Милосердие моего отца
1. Бой без чести
Я встал у порога, на котором сбился пурпурный ковер. Кто-то в спешке сдвинул его, то ли удирая, то ли преследуя оставшихся защитников замка Годари. Самое узкое местоанфиладу коридора, мы уже прошли, поймав всего пару стрел.
Свистнув в пальцы, я отправил наемников вперед. У крыс, загнанных в ловушку, все еще оставались зубы. Если в мире и родился снаряд, что тоскует по телу Хорхе из Пяти Долов пусть за меня его примет другой.
Зашуршав плохонькими стеганками, в зал ринулись новички, голодные до новых званий и наград. Мой сотник Грым был доволен своим местом и распоряжался за спиной, не рискуя застарелой шкурой. Сегодня им повезло.
Последний бой в последнем помещении не состоялся. Клинки не звенели, тела стояли на ногах и даже не мучались, а мои бойцы весело затрындели, почуяв наживу. Годари сдались: противник ожидал переговоров. Я расплылся в хищной улыбке, и толкнул Грыма перед собой, отправившись на встречу с крысами.
Вот они, все в сборе. Все, кто остался живым после осады, разумеется. Мать семейства ГодариИрена, второй муж, россыпь чумазых и голодных детей, чьих имен я даже не слышал и слышать не желал. И бессменные защитники когда-то богатого Единения-Шести-Восходов: постаревший боров-лейтенант Калист, какие-то придурки из гвардии, городской воротила Хэт Скучнейшие, в целом, люди, чья судьба меня волновала лишь соизмеримо размеру выкупа, предложенного за их головы или жизни. Я был милостив, и имел планы только на одну голову. Как я и ожидал, та все еще крепко сидела на шее первого телохранителяЛэйна.
Боги прислушались к моим стенаниямэтот подлец оказался прижат осадой. Первый телохранитель, первый мечник, и первый фаворит моего гребаного папаши, раздери их всех артрит.
А еще, как обещали слухи, часть из которых я самолично и распускалпервая шлюха Единения, получившая свое место под солнцем за роскошную рожу и тело. Что слухом не было, так это то, что Лэйн водил за собой пять сотен наемников, сам осаждал три города, и несколько лет назад взял корону за турнир. Ну и с рожей поспорить было трудно, а тела я не видел.
Лэйн держал руку на керчеттедорогущем мече, что шел всегда в паре. И, как и любой из бывалых убийц, выбрал лучшее место для обороны и маневра.
Я расплылся в хищной улыбке. Погляди-ка, отец, как я размажу твоего кумира по мраморным плитам!
Опустите оружие. Исход боя уже решен, миролюбиво, я вытянул руку без меча.
Пощады! взмолилась Ирена.
Миледи, это вестник резни: Хорхе, забормотал Калист.
Никакой резни сегодня не будет, я оборвал чужой навет, и продолжил, если меня одолеют в поединке чести с Лэйном, вашим телохранителем.
Традиции и предания, пустая дань былому От поединка чести осталось-то только два правилане бить по яйцам и сражаться один-на-один.
Ох, то ли обрадовалась, то ли расстроилась эта обрюзгшая женщина.
Отчего-то семейство Годари, как и их прихлебатели, не вздохнули с облегчением.
Позвольте предложить другого кандидата меня! сделал поспешное предложение Калист.
На кой черт мне сдался ваш боров, к тому же, оскорбивший меня еще до схватки? От голода и тревоги у них совсем отказал разум: лучшей ставки, чем Лэйн, этому семейству не сделать.
Я выдвинул свои условия, взгляд исподлобья заставил эту свинью вспотеть, вы в праве отказаться
Лэйн коротко кивнул, не страшась последствий.
Мы можем довериться вам? Робко прощебетала Ирена, отвечая за всю семью.
Слово семейства Соултри уже ничего не значит? Дикие края
Кровопролитие бы ослабило обе стороны. Своих людей нужно беречь, но иногда не оставалось выхода. Я предложил удобный повод перенести, или вовсе отменить бойню.
На меня глядели с подозрением. И я знал, что нужно этим паршивцам: торжественный обет.
Слушайте же. Все здесь, да будут свидетели! Я, Хорхе из Пяти Доловстарший сын моего достопочтенного отца, на этих словах я чуть не заржал, как конь, главы семейства Соултри, обещаю помилование всем здесь присутствующим, если сойдусь в поединке чести
Грым подсказал мне лишь единожды, когда я запнулся на перечислении всех бед, что ждут мою дурную семью и меня в случае нарушения слова. Мне всегда нравилась часть про «вариться в котле с годовалым бульоном», но запомнить полную клятву было выше моих сил. Нравилась, как нравится заезженная шутка в главном театре Пяти Долов
Первый телохранитель сдержанно кивнул, и огонь в его зеленых глазах едва тлел. Я скривился: выглядели они все, как побитые собаки.
Его волосы еще сильнее отросли с тех пор, как мы мельком виделись за столом переговоров. Темные, идущие волнами, они казались чище, чем были на самом деленедоступная роскошь мытья в осажденном замке Двухдневная щетина мазнула его подбородок и верхнюю губу, будто Лэйн чуял, что жизнь его прервется, и незачем ухаживать за собой. Некоторые шлюхи выглядят красиво, даже если перепачканы боем.
«Заморский беглец, лучше бы ты оставался в своих краях»
Загнанные в ловушку, они совсем потеряли здоровый цвет кожи. Голодные крысы, битые псы. Не так я себе представлял наш бой.
Что ж, да рассудит нас сила, усмехнулся я и скинул щит своему сотнику.
Бой чести с первым мечником Единения. Азарт подгонял меня, диктуя глупости.
Кумир моего поганого отца спускался по ступеням. Неспешно, почти вальяжно. И приценился к окружению: не выскочит ли стрела или метательный нож в обход моему слову. Как загнанная лисица, что надеется улизнуть от судьбы.
Зря надеешься, первый мечник. Бежать тебе некуда.
Рукоять бастарда заботливо легла в руки, утяжелив мои намерения.
Я оскалился. Знал бы Лэйн, почему я тренировался именно с бастардом, а не с булавой, скимитаром, или другим «достойным» оружием. На выбор, конечно, была секира и копье. Но уж больно они дикарские, и плохо лежали в ладони.
Мечник приближался, и я будто отвечал ему: «Это замечательный бастард, в половину от твоего роста, Лэйн. Что будет держать тебя и твои керчетты как можно дальше от меня»
А еще, хорошо замахнувшись, бастардом можно рубить и красивые рожи, и притягательные тела. На неровные, но не менее красивые половинки.
Подумать только: разница всего в два года, и казалось бы, в мою пользуЛэйн позже выкарабкался из брюха своей мамаши. Что не помешало ему обогнать меня во всем еще до совершеннолетия. Ах, отец, знаешь ли ты, как я разбил голову твоему любимчику Стюарту, которого ты мне ставил в пример за смекалку? Быть может, стоило вспомнить и счастливца Рейни, первого кузнеца, которому я отрубил обе руки?
Годами я слушал, как мне стоило уподобиться им. То каждому по отдельности, то всем сразу. Лэйн будет последним, кого я уничтожу, прежде чем наберусь сил и отправлюсь по ту сторону гор, навестить моего отца
Мы встали напротив друг друга. Лэйн меня не узнал, да и не должен был. На поединке чести не кланяются, и не жмут руки.
Первый мечник не достал второе оружие, оставив его болтаться на поясе. Будто издеваясь, будто бы говоря мне: «Тебя я уделаю и вполсилы, сопляк».
Начинайте же, милсдарь, поторопил меня сотник. Эта скотина думала только о том, как бы скорее насосаться пива, разграбив подвалы замка.
Лэйн смотрел на меня, как на досадную помеху. Таким холодным, оценивающим, отцовским взглядом.
Зубы сами скрипнули, и я бросился в бой. И сохранил голову, помня о главном преимуществедлине моего клинка.
Я мог размахивать им без устали почти час.
Воздух свистнул, расходясь перед лезвием моего меча. Только воздухЛэйн уклонился. Плавно, неспешно, словно и не боясь моего выпада. Он был собран, холоден: не рисковал и не совался в каждую брешь, изучая мои повадки. Казалось, мое преимущество таяло с каждым выпадом.
Мы кружили по ковру, как сумасшедшие. Я бился будто бы с его тенью, задевая лишь ее. Тщетно выжимая мышцы. Концом меча я не мог задеть эту вертлявую скотину и только злился сильнее. А Лэйн хладнокровно отступал, запоминая мои промашки. Он избегал даже схлестнуться со мной клинками, будто оберегая руки. Или не желая марать свою керчетту об бастарда.
Я дышал, как бешеный пес, кривил переносицу, и вытирал пот со лба. Похоже, я не был первым, кто вышел против него с длинным клинком.
Боров Калист посвистывал, пытаясь досадить мне. Кажется, только я слышал за этой бравадой страх откормленной свиньи, что увидела мясника.
Выбора не осталосьпридется подпустить Лэйна ближе.
Нарушив дистанцию, я опустил бастард ему на голову. Лэйн извернулся гадюкой и полоснул мое запястье. Осторожно, будто одной прелюдией обходился с такими, как я. Керчетта отскочила от пластины, а Лэйна и след простыл.
Я знал этот прием слишком хорошо. И подготовился заранее, защитив руки должным образом.
«Зря ты не взялся за вторую, Лэйн!»
Ему стоило ринуться вперед, пока была возможность. Я в два счета извернул меч, и провел серию ударов, кинувшись в нападение.
Лэйн увернулся от двух, и был вынужден отразить третий, наискось. И потому упустил четвертый выпад.
Ширк! Острие бастарда лизнуло его плечо, пустив Лэйну первую кровь. Он тут же отскочил, зашипев от боли.
Мать семейства взвыла, будто бы это ей располосовали руку. Дура. Ей-то точно ничем не грозит проигрыш Лэйна: союзники сторгуются и выкупят. Я милосерден: смерть аристократов не принесет прибыли. Хуже всего придется этому ублюдку.
Кажется, он чуть подволакивал левую ногу. Я помнил, как шустро Лэйн уложил нашего лидера гвардии на турнире. Наверняка дурит мне мозги, и надеется провести.
Кончай играть, я пригрозился ему, уязвленный без меры.
Лэйн нахмурился, явив первое чувство в бою. И не ответил ни слова, обойдя меня полукругом. Уже тверже.
Его кровь слегка мазнула мой бастард, и каплями сбилась в дол. Слишком мало. Я собирался заляпать им весь ковер, мраморный пол и рожи этих зевак, до которых мне не было никакого дела.
Счет шел на минуты.
«Ни одна рана не затянется, пока я гоняю тебя по залу. Рука обвиснет плетью, и мне останется только»
Лэйн извернулся нечеловеческим способом, и подлез под левый бок. Клинок его керчетты выбил из меня воздух.
Кха! Я всхрипнул и дернулся, улепетывая прочь. Слепо отмахиваясь, как-то толкнул его от себя.
Но тепло не разлилось по боку, а боль притупилась. Я мельком глянул на брюхо, и убедился: стальная пластина спасла мои потроха.
Г-рр, зарычал я, чуя как ярость сжала виски.
Первый мечник вынужденно оживился, опасно подлезая под меч. Будто зверь, я рычал, отгоняя его бастардом. И страх снова подкрался к загривку.
Десять лет я готовился к этому бою. Что толку?! Лэйн изуродует меня единственным мечом
«Меня! Хорхе, из долбаных Пяти Долов, ужаса Эритании! Хорхе, обеспечившего закат чертовым Шести Восходам!»
Лэйн и не поморщится, распотрошив меня у ног Грыма
Сердце забилось, выжимая весь пот в поддоспешник. Я изнывал от жары.
Как же плохо я бился, стыдясь своих трусливых побегов и жалких замахов. Я должен был погибнуть! Первый телохранитель, поганец Лэйн, издевался надо мнойтак бестолково я тратил силу.
Я готовился к последнему выпаду мечника, и пот заливал мне глаза. Но Лэйн так и не настиг меня, преследуя по кругу. Керчетта била пылко, но мимо. То отскакивала от пластин, то уводилась прочь моей гардой.
Не иначе как боги встали на правую сторону: только чудо берегло мою жизнь. Рукав Лэйна пропитался багровым подтеком.
Я просил судьбу о пощаде, и пыхтел, вечно отступая в своем стыде. Керчетта скользнула у локтя, и я нелепо взмахнул клинком, словно стряхивал паука в лесу. Подобно мнительной девке. Еще никогда в своей жизни я не пятился так долго, опасаясь растянуться на заднице.
Боги слышали меня, и рука Лэйна слабела. Последний прием почти добрался до моей ляжки. Я уцелел, но не верил в победу.
Лэйн не поменял руку, но так и не достал второй меч.
Если уж погибать, то не в таком унижении
Доставай вторую, гад!
Опять этот стылый взгляд.
Он не может, милсдарь Хорхе, усмехнулся сотник, сплюнув на пол.
Чего?!
И тут до меня дошел смысл чужих слов. Слабость левой ноги, один меч. Этот ублюдок оборонялся месяц, и какая-то паршивая сволочь добралась до него первой. А может и несколько паршивых сволочей.
Ах ты ж, я почти прорычал от разочарования.
Какая чушь! Я так ждал этого боя, что не заметил очевидного
Кончайте его быстрее, милсдарь, посоветовал сотник, будто хоть что-то смыслил в поединках чести.
Меня перекосило, и я сморщил нос от брезгливости. Вот он, этот момент, которого я так долго ждал! И что же?
Какой позор. Сказал я то ли Лэйну, то ли целому свету.
Лэйн смерил сотника мрачным взглядом. И с моих глаз будто спала пелена. Мой заклятый враг был безмерно уставшим, и тяжело дышал. На плитах из мрамора мелким крапом блестела его кровь, очерчивая узоры моего отступления.
В голове прояснилось. Я наполнился уверенностью, зная теперь, как добить паршивца. Десяток ударов, и он не сможет отразить те, что последуют дальше. Я вывел из строя лучшую руку, что осталась у него после осады.
Видишь, отец? Я забрызгал его кровью весь мрамор Вот, только
Вместо ярости и предвкушения, меня заела досада.
Хватит, Лэйн. Давай, я подозвал его кивком головы.
Никто не говорил, что в поединке чести противник заслужит пощаду.
Первый мечник бросил взгляд на Ирену, и та прижала ладони к лицу. Может, слухи и не были слишком лживы
Мы снова сошлись, и я не жалел его.
С таким же успехом я мог избивать и Грыма, напившегося вдрызг. Или зеленого юнца, вставшего в строй. Я бил с силой, теснил его к ступеням. И поражался слабости моего врага.
Керчетта прозвенела, ее клинок задрожал, и Лэйн выронил последнюю защиту. Изловчившись, он нырнул под бастардом, и сблизился. Тут-то я до него и добрался, освободив левую.
Будь у Лэйна вторая керчетта или худой кинжал, мне бы полоснули шею. Но его правая рука давно отказала: Лэйн пошатнулся от удара, и я толкнул его локтем. И вцепился намертво. Кажется, он и не сопротивлялся, или уже не мог выкрутиться из моей хватки.
Мое колено само нашло цель. Хрясь! Сошлись два доспеха, приглушенно войдя друг в друга. Лэйну было больней. Задохнувшись, мечник осел, и только моя хватка придержала его на ногах. Он повис, наклонившись ко мне. Я скривился и добавил еще.
Так пинали бы чахлую собачонку, что не брешет достаточно громко, обедая за хозяйский счет. Гроза Единения ослаб, отдав мне слишком много крови на поединке.
Теперь мне и не нужен был клинок, чтобы одолеть его. Я отпустил предплечье, позволив первому мечнику упасть на четвереньки. Побитым, скулящим псом.
Я стопой размазал парадный ковер, подаренный мне Лэйном: алая дрянь, хранящая псиную жизнь. Замок Годари принял меня лучше родного отца.
Лэйн вцепился побелевшей рукой в брюхо, хватая ртом воздух. Я ударил его еще раз. Скрипнула бригантина под моей стопой, и первый мечник взвыл. Хрипло и оборваноон не успел вдохнуть после первого удара.
Я сделал шаг в сторону и отбросил керчетту к пурпуру ковра. Как бы не ухватился за нее, и не подрезал мне ногу Впрочем, глупое опасение: Лэйн корчился на мраморе, подтянув колени к себе. И без меня битый много раз.
Тц, я покачал головой, пока обходил Лэйна кругом.
Милсдарь Хорхе?
Под пальцами Лэйна, прижатыми к ребру, расплывался багровый окрас. Значит не только битый, но еще и недавно порезанный. Ну и падаль мне оставили, чертовы мародеры
Кумир моего папаши прятал лицо в пол, отвернувшись от встречи со смертью. Из-за волнистых прядей я не видел, что чувствует Лэйн в последние минуты своей жизни.
Пощады! взмолилась матушка семейства, усомнившись в моих словах. И рухнула то ли в обморок, то ли на колени.
Стоило бы докончить его одним ударом, исходя из права на милосердие. Он сражался хорошо, для такого-то состояния.
Почему-то, смотря на него, я больше не ощущал угрозы, страха и злости.
«Все троеповержены? И наказаны. Я, кажется, победил»
И опустел. Какого драного пса я не чувствую облегчения?
Первый мечник оказался лишь тенью, что страшила меня по вине отца. Страшила так, что я практически ослеп. И вместо ярости и желания перерубить его чертов хребет
Я вздохнул. Терпеть не мог, когда не платили по счетам: меня оставили ни с чем.
Так дело не пойдет.
Лэйн проиграл, но Я славлюсь милосердием. Резни не будет.
По залу пролетел дружный вздох облегчения. Как от моих подчиненных, что все равно получат свою долю, только теперьменьшими усилиями. Так и от врагов. Отправим их латать брешь в стенах, а знатьтомиться в ожидании выкупа. По три рыла в одну клетку. Лишь бы еду отработали.