Эва ЭльЧерный лев
Глава 1
Я почти взрослая. В мои годы уже не засыпают в обнимку с плюшевым мишкой. А кукла Барби как задремала полгода назад в кукольном домике, так больше и не вставала, чтобы пригласить на чай подружек из соседней коробкиМонику, Линду и Урсулу. У Моники волосы длинные, золотые, как у меня. На Рождество я сшила ей платье из красного бархата. Обожаю красный цвет. Но рассказ не об этом Да, зовут меня Эва Эль.
***
Мое близкое знакомство с обитателями городского заповедника началось год назад, когда наша семья переехала в дом 1 по Зоологической улице, расположенной в самом центре города.
Да-да! Вы не ослышались. Так оно и естьзаповедник в центре мегаполиса! Невероятное везение, не правда ли?!
Долгие годы территория старого зоопарка граничила со скромным домом прошлого столетия, и они мирно уживались друг с другомникто никому не мешал. Но наступили другие времена.
В День процветания Земли Великий конгресс принял закон, в котором потребовал особых условий для диких животных, оказавшихся в городе. Тогда власти города решили из зоопарка сделать заповедник. Задача была не из легких. И старый зоопарк, и дом на соседней улице имели высокую культурную ценность. На радость всем дом включили в территорию заповедника; он стал его частью, а точнее, задняя сторона здания, в то время как фасад выходил на улицу.
Ландшафт заповедника передавал точное географическое расположение материков, океанов, морей, островов, полуостровов и даже ледников. Не всех, а только самых значимых.
Острова и полуострова соединялись между собой подвесными мостиками. Между «материками» курсировали паромы. При желании за день любой посетитель, или, лучше сказать, путешественник мог побывать во всех уголках Земли и переплыть «океаны», роль которых играли живописные озера.
Со дня нашего переезда днем и ночью до меня долетали голоса зверей и птиц. То и дело выли койоты, вскрикивали лебеди, где-то в кустах похрюкивал носорог. Но больше всего меня приводил в трепет грозный рык африканского льва, раздававшийся в унисон с протяжным мяуканьем городской кошки.
Мне хорошо запомнилось утро накануне событий. Из раскрытого окна раздавался веселый щебет птиц, а утреннее солнце ласково заглядывало в комнату. Я встала с кровати, нырнула в летнее хлопковое платье и с шумом сбежала по лестнице.
Родителей дома уже не было. На столе лежала записка: «Дочурка, у нас ЧП: пропали хомяки. Срочно уезжаем в лабораторию. Еда на плите. Ты уже совсем взрослая, справишься. Любящие мама и папа». Разбавляя теплым молоком кашу и поглядывая через окно на дорогу, я увидела почтальона. Он шел в сторону дома. После завтрака я нашла в почтовом ящике письмо из книжного издательства. Сердце, как резиновый мячик, запрыгало в груди. Мою книгу о девочке, попавшей в другую реальность, прочитал главный редактор и прислал ответ.
«Уважаемая Эва Эль!
Ваша рукопись Призрачная реальность пришлась нам по душе. Редакция заинтересована в ее скорой публикации. Также мы были приятно удивлены, узнав, что автору всего двенадцать лет: это позволяет предположить, что мы имеем дело с высоким литературным дарованием! Будем рады видеть Вас и Ваших родителей в редакции 31 августа в 12 часов дня для обсуждения дальнейшей совместной работы. Если дата и время встречи не противоречат Вашим планам, то ждем по адресу: ул. Муравьиная, 7.
Прошу подтвердить встречу в самое ближайшее время.
Желаем творческих успехов!
Главный редактор Аркадий Книголюбов
Издательский дом Муравей»
Я сильно разволновалась и весь день не могла найти себе места. Только к вечеру, собравшись с мыслями и обсудив с родителями поездку в издательство, я села за стол и ответила на письмо:
«Уважаемый Аркадий!
Благодарю редакцию за интерес к моему творчеству. Ваш откликэто шанс заниматься любимым деломписать.
Постараюсь оправдать читательское доверие, и создать увлекательный ни на что не похожий мир.
Дату и время встречи подтверждаю.
До свидания, Ева Эль».
В тот момент, когда я поняла, что почему-то написала имя через букву «е», в распахнутое окно ворвался ветер и закружил листы моей первой рукописи. Раздался раскатистый гром. Небо словно раскололось от небывалой силы. Я бросилась к окну, чтобы его закрыть, но было поздно В проеме, на расстоянии вытянутой руки, появился светящийся шар, окутанный живыми потрескивающими разрядами. Я никогда не видела шаровую молнию и очень испугалась.
Шар медленно вплыл в комнату, потом завис между мной и письменным столом, на краю которого находилась сандаловая статуэтка льва, поднятого на гребне гигантской морской волны. Когда-то Черного льва подарил отцу его старший братнастоящий морской волк. Эта фигурка много значила для нашей семьи.
Электрический шар, как маятник, качнулся между львом и мной, затем снова вернулся к черному зверю и обрушился на него водопадом искр.
Небольшая часть разряда пришлась на меня. Я рухнула на колени и замерла, наблюдая, как чудная статуэтка из дерева сгорает синим пламенем. Теперь от нее осталась только красивая легенда о небывалом шторме и дружбе между моряком и диким зверем.
Молния сожгла только статуэтку. Письменный стол не загорелся. Осталась лишь горстка пепла от бесстрашного зверя, с самого детства будоражащего воображение: черный лев с серебристой гривой и поднятым кончиком хвоста.
***
В ту ночь я долго не могла уснуть. Но тревожить родителей не хотелосьновость о сгоревшей дотла семейной реликвии могла подождать до утра.
Юркнув босыми ногами в тапочки, я вышла на просторный балкон и села в кресло-качалку. Сухой треск сплетенных бамбуковых прутьев нарушил тишину.
Дул свежий ветер. Могучий гладкоствольный эвкалипт, густо разросшийся возле дома, с сильными гибкими ветвями и плотными, как кожура, листьями пробивался сквозь миниатюрную старинную колоннаду балкона, источая холодящий запах с едва уловимыми нотками лимона и мелиссы.
В волшебном лунном освещении различались привычные силуэты деревьев и витиеватые дорожки; островки света от фонарей в темноте напоминали блуждающие огоньки.
Тишину глубокой ночи нарушила чья-то писклявая болтовня.
Я не буду тащить чемодан! раздраженно произнес незнакомый голос.
Нет, будешь! ответил ему другой.
Почему всегда я?!
Потому что из нас ты самый сильный! Франц должен хоть раз в жизни это попробовать! Белый медведь все же наш родственник, хоть и дальний! Вот увидишь мы перестанем слышать его печальные вздохи! Нужно поговорить с ним, чтобы он прекратил орать по ночаминаче я откушу ему ухо!
Сначала мне показалось, что разговаривают соседи, проживающие этажом ниже. Но те были явно не в родстве с медведями.
А ну, тащи чемодан! раздался первый голос.
Сам тащи! ответил второй.
Я крутила головой во все стороны, но никого так и не увидела. Между тем странная беседа продолжалась.
У меня нет сил! Я могу умереть! И знай, именно ты будешь в этом виноват!
А ты спи по ночам!
Не могу! Он постоянно орет!
И как бы в подтверждение этих слов с берегов Гренландии послышалось затяжное медвежье рычание.
Франц грустит от тоски по дому: о льдинах, о северном сиянии, о белой медведихе Фризольтине!
Вдруг из темноты на лунную дорожку вышли вомбаты.
«Я слышу и понимаю разговор животных!» осенило меня.
Восхитительно! Я вскочила с кресла и высунулась за перила балкона. Один из вомбатов держал за ручку чемоданчикэто было уже совсем удивительно, а другой, громко фыркая, подгонял брата.
Где причал, Рукас? скомандовал один из вомбатов.
Там, Крутас! второй показал в конец эвкалиптовой аллеи.
В Европе найдем бурых медведей Емелю и Юшку. У них передохнем, как-никак родственники. С утра рванем до Северной Америки, там и до Гренландии рукой подать! Через пару дней вернемся, точно никуда и не уезжали.
Вомбаты неспешно удалялись от дома. Рукас волочил за собой тяжелый багаж, направляясь в сторону подвесных мостиков Малазийских и Индонезийских островов. Следом за ним с довольным видом шествовал Крутас.
Простите мою рассеянность, забыла рассказать о самом главном. Наш дом примыкал к Австралии, и со дня переезда вся жизнь наполнилась австралийской дивностью. Никуда не торопясь, я наблюдала за причудливыми животными и удивительными растениями. Широкая душистая аллея эвкалиптов тянулась от причала, куда прибывал паром с путешественниками.
Вы не находите, что ночью листья эвкалипта не так свежи, как утром? услышала я робкий голос возле самого уха.
На могучем эвкалипте сидела голубоглазая коала, совсем юная и невероятно милая. Все называли ее Крошка Фи.
К этому времени многих животных я уже знала по именам.
Вы ко мне обращаетесь?
Конечно, а к кому же еще? Кроме вас, здесь больше никого нет, ответила коала и потянулась за новым сочным листком эвкалипта:
Вот, попробуйте!
Небрежно выпустив из своих маленьких когтистых лапок тугой лист, она наблюдала, как, плавно покачиваясь на ветру, тот поплыл по воздуху на балкон.
Подпрыгнув и легко поймав зеленую лодочку, я вдохнула в себя освежающий запах австралийского дерева и прикусила край листа.
Ну как? спросила коала.
Ночные листья, ничем не отличаются от утренних, заключила я, с трудом пытаясь проглотить оставшуюся часть угощения.
Значит, я ошиблась?! воскликнула гостья. В ее глазах засверкали озорные искорки. А вы хорошо распробовали? Могу нарвать еще листьев!
Нет-нет, распробовала так, что лучше не бывает Листья не могут менять вкус в зависимости от времени сутоктак же, как вода, бананы или манго Понимаете меня?
Прекрасно понимаю.
Наш светский разговор прервал басистый рык белого медведя с острова Гренландия.
Франц тоскует, пояснила коала.
Скучает по родным берегам и Фризольтине.
Да тише вы! пронзительно взвизгнули снизу.
Крошка Фи выронила листочки эвкалипта. Сгорая от любопытства, я свесила голову вниз с балкона и вкрадчиво спросила:
Кто там?
Ха! Это я, Мэрмэлла! ответил резкий недовольный голос.
Беседа разбудила австралийского страуса эму, заснувшего недалеко от дома, за травяным деревом. Птица не спешила появлятьсяее вполне устраивало скромное зеленое закулисье.
Что вы так удивленно на меня смотрите? высокомерно добавило травяное дерево.
Наконец Мэрмэлла нехотя появилась. Высокая птица, обернутая в поблекшее от времени боа, поздоровалась.
Здравствуйте, ответила я. Мне кажется, мы с вами знакомы.
Мэрмэлла помогала знаменитому фокуснику в театре иллюзий, и мы с родителями часто видели ее выступления.
Ха! встрепенулась птица, и в разные стороны полетели перья, словно падающие с дерева листья. Были времена, когда мне аплодировали стоя! вздохнув, она смахнула скупую слезу. А теперь Как печальна участь большой звезды!
Несмотря на мутные от слез глаза, Мэрмэлла ловко поймала клювом пролетавшего мимо белого ночного мотылька.
С материка Америки послышался громкий заразительный смех. Мы переглянулись.
Хорьки, пояснила звезда иллюзий, скинув с себя еще немного тускло-серых перьев.
Добрые ребята, добавила коала. Ее глаза засияли, когда эти проворные зверята с узкими мордочками затянули долгую песню под гитару.
За каменной оградой, отделяющей городской заповедник от улиц шумного города, в окне соседнего дома кто-то зажег ночник. Его отблеск, отливаясь шафрановым светом на листве эвкалипта, напомнил о скорой осени.
Я вернулась в кресло и с головой укуталась в теплый. Таинственное мерцание фонарей завораживало. Идти домой не хотелось.
Покачиваясь в кресле, я тихонько дремала под балладу о храбром американском хорьке и не подозревала, что ночь будет самой странной в моей жизни.
Глава 2
Спустя некоторое время песни смолкли. Повсюду царила вкрадчивая и мудрая тишина. Лишь многократные ныряния дельфина Шалуна нарушали безмолвие. Дельфин жил шагах в тридцати от моего дома, в огромном бассейне с красиво изогнутыми, песчаными, похожими на морской берег краями.
Вдруг кто-то встревоженно сказал:
Как же слякотно и сыро-о! Я промок до косте-ей!
Тише-тише, дорогой! с придыханием отвечал нежный голос.
Но наша зольная ванна испорчена-а! Как прикажете это понима-а-ать?!
Не забывай. В крови у сорных куриц из Австралии течет королевская кровь! Надо запастись терпением!
На небольшой полянке, рядом с бассейном и низкими травяными деревьями стояли австралийские индюшки. Мама говорила, что на родине их называют сорными курицами. Трусли со своим семействомженой Дрожуньей и дочерью Бояшкойоказались по колено в воде. Дельфин, их ближайший сосед, продолжал выпрыгивать из воды и кувыркаться через голову. Он снова и снова с шумом погружался на глубину, а поднятые им волны одна за другой захлестывали зольную ванну, в которой так привыкли нежиться соседи.
Какая отвратительная мокрота-а-а! возмутился чуть громче Трусли, стряхивая с лапок грязевую жижу. Я больше так не могу-у!
Да, дорогой! Но мы должны сохранять благородство при любых обстоятельствах! деликатно настаивала Дрожуньяупитанная дама-индейка. Черные масленые перья, красная голова и воротничок на шее придавали ей элегантность, подчеркивая высокое происхождение.
А как же наши перья?! Как мы будем их чистить?! робко спросила Бояшка. Слезы брызнули из ее глаз.
Не выдержав, индюк обратился к дельфину:
Ээ-эй Любезный сосед! Трусли звучно крякнул, широко раскинув крылья по сторонам. Не могли бы вы перестать заливать нас водой?! На последних словах индюк немного смутилсяон никогда не повышал голоси добавил: С вашего позволения, делаю замечание
Однако дельфин, словно ничего не слыша, продолжал резвиться в бассейне.
Последней каплей терпения Трусли стали безутешные слезы дочери. Индюк прибавил громкость, но не рассчитал и закричал во все горло:
Перестаньте брызгаться, уважаемый сосед!
Со всей силы он топнул грязной лапкой о край зольной ванны. В один миг корыто взлетело вверх, несколько раз перевернулось в воздухе, расплескав в полете миллионы мерцающих звезд, со страшным грохотом ударилось о крышу индюшачьего домика и упало на землю.
Мутная зольная вода окатила Трусли с головы до ног. От его изысканного вида не осталось и следа. Ярко-лимонный воротничок съехал на бок, а черные перья, потеряв лоск, повисли рваными клочьями. Негодование индюка сменилось растерянностью.
Ты что наделал, Трусли? Крошка Фи вытаращила и без того большие глаза.
Ха! Разбудил африканского льва! всплеснула крыльями Мэрмэлла. Несколько тусклых перьев упали на землю.
Трусли звучно сглотнул слюну и замер. Дрожунья притянула к себе Бояшку в ожидании самой страшной участи.
Все застыли в томительном ожидании. Только дельфин продолжал отчужденно накручивать круги по вспенившейся глади воды.
Шум перевернутой ванны привлек не льва, а львинохвостых макаквандеру, проживающих в тропическом лесу южной части Евразии. Макаки ринулись выяснять, в чем дело. Они обогнули полуострова Индостан и Индокитай, через подвешенные мосты преодолели острова Индонезии и добрались до Австралии. Вандеру появились словно из-под земли в конце тускло освещенной аллеи. Их было около десяти или даже больше. Стая стремительно продвигалась к могучему эвкалипту.
Львинохвостые! прошептала Крошка Фи, не отрывая удивительных глаз от приближающейся серой массы. Скорей, прячьтесь!
Без лишних слов, шумно шлепая лапками, Мэрмэлла поспешила спрятаться за травяное дерево.
Куда вы?! окликнула я птицу.
Уходите! Уходите! крикнула Мэрмэлла. Львинохвостые добрались до Австралии! К нам направляется Задира!
Что это значит?!
Задирадрачун и подстрекатель! Его сердце жаждет раздора! Он переворачивает вверх тормашками всех, кого встречает на пути! ответила коала, широко распахнув голубые глаза.
Это как? поинтересовалась я и настороженно посмотрела на стаю макак.
А вот так! Берет и переворачивает! расцепив передние лапы, Крошка Фи неподвижно повисла вниз головой. Однажды он перевернул самого крокодила Даго! Только потому, что тот заступился за верблюда Миража, который не захотел поздороваться с Задирой!