Я предан своему королю,очень спокойно сказал он,но мой главный долг всегда перед Богом.
Я едва не сказал какую-нибудь резкость, но Финан предупреждающе положил мне руку на колено.
Ты здесь по божьему делу?спросил ирландец.
Несколько мгновений Освальд молчал. Я так и не видел его лица, но чувствовал, что он смотрит на меня.
Ты заключил соглашение с Константином?наконец спросил он.
Нет, не заключил,твердо сказал Финан.
Освальд подождал моего ответа.
Нет,сказал я,и не заключу.
Король боится, что ты это сделал.
Тогда можешь его успокоить.
И снова Освальд поколебался и впервые с тех пор, как подошел к нам, заговорил неуверенно:
Он не должен узнать, что я с тобой говорил.
Почему это?вызывающе спросил я.
Он посчитает это предательством.
Я оставил эти слова висеть в воздухе и повернулся к своим спутникам.
От нас он этого не узнает,сказал я, а Финан, Эгиль и Торольф кивнули.Почему предательством?спросил я уже мягче.
Порой королевский советник должен делать то, что считает правильным, а не то, чего хочет король,все так же неуверенно ответил Освальд.
И это предательство?
В некотором смысле да, но по большому счетунет. Это верность.
И чего хочет король?тихо спросил Финан.
Получить Беббанбург.
Он сказал мне об этом сегодня днем,небрежно сказал я,но если я не хочу отдавать его, Этельстану придется пробиваться через стены.
Король считает иначе.
Иначе?
Где терпит неудачу сила, поможет коварство.
Я вспомнил, как хитроумно Этельстан захватил Эофервик, заставив Гутфрита в панике бежать, и ощутил холодок страха.
Продолжай,сказал я.
Король убежден, что ты заключил договор с Константином,сказал Освальд,и он намерен вам помешать. Он пригласил вас завтра на пир. Пока вы будете есть и пить, лорд Элдред поведет по Нортумбрии двести человек,как будто через силу сказал он.И Элдред возьмет письмо к моему брату, письмо от короля. Король Этельстан и мой братдрузья, брат поверит письму и пустит людей короля в крепость, а Элдред станет лордом Беббанбурга.
Финан тихо выругался и подбросил хвороста в костер. Эгиль откинулся назад.
Почему король верит в эту ложь?спросил я.
Потому что советники убедили его, что Константин и лорд Утред заключили союз.
Советники!прорычал я.Ингилмундр и Элдред?
Освальд кивнул.
Он не хотел им верить, но сегодня ты ничего не сказал о встрече с людьми Константина в Беббанбурге, и это его окончательно убедило.
Потому что мне не о чем было говорить!зло сказал я и снова подумал о том, каким же был глупцом, что промолчал.Встреча была, но соглашения мы не заключили. Нет никакого союза. Я отослал его людей обратно с козьим сыром в качестве подарка. Вот и всё.
Король считает иначе.
Значит, король...начал я, но сдержал оскорбление.Ты говоришь, он посылает Элдреда?
Лорда Элдреда и две сотни воинов.
И Элдред назначен олдерменом Беббанбурга?
Темный капюшон кивнул.
Да.
Еще до того, как я поговорил с королем?
Король был уверен, что ты примешь его предложение. Оно было щедрым, верно?
Весьма,неохотно буркнул я.
Можешь пойти к нему вечером и принять его?предложил Освальд.
А Элдред станет лордом Беббанбурга?
Лучше он, чем Ингилмундр,сказал Освальд.
Лучше я, чем любой из них!гневно выпалил я.
Согласен,удивил меня Освальд.
Во время недолгого молчания Финан поворошил костер.
У Ингилмундра земли в Виреалуме, так?
Да.
Это в твоей епархии, да, епископ?
Да,коротко ответил он.
И?
Освальд встал.
Я уверен, что он предатель. Молю Господа, чтобы я ошибался, но при всем снисхождении не могу ему верить.
А король верит.
Король верит,ровно ответил он.Ты придумаешь, как поступить, отец,сказал он, резко повернулся и ушел.
Спасибо тебе!крикнул я вслед. Он не ответил.Освальд!И снова нет ответа. Я встал.Утред!Так его звали, прежде чем я от него отрекся, и на звук этого имени он обернулся. Я подошел к нему.Почему?спросил я.
К моему удивлению, он откинул темный капюшон, и в свете костра я увидел его лицо, такое бледное и худое. И старое. Короткие волосы и подстриженная борода поседели. Я хотел что-нибудь сказать о прошлом, попросить у него прощения. Но не произнес ни слова.Почему?снова спросил я.
Король боится, что скотты захватят Нортумбрию.
Беббанбург всегда противостоял им. И всегда будет.
Всегда? Вечна лишь благодать Божия. Когда-то наша семья правила всеми землями до реки Фойрт, а теперь скотты считают своими все земли севернее Туэде. И хотят получить остальное.
И он считает, что я не стану сражаться с ними? Я поклялся защищать Этельстана и сдержал эту клятву.
Но ему больше не нужна твоя защита. Он самый сильный король в Британии, и его советники льют яд ему в уши, убеждают, что тебе больше нельзя доверять. Он хочет, чтобы на бастионах Беббанбурга развевался его флаг.
А ты этого не хочешь?
Он помолчал, собираясь с мыслями.
Беббанбург наш,наконец сказал он,и хотя я осуждаю твою религию, но верю, что ты будешь защищать его яростнее, чем любые воины Этельстана. А кроме того, его войска нужнее в другом месте.
В другом месте?
Король считает, что если его мирный план не сработает, то Британскому острову придется пережить самую ужасную войну в истории, и если это случится, отец, то битва будет не в Беббанбурге.
Да?
Скотты могут победить нас, только если к ним присоединятся язычники, а самые сильные язычникинорвежцы из Ирландии. Мы знаем, что Константин послал дары Анлафу. Он прислал жеребца, меч и золотое блюдо. Зачем? Затем, что желает союза, и если ирландские норвежцы решат напасть всеми силами, то изберут самый короткий путь. Они высадятся на западе.Он помолчал.Ты сражался у Этандуна, отец?
Да.
Норманнов вел Гутрум?
Да.
А христианАльфред?
Я тоже сражался за него.
Он проигнорировал мои слова.
Значит, если придет Анлаф, это будет война внуков. Внук Гутрума против внука Альфреда, и эта война разразится далеко от Беббанбурга.
Так ты говоришь, что я должен идти домой и защищать этот дом.
Тебе виднее, что делать.Он коротко кивнул и снова надел капюшон.Доброй ночи, отец.
Утред!окликнул я его вслед.
Меня зовут Освальд.
Он ушел, и я его не остановил.
Некоторое время я в одиночестве стоял в темноте, обуреваемый нежеланными чувствами. Вина перед отвергнутым сыном, гнев из-за того, что он мне рассказал. Я почувствовал жжение слез, взревел и пошел обратно к костру, где на меня вопросительно уставились три пары глаз. Дав, наконец, волю гневу, я пинком опрокинул бочонок, и вино, а может, козлиная моча, с шипением пролилось в костер.
Ночью мы уезжаем,сказал я.
Сегодня?спросил Торольф.
Сегодня и тихо, но уезжаем!
Господи Иисусе,сказал Финан.
Король не должен видеть наших приготовлений к отъезду,сказал я и повернулся к Финану.Мы поедем первыми, ты, я и наши люди.Потом я обратился к Эгилю и Торольфу:А вы со своими уйдете перед рассветом.
Некоторое время все молчали. Вино все еще бурлило и шипело на углях костра.
Ты правда думаешь, что Этельстан планирует украсть Беббанбург?спросил Финан.
Я знаю, что он хочет его заполучить! И еще хочет, чтобы мы четверо завтра были на его пиру, а пока мы там, его воины поскачут в Беббанбург с письмом к моему сыну, а мой сын с Этельстаном давние друзья, и он поверит всему, что будет в письме. Он откроет ворота Черепа, и люди Этельстана войдут в Беббанбург и захватят его.
Тогда нам лучше ехать прямо сейчас,сказал Финан, вставая.
Мы поскачем на юг,сказал я ему,потому что неподалеку есть римская дорога в Хибург.
Ты точно знаешь?удивился он.
Я знаю, что к югу от Хибурга есть дорога. По ней возят свинец и серебро в Лунден. Надо просто найти ее, и Этельстан не догадается, что мы воспользуемся этой дорогой. Он сочтет, что мы поедем на север к Кайр Лигвалиду и вдоль стены на восток.
А по этой дороге поедем мы?спросил Эгиль.
Да.
Эгиль привел в Бургэм намного больше людей, чем я, и я надеялся, что Этельстан поверит, будто мы все скачем по римской дороге на север, и пошлет погоню по ней, пока мы с Финаном как демоны помчимся через холмы.Выступайте перед рассветом,велел я Эгилю,и скачите быстро! Он пошлет за вами людей. Оставьте здесь костры, когда уедете. Пусть думают, что мы все еще здесь.
А если люди Этельстана попытаются остановить нас?спросил Торольф.
Не нападайте на них! Не давайте им повода начать войну с Беббанбургом. Первую кровь должны пролить они.
И тогда мы сможем драться?
Вы норвежцы, как же иначе?
Торольф ухмыльнулся, но его брат выглядел обеспокоенным.
А что будем делать, когда доберемся домой?спросил он.
Я не знал, что ответить. Этельстан, безусловно, сочтет мое бегство враждебным актом, но решит ли он, что это подтверждает мой союз со скоттами? Меня терзала нерешительность. Может, лучше принять его предложение? Но ялорд Беббанбурга, бо́льшую часть жизни я пытался вернуть крепость, а теперь покорно сдам ее, чтобы Этельстан полюбовался, как его флаг развевается на моих стенах?
Если он нападет на нашу землю,сказал я Эгилю и Торольфу,замиритесь с ним. Не умирайте за Беббанбург. Если он не захочет заключать мир, садитесь на корабли. Станьте викингами!
Мы...прорычал Торольф.
...приведем корабли в Беббанбург,закончил за него Эгиль, и Торольф кивнул.
Я так долго и так жестоко сражался за свой дом. Его украли у меня еще в детстве, и я сражался по всей Британии, чтобы вернуть его.
И теперь придется снова сражаться. Мы едем домой.
Глава шестая
Мы скакали в полной тьме, разбавленной слабым светом луны. Когда луна скрывалась в облаках, нам приходилось останавливаться и ждать, пока дорогу снова станет видно. В самых трудных местах мы шли пешком и вели за собой лошадей, спотыкаясь во тьме, убегая от короля, когда-то клявшегося, что он мой друг.
Оседлать лошадей, набить мешки едой, поехать на юг мимо валлийского лагеря, а затем по римской дороге, ведущей к Лунденувсё это заняло много времени. Конечно, нас видели, но часовые нас не остановили, и как я надеялся, никому не придет в голову, что группа всадников, направляющаяся на юг, на самом деле собирается сбежать на север. Оставшиеся люди Эгиля поддерживали огонь в кострах нашего пустого лагеря.
Дорога пересекала вброд реку, затем шла прямо сквозь огороженное каменными стенами пастбище к маленькому поселению, где за заборами лаяли собаки. Я очень смутно представлял здешние земли, но знал, что нам нужно повернуть на северо-восток, и в центре деревни дорога свернула в нужном направлении. Она больше походила на тропу для скота, утоптанную копытами, но я заметил, что ее окаймляет битый камень, а значит, ее сделали римляне.
Это римская дорога?спросил я Финана.
Бог знает.
Нам нужно вон туда.
Значит, эта дорога не хуже любой другой.
Я следовал за звездой, как в море. Мы ехали медленно, поскольку и дорога, и обочина были неровные, но прежде чем звезды скрылись в облаках, они подсказали, что дорога и правда ведет на северо-восток, к голым холмам, которые медленно появлялись в сером рассвете. Я боялся, что эта ухабистая тропане та дорога, которую я искал, и что она кончится в холмах, но она медленно поднималась к еще более крутым холмам, чьи вершины терялись в облаках. Я оглянулся и увидел пелену дыма над далеким Бургэмом.
Сколько нам добираться домой, господин?тревожно спросил мой слуга Алдвин.
Четыре-пять дней, если повезет. Или шесть.
И нам повезет, если не потеряем лошадей. Я выбрал дорогу через холмы, потому что это кратчайший путь домой, но в этой части Нортумбрии склоны круты, потоки быстры, а дорога ненадежна. Я надеялся, что теперь Эгиль уже в пути на север к Кайр Лигвалиду, а люди Этельстана гонятся за ним. Поднимаясь все выше, я постоянно оборачивался проверить, не преследуют ли нас, и никого не замечал, но потом низкие облака опустились еще ниже, и я уже ничего не видел. Нас поливала бесконечная морось, день становился все холоднее, и я обозвал себя глупцом. Как Этельстан мог желать мне зла? Он знал, что значит для меня Беббанбург, знал меня, как сын отца. Я вырастил его, защищал и даже любил, и, в конце концов, именно я привел его к короне.
Но что такое король? Мои предки были королями ныне не существующей Берниции, которая простиралась от реки Фойрт, где сейчас королевство Альба, до реки Теса. Почему они были королями? Потому что были самыми богатыми, свирепыми и жестокими воинами северной Британии. Они обладали властью и преумножили ее, завоевав соседнее королевство Дейру, назвали новую страну Нортумбрией и удерживали ее, пока их не сместил более могущественный король.
Так что же нужно, чтобы быть королем? Грубая сила? Если бы требовалось только это, я мог бы стать королем Нортумбрии, но я никогда не мечтал о троне. Я не хотел ответственности, не хотел обуздывать честолюбцев, что пожелают бросить мне вызов, а как правитель Нортумбрии еще и не желал укрощать царивший в Камбрии хаос. Я хотел править Беббанбургом и ничего более.
Дорога вела нас сквозь туман и морось. Местами тропа почти пропадала или пересекала сланцевые склоны. Мы карабкались сквозь мокрый молчаливый мир. Финан ехал рядом со мной, его серый жеребец тряс головой на каждом шагу. Финан молчал, и я тоже.
Я думал о том, что королю нужна не только грубая сила, хотя кое-кому хватало и ее. Гутфрит обожал королевскую власть и удерживал ее, раздавая своим приспешникам серебро и рабов, но он был обречен. Это совершенно ясно. У него недостаточно сил, и если его не разобьет Константин, то это сделает Этельстан. Или я. Я презирал Гутфрита, он был плохим королем, но почему он был королем? Только по одной причине. Его брат был королем и не оставил наследников, и потому Гутфрит унаследовал трон. Так традиция отдала Нортумбрию плохому королю именно тогда, когда она так нуждалась в хорошем.
А Уэссексу, думал я, повезло больше. В самый худший момент, когда казалось, что власть саксов обречена, и северяне завоюют всю Британию, Альфред стал преемником своего брата. Альфред! Человек, одолеваемый болезнями, слабый телом и одержимый религией, законом и знаниями, и все же лучший король из тех, кого я знал. Но что сделало Альфреда великим? Не военная доблесть и не болезненная внешность, а его уверенность.
Он был умен. Он обладал властностью человека, который видит то, что другим видеть не дано, уверенного, что его решения самые лучшие для страны, и страна стала ему доверять. И больше того, намного больше. Он верил, что это бог сделал его королем и наделил громадной ответственностью. Однажды в Винтанкестере он открыл огромное Евангелие в кожаном переплете, перелистал его скрипящие страницы и инкрустированной драгоценными камнями указкой показал на какие-то каракули, написанные черными чернилами.
Ты умеешь читать на латыни?
Читать я могу, но не понимаю, что написано, господин,сказал я, размышляя, какую еще скукотищу он собирается прочесть.
Он подвинул одну из своих драгоценных свечей ближе к книге.
Наш Господь,сказал он, глядя в нее,велит накормить голодных, напоить жаждущих, приютить бездомных, дать одежду нагим и заботиться о больных.Он явно цитировал по памяти, потому что, несмотря на указку и свечу, его глаза не двигались. Затем эти темные глаза посмотрели на меня.Здесь описан мой долг, лорд Утред, королевский долг.
А про убийство данов там ничего нет?уныло спросил я, и он вздохнул.
Да, я должен защищать своих людей.Он положил указку на стол и бережно закрыл Евангелие.Это моя главная обязанность, и, как ни странно, самая легкая! У меня есть мастифы вроде тебя, которые с радостью учинят необходимую расправу.Я начал возмущаться, но он резким жестом заставил меня замолчать.Но Бог также требует, чтобы я заботился о людях, и это бесконечная задача, которую не решить кровопролитием. Я должен давать им Божье правосудие. Должен кормить в голодное время. Должен заботиться о них!Он посмотрел на меня, и мне почти стало его жаль.
А сейчас мне правда было его жаль. Он был достойным и добрым, но королевский долг вынуждал его быть и жестоким. Я помнил, как он приказал казнить пленных данов, разграбивших деревню, видел, как он приговаривал к смерти воров, и достаточно часто ходил с ним в бой, но он делал все это с сожалением, гневаясь, что его отрывают от исполнения божественного долга. Он не жаждал короны. Альфред был бы счастливее, будь он монахом или священником, изучая древние манускрипты, обучая молодых и заботясь о несчастных.