, а затем к нему приделали новый эфес. Но какому пламени такое под силу? И что это за металл? Не железоего покрыла бы корка ржавчиныи не серебро, окислы которого чёрные. Ни платина, ни золото вообще не окисляются. И он намного, намного тяжелее, чем олово или другой неблагородный металл.
У какого металла окислы фиолетовые?
Найдельман повертел мечом и прорезал им воздух. И в тот же миг на ум пришла христианская легенда об архангеле Святом Михаиле.
В голову закралась необычная мысль.
Несколько раз, во мраке ночи, ему грезилось, что запрятанный на дне Водяного Колодца меч окажется тем самым мечом из легендыорудием самого Святого Михаила, победителя Сатаны. Во сне, когда Найдельман смотрел на меч, на него снисходило божественное, ослепительное озарение, как на Святого Павла по дороге в Дамаск. Его всегда охватывало забавное чувство умиления от того, что даже его богатое воображение вечно давало сбой в этом месте. Ничто из того, что он был способен понять, не могло оправдать восхищение и ужас, которые читались в исторических документах, в которых упоминался меч.
Но если Святой МихаилАрхангел Мечаи в самом деле победил Сатану, его оружие в той схватке должно было почернеть и оплавиться. Такой меч выглядел бы совсем иначе, чем остальные.
Как та штуковина, что у него в руках.
Найдельман уставился на оружие новым взглядом, в душе зародилась смесь восхищения, страха и неуверенности. Если это и правда тот меча разве может быть другое объяснение? тогда это свидетельство, доказательство существования потустороннего мира; доказательство, что на свете есть не только материальное. Предъявить этот меч мирукакой шум поднимется!
Да, да, кивнул он себе. С таким мечом он сумеет очистить мир от скверны. Сможет побороть всеобщее духовное банкротство, наподдаст фатальный пинок умирающим религиям мира и их вымирающим жрецам. Сможет создать нечто новое для нового тысячелетия. То, что меч в руках именно у негоникакая не случайность; он заслужил это потом и кровью, доказал, что достоин его. Мечдоказательство, которого он ждал всю жизнь; онглавное его сокровище.
Дрожащей рукой капитан опустил тяжёлое орудие на открытую крышку ларца. И ещё раз задумался над контрастом между сверхъестественным очарованием эфеса и корявой уродливостью клинка. Но теперь ему стало казаться, что и в таком отталкивающем контрасте кроется своя прелесть, что это почти святая форма уродства.
И теперь меч принадлежал ему. У него было сколько угодно времени, чтобы поразмыслитьи, быть может, со временем понятьего непостижимую и ужасную красоту.
Найдельман бережно вложил клинок в ножны и бросил взгляд на ящик. Он и его поднимет наверх; ларец тоже важен, он неразделимо связан с историей меча. Бросив взгляд через плечо, капитан с удовлетворением отметил, что Магнусен, наконец-таки, опустила в сокровищницу бадью, и теперь медленно, словно робот, загружает её мешками с монетами.
Капитан вновь обратил взор на ларец и на заржавленную железную полосу, что до сих пор оставалась на месте. Странный способ прикрепить ларец к полу. Бесспорно, намного проще было прибить полоски к полу сокровищницы, а не пропускать их под низом. К чему они там крепятся?
Найдельман приблизился на шаг и ударил по последней полоске железа, окончательно сбрасывая путы с ларца. Лента вырвалась и с неимоверной силой ушла вниз, словно на ней был подвешен тяжкий груз.
Внезапно пол под ногами дрогнул, и сокровищница резко накренилась. Пол по правую руку от капитана обрушился вниз с тошнотворной стремительностью, словно самолёт, заныривающий в область высокой турбулентности. Полусгнившие мешки, сумки и бочонки с левой стороны полетели во все стороны, взрываясь на полу фонтанами драгоценных камней, золотого песка и жемчуга. Штабеля золотых слитков тяжело накренились и, помедлив, с неимоверным грохотом обрушились вниз. Найдельмана швырнуло на ларец, и он сомкнул пальцы на рукоятке меча. Широко распахнутыми от удивления глазами он огляделся вокруг, а в ушах зазвенели дикие вопли Магнусен.
58
Завывал электромотор лифта; они опускались всё глубже в Колодец. Стритер с пистолетом в руке стоял с края платформы, принуждая Рэнкина и Бонтьер оставаться с другой стороны.
Лайл, ты обязан нас выслушать, молила Бонтьер. Роджер говорит, под сокровищницей громадная яма. Он видел её на экране сонара. И сам Колодец, и сокровищница стоят на
Расскажи об этом своему приятелю Хатчу, ответил Стритер. Если он ещё жив.
Что ты с ним сделал?
Стритер чуть приподнял ствол пистолета.
Я знаю, что вы замышляли, сказал он.
Mon dieu, ты такой же параноик, как
Заткнись. Я знал, что Хатчу нельзя доверятьпонял в тот же миг, как увидел его. Кое в чём капитан наивен, как дитя. Он хороший человек, доверчивый. Потому-то и нужно, чтобы рядом был я. Стоило подождатьи время доказало, что я прав. А что касается тебя, сучка, ты поставила не на ту лошадь, объяснил Стритер и махнул стволом на Рэнкина. И ты тоже.
Геолог стоял на краю платформы, здоровой рукой сжимая поручни, а раненую крепко зажав подмышкой.
Ты с дуба рухнул, сказал он.
Бонтьер посмотрела на него. Человек-медведь, обычно такой милый и добродушный, заклокотал от дикой ярости. Таким она ни разу его не видела.
Ты что, не понимаешь? резко спросил Рэнкин. Сокровище сотни лет впитывало излучение. От него никому не будет никакой пользы.
Не захлопнешь пасть, получишь в неё пинок, сказал Стритер.
Мне плевать, что ты сделаешь, ответил Рэнкин. Меч всё равно нас убьёт.
Враньё.
Не враньё! Я видел данные. Сундук с мечом излучает бог знает сколько. Как только он вынет меч, мы всетрупы.
Они проехали мимо отметки минус пятьдесят футов. Тусклый металл брусьев омывало свечение аварийных огней.
Ты думаешь, я идиот, произнёс Стритер. Или, может быть, хватаешься за соломинку, хочешь спасти свою шкуру. Мечу пятьсот летминимум! На земле нет такой природной радиоактивности.
На земле нет. Именно, согласился Рэнкин, наклоняясь вперёд. Его борода отсырела. Меч сделали из грёбанного метеорита.
Что? выдохнула Бонтьер.
Стритер резко рассмеялся и покачал головой.
Дозиметр зафиксировал профиль излучения иридия-180. Это тяжёлый изотоп иридия, радиоактивен до невозможности, продолжил Рэнкин и сплюнул за поручни. Иридия на земле почти нет, но он часто встречается в железно-никелевых метеоритах.
Геолог качнулся вперёд, морщась от болиизувеченная рука задела за поручень.
Стритер, ты должен позволить нам поговорить с капитаном, произнесла Бонтьер.
Этому не бывать. Капитан всю жизнь потратил на то, чтобы получить сокровище. Он просто бредил им. И оно принадлежит ему, а не геологу с волосатой задницей, который присоединился к группе три месяца назад. И не французской шлюхе. Оноего, целиком.
В глазах Рэнкина вспыхнула ярость.
Ты жалкий ублюдок.
Губы Стритера сжались в тонкую белую черту, но он ничего не сказал.
Знаешь что? сказал Рэнкин. Капитану на тебя плевать. Теперь ты для него лишь пушечное мясоещё больше так, чем было во Вьетнаме. Думаешь, сейчас он спасал бы твою шкуру? Даже не думай. Всё, что его заботитпроклятое сокровище. А тыистория.
Стритер с размаху врезал Рэнкину пистолетом меж глаз.
Давай, давай, ответил геолог. Либо разделайся со мной пистолетом, либо брось его и сражайся. Я одной рукой надеру тебе задницу.
Стритер навёл дуло на поручни и выстрелил. Кровь выплеснулась на грязные стены Колодца, когда Рэнкин отдёрнул раненую левую руку. Геолог упал на колени, рыдая от боли и яростиуказательный и средний палец повисли на разорванном кусочке плоти. Стритер принялся методично, расчётливо наносить жестокие удары по его лицу. Закричав, Бонтьер бросилась на моряка.
Неожиданно из глубин Колодца донёсся мощный гортанный рёв. Спустя долю секунды их резко швырнуло на платформу. Рэнкин не сумел схватиться за опору изуродованными руками, и Бонтьер придержала его за воротник, чтобы тот не перевалился через край. Стритер первым восстановил равновесие, и к тому времени, как Бонтьер оказалась на ногах, он уже держался за поручни и нацелил на них пистолет. Казалось, весь Колодец заходил ходуном, титановые брусья протестующе заскрипели. А снизу донёсся дьявольский рёв воды.
Накренившись, лифт с пронзительным скрежетом остановился.
Ни с места! предупредил Стритер.
С новым содроганием лестницы мигнули аварийные огни. Откуда-то сверху прилетел болт, звякнул о платформу лифта и, вращаясь, улетел вниз, в темноту.
Началось, выкрикнул Рэнкин, лёжа на платформе и прижимая кровоточащие руки к груди.
Что началось? резко спросила Бонтьер.
Колодец рушится в складку. Мило совпало по времени.
Заткнитесь и прыгайте вниз, сказал Стритер, указывая пистолетом на серую тень платформы на уровне минус сто, неясно вырисовывающуюся несколькими футами ниже.
Очередной толчок; лифт резко накренился. Из глубин донёсся поток холодного воздуха.
Совпало? крикнула Бонтьер. Никакое это не совпадение. Этотайная ловушка Макаллана.
Я сказал, заткнись, произнёс Стритер и грубо столкнул её вниз.
Бонтьер гулко шлёпнулась на платформу, пролетев несколько футов. Оглушённая падением, но невредимая, она подняла голову и увидела, как Стритер пинает Рэнкина в живот. Три удараи геолог перевалился через край, тяжело приземляясь рядом с ней. Бонтьер двинулась, чтобы ему помочь, но Стритер, лёгкий как кошка, уже спустился к ним по лестнице.
Не прикасайся к нему, сказал он, предостерегающе качнув пистолетом. Мы идём туда.
Бонтьер повернулась. Мостик между лестницей и туннелем Вопнера продолжил раскачиваться. И в ту же секунду всё вокруг ещё раз дико содрогнулось. Аварийное освещение вырубилось, и паутина брусьев нырнула во тьму.
Шевелись! прошипел ей на ухо Стритер.
И замер. Бонтьер даже в полной темноте почувствовала, как он напрягся.
В следующее мгновение она тоже это увидела: слабый огонёк под ногами, на лестнице. Огонёк довольно быстро приближался к ним.
Капитан Найдельман? позвал Стритер.
Никто не ответил.
Это вы, капитан? крикнул он ещё раз, на этот раз громче, чтобы голос можно было расслышать за оглушительным рёвом из бездонного колодца.
Свет и не подумал остановиться. Теперь Бонтьер увидела, что луч устремлён внизи фигуру человека едва можно разобрать на относительно ярком фоне.
Эй там, внизу! крикнул Стритер. Покажи лицо, или я стреляю!
Ему ответил приглушённый голос, слабый и неразборчивый.
Капитан?
Свет приблизился к ним на расстояние, быть может, двадцати футов. Затем раздался щелчок, и его не стало.
Господи, вымолвил Стритер.
Он поудобнее устроился на неустойчивой платформе, широко расставил ноги и прицелился вниз, сжимая пистолет в обеих руках.
Кто бы там ни был, рявкнул он, сейчас я
И в тот же миг с противоположного края платформы кто-то прыгнул в их сторону. Захваченный врасплох, Стритер развернулся и пальнул, и во вспышке Бонтьер увидела Малина, который изо всех сил ударил Стритеру в живот.
***
Хатч не остановился на ударе под дыхза ним последовал прямой в челюсть. Стритер, покачнувшись, отступил на шаг по металлической платформе. Малин стремительно бросился за ним, сграбастал за рубашку и развернул. Тот принялся вырываться из захвата, и доктор потянул его вперёд, со всей силы дважды ударив по лицу. Со вторым ударом нос Стритера негромко хрустнул. Гайморова пазуха подалась, оттуда выплеснулась слизь и струйка горячей вязкой крови.
Стритер застонал, его тело обмякло, и Хатч несколько ослабил хватку. Получив резкий удар коленом, Хатч охнул от неожиданности и боли. Отшатнулся, и Стритер сумел приподнять пистолет. Малину не осталось ничего, кроме как жёстко припечатать мужчину о платформу.
Стритер направил на него пистолет, и Хатч метнулся к лестнице. Грохот выстрела, вспышкапуля чиркнула по титановому пруту слева от него. Хатч нырнул в сторону, разворачиваясь, когда вторая пуля просвистела меж брусьев. Затем Хатч услышал резкий выдох и низкое рычанието Бонтьер вцепилась в Стритера сзади. Малин прыгнул вперёд в то мгновение, как Стритер ударил её головой с такой силой, что она улетела к отверстию туннеля. Ловкий, как кошка, Стритер снова нацелил на него пистолет. Уставившись на тусклый силуэт ствола, Хатч замер, а его кулак повис в воздухе. Стритер посмотрел ему в глаза и улыбнулся. Кровь из носа окрасила зубы в малиновый цвет.
В следующий миг Стритера повело в сторону: Рэнкин, не имея возможности воспользоваться руками, встал на ноги и теперь начал таранить моряка своим телом, сталкивая к краю металлического мостика. На какой-то миг Стритер, казалось, завис на самом краю. Но всё же сумел восстановить равновесие и, когда Хатч занёс руку для удара, направил оружие на Рэнкина и выстрелил в упор.
Голова геолога дёрнулась, по сумрачному туннелю разлетелись брызги крови. А потом Рэнкин рухнул на металлическую площадку.
Но кулак Малина уже пришёл в движение и с силой врезался в челюсть Стритера, так, что самого его развернуло. Стритер грузно опёрся на поручни; раздался протестующий скрип металла. В мгновение ока Хатч оказался на шаг ближе и обеими руками навалился на противника. Поручни не выдержали, и Стритера повело назад. Он завис на самом краю площадки, отчаянно пытаясь нащупать опору. Раздался тяжёлый вздох удивления или боли, грохот пистолетного выстрела, а затемпротивный скрежет металла о металл. Через несколько секунд снизу донёсся тяжёлый всплеск, почти незаметный на фоне ревущей воды.
Вся схватка заняла менее минуты.
Задыхаясь от напряжения, Хатч поднялся на ноги. Он сразу бросился к безжизненному телу Рэнкина, к которому уже склонилась Бонтьер. Одинокая вспышка молнии сверху отразилась на бесчисленных металлических прутьях, и стало слишком очевидно, что геологу они уже ничем не могут помочь.
Раздалось бормотание; ярко вспыхнул фонарик, а затем на платформу ступил Вуди Клэй, собственной персоной. Запёкшаяся кровь на его лице смешалась с потом. Отвлекая внимание, он подбирался снизу, пока Хатч торопливо карабкался по другой стороне лестницы, чтобы напасть на Стритера.
Хатч прижал к себе Бонтьер, запустил руки в тёмные волосы.
Слава Богу, выдохнул он. Слава Богу. Я думал, ты погибла.
Клэй несколько мгновений смотрел на них.
Я видел, мимо меня что-то пролетело, сказал он. А что были за звукивыстрелы?
Хатч не успел ответитьего прервал резкий треск. Мгновение спустя огромный титановый прут с грохотом пролетел совсем рядом с ними. Он с гулким звоном приземлился далеко внизу, и лестница содрогнулась по всей стопятидесятифутовой длине. Хатч столкнул археолога и священника с мостика в туннель.
Что происходит, чёрт побери? тяжело дыша, спросил он.
Джерард открыл сундук, сказала Бонтьер. Сработала последняя ловушка.
59
Найдельман, парализованный ужасом, наблюдал, как сокровищницу сотрясает серия диких толчков. С новым тошнотворным креном пол ещё сильнее ушёл вправо. Магнусен, которую швырнуло на стену первым толчком, теперь наполовину завалило огромной грудой монет. Она задёргала руками и ногами, издавая нечеловеческие вопли. Комната наклонилась ещё сильнее, и тогда опрокинулись штабеля сундуков, рассыпаясь на щепки и взрываясь фонтанами золота и драгоценных камней.
Когда ларец под ним сдвинулся, Найдельман пришёл в себя. Он заткнул меч за ремень и посмотрел по сторонам, пытаясь отыскать свисающий трос. Ага, вот и онпрямо над головой, спускался сквозь отверстие на потолке. Гораздо выше, у основания лестницы, слабо светились аварийные огни. Они на мгновение выключились, но затем, моргнув, снова заработали. Найдельман дотянулся до троса в тот миг, когда комната накренилась ещё сильнее.
Внезапно раздался скрип рвущегося железаразошёлся шов в дальнем конце комнаты. Капитан в ужасе уставился на то, как огромная масса золота скользит к разинутой железной пасти, собирается в громадную кучу и с водоворотом стекает вниз, подобно воде в ванной, мощным потоком уходя в широкую трещину, падая в чёрную воду, скрывающуюся под ней.
Нет, нет! заорала Магнусен, пытаясь задержать неумолимый поток утекающих богатств.
Даже в этот отчаянный миг она продолжила хватать золото, подгребать его под себя, вынужденная выбирать между спасением монет и спасением самой себя. Казалось, дрожь исходит из центра земликомната перекосилась, и на Магнусен обрушился водопад золотых слитков. По мере того, как масса золота продолжила нарастать, а «водоворот» закружился ещё быстрее, Магнусен втянуло в поток и потащило к расходящейся трещине, её крики "нет, нет, нет!" потонули в звоне металла. Инженер безмолвно протянула руки к Найдельману, её глаза чуть ли не вылезли из орбит от неимоверной тяжести золота. В склепе эхом отдались стоны искорёженного железа и щёлканье болтов.
В следующий миг Магнусен бесследно исчезла, унесённая сверкающим золотым потоком.
Отбросив трос в сторону, Найдельман вскарабкался по штабелю сползающих золотых слитков и сумел схватиться за бадью, которая бешено раскачивалась. Уцепившись, он нажал кнопку пульта дистанционного управления. Лебёдка завизжала, и бадья поползла вверх. Капитан крепко держался под ней. Бадья со скрежетом оцарапала дико выгнутый потолок железной комнаты, прежде чем проскользнула в сузившееся отверстие.
Пока бадья поднималась к основанию громадной лестницы, Найдельман сумел перелезть через борт и, перегнувшись, всмотрелся вниз. Он увидел, как последние отблески неимоверных богатствслоновьи бивни, кипы полусгнившего шёлка, бочонки, мешки, золото, бриллиантыстремительно исчезают в трещине железной комнаты. Затем лампа, не переставая дико раскачиваться, врезалась в стену и погасла. В шахте стало темно, лишь сверху виднелись слабые отблески аварийных огней. В этом сумраке он увиделили подумал, что видит, как с прощальным визгом железа изуродованная сокровищница отламывается от стен Колодца и камнем уходит вниз, в бурлящий водный хаос.
Шахта сотряслась. Сверху посыпались грязь и песок, титановые подпорки над головой негодующе заскрипели. Аварийные огни ещё раз мигнули и погасли окончательно. Бадья резко затормозила лишь чуточку ниже лестницы и забилась о края узкой ямы.
Найдельман проверил, что меч держится крепко. Он дотянулся до стального троса бадьи, уходящего в темноту. Потом пальцы коснулись нижней части лестницы. Новое содрогание искорёжило Колодец, и Найдельман отчаянно полез вверх, подтягиваясь на первой ступеньке, затем на второй. Ноги повисли над бездной. Вся структура, поддерживающая Колодец, задрожала от напряжения, металл затрясся в руках, словно живой. В тишине раздался хлопокоторвался один из прутьев внизу. В еле заметном отблеске молнии Найдельман разглядел чьё-то изувеченное тело, покачивающееся в воде далеко внизу.
Пока Найдельман, жадно хватая воздух, держался за перекладину, он мало-помалу начал осознавать масштабы катастрофы. Несколько секунд капитан висел неподвижно, пытаясь найти ответы.
И затем лицо перекосило от бешенства. Найдельман широко разинул рот и взвыл, пересиливая рёв бездны под ногами:
Хааааатч!
60
О чём ты говоришь? спросил Хатч, прислоняясь к стенке сырого туннеля и пытаясь отдышаться. Какая ещё «последняя ловушка»?