Поднимаемся через месяц. Если вы сговоритесь, он вопросительно взглянул на Вику и Стрижевского, то через месяц сыграем свадьбу и в путь! выдал он свой вердикт.
Ночь в горах стояла по-осеннему холодная. Жаровня уже остыла и в маленьком домике гулял прохладный ветер. Стрижевский не спал. Виктория застала его врасплох этой неожиданной выходкой, и он по-стариковски смешно ворчал всю дорогу домой, не зная, как и реагировать. А ему по-прежнему, как и Колесову, не было и сорока.
Полночи он ворочался на жёсткой соломенной подстилке, а ближе к утру поднялся и, трясясь от холода, начал ходить туда сюда, раздувая угли в небольшой буржуйке. Заглянув к Веронике, он увидел что и она замёрзла, сжавшись клубочком, кутаясь и дрожа. Борис прижал губы к её раскаленному лбу. «Значит, не показалось», подумал он и побежал за мокрым полотенцем и ковшом с холодной водой. Отжал воду и приложил полотенце ко лбу Вероники.
Холодно! Ты меня так совсем заморозишь, тихо прошептала она, и, взяв его руку, и потянула к себе. Он знал, что сбить лёгкий жар можно, если укутаться и пропотеть. А ещё хорошо греет тепло обнаженного тела.
Он разделся и лёг рядом, крепко прижимаясь всем телом к горячей спине Вероники. «Чему бытьтого не миновать», подумал он, успокоился, и, наконец-то, крепко заснул.
Утро уже закинуло розовые лучи за горизонт и, хватаясь ими за тучи, потихоньку выползало вверх. Прошла неделя, и сегодня можно было поспать подольше. «Шесть дней трудись, а седьмой день молись» говорили раньше на Руси и шли с утреца в церковь. Потом же гуляли, пели, веселились от души. Отдыхали, одним словом. Выходили в парки, на площади, заполняли рынки, желая прикупиться обновкамисебя показать, да на других посмотреть.
Сегодня был такой день в жизни Стрижевского, что никуда идти ему не нужно было. Есть на кого посмотреть и кому себя показатьпоэтому он спокойно спал в тепле и неге, обхватив тонкое тело крепкими, шершавыми руками, осторожно и мягко. И снился ему сладкий сон откуда-то из далекого детства.
Он ходит в саду, задрав голову, а всё небо над ним заполоняют большие красные яблоки. Тесно сидящие на ветках они трутся друг об дружку блестящими, румяными боками. Солнце изредка прорывается сквозь листву и слепит ему в глаза, метко и остро. Он щурится и тянет руки к яблокам, пытаясь дотянуться и сорвать хотя бы одно. И вот, наконец, потянувшись на цыпочках, он хватает заветное яблоко рукой. Созревшее, мягкое, теплоеприкасается к нему губам.
***
Месяц пролетел быстро, сборы закончились, и гипербореи были готовы отправиться дальше.
Ну что ж, мы так хорошо себя вели всё это время, и дальше будем жить тоже тихо и незаметно, выдал Стрижевский таинственную фразу и, взяв баночку с орешковыми чернилами, опустил в неё кисть, и, спрятавшись за мегалитом собственного производства написал: «Здесь был Борис».
Может быть, в будущем в какой-то книжке удастся увидеть фото с подписью: «Загадка древнего мегалита до сих пор не разгадана».
Ну, в этом я не уверен! громко сказал Всеволод за спиной Бориса, и Стрижевский аж икнул от неожиданности.
Этими местами почти никто не интересуется. Мы не отставим здесь наскальные рисунки и таинственные рунические письмена, бронзовые, серебряные орудия и золотые украшения. Мы не оставим ничего. Да и эти стены, как я помню, будут сильно повреждены, возможно, метеорит или плазмоидтолько туристы и неспокойные души будут изредка искать здесь признаки древних цивилизаций, оставляя такие же кощунственные подписи, Стрижевский.
Грустно как-то.
Что-то более или менее серьёзное, похожее на цивилизацию, можно будет создавать в пятом, четвертом тысячелетии, не раньше. До той поры нужно быть крайне осторожными и не оставлять улик.
Глава четвертая. Британские острова
Джорж, ты отмечаешь дни на календаре? Как прежде?
У нас долгое время не было на чём и чем вести календарь, но каждое зимнее равноденствие я складывал в кисет камешек.
Нам необходим календарь. Мы, наконец, дома и должны как следует планировать свою жизнь. Что если мы построим обсерваторию по типу Гиперборейской?
Из ледяных блоков?
Да ну! Смеёшься что ли? Льда у нас, конечно, предостаточно, но с каждым столетием становиться всё теплее. Придёт время, и мы наконец заживем как люди! Как думаешь, может зря мы ушли с континента?
По мне такнет. Не зря мы ушли. Эти кроманьонцы не оставят нас в покое, пока не вырежут всех.
Откуда они только взялись? задал Филипп, больше риторический вопрос.
Пришли с юга, не помнишь что ли? Склероз ходячий. Мы тогда со Стрижевским думали, да гадали, решили, что их вытеснили с насиженных мест наши. Если не Кусаиновы, отправлявшиеся через юг Сибири в Казахстан, то Колесов потеснил их с юга России. Не удивлюсь, если их гнали ещё от Иртыша до Каспия люди Вивасвата, от Каспия до Днепра. Пришли сюда, а здесь мы. Злобы и отчаяния накопилось в них с лихвой.
Строить нужно из камня.
Из камня? Ближайшие скалы находятся в трёхсот восьмидесяти километрах отсюда! Наши платформы очень быстро разряжаются. Примитивная самодельная техникаэто совсем не тот уровень. Нужно быть скромнее и строить что-то попроще.
Недалёк тот день, когда нам снова придется уснуть! Я хочу построить не столько обсерваторию, сколько храмовый комплекспо типу лабиринта, в котором может надежно укрыться камера для сна. Мы, кстати, можем использовать ледник для перемещения камней. Посмотри: он тянется от самых гор вплоть до плато. Если нарезать камень и попробовать использовать лёд, нагревая камни плюс ультразвук, то, думаю у нас получится.
А что послужит источником звука? С помощью чего мы создадим такие мощные вибрации?
Я предполагаю, что источником звуковой волны может стать волынка. Пара десятков волынщиков спокойно сдвинут с места четыре, шесть тонн. Как думаешь? А на месте для подъёма камней уже используем мощность УЗ-платформ.
Чувствуется, ты об этом долго думал. Можно попробовать с сомнением ответил Джорж, продолжая разделывать оленью тушу.
Волынка способна создавать звуки совершенно разной частоты. В любом случае, пара лет уйдет лишь на то, чтобы спроектировать этот объект и сделать деревянный макет. Сперва нужно убедиться в его работоспособности, а потом только начинать присматривать материал и решать, из чего можно построить такую обсерваторию.
План хороший, добро, улыбался Джорж уже чему-то другому. К ним приближалась красивая девушка, рыжая красавица Анна. Анна стала женой Джоржа недавно, и их чувства были слишком свежи, чтобы Джордж мог спокойно реагировать на приближение любимой женщины.
Эх, совсем ты пропал, друг. Ну, какой из тебя товарищ? Ты даже не слушаешь, глядя на Анну с доброй завистью шутливо говорил Филипп. А дочь свою отдашь за меня?
Что? прослушав вопрос, переспросил Джорж.
Сколько лет Анне?
Какая разница? говорил Джорж, улыбаясь глазами и неотрывно глядя на Анну.
А то, когда она, по-твоему, сможет уснуть?
О чём это ты? всё ещё не понимал Джорж.
Я говорю о «бессмертии», дубина. Теперь мы знаем механизм того как рождаются «бессмертные», и должны им непременно воспользоваться. Вот у тебя есть женушка на всю оставшуюся жизнь, а у меня нет.
Думаешь, моя дочь сможет полюбить такого лохматого, склерозного старика?
Да какой я тебе старик? Филипп подскочил и начал метелить Джоржа, тут же подхваченной оленьей ногой.
Что тут у вас? удивленно спросила подошедшая Анна.
Он хочет соблазнить нашу дочь!
Какую дочь? удивленно засмеялась Анна.
Нашу «бессмертную» дочурку!
Всё ясно, делите шкуру неубитого оленя? громче засмеялась она. Мужчины по жизни как дети!
Скажи, что я прав! Если мы знаем, как рождаются «бессмертные», то должны пользоваться этим великим знанием!
В принципе, да! поддержала идею Анна. Только как подстроить эти события? Да и рисковое это дело. Я боюсь. Вдруг придётся вынимать ребёнка с помощью кесарева сечения? Уровень медицины у нас не тот!
Уровень медицины у нас ещё тот! Выживает только сильнейший, заложив оленью ногу под мышку Филипп вернулся к работе.
У меня появилась идея! Не хотите прогуляться на север в Ирландию? неожиданно сменил тему Джордж, сливая прежний разговор в другое русло.
А что там? посмотрела на него Анна, щурясь на солнце.
Там «Дорога великанов» была когда-то. Доставлять камни по морю было бы куда проще. Если в этом комплексе мы найдем подходящие по форме мегалиты, мы просто погрузим их на плоты и привезем сюда в Эймсбери.
Насколько я помню по фотографиям, все камни тамшестигранники.
Вот мы и проверим. Ведь готовые блоки, нарезанные природой, можно просто взять и не мучиться. Слоистые базальты созданы самой природой специально для нас.
Ххх. Думаешь? Поехали! весело воскликнул Филипп и пошёл седлать лошадь.
Эй, эй, не так быстро! Закончите с олениной. Мне, что ли, руки марать? И я тоже хочу на «Дорогу великанов» посмотреть надувая губки командовала ими Анна.
***
Путешествие заняло месяц. «Дорога великанов» поразила товарищей, как ничто другое. Много необычного видели они во время своих скитаний, но такое впервые. Несколько часов обследовали друзья камни и обнаружили вполне подходящие по размеру экземпляры чуть дальше, в скалах. Ступени выглядели неплохо, но из них не получилось бы сложить устойчивую конструкцию. Камни должны были иметь форму параллелепипеда с более широким основанием.
Но несколько они всё же решили привезти для внутренней скрытой колоннады. Но это позже. Сейчас их внимание привлек большой зеленоватый базальт с крупными вкраплениями слюды. Он даже поблескивал на солнце, завораживая своей красотой, отполированной солёным языком морской волны.
Филипп забрался на камень и присел, приглядываясь к поверхности. Через пару минут он почувствовал тепло, идущее от камня, и мелкие вибрации гравилора.
Джордж, глянь, от этой каменюки наш приборчик потихоньку заряжается. Неплохо было бы взять его с собой! Я здесь такую ценность не оставлю! И тёпленько так. Это как раз то, что нам нужно. Мы установим его в центр, как алтарный камень.
Ты говоришь так, словно собираешься Стоунхендж возводить!
Так оно и есть. Кто кроме нас сможет это сделать? Или ты видишь где-то готовую постройку? Стоунхендж возводили в течении двух тысяч летэто можем сделать только мы.
О-кей, две тысячи? Можетстоит отказаться?
Как минимуммы не сможем ориентироваться во времени без такой обсерватории. Строительство могло бы стать хорошим объединяющим фактором для людей. А как максимуммир лишится плодов наших усилийархеологического памятника! А это многие и многие человеко-часы на изучение, сохранение и регулирование туристического потока. Подумай о прибыли, которую мы можем получить году так в тысяча девятьсот каком-то!
Ах-ха-ха, убедил. Вернемся с УЗ-платформой. Если это то, что я думаю, и камень обладает хрупкой кристаллической структурой, транспортировки он может не выдержать! Джордж иронично ухмыльнулся.
Они переночевали в скалах, а на утро отправились в обратный путь, чтобы вернуться потом за зелёным алтарным камнем.
Джордж, если бы у тебя родился сын, какое имя ты бы ему дал?
Если бы да кабы выросли б во рту грибы!
А как тебеМерлин?
Глава пятая. С Востока до Запада
Словно весенние талые воды, сошли с гор множественные народы Гипербореи и расселились на всей южно-русской равнине от Днепра до Енисея.
На востоке к Индии шли люди Вивасвата и Саранью. Мешаясь с местными племенами азиатов, всё дальше продвигающихся от Тихого океана вглубь континента, они осваивали огромные территории южной Сибири. Небольшие поселения на юге Сибири основали и Елизавета с Сафуаном, но жилось им там очень неспокойно. Колесов, наконец, достиг земледельческих районов Волги, а Стрижевский пошёл в предгорья Карпат. Теперь они могли разделиться. У них появились дети«бессмертные». Родственники, способные поддержать и проконтролировать «сон Атланта».
После рождения сыновей-двойняшек, София выбрала для них особенные имена. Старшего назвала Светозаром. Его глазёнки цвета утреннего неба смотрели на неё во время кормления не мигая, и она проваливалась в это бездонное небо, наполненное светом, словно находилась под гипнозом. Она с трудом отрывала взгляд и вертела головой, чтобы сбросить лёгкое наваждение.
Малыш, рожденный следом, явно унаследовал черты отца СофииСафуана, и для этого ребёнка, когда наконец смогла прийти в себя после осложнённых, долгих родов, она придумала особенное имяТургай. Двойняшки, переношенные и невероятно крупные, родились сразу после выхода из анабиоза. Обессиленная Софья злилась на Колесова за это решение. Но она и сама понимала, что тянуть больше нельзя. Живот был просто невероятен. Воды отошли сразу после того, как она проснулась, и начавшаяся родовая деятельность не оставляла им шанса.
Целый месяц она находилась на грани жизни и смерти, злилась и проклинала всех, кто приходил помочь ей, накормить и споить лекарство. Следующий год состоял из ссор и обвинений. В результате с небольшой свитой она ушла к месту предыдущей стоянки: к медной горе в самом узком месте Уральских гор.
Потом след её затерялся, но Колесов помнил легенду о том, что в медных рудниках некогда жила царицавздорная девка, коварная и порой злобная. Она заманивала к себе молодых девушек и парней, запутывала в лабиринтах малахитовых пещер себе на забаву. Они служили ей, пока не надоедали или получали «отпускную» на время «сна»
Основываясь на таких сведениях, легендах и предположениях, собирала Атлантида по миру своих непутевых детей. Дёргала за тонкие ниточки сказаний, плутая, словно Тисей в лабиринте Минотавра. Одни прославились так, другие иначе, но незаметными они не сумели выйти из этой ловушки времени.
Когда Светозар и Тургай вошли в возраст, Колесов отправил гонцов к Стрижевскому в Европу, и в Южную Сибирь к Кусаиновым, получить весточку и просить в жёны своим сыновьям «бессмертных» дочерей Атлантов. Не должен «бессмертный» оставаться одиноким. Терять любимых, близких людей, как страдал и терял их Всеволод? Нет. Для «бессмертных» должны быть«бессмертные».
Глава шестая. Сватовство
Вот уже который раз к нему наведывался Сидон. Не часто, но раз в пять лет точно. Как раз в этом году Борис его ждал как никогда. В том смысле, что он его никогда не ждал, но сейчас тоска была особенно сильной, и Стрижевский подумал о Сидоне.
Стрижевский уже давно никого не ждал, с тех пор, как умерла Виктория. Они прожили долго и счастливо полвека, всего только полвека! Как же это мало по сравнению с вечностью! У них было всё и всего много! Сто лет счастья! У них были дети, внуки, правнуки, которые ни на минуту не оставляли его одного. Род его разрастался, как трава на вспаханном поле по весне. И чем больше становился род, тем более одиноким чувствовал себя Стрижевский.
Все! Да кто такие эти все? Всеэто все! А значит никто! кричал в бане сильно выпивший Борис. Сидон с трудом переносил подобные посиделки, сердце уже не то.
А теперь окунёмся в заливе и баиньки, пытался вытащить его из бани Сидон зак,идывая тяжелую руку Бориса себе на плечо. Тебе нужно жениться!
Думаешь, так простожениться? Жена должна быть одна и на всю жизнь! А где ты такую сыщешь? Нигде!
Колесов говорит у него правнучка на выданье.
Да что мне Колесов и какая-то праправнучка! Я что извращенец какой? Мало мне того греха
Ты пропойца, Стрижевский! Если не бросишь
А ты, откуда про Колесова знаешь? Про Колесова только я знаю!
Я тут недавно с Геркулесом выпивал
Это кто?
Герой древнегреческий. Он мне про Колесова такое понарассказывали смех и грех вспоминать.
Ну, и что он там вычудил?
Колесов рассказал ему, как тот Авгиевы конюшни почистил, хвалил за находчивость, а Геркулес ещё и слыхом про них не слыхивал!
Да ты что! Правда? Ну дает Колес! Вот так прокололся!А что до внучки, не можно мне брать её в жены.
Почему же?
Родная она мне.
Что ещё за бред?
Когда мы с Колесовым разошлись, со мной пошла девушка из «бессмертных». Колесов, может, знает, чьей дочерью она была, но точно не из начальных. Она сохла по мне. Я знал. И когда Виктория была уже в возрасте, Полина, так её звали, просила меня стать отцом для её ребенка. Виктория была согласна. И даже благодарна за то, что Полина спросила её разрешения.
Полина зачала и уснула на шестом месяце беременности. Сон был недолгим, и, проснувшись, она разрешилась девочкой. Я, конечно, был рад, но не то чтобы сильно баловал мать и дитя, а когда Колесов прислал сватов за дочкой для Светозара, Полина ушла вместе с ней.