А чего у немцев солдат не стало? спросил кто-то.
Недочеловеков стали в армию звать.
Господа, улыбнулся Артюхин. Я понимаю, что многие из вас считают мое предложение изменой Родине.
Измена и есть. Чего говорить?
Но жить охота.
А в лагересмерть.
Верное замечание, господа. Я зову вас в ряды РОА. Я честно вам скажу, что обратной дороги у вас не будет. Тот, кто пойдет за мной прощения у большевиков не получит. Это путь в одну сторону. Итак, кто со мной?
Андрей сразу поднял руку и вышел вперед. Это было то, ради чего его сюда направил Нольман. Да и жить просто хотелось. А этот офицер принес ему жизнь.
За ним вышло еще сорок пять бойцов. Они пытались сами себя оправдать словами ненависти к Сталину и большевикам. Но говорили это не от того, что ненавидели. Им сейчас был нужен тот, кто во всем виноват. И особенно усердствовал бывший замполит лейтенант Любушкин, от которого Андрей совсем недавно слышал иные слова.
Но и у Любушкина не было выбора. Его как коммуниста и политработника давно приговорили к смерти, но эсесовцам доставляло удовольствие мучить его. И Любушкин просыпаясь утром, не знал точно доживет ли до вечера. Потому он использовал шанс
***
Дабендорф.
Школа РОА.
Апрель, 1944 год.
Андрей открыл глаза и увидел над собой выкрашенный белой краской потолок казармы. Он был так не похож на грязно-серый потолок в бараке для военнопленных.
«Какой чистый, подумал он. Вчера я не обратил на него внимания. А сейчас это первое что я увидел. Первое в новом мире»
Не спится? прервал его размышления насмешливый голос рядом.
Андрей резко повернул голову. У самого окна лежал молодой человек с каштановыми волосами. Он смотрел на новичка и ухмылялся.
Чего тебе? грубо спросил Андрей.
Ничего, спокойно ответил тот и отвернулся. Он также уставился в потолок. Нас здесь пока двое.
Двое, машинально повторил Андрей. Говорить с парнем ему не хотелось.
А, может, вдвоем так и будем. До тех пор, пока не переведут нас в общую казарму. Тебя когда привезли? Ночью? Я тебя не видел вчера.
Андрей не ответил. Но парень сам ответил за него:
Ночью значит. Прошел фильтрацию и сюда угодил. Отдельно от остальных.
Андрей подумал про себя:
«Его, как и меня, заперли в отдельное помещение. Набивается на разговор».
Но парень не собирался оставлять его в покое.
Переживаешь? снова спросил он.
Чего? не понял Андрей.
Я также здесь вчера проснулся. Первое утро в новом месте. И также вот в потолок смотрел. Словно заново на свет народился. А поговорить не с кем.
Андрей понял, что и этот парень, как и он сам, прибыл из лагеря для военнопленных. Значит «вынужденный» доброволец.
Ты здесь со вчерашнего дня?
Да. Утром привезли. Пожрать дали и отлеживаюсь в хорошей кровати. Хоть выспался после лагеря.
А меня вчера поздно вечером сюда доставили. Ты спал уже.
Тяжело, сказал парень.
Андрей подозрением посмотрел на соседа. Тот больше не ухмылялся
***
Андрея Рогожина выделили из общего состава солдат, которые изъявили желание служить в рядах Русской Освободительной Армии.
Офицер, который заполнял анкетный лист, спросил:
Производите впечатление образованного человека. Говорите по-немецки?
Ja ich spreche deutsch.
Das ist großartig! Откуда знаете язык?
Я в прошлом студент пятого курса МГУ.
О! Вот как? Учились в Москве. Факультет?
Исторический, честно признался Андрей.
Исторический?
Офицеру это не понравилось. Человек изучал историю с коммунистической точки зрения. Годится ли такой для отдела восточной пропаганды? Однако у него был приказ отобрать несколько образованных людей для Дабендорфа. А этот немецким языком владеет хорошо.
Значит вы историк?
Готовился им стать. Я не закончил университет.
Историк! Я знаю, что это такое. Там вам прививали коммунистическую идеологию. Но откуда у вас знания немецкого языка?
Мой отец и моя мать хорошо говорят по-немецки.
А кто ваши отец и мать? спросил офицер.
Отец профессор, а мать переводчик.
Профессор?
Да. А мать работала переводчиком при отделении Коминтерна.
Вот как, проговорил офицер. Эти сведения из биографии Рогожина ему еще больше не понравились. Но образованные люди требовались как воздух. А в нынешнем наборе до Рогожина не было ни одного стоящего. Они могли стать только солдатами. Простые деревенские парни. Кого отправить в школу РОА в Дабендорф?
Какими языками кроме немецкого владеете?
I speak English and French.
Даже так? Тогда вы наверняка пригодитесь в Дабендорфе.
В Дабендорфе? удивился Рогожин.
Отдел восточной пропаганды особого назначения. Там не хватает людей, хорошо знающих язык. А у вас три языка.
Я бы сказал четыре. Но мой испанский не так хорош.
Офицер сделал пометку в деле Рогожина.
Так, бывший рядовой Советской армии попал в Дабендорф
***
Андрей знал, что его анкета может не понравиться новому командованию. И вот рядом с ним этот словоохотливый парень.
«Наверняка подсадной, подумал Андрей. Желают выяснить, чем я «дышу» Тяжело ему здесь».
А чего ушел из лагеря? зло спросил Рогожин. И валялся бы на вонючих нарах. Не видать по роже, чтобы ты долго в лагере был!
Не был, сразу признался парень. Долго не был. Сразу сломался. Как увидал как немец Ваньку Румянцева убил, так и сломался.
А кто он? уже более спокойно спросил Андрей.
Ванька-то? Друг мой. Мы с ним вместе в военкомат пошли и добровольцами записались. И вместе в артиллерийском училище были и на фронт вместе попали.
Артиллерист значит?
Ага. А ты?
Рядовой 128-го пехотного полка. Также доброволец. В первом же бою в плен попал. Ни одного фрица не убил. Еще вопросы есть?
Да ты кипятись, парень. Чего на меня набросился?
Не нравится мне то, что ты сразу в душу ко мне полез. С чего это? Тебя попросили проверить меня? Так?
Чего? Ты думаешь, что я «подсадной»? парень засмеялся.
А это не так? Ты оказался в одном помещении со мной случайно?
Именно так.
Не верю я в такие случайности.
Но такое бывает. А кто ты такой?
Что? Андрей не понял вопроса.
Я спросил кто ты, чтобы к тебе прислали «подсадного»? Большой человек?
Я сказал, чтобы рядовым.
Это я слышал. Но кто ты, кроме того, что бывший рядовой Красной армии?
Андрей не ответил и повернулся к соседу спиной.
Обиделся? Ну как знаешь
****
Дабендорф.
Школа РОА.
Апрель, 1944 год.
Сергей Осипов.
Андрей постоянно прокручивал в голове свой разговор со старшим майором Нольманом.
Все получилось, как тот и предсказал. Особенно его поразило как его захватили в плен. Все произошло естественно и Рогожин не мог понять как Нольман все устроил? Неужели такое возможно?
Впрочем, больше всего Андрей думал о том, поступил бы он иначе в другой ситуации? Да. Он поднял руки, ибо у него был такой приказ. Но если бы его не было, хватило ли у него смелости не делать этого?
Как он должен был поступить если бы не приказ старшего майора? Гордо бросить врагам в лицо обвинения и умереть достойно? Но он ведь не желал умирать. Неужели он выбрал бы путь предательства?
Парень у окна отвлек его от мыслей. Он сказал:
Я Серега. Осипов моя фамилия. Сержант Красной Армии. Бывший сержант.
Андрей Рогожин. Рядовой Советской Армии. И тоже бывший.
В бою ты, стало быть, был? В настоящем?
И да, и нет, ответил Андрей.
Это как же? спросил Сергей.
А вот так. Сидел в окопе и стрелял по немцам. Попал ли? Не знаю? Затем увидел немца вблизи. Вот как тебя и в плен сдался. Что мне сказать? Испугался.
Жизнь одна.
Да. согласился Рогожин и процитировал слова Островского. «И прожить её надо так, чтобы не было мучительно больно».
Чего? не понял Осипов.
Слова Островского.
А это кто?
Писатель. «Как закалялась сталь» написал.
Ты, стало быть, книжки любишь?
Любил читать. Скрывать не стану.
А мне все некогда читать-то было. Работа и работа.
Читать тоже работа, Сергей. Я студентом был в Москве. А для студента это и есть работа. Но мне странно видеть тебя здесь.
Чего это?
Меня сюда направили потому, что я язык знаю. А тебя?
Ты про эту школу? Я ведь тоже не совсем дурак. Семилетку закончил. Дак и сюда по знанию немецкого угодил.
Sprechen Sie Deutsch? удивился Рогожин. (Ты говоришь по-немецки?)
Ich spreche Deutsch, aber nicht zu gut. (Немного). Получилось, что после ремеслухи я на завод попал. А там у нас был мастер. Немец по национальности. От него и выучил язык-то. Поначалу не хотел учить. Все говорил на кой он мне? А вишь как! Пригодилось.
Только я из рядового состава сюда попал. Из тех, кого со мной из лагеря забрали. Тот офицер, что нас забиралпоручик Артюхин меня и лейтенанта Любушкина забрал.
Лейтенанта? спросил Сергей.
Политрука.
Политрук попал в РОА? Чудны дела твои, господи! Я слышал, их стразу стреляют.
Лейтенант Любушкин был не далеко от расстрела. Смерть рядом с ним прошла. Но его не зацепила
***
Серега Осипов был сыном рабочего и сам после ремеслухи на завод пошел токарем и до самой войны токарил. Было тогда неплохо. Он с немецким мастером подружился. Карлом Карловичем того звали. Был он коммунистом, что от Гитлера в Советский Союз сбежал. От него Серёга немного немецкий язык освоил.
Но началась война и завод эвакуировали и переехали они в тьму тараканскую в пустыню, где под открытым небом завод ставили и станки запускали. Эх, и хлебнули они тогда лиха.
Жрать совсем нечего было. Каша пустая безвкусная. А работали по 12-15 часов. В бараках холод собачий, испарения от немытых тел.
И предложил ему тогда дружек Васька:
Серёга! А не пойти ли и нам в военкомат завтра? На фронте то не хуже, чем здесь будет.
Да кто нас возьмет? Нам по 17 только.
Но Васька не унимался:
Да ты подожди. У них нужда большая в тех, кто семилетку закончил. А мы с тобой такие. У нас и школа и ремеслуха. Припишем себе по году и в училище. Они таких берут.
А завод?
Да у нас разряды не такие большие. Начальник нас отпустит. А не отпустит так в военкомате и спрашивать его не станут. А то загнемся здесь, Серёга. Ей-ей загнемся. Смены по 14 часов. И жрать почти не дают. Сколь мы без горячего? А в училище красота. Мне соседка письмо показывала от сына своего. Он в танковом училище. Опять же на фронт попадемгероями станем. Ордена носить будем. И почет, и уважение. Смекай.
И они пошли на следующий день после работы в военкомат, и все получилось. Попали они с Васькой в артиллерийское училище и спустя три месяца сержантами уже были на фронте
***
Дабендорфская школа РОА.
Апрель, 1944 год.
Учеба.
В помещение казармы вошел офицер в форме с погонами поручика РОА. Он принес два комплекта одежды и за ним вошел солдат с двумя парами сапог в руках.
Господа! весело сказал офицер, бросая каждому комплект новой формы. Живо одеваться и за мной! Новая жизнь начинается для вас.
Новая? Андрей пощупал серую куртку.
Вас приказано отвести на занятия во второй взвод. Вас приписали к нему.
А отчего мы здесь одни? спросил Серега.
А вы не поняли? Вы знаете немецкий. И вас приказано пока содержать отдельно. Я поручик Минаков. Командир второго взвода. Вам пока нельзя доверять, господа. Вы еще ничем себя не проявили. Но людей со знаем немецкого языкамало.
А чем мы могли себя проявить? спросил Андрей.
Ваше личное дело, Рогожин, читал наш командир, сказал поручик.
Я ничего не скрывал.
Вы не обижены советами и жили в Москве, учились в престижном университете. Ваше дело не похоже на остальные. И скажу вам честноему оно не понравилось.
Значит, вы мне не верите? спросил Андрей.
Капитан Ланге, наш командир, советовал отправить вас в лагерь обратно. Но я повидал таких как вы. Из вас получиться солдат. И из вас, Осипов, также. А сейчасодеваться! Живо! Нас ждут.
И через пять минут оба новых курсанта в серой форме вышли из казармы за поручиком Минаковым. Он провел их в большой корпус для занятий, где 23 курсанта слушали лекцию о том, кто главный враг России.
Лекцию проводил сам капитан Рихард Вилфрид Ланге, русский немец. Он высок ростом и широк в плечах. Говорил капитан по-русски чисто без акцента. На нем также была форма РОА, хотя Андрей ожидал увидеть на капитане форму вермахта, положенную заслуженным офицерам.
Родился Ланге в Риге в 1897 году и в 1915-ом окончил гимназию в Петербурге. Добровольцем ушел на фронт воевать за «веру, царя и отчество». В 1918-1920 годах сражался с большевиками в рядах Белой армии.
Затем стал эмигрантом. В 1941 году поступил в ряды вермахта в качестве военного переводчика. В начале 1944 года перешел служить в РОА после знакомства с Андреем Власовым.
Господин капитан! отрапортовал поручик. По вашему приказу новые курсанты Рогожин и Осипов, готовы к слушанию лекций.
Отлично, поручик! Внимание господа! Перед вами новые курсанты и будущие солдаты 1-й дивизии Русской Освободительной Армии. Я приказал привести их не случайно! Стать вперед!
Андрей и Сергей стали по стойке смирно посреди класса.
Они пришли к нам добровольно! продолжал Ланге. Правда не сами перешли на нашу сторону во время боя, но согласились сотрудничать в лагере для военнопленных. Я задам вопросзачем они это сделали? Ответ простони испугались за свои жизни! Это еще вчера были наши враги. Те, кто исповедует большевизм. Меня могут спросить, отчего мы взяли их? Станут ли они воевать за наше дело? За новую Россию. Что скажет нам поручик Минаков?
Станут, господин капитан! ответил поручик. И воевать они будут хорошо. Эти двое не трусы, хотя проявили трусость. Вот такой вот парадокс. Они испугались, и Родина отвергла их. Они совершили преступление против Родины. Той сталинской Родины. Они стреляли в «своих», и они перешли на сторону врага. У Сталина для таких только расстрел и вечное клеймо позора.
Именно! поднял руку вверх капитан. Вот вы, Рогожин! Что скажете о причинах своего поступка?
Андрей не ожидал вопроса и только пожал плечами.
Что же вы молчите? Скажите им, зачем вы пришли сюда?
Я испугался лагеря, господин капитан, честно ответил он. А в лагере я испугался смерти.
Но вы ведь пошли на фронт добровольцем, и вы комсомолец? Так? В личном деле нет ошибки?
Нет. Я все рассказал о себе без утайки. Я пошел на войну добровольцем. И я состоял в комсомоле. Но я добровольно вступил в ряды РОА. Мне ничего не остается теперь.
Вступили в ряды? Нет. Пока нет, Рогожин. Пока вы только записались в РОА. Чтобы вступить в наши ряды нужно заслужить эту честь.
Так точно, господин капитан.
Вот вы сказали, что теперь у вас выбора нет. Но можно умереть, возразил Ланге. Пусть ваш Сталин не узнает о вашем героизме, но вы сделаете это во имя вашей идеи. Вы готовы умереть за своего Сталина? Говорите быстро! Не думая!
Нет! четко произнес Андрей, сам не узнав своего голоса.
А теперь посмотрите на мундир поручика Минакова, Рогожин.
Андрей увидел Знак на зеленой ленте с красными полосами.
Это знак Второго класса в золоте для восточных народов за храбрость. Поручик был на фронте и сражался за новую Россию храбро. Я хочу этим сказать, что мне не нужны трусы. Мне не нужны предатели. Вы предали Сталина, и я вас за это не могу винить. Но вы не имеете права предать Россию! Вы будущий солдат РОА! Вы пойдете воевать против большевиков! И не потому, что у вас нет выхода! Судьба подарила вам шанс искупить вину перед Россией.
Так точно, господин капитан! гаркнул в ответ Андрей.
Когда вы проявите смелость в бою, вы вернете себе самоуважение. А пока добиваетесь успехов в боевой учебе. И это относится не только к Рогожину! Нет. Это относится ко многим из вас! Я ведь никогда не воевал на стороне большевиков. Я русский немец! Мой отец и дед эмигранты! Они служили той России и своему императору. Они вынуждены были покинуть страну, которую любили и которой присягали! И я несу их знамя. И пойду в бой с вами! Плечом к плечу. И не пулеметы за нашими спинами, будут гнать нас в бой! Не они станут гарантией нашей смелости! Мы должны стать соратниками по борьбе и верить в победу и окончательное торжество России без большевиков!