Ты его не любишь.
Никчемный человек.
Этельстан кивнул и снова сел лицом ко мне.
Мой главный долг не в том, чтобы убивать норманнов, хотя Богу известно, что я убью их всех до одного, если на то будет Его воля. Мой главный долгобратить их.Он помолчал, ожидая моего ответа, но я ничего не сказал.Мой дед,продолжил он,учил, что те, кто служит Господуне саксы и не даны, не англы и не норвежцы. Они едины во Христе. Посмотри на Ингилмундра! Некогда норвежец и язычник, а теперь христианин, оказывающий услуги мне, своему королю.
И тот, кто встречался с Анлафом Гутфритсоном на острове Мон,резко сказал я.
По моему приказу,немедленно парировал Этельстан.Почему бы и нет? Я послал Ингилмундра с предупреждением Анлафу, что, если его честолюбивые замыслы коснутся этого острова, я сдеру с него шкуру и сделаю из нее седло. Надеюсь, предупреждение сработало, поскольку знаю, что Анлафа манит Камбрия.
Она манит всех, включая тебя, мой король.
Но если язычников Камбрии обратить,продолжил он,тогда они будут сражаться за своего христианского короля, а не за какого-то язычника-авантюриста из Ирландии. Да, Гутфрит мерзкий человек, но благодать Христа действует и через него! Он согласился покреститься. Он позволит мне построить в Камбрии бурги, оставить там гарнизоны, которые будут защищать храбрых священников, проповедующих необращенным. Он согласился, что в Камбрии будут править два олдермена-сакса, Годрик и Альфгар, их войска будут защищать наших священников. Язычники послушают Гутфрита, он для них свой, он говорит на их языке. Я сказал ему, что Камбрия должна стать христианской, если хочет остаться королем. И подумай, что будет, когда Гутфрит умрет.
Женщинам будет спокойнее.
Этельстан проигнорировал это заявление.
Его родня правит в Ирландии, но они считают, что должны править и Дифлином, и Эофервиком. Если Гутфрит умрет, Анлаф попытается забрать Нортумбрию. Он потребует ее по праву рождения. Лучше терпеть пьяного глупца, чем биться с талантливым воином.
Я нахмурился.
Почему бы просто не убить Гутфрита и не провозгласить себя королем? Почему не заявить, что Нортумбрии больше нет, и все здесьтеперь Инглаланд?
Потому что я уже здесь король, потому что это,топнул ногой он,уже Инглаланд! Гутфрит присягнул мне, я его сюзерен, но, если я уберу его, то рискую навлечь на себя месть его ирландской родни, а если ирландские норвежцы нападут с запада, подозреваю, что Константин атакует с востока. И тогда норвежцам Камбрии и данам Нортумбрии захочется присоединиться к захватчикам. Даже валлийцам, несмотря на обещание Хивела! Никто из них нас не любит! Мы для них сайсы, и они страшатся нашей мощи, хотят ослабить нас, и война со всеми нашими врагами будет ужаснее, чем любая из войн, в которых сражался мой дед. Я не хочу этого. Я хочу навести в Нортумбрии порядок. Я не хочу больше хаоса и кровопролития! И держа Гутфрита на коротком поводке, я обращу северных язычников в законопослушных христиан и объясню врагам, что в Нортумбрии нет возможностей для честолюбцев. Мне нужен мирный, процветающий, христианский остров.
Управляемый Инглаландом,мрачно сказал я.
Управляемый Господом Всемогущим! Но если Господь назначил Инглаланд самым могущественным королевством в Британии, то да, Инглаланд должен править.
И чтобы достичь этого, ты доверяешь пьяному глупцу обратить нас, язычников?язвительно спросил я.
И чтобы держать в узде Анлафа.
И велишь пьяному глупцу потребовать с меня дань.
Ты живешь на этой земле, почему ты не должен вносить свою долю в казну? Почему не присягнешь ему в верности? Ты живешь в Нортумбрии, разве нет?Я был так поражен предложением присягнуть Гутфриту, что ничего не сказал, хотя негодование наверняка отразилось на лице.Ты выше закона, лорд Утред?сурово спросил Этельстан.
У Гутфрита нет закона,огрызнулся я.Платить ему дань? Почему я должен платить за его шлюх и эль?
Лорд Элдред будет держать в Эофервике гарнизон. Он удостоверится, чтобы твое серебро тратилось с умом. А что касается клятвы, ты станешь примером другим.
Будь они прокляты, эти другие,зло сказал я, а потом враждебно накинулся на него:Я слышал, что лорд Элдред,почти выплюнул это имя я,стал олдерменом.
Да.
Олдерменом чего?
Этельстан помолчал.
Нортумбрии,наконец сказал он.
До этого момента я ему верил. Он говорил горячо и страстно, ведомый не только честолюбием, но и искренней верой в своего бога, но этот односложный ответ был уклончив, и я решительно бросил ему вызов.
Я олдермен Нортумбрии.
Он улыбнулся, возвращая себе хладнокровие.
Но в беззаконной стране нужна власть, а власть исходит от короля посредством его знати. Этот король,он тронул золотой крест на груди,решил, что Нортумбрии нужно несколько олдерменов, чтобы ее укротить. Лорды Годрик и Альфгар на западе, а еще двое, ты и Элдред, на востоке. Но прежде чем возражать, вспомни, что я пришел заплатить тебе долг.
Лучшей платой будет, если ты оставишь меня в покое,проворчал я.Я стар, я сражался со времен твоего деда. У меня есть хорошая женщина, хороший дом, и больше мне ничего не нужно.
А если я отдам тебе весь Вилтунскир?спросил он.
Я пораженно уставился на него и не нашел, что сказать. Когда он смотрел на меня, казалось невозможным, что это я его вырастил, защищал, даже любил как сына. Он обрел уверенность и ничем не напоминал мальчика, которого я знал. Он стал королем, и его амбиции простирались на всю Британию, а может, и дальше.
Вилтунскиродно из богатейших графств Инглаланда,снова заговорил он.Ты можешь получить его, а с ним бо́льшую часть земель Этельхельма.Я продолжал молчать. Этельхельм Младший, олдермен Вилтунскира, был моим врагом и человеком, оспаривавшим права Этельстана на трон Уэссекса. Этельхельм проиграл и умер, и его состояние перешло к королю. Громадное состояние, и Этельстан предлагал мне бо́льшую его часть, огромные поместья во всех трех королевствах, огромные дома, полные дичи леса, пастбища и сады, города с преуспевающими торговцами. Мне только что предложили все это или бо́льшую часть.Ты станешь величайшим после короля лордом Инглаланда,улыбнулся Этельстан.
И ты отдашь все это язычнику?
Он улыбнулся.
Прости, но ты стар. Ты будешь наслаждаться богатством год или два, потом его унаследует твой сын, а он христианин.
Который сын?резко спросил я.
Тот, которого ты зовешь Утредом, конечно. Его здесь нет?
Я оставил его командовать гарнизоном в Беббанбурге.
Он мне нравится!с воодушевлением сказал он.Всегда нравился!
Вы росли вместе.
Именно так! Мне нравятся оба твоих сына.
У меня только один сын.
Этельстан пропустил это мимо ушей.
И я представить не могу, чтобы твой старший хотел унаследовать что-нибудь материальное. Епископ Освальд желает не земного богатства, а только милости божией.
Тогда он весьма необычный священник,проворчал я.
Да, он такой, и он достойный человек, лорд Утред.Он задумался.И я ценю его советы.
Он меня ненавидит.
И кто в этом виноват?
Я хмыкнул. Чем меньше я буду говорить о епископе Освальде, тем лучше.
А что ты получишь взамен богатств Вилтунскира?спросил я вместо этого.
Он на мгновение замешкался.
Ты знаешь, чего я хочу.
Беббанбург.
Он поднял обе руки.
Ничего не говори, лорд Утред! Ничего сейчас не говори! Но да, я хочу получить Беббанбург.
Я повиновался его приказу ничего не говорить и порадовался этому, потому что первым порывом было гневно отказаться. Я нортумбриец и посвятил свою жизнь возвращению Беббанбурга, но одновременно с этим порывом пришли и другие мысли. Король предлагал мне такое огромное богатство, что Бенедетта будет всегда жить в роскоши, которой она достойна, а сын унаследует состояние. По всей видимости, Этельстан почувствовал мое замешательство, поскольку поднял руки, призывая к молчанию. Ему не нужен был скоропалительный ответ, он хотел, чтобы я подумал.
Он так и сказал.
Подумай об этом, лорд Утред. Через два дня мы разъедемся. Короли уедут, монахи вернутся в Дакор, а я отправлюсь на юг, в Винтанкестер. Завтра мы закатим большой пир, и ты дашь мне ответ.Он встал и подошел ко мне, протягивая руку, чтобы помочь встать. Я позволил ему поднять себя на ноги, и он обхватил мою руку ладонями.Я в большом долгу перед тобой, лорд Утред, возможно, в большем, чем когда-нибудь смогу выплатить, и я хочу, чтобы в то время, что тебе осталось на этой земле, ты был рядом, в Уэссексе, был моим советником!Он улыбнулся, давая волю своему обаянию.Как ты когда-то заботился обо мне,мягко сказал он,я позабочусь о тебе.
Завтра,хрипло каркнул я.
Завтра днем, лорд Утред!Он хлопнул меня по плечу.И приводи с собой Финана и твоих ручных братьев-норвежцев!Он зашагал к лошадям, оставленным у слуги за стенами старого форта. Внезапно он обернулся.Обязательно возьми своих друзей. Финана и норвежцев!Он ничего не сказал о том, что Эгиль сопровождал меня вопреки королевскому приказу привести только тридцать человек. Казалось, он не возражал.Приводи всех троих!крикнул он.А теперьохота!
Христиане рассказывают, как дьявол привел их пригвожденного бога на вершину горы и показал ему все царства мира. Все они будут принадлежать ему, пообещал дьявол, если он просто преклонит колено и поклянется в верности. И мне, в точности как пригвожденному богу, предложили богатство и власть. Пригвожденный бог отказался, но яне бог, и меня одолевало искушение.
* * *
Я понимал, что Этельстан будто играл в тафл. Он двигал фигуры по клеткам, чтобы захватить самую главную фигуру и выиграть, но, предлагая мне Вилтунскир, он также пытался убрать меня с доски. И конечно, меня одолевало искушение. Во время охоты он продолжил меня соблазнять, небрежно сказав, что я останусь лордом Беббанбурга.
Крепость и поместье навеки твои, лорд Утред, я лишь прошу позволить мне оставить там гарнизон и командующего. И только пока мы не заключим мир со скоттами! Как только эти разбойники докажут, что будут соблюдать свою клятву, Беббанбург навеки отойдет твоей семье! Всё будет твоим!
Он одарил меня ослепительной улыбкой и пришпорил коня.
Так что меня мучил соблазн. Я сохраню Беббанбург, но буду жить в Вилтунскире, распоряжаться землями, людьми и серебром. Я умру богатым. Следуя за Этельстаном и наблюдая, как ястребы набрасываются на куропаток и голубей, я думал о небрежном обещании, что он заберет Беббанбург только на время, пока мы не заключим мир со скоттами. Звучало убедительно, пока я не вспомнил, что мира со скоттами никогда не было и вряд ли будет.
Даже говоря о мире, скотты готовились к войне, да и мы говорили им те же гладкие слова, а сами в это время ковали копья и делали щиты. Этой вражде нет конца. Но Вилтунскир? Богатый, плодородный Вилтунскир? Однако что король дал, то может и забрать, и я вспомнил слова Хивела, что его наследники могут не считать себя связанными соглашением, которое он заключил с Этельстаном. Будут ли наследники Этельстана считать себя связанными любым соглашением, заключенным со мной? А сам Этельстан? Зачем я ему, когда он завладеет Беббанбургом?
И все же он взял меня за руку, посмотрел мне в глаза и обещал заботиться обо мне так же, как я заботился о нем. Мне хотелось ему верить. Возможно, лучше провести последние годы среди пышных пастбищ и садов Вилтунскира, с мыслью о том, что мой сын, мой второй сын, обретет принадлежащее ему по праву рождения после того, как скотты преклонят колено.
Заключат ли скотты когда-нибудь мир с нами?спросил я Финана в тот вечер.
Возляжет ли когда-нибудь волк с ягненком?
Мы ягнята?
Мы волчья стая Беббанбурга,гордо ответил он.
Мы сидели с Эгилем и его братом Торольфом у костра. Яркий полумесяц скрылся за высокими быстрыми облаками, а от резкого и холодного ветра с востока искры от костра летели вверх. Воины пели, рассевшись вокруг костров. Иногда нам приносили эль, хотя Этельстан прислал бочонок вина. Торольф попробовал его и сплюнул.
В самый раз для чистки кольчуги,сказал он,а больше никуда не годится.
Уксус,согласился Эгиль.
Этельстану это не понравится,вставил Финан.
Он же не стал пить это вино,сказал я.Так какая ему разница?
Ему не понравится, если ты останешься в Беббанбурге.
И что он сможет сделать?
Осадить крепость,неуверенно предположил Эгиль.
У него достаточно людей,проворчал Торольф.
И кораблей,добавил его брат.
Последние два года мы постоянно слышали о том, что Этельстан строит новые улучшенные корабли. Его дед Альфред построил флот, но те корабли были тяжелые и неповоротливые, а по слухам, Этельстан строил такие, что даже норманны позавидуют.
Финан разглядывал кружившиеся на ветру искры.
Не могу поверить, что он осадит Беббанбург, господин. Ты добыл ему трон!
Я больше ему не нужен.
Он перед тобой в долгу!
А епископ Освальд льет ему в уши ненависть,напомнил я.
Лучшее, что можно сделать с епископами,кровожадно сказал Торольф,это выпотрошить, как летнего лосося.
Все помолчали, а потом Финан поворошил костер веткой.
Так что ты будешь делать?
Не знаю. В самом деле не знаю.
Эгиль отпил еще глоток вина.
Я даже кольчугу этой козлиной мочой чистить не буду,скривился он.Ты дал ответ королю Константину? Разве он его не ждет?
Мне нечего ему сказать,сухо ответил я.
Может, Константин и ждет ответа, но я считал, что мое молчание вполне его заменит.
А Этельстан не спрашивал тебя об этом?
С чего бы?
С того, что ему об этом известно,сказал Эгиль.Он знает, что скотты навещали тебя в Беббанбурге.
Я уставился на него сквозь пламя.
Знает?
Ингилмундр сказал. Он спрашивал, принял ли ты предложение Константина.
В битве наступает момент, когда вдруг осознаешь, что все не так понял, что враг тебя перехитрил и вот-вот победит. Тебя затапливает ужас, и именно это я сейчас и ощутил. Я смотрел на Эгиля, а мой разум пытался осознать его слова.
Я думал сказать что-нибудь,признал я,но он не спросил, и поэтому я промолчал.
Что ж, он знает!мрачно сказал Эгиль.
Я выругался. Я хотел сообщить Этельстану о послах скоттов, но решил промолчать. Лучше ничего не говорить, чем тыкать спящего хорька палкой.
И что ты сказал Ингилмундру?спросил я Эгиля.
Что ничего об этом не знаю!
Я был глупцом. Так значит, Этельстан, обещая мне богатство, знал, что Константин сделал мне предложение, а я об этом не сказал. Мне следовало бы помнить, что двор Константина кишит шпионами Этельстана, точно так же, как король скоттов имеет своих шпионов среди людей Этельстана. Так что теперь думает Этельстан? Что я намеренно обманул его? И если я скажу сейчас, что не отдам Беббанбург, он, безусловно, решит, что я планирую вступить в союз с Константином.
Я слышал пение монахов и видел ту же маленькую группу, что и вчера, во главе с человеком, несущим фонарь, они медленно обходили лагерь.
Мне нравится мелодия,сказал я.
Ты тайный христианин,ухмыльнулся Финан.
Я был крещен трижды.
Это против законов церкви. Одного раза достаточно.
Ни разу ничего не вышло. А во второй раз я едва не утонул.
Вот жалость-то,продолжил ухмыляться Финан.Отправился бы прямиком в рай, сидел бы сейчас на облаке, играл на арфе.
Я ничего не ответил, потому что поющие монахи повернули на юг, к валлийскому лагерю, и один из них украдкой покинул группу и приближался к нам. Я поднял руку, чтобы все замолчали, и кивнул в сторону монаха в капюшоне, похоже, идущего прямо к нашему костру.
Так и было. Капюшон полностью скрывал лицо, темно-коричневое одеяние было подпоясано веревкой, на груди висел серебряный крест, руки сложены в молитвенном жесте. Он не поприветствовал нас, не спросил, можно ли присоединиться, а просто сел напротив меня, между Финаном и Эгилем. Он надвинул капюшон еще ниже, и я так и не увидел его лица.
Пожалуйста, присоединяйся к нам,язвительно предложил я.
Монах ничего не ответил. Пение затихало, удаляясь на юг, ветер высоко раздувал искры.
Вина, брат?спросил Финан.Или эля?
Монах покачал головой в ответ. Я увидел отблеск костра в его глазах, но более ничего.
Пришел нам проповедовать?кисло поинтересовался Торольф.
Я пришел сказать, чтобы вы покинули Бургэм.
Я затаил дыхание, чтобы сдержать закипающий гнев. Это был не монах, нас почтил визитом епископ, и я узнал голос. Епископ Освальд, мой сын. Финан тоже узнал его, поскольку взглянул на меня, прежде чем повернуться обратно к Освальду.
Не нравится наше общество, епископ?тихо спросил он.
Здесь рады всем христианам.
Но не твоему язычнику-отцу?горько спросил я.Который возвел твоего друга и короля на трон?