Обильное употребление салата может означать уничтожение целого леса. Особенностью большинства пальм является то, что они не имеют резервов для росталишь одну-единственную почку, повреждение которой убивает росток. Эта особенность заставила одного весьма красноречивого ботаника написать следующие слова: «Подобно безрассудному игроку, пальма ставит все на одну карту».
Я сталкивался с распространенным предрассудком, что джунгли состоят в основном из кокосовых пальм и бананов (среди которых существует более восьмисот съедобных разновидностей). Это полная ерунда. Съедобные бананы без сомнения выведены человеком, как и кукуруза. Однако отдаленные родичи банановWaha, Sterelitzia и другиедействительно растут на окраинах джунглей, по берегам проток, рек и на других открытых участках.
Одним из самых прочных деревьев, растущих в джунглях, является пальма кохуна (Orbignia cohune) с крыловидными листьями. Она растет в различных лесах Центральной и Южной Америки и обладает едва ли не самой твердой древесиной на свете. Если вы прорубаете себе дорогу с помощью мачете и клинок вдруг выскакивает у вас из рук с характерным звенящим «тванг!», словно вы попытались рубануть стальную решетку, то вы наткнулись на пальму кохуна. Возможно, с первого взгляда вы не признаете ее за пальму, так как ее ствол напоминает стволы других широколиственных деревьев джунглей: он более или менее гладкий и не чешуйчатый. Лишь когда вы посмотрите на огромную крону с титаническим размахом мощных листьев, то сразу поймете, что это пальма.
История жизни кохуны довольно интересна. Орех имеет твердую как камень скорлупу, из которой получается отменный уголь, даже более чистый, чем из кокосовой скорлупы. Мякоть содержит ценное масло. Пальма пускает однолистовой росток, ничем не выделяющийся среди соседей, но вскоре (благодаря тому, что на этой стадии побег хорошо переносит тень) вырастает до размеров среднего фруктового дерева с прекрасными зубчатыми листьями, растущими от нижней части ствола по рисунку «французской лилии». Может показаться, что дерево достигло расцвета своей зрелости, но это вовсе не так. При благоприятных условиях оно растет все выше и выше, пока наконец не пронзает лиственный полог джунглей, становясь одним из столпов леса. Нижние вайи отмирают, оставляя ствол совершенно обнаженным на сорокпятьдесят футов. Лишь тогда, когда крона открыта прямым солнечным лучам, пальма начинает цвести и плодоносить.
Пальма кохуна присутствует во многих джунглях, а кое-где занимает господствующее положение. Я видел один лес в Центральной Америке, состоящий почти исключительно из этих пальм и высоких фиговых деревьев с корзинообразным стволомстранный, прекрасный, тихий и полный кусачих насекомых. Однако мне показалось, что этот лес не достиг своего расцвета естественным путем. Очевидно, во времена цивилизации майя здесь была специально высажена плантация пальм. Но хотя индейцы майя пользовались орехами кохуна, стволы деревьев не поддавались ударам каменных топоров, как бы ни старались лесорубы. Пальмы сохранились и заняли почти весь район просто потому, что их оказалось невозможно вывести теми средствами, которые тогда имелись в распоряжении человека. Даже умирая, они практически никогда не падают. В других джунглях можно увидеть огромное множество упавших лесных великанов, но мертвые пальмы кохуна упорно продолжают стоять. Они перестают пускать новые вайи, а старые понемногу отмирают и падают вниз. Прямой столб с закругленной верхушкой много лет торчит среди лиственного полога джунглей и рушится постепенно, начиная с верхней части.
Однажды в Центральной Америке мы получили практическую демонстрацию жизнеспособности пальмы кохуна. Разбивая лагерь, мы срубили молодое деревце вровень с землей, и получилось так, что наша постель была расположена прямо над пеньком. Через несколько суток мы провели ужасную ночь, жалуясь на неудобство нашего временного ложа. Наутро мы обнаружили, что пальма выпустила крепкий цилиндрический побег прямо из центра пенька, который вырос на четырнадцать дюймов и ночью врезался в середину нашего матраса.
Другие гиганты джунглей являются старшими братьями некоторых из наших домашних и малых садовых растений. Несколько родичей ногоплодника (Podocarpus), один из которых носит весьма уместное название elongata, вырастает в тропиках до высоты 90 футов, с массивными ветвями и стволом соответствующих размеров. Растения семейства барвинковых, которые в нашем климате хорошо смотрятся на клумбах и в декоративных оконных коробках, в джунглях Южной Америки представлены древесным гигантом, который называется «молочным деревом» из-за цвета его сока. Жидкость отдельных видов освежает и даже полезна для здоровья; у других это настоящий яд. Само дерево достигает таких размеров, что в холмистых районах оно иногда господствует над джунглями.
Фиалки в тропическом дождевом лесу не достигают такого величия, но их родственники в облике деревьев вырастают до высоты 2050 футов. Маргаритки цветут на древесном стволе примерно равных размеров. На свете едва ли существует хотя бы один вид деревьев, который нельзя было бы найти в том или ином уголке джунглей достигшим красоты и величия своих самых могучих сородичей.
Глава двенадцатая
ЛЕСНЫЕ ТКАЧИ
Вьющиеся растения (лианы) уже упоминались в качестве воздушных трасс, обеспечивающих доступ к верхним этажам джунглей. Любители кинофильмов знакомы с ними по невероятным акробатическим трюкам Тарзана. Но в тропическом дождевом лесу они выполняют гораздо более важную роль. Они жизненно необходимы для существования джунглей. Дело в том, что джунгли не состоят из отдельных деревьев. Они связаны воедино прядями лиан; «летающие континенты» сплетены ими в гигантский, нераздельный организм.
Эта растительность, масса живого и дышащего вещества, живет на деревьях. Она так прочно и причудливо связывает их кроны, что иногда приходится срубить дюжину толстых стволов над самыми корнями, прежде чем упадет хотя бы один из них. Однажды я целый день карабкался по воздушной тропе, часами перерубая живые путы, прежде чем необъятная масса листвы начала клониться к земле. Но даже тогда ничего не рухнуло; верхний покров листвы был так тесно переплетен, что она лишь просела как огромное желе.
По-видимому, именно это невообразимое переплетение побудило некоторых писателей назвать джунгли «зеленым адом». Однако при более близком знакомстве с массивной лиственной крышей у человека возникает впечатление, будто он находится дома. Одним из наиболее драматических свидетельств такой перемены в отношении к джунглямот «зеленого ада» к «зеленому убежищу»являются замечательные воспоминания подполковника Ф. Спенсера Чепмена, который провел три года в малайских дождевых лесах во время Второй мировой войны. Эта книга называется «Джунгли: нейтральная зона».
Оставшись, чтобы присоединиться к местному партизанскому движению, когда японцы оккупировали полуостров в первые месяцы войны на Востоке, Чепмен научился выживать в джунглях, хотя опыт достался ему дорогой ценой. Бездушные армейские чиновники выбрали его среди других, потому что он был опытным путешественником, натуралистом и скалолазом. Однако до тех пор все его исследования ограничивались Арктикой и Гималаями! Его игра в прятки с японцами, головокружительные пленения и побеги, борьба с болезнями, ранениями и вражескими кознями затмевают любой художественный вымысел. За время, проведенное на Малайском полуострове, его отношение к джунглям претерпело замечательную перемену.
Первым впечатлением Чепмена был сумрак. Он почти не видел неба и жаловался на угнетающую монотонность темно-зеленого света. Куда, удивлялся он, подевались все яркие, многообразные краски, которыми, по его мнению, должна была блистать тропическая растительность? Лишь позднее он обнаружил, что эти краски присутствуют в лиственном пологе леса, невидимом снизу. Тренируясь в «навигации по джунглям» (действительно трудно определить направление, когда днем нельзя увидеть солнце, а ночью звезды), он заблудился и провел ночь в полном одиночестве.
«Сначала меня одолевала паника, признается он. Я чувствовал себя непрошеным гостем во враждебном, первобытном мире. Случайный хруст ветки или зловещий шорох листвы действовал мне на нервы. Я был настолько уверен, что за мной следит тигр, что меня прошиб холодный пот, а волосы на загривке встали дыбом от страха. Я обнаружил, что иду все быстрее и быстрее, а затем перешел на бег».
Постепенно он привык к этому, а потом усвоил, что джунгли, если и не проявляют дружелюбия, то, во всяком случае, нейтрально относятся к человеку, как и гласит название его книги. Из молодых побегов вырубались шесты для хижин; широкие пальмовые листья, достигавшие тридцати футов в длину, шли на укладку крыш; стебли ротанга прочно скрепляли конструкцию. Японские солдаты боялись глубоко проникать в джунгли, служившие пристанищем не только для партизан, но и для местных лесных жителейнезависимого народа, называвшего себя сакаями. Помимо безымянных ужасов, японцев, вероятно, сдерживало опасение, что они не смогут выбраться наружу.
Проблемы, которые испытывал Чепмен в путешествиях по джунглям, становятся яснее, когда он рассказывает о переходе от одного убежища к другому, расположенному за тридцать миль от первого. Большая часть маршрута проходила по старой тропе, но последние три мили им пришлось прорубать себе дорогу, чтобы добраться до нужного места. Двоим лучшим следопытам и Чепмену, сверявшему маршрут по компасу, понадобилось три дня, чтобы прорубить тропу в ярд шириной.
Важная роль лиан подчеркивается в его воспоминаниях о встрече со слонами. Как-то раз, охотясь за дикой свиньей, Чепмен услышал невдалеке трубные звуки, издаваемые слонами, и сумел подкрасться очень близко к стаду. Видимость, по его словам, не превышала десяти ярдов. Огромные животные почуяли его запах, прежде чем он успел ясно увидеть их, «так как после утробного рева, пронизавшего меня до мозга костей, все стадо начало двигаться. В тот момент, когда я увидел колыхание подлеска и свисающих лиан, я повернулся и побежал, спасая жизнь. В этой части джунглей росли лишь молодые деревца, которые слон мог снести, даже не заметив их, или огромные стволы, по которым невозможно забраться наверх. Но наконец я нашел дерево, оплетенное лианами, и полез вверх с обезьяньей скоростью. Я висел там, с ружьем через плечо, а стадо с треском проносилось внизу, и я лишь краем глаза видел массивные серые спины по обе стороны от моего дерева. В то время я был убежден, что слоны охотятся за мной, но позднее обнаружил, что приблизился к ним с того направления, откуда они вошли в кустарник. Почуяв мой запах, они всего лишь развернулись и побежали обратно».
К тому времени Чепмен научился использовать растительные особенности джунглей, включая лианы. Название «лианы» относится к бесчисленным разновидностям вьющихся растений с древесными стеблями, в противоположность ползучим и стелющимся растениям с мягкими травянистыми стеблями. Обе разновидности известны в наших лесах, но в джунглях их в четыре-пять раз больше, не говоря уже о том, что они значительно крупнее и могут принимать самые фантастические обличья.
Существует четыре основных типа этих растений, классифицируемых по принципу прикрепления к опоре, позволяющей им оторваться от земли (по определению, они не могут стоять прямо на собственном стебле). Многие из них коренятся в почве или в воздушных садах, черпающих жизненные соки из отложений растительного мусора, падающих сверху. Но некоторые просто поглощают минеральные соли из воды, сбегающей по стволу, или висят свободно, разбросав в воздухе мясистые корни, впитывающие влагу из атмосферы.
Во-первых, есть цепляющиеся лианы. Как следует из их названия, они просто растут вверх и вокруг, цепляясь за другие растения или ветки, иногда спутываясь с ними, но не прилегая плотно. В наших садах примером такого рода служит многоцветковая вьющаяся роза. Среди их родственников есть гораздо более крупные и длинные лианы, а также небольшое количество ползучих растений.
Вьюны, принадлежащие ко второй группе, обвиваются вокруг дерева-хозяина на манер глицинии, вьющихся бобов или «лозы-душителя». Такие растения имеют чувствительный кончик, обладающий способностью вращаться (всегда в одном направлении), пока он не обовьется вокруг любой опоры, которую сможет найти. Вьюны начинают свою «карьеру», карабкаясь вверх по молодым побегам или другим лианам; они редко могут обвить взрослое дерево.
Корневые лианы льнут к опоре (это может быть как дерево, так и скалистая поверхность) посредством особых воздушных корней, которые обычно развиваются исключительно ради этой цели и почти не поглощают питательные вещества, необходимые для растения. Среди знакомых нам примеров из средней полосы можно привести английский плющ и виргинский вьюнок. В джунглях это обычно небольшие травянистые лозы, растущие в тени нижних этажей леса. Большие корневые лианы с древесным стеблем, не уступающие наиболее старым экземплярам английского плюща, сравнительно редко встречаются в высоком экваториальном лесу.
И наконец, джунгли служат домом для большого количества лиан, выпускающих усики для поддержки, как виноград и бобы. Некоторые ботаники считают этот механизм наиболее специализированным из всех.
Иногда вьющиеся растения похожи на благоразумного человека, который носит одновременно ремень и подтяжки. Они пользуются двумя способами поддержки. Один из видов молочая обвивается вокруг других растений и при этом выпускает цепкие корни из узловых точек. Это дает ему возможность разрастаться до длины в несколько сотен футов исключительно над землей. Ротангползучий представитель семейства пальм, некогда был одним из главных товаров азиатской торговли и до сих пор широко используется для плетения канатов, корзин и изготовления малаккских тростей, имеет крючковатые захваты на кончиках листьев. Они помогают ему подниматься до самых вершин леса, и во многих джунглях Дальнего Востока он образует значительную часть лиственного покрова.
Всевозможные растения, которые мы никогда не считали ползучими, в джунглях могут пользоваться этими методами: папоротники, маргаритки и многие другие, в иных местах встречающиеся лишь в виде трав или кустарников. Диаметр их стебля может достигать двух футов, не уступая в прочности самым лучшим канатам человеческого изготовления. В сущности, внутреннее строение большинства лиан очень напоминает корабельные тросы. На срезе они выглядят так, словно сплетены из отдельных жгутов.
Инженерное мастерство аборигенов, переправлявшихся через пропасти шириной в несколько сотен футов, не имея металлических орудий, поражало первых европейцев, увидевших подвесные мосты. Эти мосты были сделаны из длинных прочных лиан, надежно закрепленных с обоих концов с настилом из жердей. Конечно, они ужасно раскачивались при ходьбе, но держались крепко.
Все мы знаем филодендроны как домашние растения, но в джунглях их мощные стебли с мясистыми листьями обвивают стволы величайших деревьев, иногда достигая длины в несколько сотен футов.
На больших лианах редко можно увидеть листья: почти вся листва сосредоточена в лиственном пологе наверху. Голые шероховатые стебли оплетают деревья замысловатым кружевом или свисают к земле, обычно рядом со стволами. Но иногда очень крупные лианы висят прямо в воздухе, без видимой опоры. Они росли на упавших или просто сгнивших деревьях, однако смогли выжить, поскольку отростки надежно обвились вокруг ветвей здоровых деревьев.
Путешественники, которые сплавлялись по лесным рекам, проклинали лианы, так как им приходилось разрубать или отталкивать стебли, постоянно рискуя получить сильный удар в лицо или удавку на шею. Но с другой стороны, лианы могут приносить пользу. В своем дневнике Спрюс рассказывает о путешествии на тяжело груженной лодке по затопленным джунглям между двумя притоками Амазонки. Вода была достаточно глубокой, чтобы судно могло плыть, но от весел пришлось отказаться, так как при каждом взмахе они упирались в подводные препятствия. Лианы свисали с ветвей в таком изобилии, что члены команды попросту хватались за них и подтягивали лодку вперед.
Чтобы достичь солнца, некоторые лианы пользуются любопытным методом: они прочно закрепляются на молодом дереве и ждут, пока оно вырастет до лиственного полога, унося с собой своего «наездника».
Существуют очень необычные лианы. Мы уже упоминали о таких, которые могут снабдить путешественника пригоршней чистой водыили такого же чистого яда. Другие выделяют клейкие резиноподобные или молочные субстанции. Я видел одну лиану, из разреза которой брызнула жидкость, очень похожая на кровь. Некоторые из растительных соков являются мощными лекарственными средствами.