А к вечеру, когда приглашённый народец подустал, да погрузнел от яств и напитков сладких, да уже слуги принялись раздавать гостям подарочки, тут спустился прямо с небес пред светлыми очами царевича незваный гостьЧёрный Ворон. Все вокруг замерли от удивления. А он улыбается и подаёт молодым на серебряном блюде подарочекрог диковинный, золотой, да самоцветными каменьями изукрашен.
Поздравляю новобрачныхцаревича Елисея и прекрасную царевну Божену. Вот вам подношение от отца невесты, царя Януша.
Народ так и ахнул, услышав, что невеста-то не бедная сиротка, а и правда царских кровей. Взял царевич в руки принесённый рог, хотел было со всей силы дунуть в него, да только ему Божена молвит:
Не бери, не надобно, Елисеюшка, знаком он мне с детства. Не к добру всё это.
Но не послушался царевич молодой жены, затрубил в рог. Разбежались тут в стороны тучи-облака и появился над площадью воздушный корабль с парусами о четыре мачты. Команда за колокольню зацепила якорь, а следом по трапу спустился сам царь Януш с дочерью Красавой-Красой Золотой Косой. Толпа со страха разбежалась в разные стороны, а кто давай и под столы прятаться. А прибывшие гости благочинно шествуют прямо к золочёному престолу. Царь Демьян почётных гостей привечает и ведёт в покои каменные, пред очи молодых:
Ну, что, новобрачные, принимайте дорогих гостей!
Говорит царь Януш:
Здравствуй, доченька, вот ты куда запропала, когда из родного дома убежала! А мы с твоей сестрой ночами очей не сомкнули, все глаза выплакали, да гонцов и стрельцов во все стороны разослали.
Божена встала из-за стола навстречу отцу:
Здравствуй, батюшка, здравствуй, дорогая сестрица моя старшая, проходите к столу. Напротив нас с Елисеем присаживайтесь, да угощайтесь, будете на нашей свадьбе дорогими гостями.
Вот только Красава остановилась как вкопанная и с жениха глаз не сводит:
Да с опаской я гляжу на жениха, знаком он нам. Хочу поинтересоваться, вы ему голову-то на суровую нитку пришили, али ещё как она держится, поделитесь секретом. Ведь над ним потрудился наш заплечных дел мастерпалач, оставил его, так сказать, без буйной головушки.
Бояре да дворяне враз утихли, купцы да мастеровые замерли, не сводят глаз с Елисея. Да тут еще вновь гостья говорит:
Привет, сестрица. А ведь помнится, сватался ко мне твой Елисеюшка, да только онкосорукий, не одного задания выполнить не смог.
Не растерялась Божена, в карман за словом не полезла:
Так надо надеяться, Красава, сыскался молодец, что полюбился твоей душеньке?
Нашёлся.
Кто же этот удалец? Кому же повезло?
Вот, супруг мой венчанныйЧёрный Ворон, и Красава указала перстом на супруга.
Черный Ворон? Твой мужоборотень? О таком ли счастье ты мечтала, сестрица?
Не твоё дело, скверная девчонка, тут при всех рассуждатьо чем я плакала в подушку.
Вот до чего тебя довела твоя гордыня.
А, ты сама, разве ты не мечтала о царевиче на богатырском коне? И во сне его не раз видала?
Мерещился он мне, вот судьба и привела в царство доброго Демьяна, где я лишь вначале мечтала только укрыться, чтобы не лицезреть твоего жестокого кровопролития. Где же это виданорубить головы невинным женихам! Да только в страшных сказках!!!
Ну и пусть, зато мой муженек прямо по мнепокорный и терпеливый! Смотри, сестрица!
Красава-Краса свистнула, и к ней со всех ног поспешил Черный Ворон, забывши про Елисея. Подбежал, на ушко шепчет:
Что желает моя царевна?
Прокатиться, да с ветерком.
Так ты только с воздушного корабля, разве тебя не продуло?
Без разговорчиков.
Ведь как-то неудобно, люди кругом, а потом, чужие царь и царица.
Давай не ломайся, Воронок, лучше спину подставляй.
Смиренно повернулся Черный Ворон, вскочила царевна на хребет мужа и принялся он её под шутки прибаутки катать среди гостей. Несётся без оглядки, токмо изредка поглядывает на Елисея, мол, спаси, товарищ. А что царевич сделает? Не суйся в чужой монастырь со своим уставом.
Посмотрел на творимое безобразие царь Демьян и вверх поднял чашу-братину с медовым вином, да для наставления говорит юнцам:
На прощанье или, как у нас говорят, «на посошок», поведаю разлюбезным гостям одну нехитрую быльодин невежда приручил лису. Зачем, вы меня спросите? Да чтобы в лес лишний раз не таскаться, ловушек не ставить! Но только вскорости залаяла по-собачьи плутовка, да и хвост стал крючком, как у последней дворняги. Вот так и люди должны держаться вековых заветов, чтоб не обернуться перед людскими очами в постыдное посмешище.
В тишине прошла по кругу чаша сия, да вскоре под гусли и жалейку оставили шумное застолье невеста и жених.
Вот так славной белой лебёдушкой сверкнула та развеселая свадьба. Гости довольны, да и хозяева с прибылью.
С месяц ещё гостили у царя Демьяна соседцарь Януш с Красавой-Красой Золотой Косой, да с Чёрным Вороном. Да пришла пора, постучала в ворота, надобно лететь обратно. Вот тогда на прощанье и шепнул Ворон закадычному дружку:
Не поверишь, но я частенько жалею, что возвратился в человеческий облик. Лучше оставался бы вечным странником-вороном или рыбаком, пусть холодно и голодно, зато дивное приволье. Не по мне царские заботы и хлопоты
* * *
Сколь не скули на время, да токмо золотая порамолодые лета. Не сидится новобрачному на месте, всё несёт его куда-то, не находит покоя даже подле красавицы жены. Так, прямо в медовый месяц засобирался царевич Елисей на охоту, позвал с собой ненаглядную Божену и, конечно, приятелей стародавнихСобаку, Котейку, да Чижика. Колесят по лесам да оврагам, то рябчика добудут, а то тетёрку. Места вокруг дремучиедень езжай, два, кругом только темные дерева да колючие кусты, а ещё страсть такаяболота топкие, да вязкие, по полдня надобно перебираться, даже журавли облетают дальней сторонкой.
Видят как-то путники в глухой дубраве среди ольховника речку с черной водой. Вброд не переедешь, больно глубина велика, мостов и в помине нет. Что делать? Решили переночевать на берегу и на утро поискать переправу.
Забросили под бережок сети, вытянули, а там хоть шаром покати. Глядят, а с ветки трухлявой ветлы в воду падает муравей. Бултых как в чернильницу, и только круги побежали, перекатываясь по волнам. Но вскоре утопленник вынырнул, только не робким муравьишкой, а уже шустрой водомеркой. Дивятся друзья чуду небывалому.
Душа моя, пойду-ка я искупаюсь, говорит царевич супруге.
Милый, не надо, чует мое сердце вещуньи беду неминучую.
Божена, да что ты, надо изведать на себе чудо чудное! Я лишь только ополоснуть и сразу на берег.
Прошу тебя, не подходи к воде!
Долго ещё Божена умоляла мужа не купаться, но упрямый Елисей из любопытства всё же нырнул в хладные воды и тотчас обернулся медведем. Выбрался на берег и завыл от ужаса на всю округу:
Как же я теперь батюшке и матушке покажусь на глаза таким косматым топтыгиным?
А Божена говорит:
Видно, не закончились козни врагов твоих.
Что же делать, любимая, зачем я ослушался тебя?
Не печалься, Елисей, что-нибудь придумаем, утро вечера мудренееотвечает Божена.
Подивились верные товарищи царевича его превращению в зверя, да следом за ним прыгнула Собака в воду и обернулась Волком. Затем Кот сиганул в хляби и обратился в Рысь, а Чижик кинулся в набежавшую волну и явился на свет в личине Золотого Орла.
Говорит Волк:
Елисей и Божена, оставайтесь пока здесь, а мы с Рысью и Орлом выведаем путь-дорожку к снятию заклятия.
Так и порешили. Сладили шалаш, в нём почивала царевна, а медведь у входа охранял её от свирепых зверей. День ждут, второй, в конце третьего возвращается Волк:
Обежал я всю округу, не ел и не спал, глаз не смыкал. Волков расспросил, росомах допросил, у медведей спрашивал, и выведалвпервые такое стряслось на Черной реке.
Вот как же я теперь батюшке и матушке покажусь на глаза таким лохматым топтыгиным?
Не печалься, Елисей, что-нибудь придумаем.
Следом явилась Рысь:
Обошла я весь лестолковал с куницей и горностаем, был у мудрого филина и быстрой белки, да всё без толку, перепуганы боровые жители, ничего не ведают.
Вот как же я теперь батюшке и матушке покажусь на глаза таким лохматым топтыгиным?
Не печалься, Елисей, что-нибудь придумаем.
А в полночь спустился с неба Золотой Орел и говорит:
Облетел я всю державу, крылья истрепал, капли воды не выпил и пера не почистил. Беседовал на озере с лебедем и с сойкой в непроходимом лесу-сузёмке, да ещё посреди степи столкнулся с сорокой-белобокой, зелёный хвостлюбопытный нос. Разузнал у трещотки, что подстроил нечистое дело тот самый водяной, который хотел потопить несчастную собачку.
Вот как же я теперь батюшке и матушке покажусь на глаза таким лохматым топтыгиным?
Не печалься, Елисей, что-нибудь придумаем, тем более выведали корень зла.
На следующий день, лишь на востоке взошло солнце, отправились друзья на берег дальней реки, где живёт Водяной. Волк и Рысь лесом неслись, обходя жильё. Орёл в небе дорогу указывал. А Елисей шёл последним, за супругой, чтобы людей не страшить, а когда в деревни заходили, то Божена, как скоморохи, рядила на него ошейник, да неволила приплясывать под дудку косолапого, словно дрессированного.
Через неделю пути приспели друзья-товарищи на ту переправу, где царевич избавил от смерти собачку. Как издревле отцами-дедами установлено, угостили речного дядькувина и масла вылили, хлеба накрошили, да токмо, как ни крути, всё без толкутак и не объявился подводный хозяин. Тогда друзья принялись караулить проказливого водяника, желая добраться до него хитростью.
Поднялся в небо Орел и стал кружить над речкой. Заприметил тень, да как кинется в волны, да зрято красна рыба-сёмужка идёт на нерест. Тогда тёмной ноченькой Рысь укрылась на берегу под высоким яром. В полночь, лишь только в лунной дорожке промелькнули тёмные полосысорвался кот, метнулся в воду, да без толкув острых когтях оказался пучок тины.
В следующую ночь наступила очередь Волка затаиться под высокой кручей. Полная луна, что хорошая лампа, хоть иголки собирай, всё видно. Вот в полночь серый дождался, когда из омута вынырнула чёрная рыба, да кругом закрутилась по реке, словно детский волчок, и вскоре обернулась в крылатую щуку с горящей чешуёй. Обмер сторож, боязно ему, но следом за рыбиной из речных глубин явился вороной конь с волнистой гривой и бегом на луг. Уразумел Волк, что настал его час, да как бросится ему наперерез, сиганул прямиком на лошадь и хвать острыми зубами за шею. Заметался конь по берегу, то в лощину кинется, то бросится на острые камни! Да, где там, разве оторвешь верного дружка Елисея. Как ни вертелся да ни кружился подводный гость, но в конце концов, как сноп, рухнул на песок и обернулся в водяного. Взмолился пленник:
Отпусти меня, серый бирюк, я в жизнь никого не обижал.
Ох и врешь, ты водяной.
А не то я лешему пожалуюсь.
Жалуйся. А я не служу лешаку. Мой верный товарищЕлисей. Теперь ведаешь, кость обглоданная, почему я всю ноченьку караулил тебя? Немедля говори, как воротить облик царевичу.
Дождался Видно, и вправду злые языки плетут, преданнее людской дружбы нет ничего на свете. Посмотри, ведь ты из-под воды вытянул бедного старика, да вековечным уроком всё мне станет.
Говори, Водяной, не заговаривай мне зубы, вон и заря уже алеет.
Ладно, поведаю, не утаю, дел-то раз-два и готовонайдите реку с серебряной водой, и там воротится человечья личина царевича. Но долго не тяните, только одна луна у вас. Не поспеете, навеки прирастет шкура к нему, да следом и нутро захлебнётся звериным рыком.
Смотри, дедушка, если обманул! Только где нам разыскивать эту самую речку? Куда ты её спрятал?
Батюшка ещё мой покойный говаривал так«иди туда, куда глаза глядят, найдешь то, чего не ожидал». А сам я там не бывалнадобности не было, нас-то, водяных, из дома лишний раз не выгонишь.
Эх, перекусить бы тебе горло.
Был бы всамделишным волком, то перегрыз бы. А собака всегда сердечна, нет в ней прирождённой злости.
Гнилая борода, как ты разнюхал, что я пёс?
Дык, я запросто вижу, кто под чьей личиной кроется.
Заруби себе на носу, Водяной, если обманул, я тогда останусь навечно в волчьем обличье, ни ты и ни твоя родня не ступит более на берег, я вас день и ночь караулить стану.
Запомнил, как такое забудешь.
На том и распрощались Волк и Водяной.
Вскоре вернулся Волк к царевичу и поведал о посуле речного хозяина. Делать нечего, собрались друзья опять в дальний путь. Идут куда глаза глядят, да за луной следят, денёчки считают, зарубки на посошке делают.
У Божены сапожки сносились, пришлось в ближайшей деревне прикупить лапти.
Прошла одна седмица, следом вторая, подобрались они уже к неведомым горам. Не тем, виденным Елисеем на закате, а к новым, восточным. Но никто не укажет и не покажет, где же та диковинная Серебряная река. Редкие прохожие головой машут, мол, неведомое место, а в трактирах постояльцы недоумённо плечами пожимают. Миновала ещё никчёмная неделя. Совсем опечалился царевич. Божена с друзьями с него глаз не спускают, всё успокаиваютто прибаутку расскажут, то песенку споют, да мало толкувсё унылы глаза Елисея. Просит царевич:
Орёл, а Орёл, взвейся в небо и глянь, нет ли среди ручьев и рек того потока, что походит на Серебряную реку!
Поднялся в небеса Орёл и скрылся за облаками. Опять просит царевич:
Волк, а Волк, поспеши в лес, разведай все тропинки, может, найдешь мою реку!
Убежал Волк. Сызнова просит царевич:
Рысь, а Рысь, поднимись на вершину самого высокого дерева и взгляни, нет ли хоть ручейка с блестящими водами.
Рысь направилась на самую высокую сосну, что цепляла вершиной за облака. Снова умоляет царевич:
Божена, любимая Божена, поищи заветную дорожку, что приведёт меня к спасению.
Ладно, милый, только будь здесь и дождись нашего возвращения.
Опять упрашивает царевич:
Огонёк, верный мой товарищ Огонёк, поторопись на отроги здешних гор, может, там нас ждёт таинственная река? Чую, всё сильнее и сильнее во мне приживается звериное, с каждым часом берёт силу над человеком.
Без узды и седла ускакал в горы конь. А медведь остался один-одинёшенек, свернулся калачиком под сухой березой. Спит спокойно, да и кто посмеет обижать громадного мишку? И снится ему сон, будто выпал снег, а он укрылся от зимнего бурана в берлоге и проспал до весны. А когда верба украсилась жёлтыми серёжками, он очнулся от долгого забытья под песенку неугомонного зяблика.
Проснулся царевич, глядь, вернулся Орёл, сидит, тоскуетне разглядел он с небес чудной рекиземлю прикрыл туман. Затем возвратился Волк, да только кручина в его сердце поселилась, не напал он в тайге на дивные истоки, ведь кругом кусты с иголками, не прорвёшься. Следом спустилась с ветвей Рысь, виновато легла у ног товарища, пусть все когти обломала, да без толкумарево укутало вершины деревьев.
К вечеру явилась Божена:
Милый мой, я обошла все тропки-дорожки, но у подножья гор они все обрываютсякакие травами заросли, какие камнями засыпало, а где прямо засека из деревьев, куда идти, не ведаю. В здешней глуши не слыхать ни человека, ни зверя.
Поутру последним вернулся Огонёк и поднял на ноги всех друзей:
Пойдёмте в горы, когда я оказался на самом верху, то дождался восхода, и лишь заалела заря, я ударил копытом по камню, он тотчас лопнул, и из-под него хлынула вода, заблиставшая, как Млечный путь.
Где это место? спросил Елисей.
На вершине горы, по её склону несётся поток в неведомую страну, покрытую, пока видит глаз, бескрайними лесами и болотами.
Идёмте, друзья, нам нельзя терять ни минуты.
Вышли они в кручам искать исток дивной реки. Не один день поднимались к высоким вершинам, обходили пропасти и ущелья, карабкались по отвесным скалам, пока не вышли к незнаемой реке. Видят ониводопад искрится тысячами серебряных брызг, и падая в бездну, уносит шумящие стылые потоки вдоль сверкающих от росы берегов.
Божена принялась дёргать царевича за шерсть, приговаривая:
Елисеюшка, сегодня грядёт новолуние, отведённый нам лунный месяц истечёт, как песок сквозь пальцы.
Я хочу пить и хлебну этой воды. Если уж мне начертано судьбой остаться навечно в проклятом обличье лесного зверя, то лучше оставь меня здесь одного, а сама с друзьями возвращайся домой и забудь меня.
Я останусь рядом, ты мой суженый и я не отступлю. Мы выстроим хижину, и я буду тебе помогать выживать в глухой чаще.
Не забывай, Божена, ведь Водяной говорил, что я весь переменюсь и стану неистовым медведем, не постигающим слов и не знающим жалости. Ещё не хватало, чтобы я тебя растерзал, как лютый зверь. Прости, что я поломал твою жизнь. Поклянись мне, что если мой облик не вернётся, то ты уйдёшь домой.