К середине следующего дня боль прошла и нога начала выздоравливать. Через четыре дня уже нельзя было заметить никаких признаков инфекции.
Почвы джунглей, по существу, являются огромной лабораторией по производству антибиотиков. Они превращают весь органический материал, падающий сверху, в простые и чистые вещества, которые потом заново используются растениями.
До недавнего времени существовало поверье, что для сохранения здоровья в тропиках белым людям необходимо расчистить деревья и дать дорогу солнечному свету. Потом им нужно изобретать всевозможные ухищрения, чтобы избегать прямых солнечных лучей, особенно в полуденную жару. После первых нескольких опытов жизни в джунглях я решил, что в поисках перспективных коллег будет благоразумнее остановить свой выбор на завсегдатаях ночных клубов, ведущих сидячий образ жизни, чем на загорелых и мускулистых спортсменах, любителях путешествий. Дальнейшие экспедиции подтвердили это впечатление.
Спортсмен первым становится жертвой опасностей, рожденных его пристрастием к яркому солнцу и свежему ветру. В джунглях нужно принимать природу такой, какая она есть, а завсегдатай ночных клубов избегает яркого солнца точно так же, как любой уважающий себя обитатель тропического дождевого леса. Он поступает мудро, поскольку в лучах экваториального солнца таится масса неприятных вещей.
Пожалуй, здесь следует упомянуть, что одной из величайших опасностей, которым вы можете подвергнуться в джунглях, является мытье, особенно с мылом. Выделения наших потовых желез сами по себе являются мощным антибиотическим средством, охраняющим нас от внешних инфекций. Поплавайте в реке или постойте под дождем, если вам нравится, и вы останетесь чистым и здоровым. Не бойтесь запахалюди чуют не запах пота, а запах грязной одежды, пропитанной застарелым потом.
Поэтому чем меньше одежды вы носите в джунглях, тем лучше. Опытные люди, которые провели в джунглях много времени, обычно меняют одежду три раза в день; так они сохраняют естественное увлажнение кожи, не рискуя слишком пропитать потом свою одежду. Опыт в конце концов научил меня в дневное время отказываться от всего, кроме набедренной повязки (в этом отношении фильмы о Тарзане вполне достоверны), и избавляться от любой обуви, за исключением ночной охоты, поскольку в это время в джунглях чаще встречаются ядовитые змеи и другие малоприятные существа. Для тех, кто не может отказаться от обуви, легкие холщовые туфли будут гораздо лучше кожаных ботинок, а тем более резиновых сапог. Тяжелые бриджи или брюки в обтяжку, которые можно видеть на старых картинах, совершенно бесполезны и лишь стесняют движения.
Иногда я задавался вопросом, в какой мере неудобная одежда способствовала развитию неприязни к джунглям, заметной у некоторых выдающихся исследователей. Когда Стэнли впал в депрессию, путешествуя по реке Конго, он плыл через джунгли. У Фосетта часто можно встретить такие строки, как «сумрак темных пространств под огромными лесными деревьями тяжко давил на нас». Разумеется, как и многие другие англичане, они считали солнечный свет одним из величайших благ для человека, но думаю, вес костюмов давил на них гораздо тяжелее, чем сумрак джунглей.
В высоких экваториальных лесах подлесок, как правило, такой редкий, что в них можно гулять, как в чистом поле. Нужно лишь высоко поднимать ноги, чтобы не споткнуться о корень, да поглядывать, чтобы не провалиться в нору какого-нибудь животного. Я даже ездил на велосипеде, чтобы осмотреть ловушки. В Британском Гондурасе мы познакомились с шотландцем, который навестил наш лагерь в джунглях, проехав двадцать миль на мотоцикле. Он сказал, что обычно отправляется в долгие поездки через девственный лес на этой машине; он искал саподиллу, или чиклетовое дерево, дающее сок, который служит основным ингредиентом жевательной резинки. По неизвестной причине дикие деревья дают гораздо больше чиклетового сока, чем культурные.
Подлесок состоит преимущественно из малых деревьев, что соответствует общим условиям джунглей. В джунглях Гвианы было обнаружено менее пятидесяти видов травянистых растений, хотя в том же самом месте насчитывались сотни видов деревьев и кустарников. Для постороннего наблюдателя картина может показаться обратной, потому немногочисленные представители травянистых растений радуют глаз разнообразием цвета и формы листьев, в то время как деревья и кустарники похожи друг на друга, хотя и различаются в ботанической классификации.
Некоторые черты тропической растительности являются результатом особой адаптации к условиям, преобладающим на уровне земли в дождевом лесу. К примеру, кактусы в джунглях прекрасно существуют в условиях, значительно превышающих потребность растения во влаге. Дело в том, что кактус отлично приспособлен не только для хранения воды, но и для ее выделения.
С самых ранних пор первобытные люди выносили из джунглей определенные маленькие деревья, кустарники и другие растения, одомашнивая их для своих нужд. Растения давали им пищу, стимуляторы или дарили забвение; среди двух наиболее известных можно назвать бразильский кофе и какао.
Какаонебольшое дерево нижнего этажа джунглей Южной Америкиимеет типичную, широколиственную раскидистую крону. Оно иногда называется «шоколадным деревом», потому что шоколад производится из бобов какао. Его ботаническое название Theobroma до некоторой степени показывает, как высоко ранние ботаники ценили какао, так как это оно составлено из двух греческих слов, означающих «бог» и «еда».
Какао часто путают с совершенно другим родом кустарника под названием Erithroxylon, тоже происходящим из Южной Америки. Листья наиболее знаменитого представителя этих растений, Erithroxylon coca, жевали американские индейцы. Его наркотические свойства были столь очевидны для белых людей, что они быстро решили испробовать их на себе. Затем они научились извлекать кокаин из листьев коки, что принесло многим из них невиданное богатство. Первоначально восхваляемый в Европе и Северной Америке как обезболивающее средство, кокаин, разумеется, теперь находится под запретом. Но кока по-прежнему остается стимулятором для великого множества индейцев Южной Америки и даже выращивается в других тропических странах.
Некоторые азиатские народы, жившие на окраинах джунглей, обнаружили не менее полезное средство в одном из видов пальм со звучным названием Areca catechu, более известное как бетель. Арековая пальма дает орехи, из которых готовится любимая жвачка для многих жителей Дальнего Востока. Завернутый в пальмовый лист, сбрызнутый негашеной известью, он производит наркотическое воздействие, хотя и заметно более слабое, чем кока, а также оказывает косметический эффект, высоко ценимый наиболее усердными потребителями. Он чернит зубы и делает слюну ярко-красной. В течение многих веков орехи бетеля были одним из основных предметов азиатской торговли.
Из растений африканских джунглей человек с большим успехом использует колу. После того как ее бодрящие качества были доказаны медицинским путем, кола приобрела, пожалуй, самую высокую репутацию из этой троицы. Но первоначально (а в Африке и до наших дней) ее семена, известные как орехи гуру, жевались из-за стимулирующего эффекта, вызванного содержащимся в них кофеином. Учитывая огромную популярность напитков из колы в Соединенных Штатах и многих других странах, можно с уверенностью утверждать, что ни один другой продукт джунглей не был так широко растиражирован человеком.
До недавнего времени считалось само собой разумеющимся, что относительная скудость растительности на нижнем этаже джунглей целиком и полностью обусловлена недостатком света. Но теперь есть предположения о том, что прожорливость больших деревьев тоже играет важную роль в сохранении низкой популяции малых растений. Корни лесных гигантов быстро забирают огромное количество питательных веществ, и мелкие растения просто не успевают найти пищу. Исследователи, поддерживающие эту теорию, указывают на то, что многие растения джунглей не только хорошо переносят тень, но даже не могут расти при ярком свете. Почему же тогда они не растут так же плотно, как и вверху? Отдельные эксперименты показывают, что их количество резко увеличивается, когда соперничество с корнями высоких деревьев ослабевает в результате процесса, называемого плантажом.
Несмотря на свою сравнительную скудость, малые растения вносят существенный вклад в то особое впечатление, которое джунгли производят на любого человека, попадающего туда. Невзрачные и даже незаметные, они придают очарование сумеречной неподвижности между громадными колоннами, поддерживающими лиственный полог. Эта атмосфера отталкивала многих людей, чьи имена по праву связаны с джунглями. Бесстрашный Стэнли ненавидел джунгли; он любил открытые пространства. Неудачливый Фосетт, долго искавший пропавшие города индейцев Южной Америки, не видел никакой красоты в великолепных дождевых лесах, где он преследовал свою мечту. Но люди, сумевшие настроиться на восприятие джунглей, открыли в них красоту, спокойствие, надежность и даже комфорт.
Развив собственную, присущую только им растительность, джунгли создали и особую животную жизнь, поскольку природа так называемых высших форм жизни, включая человека, во многом определяется типом растительного пояса, в котором они обитают. Чужаку, будь то турист, ученый или исследователь, джунгли могут показаться странными, непонятными и даже неприятными. Но для всех других животных джунгли являются родным домом.
Часть четвертая ЖИВОТНЫЕ ДЖУНГЛЕЙ
Глава семнадцатая
РИТМЫ ЖИЗНИ В ДЖУНГЛЯХ
Хотя не существует статистических данных, доказывающих это утверждение, можно предположить, что первой реакцией большинства людей на слово «джунгли» является мысль о животных: львах, тиграх, слонах и прочих диких зверях.
Однако, как мы могли убедиться, джунгли в первую очередь состоят из растений.
Существует еще более странный парадокс, вряд ли заметный для человека, не имеющего зоологической подготовки и не испытывающего особого интереса к животным. В джунглях вы видите меньше животных, чем, скажем, в обычной пустыне, если не задаетесь целью искать их.
Никогда не забуду одно утро, которое я провел в доме так называемого «старого каботажника»закаленного политического администратора в покрытом джунглями округе Западной Африки. В те дни, до появления чудесных лекарств, вся Западная Африка считалась «могилой белого человека». Действительно, малярия, дизентерия и множество других заразных болезней встречались там в изобилии. Колониальные чиновники работали в джунглях максимум по полтора года, а затем брали отпуск на восемнадцать недель и уезжали из страны. Любой, кто выдерживал пару таких визитов, получал право называться «старым каботажником». Этот джентльмен совершил более десяти визитов в Африку и, таким образом, был «очень старым каботажником». Он отвечал за округ, большей частью покрытый, высоким листопадным лесом, и совершал ежедневные пешие обходы.
Моя экспедиция в течение десяти дней располагалась поблизости от его штаб-квартиры, и он пригласил нас на дружескую вечеринку. Мы были единственными европейцами в этом районе. К счастью, интересы этого джентльмена оказались скорее интеллектуальными, чем «спортивными», он был известным лингвистом, и его знания, полученные из первых рук, почти не уступали знаниям лесных жителей. Как-то днем он проходил мимо нашего дома после очередного обхода и остановился, с удивлением наблюдая за нашими занятиями. В то время мы обучали троих охотников пользоваться специальными устройствами для ловли мелких животных, а еще семь человек учились препарировать собранные экземпляры. Большие ловушки прибыли в комплекте с местными профессиональными поставщиками крупного «мяса», как здесь называли всех животных. Жизнь в нашем лагере била ключом.
Джентльмен напрямик спросил, где мы ухитрились поймать всех этих животных. «Я провел здесь большую часть своей жизни, добавил он, но, честно говоря, не видел никакой особой живности, кроме белок и обезьян». Он говорил абсолютно искренне. Наша работа так заинтересовала его, что впоследствии он посещал нас по два раза в день и наблюдал за бесконечным потоком новых форм жизни, доставляемых нами и нашими помощниками из окрестностей, расположенных в пределах одной мили от его огорода.
Я впервые увидел настоящие джунгли в знаменитом лесу Синхараджа на Цейлоне. Тогда я заметил лишь нескольких насекомых, но не более тогодаже птицы куда-то подевались. Признаюсь, я был там в «мертвое» время, когда большинство животных отдыхает перед вечерней активностью. Тем не менее мое первое впечатление было очень глубоким. Как и все остальные, я вырос на предрассудке, что джунгли представляют собой богатейшие зоологические сады; я едва ли не ожидал, что тигры будут прыгать на меня из-за каждого дерева. Кроме того, опыт знакомства с тропической растительностью вне джунглей лишь укреплял эту иллюзию, поскольку там всегда можно было наблюдать изобилие разных форм жизни.
Если познакомиться с джунглями поближе, то их ни в коем случае нельзя назвать мертвым миром. Они просто кишат жизнью всех форм и размеров, но животные (впрочем, как и люди, живущие в джунглях) так хорошо приспособились к окружающей обстановке, что не только их modus vivendi, но и modus operandi остается непостижимым для пришельцев из внешнего мира. Однако стоит познакомиться с ними, и вы начинаете ощущать биение дневного ритма, который можно разделить на несколько отчетливых, но неравных частей.
Прежде чем перейти к этому сложному предмету, позвольте заметить, что мне придется сделать несколько заявлений, не имеющих поддержки в виде библиографических ссылок и строгих научных доказательств. Хотя так называемым биоритмам посвящено значительное количество ученых трудов, наука этология, важным аспектом которой они являются, все еще находится в младенчестве. Название дисциплины происходит от греческого слова этос, означающего «обычай». Согласно определению из словаря научных терминов, это «изучение обычаев по отношению к месту обитания; исследование поведения». Однако сам термин «поведение» в данном контексте приобретает специализированный оттенок и, по сути дела, используется для обозначения поведения животных в неестественной обстановке, например при полном одомашнивании, в зоопарках и лабораториях, С другой стороны, этология сейчас ограничивается изучением животных в их естественной среде обитания или в других природных средах, куда они были «трансплантированы». В экваториальных тропических лесах проводилось очень мало этологических исследований любого рода, поэтому я вынужден полагаться скорее на личные наблюдения.
Свет, к примеру, играет огромную роль в поведении животных. Несмотря на постоянный сумрак и зачастую полное отсутствие прямых солнечных лучей, что наводит на мысль о повышенной активности животных в дневное время суток, на самом деле происходит нечто совершенно противоположное. Все животные забиваются в тень под деревьями и кустарниками или прячутся в норах. Любой житель пригородов, пытавшийся устроить купальню или кормушку для птиц, замечал этот феномен. Поставьте кормушку на открытое место, и туда прилетит разве что случайная ласточка или жаворонок; но поставьте кормушку рядом с густым кустарником или в тени нависающих ветвейи появится целый паноптикум существ, о которых вы и не подозревали. Даже если в вашем доме есть дети, кошки, собаки и включенный радиоприемник, не стоит беспокоиться, что эти существа разбегутся. Укрытие (или его отсутствие) служит определяющим фактором. Лишь крупные животные в безлесных прериях, пустыне и арктической тундре не могут найти укрытия. Многие насекомые проявляют высокую активность в ярких солнечных лучах у вершины лиственного полога, но даже они довольно часто прячутся в тень, чтобы в буквальном смысле остыть от жары. Пустынные ящерицы, принимающие длительные солнечные ванны, заканчивают процедуру сразу же после того, как их кожа поглотит необходимое количество тепла; если помешать им затем спрятаться в тени, то они погибают очень быстро.
Вершина лиственного полога оживает вскоре после рассвета. Цветы привлекают насекомых и птиц, питающихся нектаром и плодами, наряду с насекомоядными; небо над джунглями патрулируется бесчисленными орлами и ястребами. В то время как наиболее крупные из них, по-видимому, остаются в воздухе целыми днями, если не считать трапезы над добычей, хищники меньшего размера отправляются в «боевые вылеты», словно истребители, а затем ныряют под сень листвы. Когда мы жили в лиственном пологе, одним из наших наиболее интересных открытий (по крайней мере, для меня, поскольку я не орнитолог) было то, что каждый из маленьких ястребов имел пост на определенной ветке, куда он неизменно возвращался. В сущности, он жил на небольшом участке одной ветки и обычно спал там. Часть дерева, непосредственно примыкавшая к этой ветке, имела малую фауну, заметно отличающуюся от соседних участков. Мы были вполне уверены, что птичьи экскременты и, возможно, остатки их трапез, регулярно совершаемых на древесном насесте, вместе с пухом и перьями, падавшими сверху, служили своеобразным рационом для множества мелких существ внизу.