Вдруг около плотины плюхнулись в воду два-три небольших животных, похожих на выдру, которую хлопцы видели раньше.
- Бобры! - крикнул Виктор.
Это так заинтересовало друзей, что они забыли и о голоде, и об усталости, и о таинственном человеке, и о своем положении. Столько раз они слышали и читали об этих редких, ценных и интересных животных, сохранившихся в речках лесных районов РСФСР и БССР. И вот теперь видят их своими глазами, да еще в первобытных, природных условиях.
- Так вот как они живут! - сказал Мирон. - Надо будет хорошенько приглядеться к ним.
- Обязательно, - согласился Виктор. - Ради этого стоит специально остаться на один лишний день.
Но сегодня было уже поздно. Близился вечер, давно вышли из «дома», и следовало поторапливаться: как бы не погас костер. Бросив еще один взгляд на бобровый поселок, друзья отправились в свой лагерь.
Вся эта местность оказалась не такой уж болотистой. Пробравшись через заросли кустарника, друзья вышли на пригорок, а за ним увидели свой пруд.
- Вот тебе и на! - воскликнул Виктор. - Ради чего же мы мучились на болоте, когда тут есть такая хорошая дорога!
На поверхности высохшего пруда виднелось множество следов не только зверей, но и птиц.
- Видно, все полакомились нашей рыбой, - заметил Мирон.
Так окончился этот день. Казалось, он был такой же трудный, неудачный, безнадежный, как и прежние, но друзья меньше беспокоились и тревожились, чем раньше: новые впечатления отвлекли их от тяжелых переживаний.
А на следующее утро долго не могли решить, за что взяться: искать ли дорогу, или идти смотреть бобров.
- Да пойми ты, - доказывал Мирон, - от дороги зависит наша жизнь. Нельзя из-за любопытства рисковать ею. Если найдем дорогу, всегда сможем спокойно вернуться и заняться наблюдением. Я не говорю, что надо обязательно идти домой. Найдем хотя бы след человеческого жилья и оттуда вернемся.
Виктор настаивал на своем:
- Как можно идти дальше, когда рядом такая интересная вещь? Вернемся ли - неизвестно. Может, жилье километрах в двадцати отсюда. Захочешь ты в таком случае возвращаться? Не думаю и за себя не ручаюсь.
Долго спорили друзья, наконец решили бросить жребий. Мирону не повезло.
И вот они опять возле бобрового поселка. Сначала внимательно осмотрели постройку. Одно из поваленных деревьев было сантиметров сорока толщиной, другое чуть поменьше, а вокруг виднелось множество более тонких пней.
- Неужели все это они сами свалили? - удивился Мирон.
- А кто же? Смотри, как подпилили.
Все пни были заострены, как колья. Так же заострены и концы деревьев. Бобры начинали грызть вокруг широкой полосой, потом все уже и уже, пока дерево не падало.
- Неужели они по своему желанию валят такое дерево в нужную им сторону? - спрашивал Мирон.
- Пожалуй, так. Все деревья повалены только в сторону реки.
Тут они заметили большое дерево, погрызенное так, что, казалось, его можно свалить одним пальцем.
- Нет! - решительно сказал Виктор. - Сам погибну, а подстерегу, как они будут валить это дерево!
И действительно, дело было настолько интересное, что даже Мирон не хотел уходить отсюда.
Издали плотина казалась беспорядочно набросанной кучей лесного ломья, а вблизи выяснилось, что внизу ветки плотно переплетены и даже замазаны землей и вода задерживается как следует.
Такими же оказались и бобровые хатки. От земли (в воде) они поднимались не меньше чем в рост человека. Верхние пласты сучьев навалены как попало, но чем глубже, тем лучше они были обработаны, переплетены и обмазаны.
- Видишь, вон под водой чернеет дыра, - объяснял Виктор. - Это вход. Таких входов несколько. А сами бобры живут на втором этаже, над водой.
- Значит, теперь они сидят в этих стожках? Интересно бы поймать одного, посмотреть поближе.
- Нет, брат! Это не легкое дело. На то у них и несколько выходов.
- А можно их есть?
- Ты все со съедобной точки зрения рассматриваешь! - засмеялся Виктор. - Не слыхал, чтобы бобров ели. Не этим они ценны, а своим мехом, да еще какой-то «бобровой струей». Говорят, вроде лекарства.
Внимательно рассматривая строения, они обошли весь участок и на другой стороне, среди зарослей, нашли четвертую хатку. Стояли они на коряге, и вода едва доходила до ее фундамента. Нужно было ступить один шаг с берега, чтобы очутиться на крыше хатки. Хлопцы так и сделали.
Они никак не ожидали, что строение окажется таким прочным: хатка легко выдерживала двух человек. Интересно было думать, что под ними сидят бобры. Виктор высказал мысль, что хатка эта, наверное, покинута: на ней старые ветки и сучья, в то время как на остальных трех много свежих, недавно заготовленных.
- Они каждый год ремонтируют жилье, - сказал он. - Может, теперь засядем, чтобы подкараулить их?
Нашли подходящее место, где было суше и кусты погуще, спрятались и начали ждать. Прошло полчаса, час, а бобры не показывались.
- Видно, напугались, услышав, как мы тут ходим, - прошептал Виктор. - Вообще днем они не любят выходить, а теперь тем более.
- В таком случае нет смысла и сидеть, - подхватил Мирон. - Пойдем-ка по своим делам. А сюда вернемся завтра, тихонько, чтобы не спугнуть их.
Мысль была правильная, и Виктор согласился. Пошли дальше вокруг острова. На этот раз дело упрощалось тем, что не надо было обследовать ни восточную сторону, от озера, ни западную, от соседнего острова. Даже с северной стороны оставалась только половина, так как другую, друзья знали, тоже омывает озеро. Таким образом, нужно было обследовать лишь южный берег.
Туда и пошли. Но как ни старались, как ни метались - выхода найти не могли.
- Каким же образом тот человек пробрался? - недоумевали хлопцы.
- А может, этот окурок иначе как-нибудь попал сюда? - высказал предположение Мирон.
- Не ворона ли на хвосте принесла? - насмешливо сказал Виктор.
- Зачем смеяться? - серьезно ответил Мирон. - Коли нет иного объяснения, можно предположить, что какая-нибудь птица несла его в свое гнездо и потеряла. Это предположение нисколько не хуже мысли, что какой-то человек почему-то карабкался через болото, рисковал жизнью, увидел наше жилье, постоял, покурил и потащился назад.
Рассуждения Мирона тоже имели основания. Виктор растерялся:
- Неужели придется всерьез согласиться, что окурок ворона на хвосте принесла?
- Я этого не говорю, а только отмечаю, что такое объяснение не хуже других. Так или иначе, а надо готовиться к жизни тут примерно на несколько недель. Летом, конечно, где-либо подсохнет настолько, что мы сможем пройти.
- Нужно лучше кладки делать. За это время можно набросать сучьев и деревьев столько, что мы без труда проползем по ним через болото.
- Что ж, мысль неплохая! - оживился Мирон. - Начнем. Можем у бобров одолжить сваленные деревья: нам самим не срубить.
План этот понравился обоим и значительно успокоил друзей. Теперь они сами могли действовать, приближая свои освобождение, а не сидеть и ждать, пока природа сделает одолжение и подсушит болото. Одной мысли об этом было достаточно, чтобы энергии у хлопцев прибавилось вдвое. Виктор сразу же загорелся и начал мечтать:
- Если мы каждый день будем подбрасывать сучья, то сделаем такую гать, что по ней хоть на подводе езжай!
- Не очень увлекайся, - сказал Мирон. - Как только станешь на эту гать, она провалится в трясину.
- А я стоять не буду, - храбрился Виктор. - Лишь бы ногой дотронуться. Не поспеет сук податься под ней, как я перепрыгну дальше.
- Что ж, там будет видно, - уклончиво согласился Мирон.
Обсудив все детали, решили немедленно приняться за работу. И вдруг Мирон покачал головой и сказал:
- Ну и наплели же мы с тобой глупостей!
- Каких?
- Если б кто-нибудь набросал нам сучьев сверху, может, мы и смогли бы перебраться по ним. А когда мы сами начнем ходить по гати то туда, то сюда, да еще с тяжелой ношей за плечами, гать эта погрузится в болото после первых же переходов.
- Ясно! - сказал Виктор. - Теперь буду фантазировать только тогда, когда хорошенько обдумаю вопрос.
Они не торопясь направились к дому. Хоть мысли обоих и были далеко от этих мест, но друзья по привычке внимательно присматривались к каждому кусту, к каждому уголку леса. И под одним кустом заметили что-то светло-серое.
Пригляделись - заяц! Сидит себе и смотрит на них, вытаращив глаза. Правда, ветерок дул как раз с его стороны, так что он не мог их почуять. Но видеть-то должен был!
- Верно, спит, - шепнул Виктор. - Попытаемся подкрасться.
И они начали красться так тихо, что даже друг друга не слышали. Только сердца стучали учащенно. Шаг за шагом приближались к добыче. Вот уже заяц виден совсем ясно. Лежит на животе, подобрав под себя ноги, уши насторожены, а сам смотрит прямо в глаза. Даже какой-то страх охватил приятелей.
Чем ближе, тем больше волновались они. Вот сейчас прыгнет - и нет его! Но заяц не шевелился
Последние пять шагов дались с таким трудом, что даже шатание по болоту (как друзья говорили позднее) казалось им более легким. Волнение, надежда, страх, что добыча вот-вот убежит, боязнь вспугнуть косого - все это было необычайными переживаниями.
Вот Мирон взмахнул дубинкой - и заяц в руках Виктора
- Ох! - вырвалось у обоих, будто они испытали огромное напряжение.
- Как же это могло получиться? - не верил своим глазам Мирон.
- С ними бывает. Моя бабушка рассказывала, что однажды, собирая ягоды, она наткнулась на спящего зайца. Но почему-то побоялась схватить его голыми руками и начала отвязывать фартук. Заяц проснулся и убежал.
Велика была радость хлопцев, но когда пришлось свежевать добычу, снова начались жалобы: ну что ты сделаешь без ножа?
- Интересно! - заметил Мирон. - Каждый раз мы жалуемся, когда надо радоваться, когда есть добыча. А без нее и о жалобах забываем.
- А ты все мудришь и философию разводишь по любому поводу, - огрызнулся Виктор.
XVБобровое хозяйство. - Неожиданная опасность. - Враги-избавители. - Гости хозяйничают. - Объедки с чужого стола. - Серьезная ошибка.
Таким образом выяснилось, что в ближайшие дни нечего думать об освобождении. Некоторое время можно было не вспоминать об этом, а запас мяса позволял пару дней отдохнуть. Это использовал Виктор и предложил на следующий день приступить к наблюдению за бобрами.
- Только, брат, запасись терпением! - предупредил он. - Придется сидеть, не шевелясь, может быть, несколько часов. Обещаешь?
- Согласен! - сказал Мирон. Бобры интересовали его не меньше, чем товарища.
Подошли они так тихо, что даже не испугали бобра, что-то мастерившего на своей хатке. Но едва хлопцы начали устраиваться в укрытии, как бобр нырнул и исчез.
Скоро из воды высунулась тупая круглая голова. Через минутку - вторая, третья. Двое приковыляли к начатому дереву и взялись за работу. Какие они были смешные, неуклюжие! Широкий хвост - точно лопата, и покрыт не шерстью, а чешуей. Пальцы задних ног соединены перепонками, как у гусей. На передних - перепонок нет, зато когти острые, а на большом пальце даже двойные. Густая бурая шерсть блестит на солнце.
Двое «дровосеков» стали по обе стороны дерева на задние лапы, оперлись на хвосты и так взялись за работу, что только щепки полетели. Третий опять полез на свою хатку, четвертый тащил с берега в воду деревце толщиной с человеческую руку. Тяжелый труд! Дернет малость - я отдохнет. На помощь ему поспешил еще один.
С восхищением наблюдали друзья за этой картиной.
Тем временем дерево пошатнулось, послышался треск. «Дровосеки» отскочили в сторону, остальные бобры бросились в воду.
- Слушай! Они же могут пристукнут» нас! - в испуге прошептал Мирон.
Виктор и сам этого боялся. Он внимательно следил, в какую сторону будет падать дерево, но пока определить не мог. Дерево потрескивало и шаталось. Бобры подберутся к нему, погрызут - и в сторону. Подгрызли они оттуда, где вода, или, вернее, плотина.
- Должно туда и упасть, - прошептал Виктор.
Однако полной уверенности в этом не было. Друзья рисковали. Лишь обостренное любопытство и возбуждение удерживали их на месте.
Вот уже дерево наклонилось к воде. Треснуло в последний раз и со страшным шумом рухнуло на плотину. От грохота даже «дровосеки» нырнули под воду.
- Ай да молодцы! - с восторгом вскрикнул Мирон. - Такие маленькие, а этакое дерево свалили!
- Тише! Посмотрим, что дальше будет! - остановил его Виктор.
А дальше дальше произошло что-то совсем неожиданное
В лесу послышались голоса, и среди деревьев мелькнули два человека!
- Люди! - радостно крикнул Виктор и хотел было вскочить.
Позднее Мирон никак не мог объяснить, что с ним тогда произошло. Помнил только, что в его голове, словно молния, мелькнуло слово «окурок», и он люто сжал зубы, рванул Виктора за рукав и прошипел:
- Не шевелись! Подожди!
Виктор опустился на землю и замер. На их счастье, треск падавшего дерева заглушил голос и движение Виктора. Люди ничего не заметили, подошли и остановились возле хатки, на которую вчера влезали наши друзья.
Один из незнакомцев был высокий, сильный, лет под пятьдесят человек с черной стриженой бородой и густыми черными усами, обвисшими, как у моржа. Под густыми бровями глубоко сидели узкие глаза, придававшие ему свирепый вид. На нем была короткая, серая, из грубого сукна свитка и высокие охотничьи сапоги, в грязи до колен. За плечами на ремне висело ружье.
Его товарищ, более молодой, имел «городской» вид. Высокий, тонкий, бритый. На нем тоже высокие сапоги, а вместо свитки - парусиновая накидка. Ружья у него не было.
Бросалось в глаза, что оба сильно перепачканы в грязи.
- Вот какое дерево свалили! - сказал молодой.
- Так они могли разрушить наш склад, - сказал черный. - Вот наделали бы беды.
- А они тут были? - спросил первый.
- Кто их знает! Пока, видишь, следов не заметно.
- Как же все-таки решим этот вопрос? - обратился молодой к спутнику.
- Сам не знаю, - задумался старший. - Может, дай бог, они сами погибли.
- А если нет?
- Придется, значит, им помочь, - криво усмехнулся черный.
«Неужели о нас говорят?» - подумали друзья. - «Но за что? Что мы им сделали?»
Они взглянули один на другого, боясь пошевелиться. Дело было настолько непонятным и странным, что хлопцы не верили своим ушам.
- Поганая история, - говорил тем временем младший. - Когда они выйдут отсюда, так обязательно всюду раструбят об этом уголке. Полезут разные ученые, возьмут под охрану этих бобров. Начнут писать в газетах. До сих пор только лесник раз за зиму наведывался сюда, а тогда каждый полезет. И нам придется расстаться с этим надежным убежищем.
- Я же и говорю, - буркнул черный.
- Но, с другой стороны, они нам совсем не нужны.
- Чего там жалеть советское семя! - блеснул глазами черный. - Ничего, кроме пользы, не будет, если погибнут два большевистских выкормыша!
- И то верно, - вздохнул молодой. - Дело важнее этих двух молокососов. А сколько нашего брата гибнет из-за них? Пусть не суют свой нос, куда не нужно. Где они теперь?
- Там, у озера.
- Значит, так: они, конечно, будут рады, увидав нас. Мы возьмемся их вывести, а там столкнем в трясину.
- Это удобно и с другой стороны: в случае чего подумают, что они сами погибли в болоте, - добавил черный. - Может, посмотрим теперь, все ли в порядке?
- Успеем. Сначала покончим с этим делом, - ответил молодой.
Они обошли плотину и направились в ту сторону, где находилась стоянка.
Шаги и шорох давно уже утихли, а друзья все еще, едва дыша, лежали в своей засаде.
- Слушай! - дрожащим шепотом сказал Виктор. - Ущипни меня: может, я сплю.
- Двое не могут видеть один и тот же сон, - ответил Мирон. - К сожалению, это дикая правда. Что будем делать? Удирать или сидеть здесь?
Виктор подумал и сказал:
- Пожалуй, все равно: тут ли сидеть, или попасть к ним на глаза.
- Искать нас они не будут, - заметил Мирон.
- Почему? - удивился Виктор. - Именно будут искать.
- Ты слышал, что они говорили? - рассудительно сказал Мирон. - Мы же их встретим с радостью. Так оно и было бы на самом деле. А если не встретим?
- Тогда они и будут нас искать.
- Так, да не так. Будут кричать, звать нас, даже стрелять, чтобы мы сами пришли к ним. Не могут же они подумать, что мы прячемся от них. Они же наши «избавители»!
- Да, - улыбнулся Виктор.
- Ну, и если не отзовемся, они подумают, что мы погибли. А шнырять, искать, как беглецов, они не станут, это неразумно.
Такое рассуждение немного успокоило друзей. Им следовало только, как говорят, сидеть да не рыпаться и дождаться, пока враги покинут остров.
Вскоре действительно послышался выстрел.
- Зовут нас! - засмеялись хлопцы.
Вот и в другом месте послышался выстрел, за ним донеслись крики. Они то приближались, то отдалялись: видно, бандиты ходили по всему острову.