Кошка на раскаленной крыше. Стеклянный зверинец - Уильямс Теннесси "Tennessee Williams" 4 стр.


Брик. Ты не обязана заботиться обо мне.

Маргарет. Обязана. Когда двое находятся в одной лодке, они должны заботиться друг о друге. Во всяком случае, тебе потребуются деньги на отборное виски, когда ты прикончишь весь запас. Или ты удовольствуешься девятицентовым пивом? Мэй с Гупером замышляют лишить нас прав наследства на имение Папы, они хотят сыграть на том, что ты пьешь, а я бездетна. Но мы можем сорвать их планы. Мы сорвем их планы! Брик, знаешь, всю свою жизнь я была ужасно, отвратительно бедна! Это правда, Брик!

Брик. Я не говорил, что это неправда.

Маргарет. Всегда должна была подлизываться к людям, которых терпеть не могла, потому что они имели деньги, а я была бедна как церковная мышь. Ты не знаешь, каково это. Так я скажу тебе: это все равно как если бы ты оказался за тысячу миль от своего виски! И должен бы был добираться до него с этой сломанной ногой без костыля!.. Вот каково приходится, когда ты бедна как церковная мышь и должна подлизываться к родственникам, которых ты ненавидишь, потому что у них есть деньги, а у тебя нет ничего, кроме чужих обносков да нескольких заплесневевших от старости трехпроцентных государственных облигаций. Мой папочка, видишь ли, был любитель выпить, это у него стало страстью, совсем как у тебя! А бедная мама должна была делать вид, будто ничего не произошло и мы по-прежнему занимаем положение в обществе, тогда как весь наш доход составляли полтораста долларов в месяц по этим старым государственным облигациям! В тот год, когда я впервые появилась в обществе, когда состоялся мой первый выезд в свет, у меня было всего два вечерних платья! Одно из них мать сама сшила мне по выкройке из журнала мод, а другоепоношенноедала мне противная богатая кузина, которую я не переносила! На нашей с тобой свадьбе я была в подвенечном платье моей бабушки Вот почему я чувствую себя кошкой на раскаленной крыше!

Брик все еще на галерее. Кто-тосудя по голосу, негр,  участливо окликает его снизу: «Привет, мистер Брик, как ваша нога?» Брик поднимает стакан, словно это ответ на вопрос.

Молодой еще можно прожить без денег, но старой без денег не проживешь. В старости никак нельзя без денег, потому что быть старой и без денегэто слишком ужасно. Можно быть или молодой, или богатой, но старой и бедной быть немыслимо. Это правда, Брик

Брик рассеянно насвистывает.

Ну вот, теперь я одета, полностью одета, больше мне делать нечего. (Жалким, почти испуганным голосом.) Я одета, полностью одета, делать мне больше нечего (Она беспокойно, бесцельно движется по комнате и говорит как бы сама с собой.) Я знаю, в чем была моя ошибка Что же еще?.. Ах да! Мои браслеты (Начинает нанизывать на запястья целую коллекцию браслетов, по пяти-шести на каждую руку.) Я много об этом думала и теперь знаю, в чем была моя ошибка. Да, я совершила ужасную ошибку, когда рассказала тебе правду об истории с Капитаном. Ни под каким видом не должна была признаваться, это была роковая ошибкарассказать тебе про тот случай с Капитаном.

Брик. Мэгги, помолчи о Капитане. Я серьезно говорю, Мэгги: прикуси язык и помолчи о Капитане.

Маргарет. Да пойми же ты, что мы с Капитаном

Брик. Не думаешь ли ты, что я шучу, Мэгги? Может, тебя обманывает то, что я говорю не повышая голоса? Пойми, Мэгги, ты играешь с огнем. Ты ты ты преступаешь границы, преступать которые нельзя никому.

Маргарет. Нет уж, теперь я скажу все, что должна тебе сказать. Мы с Капитаном занимались любовью, если только это можно назвать любовью, потому что в результате каждый из нас ощутил, что стал еще немного ближе к тебе. Понимаешь ты, сукин сын этакий, ты слишком много требовал от людейот меня, от него, от всех бедных, несчастных, жалких сукиных детей, которым довелось любить тебя, а таких было немало, да, таких было немало помимо меня и Капитана; ты чересчур многого требовал от тех, кто тебя любил, тывысшее существо! Ты, божественный и несравненный! И вот мы с ним легли в постель, и оба вообразили в мечтах, что это я с тобой. И я, и он! Да-да-да! Это правда, правда! Что тут такого ужасного? Я не вижу в этом По-моему, все дело в том Да, я не должна была говорить тебе

Брик (сейчас голова его слегка откинута назад и неестественно неподвижна). Это Капитан сказал мне. Не ты, Мэгги.

Маргарет. Я сказала тебе!

Брик. После того, как сказал он!

Маргарет. Какая разница, кто

Брик (внезапно поворачивается и, облокотясь на перила, зовет). Эй, девочка! Девочка!

Девочка (издали). Что, дядя Брик?

Брик. Скажи всем, чтобы шли сюда наверх! Пусть идут сюда!

Маргарет. Я не могу остановиться! Пускай приходятя и при них стану говорить тебе об этом

Брик. Девочка! Ну иди же, иди. Делай, что я тебе сказал, зови их!

Маргарет. потому что я должна, должна высказать тебе это, а ты, ты!.. Ты никогда мне не даешь! (Разражается рыданиями, потом берет себя в руки и продолжает почти спокойно.) Это было что-то прекрасное, идеальное, о чем говорится в греческих легендах; да и не могло быть ничем другим, ведь ты же есть ты, поэтому и было все так грустно, так ужасно. Это была такая любовь, которая никогда бы не смогла ни во что воплотиться, не принесла бы никакого удовлетворения, куда там, даже откровенного признания не допустила бы. Брик, поверь мне, Брик, я понимаю это, все понимаю! По-моему, это было это было нечто благородное! Разве ты не видишь, с каким уважением я говорю об этом? Я только в одном, одном-единственном хочу убедить тебя: нужно позволить жизни продолжаться, пусть даже с мечтой о жизни все кончено

Брик сейчас без костыля. Опираясь на мебель, он передвигается по комнате туда, где остался костыль, и подбирает его.

(Горячо, словно одержимая какой-то неподвластной ей силой.) Помню, когда в колледже мы встречались вчетвером, Глэдис Фицджеральд и я, ты и Капитан, это больше смахивало на свидания между тобой и Капитаном. Мы же с Глэдис были при вас чем-то вроде компаньонок, словно вы нуждались в провожатых! Чтобы произвести хорошее впечатление на публику

Брик (угрожающе приподнимает костыль). Мэгги, ты хочешь, чтобы я ударил тебя этим костылем? Ты что, не знаешь, что я могу убить тебя этим костылем?

Маргарет. Господи боже мой, да убивай, пожалуйста, как будто мне не все равно!

Брик. У человека раз в жизни бывает что-то большое; хорошее, настоящее. Большое, хорошееи притом настоящее! У меня была дружба с Капитаном. А ты говоришь о ней грязно!..

Маргарет. Я не говорю о ней грязно! Я говорю о ней как о чем-то чистом.

Брик. Не любовь к тебе, Мэгги, а дружба с Капитаном была для меня этим единственным, большим и настоящим. Ты же говоришь о ней грязно.

Маргарет. Значит, ты не слушал меня, не понял, что я говорю! Я говорю о ней как о чем-то до того чистом, что это убило беднягу Капитана! То, что было между вами, приходилось держать на льду, да-да, чтобы не испортилось, да! И смерть была единственным средством сохранить это

Брик. Я женился на тебе, Мэгги. Зачем бы я женился на тебе, Мэгги, если бы я был

Маргарет. Брик, подожди разбивать мне голову, дай мне кончить! Я же знаю, поверь мне, я знаю, что только Капитан желал, да и то подсознательно, чтобы между вами возникло что-то такое, что не было бы абсолютно чистым Позволь мне напомнить, как все было. Мы с тобой поженились в самом начале лета в год окончания нашего, старого Миссисипского университета и были счастливы, ведь правда же? Мы были счастливы, блаженствовали, вместе взрывались восторгом каждый раз, когда любили! Но осенью того же года вы с Капитаном отклоняете замечательные предложения работы, решив и дальше оставаться героями футбола, уже профессионалами. Той же осенью вы создаете свою команду, «Звезды Юга», чтобы навеки оставаться неразлучными друзьями-спортсменами! Но что-то тут не заладилось, что-то с вамии со мной тоже!  начало твориться. Капитан стал прикладываться к бутылке ты тогда повредил позвоночник и не мог играть в День благодарения в Чикагосмотрел матч по телевизору, лежа на больничной койке в Толидо. Я поехала с Капитаном. «Звезды Юга» проиграли, потому что бедняга Капитан был пьян. Мы с ним пили тогда всю ночь в баре гостиницы, а когда над озером Мичиган начал заниматься холодный рассвет и мы, пьяные до головокружения, вышли полюбоваться им, я сказала: «Капитан! Ты должен или разлюбить моего мужа, или попросить его принять твою любовь!» Или то, или другое! Он наотмашь ударил меня по губам! Потом повернулся и побежалнаверняка так и мчался без остановки до дверей своего номера Ночью я пришла к нему, поскреблась в дверь, как пугливая мышка, и он предпринял ту жалкую, напрасную, тщетную попытку доказать, что сказанное мнойнеправда

Брик поднимает костыль и, целя в Мэгги, наносит удар, от которого вдребезги разбивается изящная лампа на столе.

Этим я его и погубиласказав ему правду, которую, как внушил себе он сам, как внушал ему тот мир, где он родился и вырос, твой и его мир, ни в коем случае нельзя говорить! Ведь так?.. С тех пор Капитан был конченый человек: он только пил и накачивался наркотиками Кто подстрелил дрозда? Я, я (откинув голову и крепко зажмурив глаза) своей стрелою милосердной!

Брик снова наносит удар костылем; снова промахивается.

Промахнулся! Прости, я не пытаюсь оправдать мой поступок, боже мой, нет! Я скверная, Брик. Не понимаю, зачем это нужнопритворяться хорошими, ведь хороших людей нет. Богатые и обеспеченные, те могут позволять себе соблюдать моральные нормы, обычные моральные нормы, но я никогда не могла позволить себе такую роскошь. Вот так-то! Зато я не притворяюсь! Уж в честности мне не откажешь, ведь правда? Родилась бедной, росла бедной и бедной, наверно, умру, если только не сумею урвать что-нибудь на нашу долю из наследства Папы, когда он умрет от рака! Но пойми же, Брик! Капитан умер! Я жива! Кошка Мэгги

Брик, неловко прыгая на одной ноге, снова пытается пришибить ее костылем.

жива! Я жива! Я

Он швыряет в нее костылемкостыль пролетает над кроватью, за которой она укрылась. Брик, потеряв равновесие, падает лицом вперед на пол, и в этот же момент она заканчивает свою реплику.

жива!

В комнату врывается Дикси, в головном уборе индейского воина и с игрушечным пистолетом в руке; она стреляет пистонами в Маргарет и кричит: «Бах, бах, бах!» Снизу, через открытую дверь в холл, доносится смех. При появлении девочки Маргарет, тяжело дыша, присела на край кровати.

(Встает и с холодной яростью произносит.) Девочка, твоя мама или еще кто-нибудь должны были научить тебя (переводит дыхание) стучаться в дверь, прежде чем входить в комнату. А то люди могут подумать, что ты плохо воспитана

Дикси. Что делает на полу дядя Брик?

Брик. Я пытался убить твою тетю Мэгги, но промахнулсяи упал. Девочка, подай мне мой костыль, чтобы я смог встать с пола.

Маргарет. Да, подай своему дяде костыль, милая, он у нас инвалид: сломал себе лодыжку вчера ночью, когда прыгал через барьеры на школьной спортивной площадке!

Дикси. Почему вы прыгали через барьеры, дядя Брик?

Брик. Потому что я прыгал через них раньше, а люди любят делать то, что они делали раньше, даже когда больше не могут делать это

Маргарет. Вот так. Слышала? А теперь, девочка, уходи.

Дикси трижды стреляет в Маргарет из своего пистонного пистолета.

Перестань, перестань сейчас же, уродина! Ах ты маленькая бесшеяя уродина! (Вырывает пистолет и выбрасывает его вон через распахнутые двери на галерею.)

Дикси (с преждевременно развившейся способностью уязвить побольнее). Вы завидуете! Вы завидуете, потому что не можете рожать детей! (С выпяченным животом проплывает мимо Маргарет на галерею, показав ей по дороге язык.)

Маргарет с силой захлопывает за ней двери и прислоняется к ним, часто и тяжело дыша.

Пауза. Брик, чье виски расплескалось, наливает себе новую порцию и с отрешенным выражением лица сидит на огромной, с пологом на четырех столбиках, кровати.

Маргарет. Видишь? Они злословят по поводу нашей бездетности даже при пятерых своих маленьких бесшеих уродцах!

Пауза. Голоса людей, поднимающихся по лестнице.

Брик, в Мемфисе я показалась врачу гинекологу Меня тщательно обследовали и сказали, что мы можем иметь ребенка, когда только захотим. А сейчас у меня как раз тот период, чтобы Ты слушаешь меня? Ты слушаешь? Ты слушаешь меня?!

Брик. Да. Я слышу тебя, Мэгги. (Останавливает взгляд на ее пылающем лице.) Но, черт возьми, хотел бы я знать, как это ты собираешься зачать ребенка от мужчины, который тебя не переносит?

Маргарет. Над этим-то я и ломаю себе голову. (Резко поворачивается в сторону двери, ведущей в холл.) Идут!

Огни рампы постепенно гаснут.

Занавес

Действие второе

На сцене не произошло никакого перерыва во времени. Маргарет и Брикв тех же позах, в каких они были в момент окончания первого действия.

Маргарет (у двери). Идут!

Первым появляется Папавысокий мужчина с пронзительным, тревожным взглядом. Он движется с осторожностью, чтобы ни перед кем не обнаружить свою слабость, даже перед собой, а вернеепрежде всего перед собой.

Папа. Ну-ну, Брик.

Брик. Привет, Папа Поздравления!

Папа. А, уволь

Приближаются и остальные, одничерез холл, другиепо галерее: с обеих сторон доносятся голоса. На галерее перед дверями показываются Гупер и его преподобие Тукер, их голоса отчетливо слышны. Они останавливаются снаружи, пока Гупер раскуривает сигару.

Тукер (оживленно). Да, но ведь у церкви Святого Павла в Гренаде уже целых три мемориальных витража, причем последний из нихлучшего цветного стекла, с изображением Христа как доброго пастыря с агнцем на руках,  стоит две с половиной тысячи!

Гупер. И чье же это пожертвование, ваше преподобие?

Тукер. Вдовы Клайда Шлетчера. Она же пожертвовала церкви Святого Павла купель.

Гупер. Знаете, отец, что следовало бы пожертвовать вашей церкви? Систему охлаждения!

Тукер. Да уж что верно, то верно! А знаете, как почтила семья Гаса Хэмма его память? Пожертвовала церкви в Ту Риверс совершенно новое каменное здание для нужд прихожан с баскетбольной площадкой в подвальном этаже и

Папа (с громким лающим смехом, который в действительности совсем не весел). Э, ваше преподобие! Что это вы все толкуете о пожертвованиях в память усопших? Уж не думаете ли вы, что кто-то здесь собрался сыграть в ящик? А?

Обескураженный этим вопросом Тукер не находит ничего лучшего, как громко рассмеяться. Мы так и не узнаем, что бы он сказал в ответ, потому что его выводит из неловкого положения приход жены Гупера, Мэй, и «дока» Бо, семейного врача: едва только они появляются у порога двери, ведущей из холла, ее высокий, резкий голос начинает звучать на всю комнату.

Мэй (почти благоговейно). Значит, так: им делали уколы против брюшного ти-и-ифа, уколы против столбняка, уколы против дифтерита, уколы против желтухи, уколы против полиомиелитаэти уколы им делали каждый месяц с мая по сентябрь,  а еще им делали прививки Гупер? Эй, Гупер! Против чего делали прививки всем нашим малышам?

Маргарет (не дожидаясь конца предыдущей реплики). Брик, включи проигрыватель! Послушаем для начала музыку!

Беседа становится общей, голоса говорящих, сливаясь, звучат подобно птичьему гомону. Один только Брик не принимает участия в разговоре; стоит с рассеянной, отсутствующей улыбкой, облокотясь на бар и время от времени прикладывая ко лбу кубик льда в бумажной салфетке. Он никак не реагирует на просьбу Маргарет. Она сама устремляется к комбайну и наклоняется над его пультом управления.

Гупер. Мы подарили им эту вещь к третьей годовщине свадьбы; там три громкоговорителя.

Комната внезапно содрогается от мощных звуков кульминации вагнеровской оперы или бетховенской симфонии.

Папа. Выключите к черту эту штуковину!

Почти сразу вслед за этим наступает тишина, через мгновение нарушаемая громогласными возгласами Мамы, которая вкатывается через дверь из холла со стремительностью атакующего носорога.

Мама. Где тут мой Брик, где мой дорогой малыш?!

Папа. Извиняюсь! Включите поскорей снова!

Все очень громко смеются. Папа известен своими насмешками над Мамой, и громче всех смеется этим его шуткам сама Мама, хотя иногда они бывают довольно жестокими,  тогда она берет в руки какую-нибудь вещь или начинает суетливо что-нибудь делать, чтобы скрыть обиду, которую не может замаскировать даже громкий хохот. На этот раз она в отличном настроении: после того как ей сообщили вымышленное «медицинское заключение» о состоянии здоровья Папы, у нее отлегло от сердца. Поэтому сейчас она лишь глупо и смущенно хихикает, глядя на Папу, а потом оборачивается к Брикувсе это очень живо и энергично.

Назад Дальше