Харита, ее жизнь и приключения, а также подробный рассказ о том, как был найден город Карла Маркса - Гумилевский Лев Иванович

Гумилевский Лев ИвановичХарита, ее жизнь и приключения, а также подробный рассказ о том, как был найден город Карла Маркса

ЧАСТЬ ПЕРВАЯПОИСКИ СТРАННОГО ГОРОДА

ГЛАВА ПЕРВАЯ,ЗАМЕНЯЮЩАЯ СОБОЮ ПРОЛОГ, С КОТОРОЙ НАЧИНАЕТСЯ ПУТЬ ОТ МЕРТВОГО СТАНОВИЩА ЗОЛОТОЙ ОРДЫ ДО ТАИНСТВЕННОГО ГОРОДА КАРЛА МАРКСА

Днем черный столб пыли взвился к небу. Ветер понес его по развалинам древнего города Увека. Пыль легла тонким покровом на размытые весенними ручьями останки мертвого становища Золотой Орды.

Вечером тысячелетний курган на развалинах плакал тонким девичьим плачем. Плач стлался, как пыль, по лысому городищу до самого берега Волги.

Ночью же шевелились кусты ивняка на берегу, пугая сидевших у костра рыбаков.

Парень, долго оглядывавшийся на кусты, вынул из костра горящую головню и швырнул ее со всей силой туда. Тогда там, за листвою, ахнул чей-то тонкий девичий крик.

Сгинь!крикнул парень,сгинь, нечисть!

Он перекрестился и добавил:

Она! Ее голос,та, курганная!

Парень замер. Прохожий прошептал молитву. Старый рыбак, лохматый мужик, сам похожий на скифа, с усмешкой крикнул в кусты:

Эй, выйди! Не бойся, выходи!

Тонкие пальцы раздвинули кусты. Рыбаки охнули враз. Из листвы вынырнуло девичье личико, покрытое тонким слоем черной увекской пыли.

Да иди же сюда! Кто ты?

Девочка вышла, как из могилы. Глаза ее горели. Она испуганно разглядывали рыбаков. Огромные черные тени их метались по земле, по кустам от вздымавшихся языков пламени. По берегу, как огромная паутина, на прямых шестах сушились сети; на воде, далеко освещенной пламенем костра, виднелись широкие горла плетеных корзин, и плескались меж ними рыбацкие остроносые лодки.

Девочка подошла к костру, сказала робко:

Здравствуйте, добрые люди!

Сидевшие оглянулись враз и промолчали. Лохматый мужик присмотрелся к ней:

Откудова это ты, доченька?

Заплуталась, должно быть,спокойно ответила она,иду в Саратов, а сама синенькская! Думала, в Костровке заночую, а вот не дошла! Далеко тут?

Недалеко, да ночь. Собаки загрызут.

И страшно! Я лучше с вами посижу до утра!

Садись,ответил мужик, давая ей место у огня,сейчас вот ушицы похлебаешь с нами. Зачем в Саратов идешь?

А не возьмут ли в приют? Там, говорят, приюты есть!

А тысирота, что ли?

Не знаю!просто ответила девочка,отец в голодный год, как ушел за хлебом, так и не вернулся! Не знаю жив, аль нет?!

А мать?

Матка померла тогда же!

Где же ты жила?

У тетки! Да вот и тетка прогнала. Самой есть нечего!

Эх-хе-хе!вздохнул глубоко мужик и ласковее поглядел на девочку,ну, вот, у меня завтра чуть свет лодка идет в Саратов с рыбой, довезет и тебя Сиди тут, грейся!

Харита сказала «спасибо», протянула ноги к костру. Разговаривавший с нею мужик обернулся к сидевшему напротив него длиннобородому человеку в солдатской шинели, с сумкой за плечами, и сказал:

Ну, рассказывай дальше!

Третий сидевший за костром молодой парень наскоро заглянул в котелок, кипевший над углями, и обернулся к напугавшей его девчонке:

Вместо двухчетыре ужинать будем! Тоже прохожий!ткнул он пальцем на человека в шинели.

Да,неторопливо и ровно заговорил прохожий,и называется этот город, значит, город Карла Маркса! Строится он уже пятый или шестой год и строится в дивном парке, где, значит, у каждого домика садик, и в садике том яблоки, вишни и всякая ягода, и всякая овоща, и всякий плод! В городе томвсе электричеством делается. Электричеством пашут, электричеством сеют, электричеством жнут, электричеством тесто месят и на электричестве хлебы пекут.

Ух-ты,восторженно перебил его парень,а рыбу?вспомнил он вдруг.

Что рыбу?недовольно переспросил прохожий.

Рыбу, спрашиваю, ловить тоже электричеством будут?

Не только ловить, даже разводить ее электричеством будут!наставительно и спокойно ответил прохожий,и не всякую рыбу, а только первый сорт! Стерлядь, осетра, белугу

Тьфу, пропасть их возьми!сплюнул парень,неужто все это возможно?

А то нет!оборвал прохожий,говорю, все электричеством! И от этого электричества такое всем будет облегчение, что каждому жителю на работу придется в день тратить не то два, не то три часа! Три часа он отработал по своей специальности, а остальное времягуляй в парках, заходи в театры катайся в электрических вагонах, читай электрическую лекцию, газету, что кому надо!

Девочка слушала, прикрыв глаза. Город, о котором рассказывал прохожий, нравился ей.

«Вот куда мне-то бы!»подумала она, и вздохнула глубоко, посмотрев с завистью на рассказчика.

Прохожий продолжал мерно и тихо:

Каждый чем на воле был, тем и там будет. Скажем, я крестьянствовал, то и там мне крестьянское хозяйство дадут, но, конечно, все с электрическими машинами. Сел ты на плуг электрическийсидишь, цыгаркой дымишь, а плуг себе идет, ты только поворачиваешьтуда, сюда, направо, налево! Отработавши, ты на том же плугу домой скачешь, только его обернувши задом наперед: тогда он не плуг, а карета с такой скороходкостью, что минут пятьи ты дома! Дома у тебя все машинами изготовлено, наварено, напечено. Ты уж только кнопки нажимаешь да краники отворачиваешь: тут тебе и супы, и жаркие, и блины, и каша, а запитьнаилучший баварский квас из стен по трубочкам!

Водки нету?спросил парень серьезно.

За это дело оттудова по шеям гонять будут!ответил прохожий сердито,это не для баловства город тебе строят, а для сурьезной жизни!

Девочка слушала про блины и баварский квас, глотала слюни и глядела в рот прохожему, стараясь первой услышать каждое слово о чудесном городе.

«Вот бы куда мне!Вот бы куда!думала она каждый раз, как только прохожий закрывал губы, чтобы передохнуть,это не то, что клады искать! Уж там все нашли!»

А няньки там есть?спросила она,

Зачем там няньки,сказал прохожий,когда там на все электричество? Ребяты не хворают, не плачут. Конечно, няньчай своего, коли уж тебе это нравится!

Кому же там жить?спросил мужик,господов теперь ведь нету!

Для бедного человека и строится! Весь свой капитал господин Карла Маркса на это дело по завещанию оставил и душеприказчикам своим, находясь в здравом уме и твердой памяти, заказал: пускать на жительство и прописку самого разнесчастного человека, одну голь-бедноту!

Большой капитал надобно такой город выстроить!задумчиво сказал рыбак.И какой город надо! На тысячу десятин!

Капитал оставил покойник огромаднейший!

Разворуют при постройке много!вздохнул рыбак,да и душеприказчики эти Тоже!

Знал, чай, человек, кого в душеприказчики брал!ответил прохожий сердито,с головой человек был! В городах теперь его портреты везде, так я видел, какая голова! Голова, что твой котел!

По капиталу видать, что голова!

То-то и есть!

Все замолчали на минуту, задумались. Парень посмотрел в котелок, сказал: «готова, должно быть», и спросил:

Кого же туда брать будут: всех ли, али по выбору?

Ну, конечно, по выбору! Пройдешь ты комиссию: трудящийся ты или нет? Спрос тебе будет и электрическое обследование. Такая машина, что ты при ней врать не можешь. Будешь молчать, а мысли твои все в телефоне известны! Если плут какойтак не ходи лучше, не возьмут!

Покойного отца моего взяли бы!сказал парень,ах, и сколько же пострадал человек!

А ребятов берут?неожиданно спросила девочка.

Забывшие про нее рыбаки оглянулись, потом посмотрели на прохожего. Тот ответил решительно:

Берут и ребят! Разве ребят нет несчастных? Этаким же манером и их заберут. Конечно, им уж работы не дают, а только в училища определяют!

Меня бы взяли!уверенно сказала девочка,взяли бы!

Она вспомнила всю свою жизнь и, вспомнив все, еще раз повторила:

Взяли бы!

Вот и ступай!сказал рыбак сочувственно,что тебе по приютам шляться! Не сладко тоже, да и возьмут ли еще!

Легко сказатьступай!перебил прохожий,вот я иду туда, поспешаю! А где тот городникто не знает, всяк про себя хранит, сказать боится! Ищи!говорят.

Не иголка! Найти можно!

Язык до Киева доведет!добавил рыбак,да в Саратове, чай, и то знают!

Которые знают, так те выкуп просят,подмигнул прохожий многозначительно.

Сколько?осведомился парень.

Тоже такса!объяснил тот,если за десять рублей,только сторону покажут. За пятьдесятдорогу назовут! А за сто расскажут так, что чуть не подвезут!

Тоже и поторговаться можно?

Попыткане пытка!все так же многозначительно протянул прохожий.

Старый рыбак вздохнул, сказал ему, кивая головой на девочку:

Уж ей бы ты, чай, мог и даром сказать!

Пять гривенничков у меня есть!жалобно отозвалась она.

Не знаю я сам!сурово отрезал прохожий,побираюсь, вот, хожу, на выкуп деньги коплю! А гляди набреду на доброго человекадаром скажет!

А тебе самому лестно чортом быть,сурово сказал рыбак,вместо доброго человека?

Девочка взглянула на прохожего и засмеялась.

Ты о чем, девчонка?обернулся рыбак к ней.

Она сконфузилась:

Я, дяденька, потому, что вы о чорте помянули, я про чорта вспомнила. Смешной очень. У нас в деревне чорт ночью ходил, мужиков пугал.

Рыбаки посмотрели на нее и засмеялись, ничего не ответив.

Когда они утихли, прохожий снова заговорил:

Также говорят, что очередь можно и раньше занять. Пока тебе обследования и осмотра не учинят, ты в очереди состоишь, и если годен, берут по твоей очереди, когда бы ты ни явился. На это дело пять рублей вносить надобно.

Девочка вздохнула безнадежно: и до пяти рублей было ей далеко еще.

Рыбак посмотрел на прохожего подозрительно.

А много ты набрал задатков?

Дают, которые!

Дураков на свете много!

И несчастных немало!

Как же они дорогу найдут очередь занимать? Дам я тебе пятерку, слизнешь ты ее, а дальше что?

Я в очередь запишу.

Ну, а потом?

Тебе извещение будет и бесплатный билет без адреса. А уж на вокзале посадят в вагон, который тудаидет!

Ловко придумано!

Рыбак покачал неодобрительно головой, отвернулся от прохожего к парню:

Ну, снимай котел, поедим да спать! До рассвета вздремнуть бы!

Парень снял котел на траву, вынул ложки, роздал по рукам. Прохожий достал свою. Все молча сели в кружок перед котлом и стали есть, доставая уху и разварившуюся в клочья рыбу круглыми ложками, которыми тянулись к котлу по очереди.

Ели долго и медленно. Девочка отложила свою ложку раньше всех. Длинный этот день истомил ее. Согревшись, нестерпимо захотелось лечь ей на теплой земле у костра и заснуть. Рыбак, посмотрев на ее слипавшиеся глаза, сказал:

Ложись-ка, девочка!и кивнул парню,дай-ка ей, Тиша, ватолку подстелить!

Тиша принес откуда-то ватолку, бросил на траву. Девочка завернулась в свою куртку и легла. Таинственный город, сиявший электрическими огнями, представился ей в одно мгновение в такой ясности, таком тепле, счастьи и радости, что она решила тотчас:

«Пойду жить лучше туда, чем в приют!»

Решение ее было крепко и просто. Она не слушала, что рассказывал прохожий после ужина, город и без того показался ей знакомым. Сквозь сон мелькнули перед ней его улицы, сады и яблони, тогда она поняла, что это не город, а рай.

Рыбак, ложась спать, прикрыл ее дырявым тулупом, и она проспала до рассвета, не шевельнувшись.

ГЛАВА ВТОРАЯ,НАЧИНАЮЩАЯ ПОВЕСТЬ, В КОТОРОЙ ЧИТАТЕЛЬ СТАНОВИТСЯ ОЧЕВИДЦЕМ НЕОБЫЧАЙНЫХ ПРОИСШЕСТВИЙ, ЛОМАЮЩИХ ЖИЗНЬ ХАРИТЫ

В полночь, накануне, Харита проснулась от нестерпимого собачьего лая. Она поднялась с лавки, взглянула в окно, протирая глаза, и тогда совершенно ясно увидела шагавшего по селу чорта. Он был высок и худ; из под савана, спускавшегося с костлявых его плеч, торчали худые и длинные, как палки, ноги. Харита разглядела даже острые копытца, хотя рассмотреть что-нибудь в своре визжавших и метавшихся в чертячьих ногах дворняжек было невозможно.

Харита прижалась к стеклу, затаив дыхание. Чорт увидел ее приплюснутый за стеклом нос, мотнул головою, показав огромные бычачьи рога, и засмеялся, ощеривши огромную огненную пасть. Харита взвизгнула, шатнулась от окна и, запутавшись в тулупе, на котором она спала, шлепнулась на пол с грохотом и стуком.

Тогда проснулась хозяйка. Она привстала с постели и крикнула раздраженно в темноту избы:

Харитка, косматая ведьма! Что ты кричишь режут тебя, что ли?

Нет,вздохнула Харита,не режут.

Что же ты не дрыхнешь?

Харита ощупью, ползком, добралась до хозяйки и встала. Кровать была высока, Хариткин рот пришелся только к хозяйкиному плечу. Она спустила голову с подушки и наклонилась к девочке:

Ну, ты что?

Чорт прошел!

Харита захлебнулась страхом. Хозяйка вскочила.

Врешь?

Сама видела!

Приснилось тебе?!

Где приснилось, когда он на меня захохотал!

Ну-у-у?протянула хозяйка, поверив,где же он прошел?

Да у нас под окнами почти что!

А куда?

Так, по дороге, в село! Хозяйка задумалась:

Куда же это он нонеча пошел? К Демьяну разве? Или опять к Трошковым? На этом конце только у них двоих иконы сняты! Нет, к Демьяну! У Трошковых он уже был!

Харита держалась за горячую хозяйкину руку и дрожала. Хозяйка зевнула:

Ну, завтра узнаем все! Ложись ступай!

А мне страшно, тетенька!

Не бойся, коли крест на тебе надет! У нас на всех дверях, на всех косяках кресты и иконы в углу, к нам не заявится!

Харита пошла к своей лавке.

А зачем он на меня захохотал?

Не знаю уж!растерялась хозяйка,не знаю уж! Покачай зыбку!крикнула она,Петька ворочается, не слышишь, что ли?

Харита долго качала зыбку, хотя Петька спал крепко: ей не хотелось итти к страшной лавке под окном, куда мог заглянуть чорт. Хозяйка заснула. Тогда Харита, крадучись, схватила свой тулуп, сдернула его на пол с страшной лавки и расстелила под зыбкой.

Под утро хозяйка гремела подойником. Девочка свернулась в клубок, чтобы крепче доспать свою короткую ночь. Она проснулась только тогда, когда хозяйка поставила ее на ноги.

Не слышишь, Петька проснулся!кричала она, тыча ей в руки веревку от зыбки,ведьма косматая! Что-ж, я его с собой корову доить понесу, что ли? Во что ты спишь!

Харита покорно дернула веревку, качая зыбку. Хозяйка, ворча и ругаясь, ушла с подойником на двор. Петька похныкал и заснул. Глаза у Хариты слипались, голова падала на плечи, каждую минуту она видела во сне поднимающийся к ее лицу кулак, вздрагивала, шарахалась назад и, просыпаясь, терла глаза, чтобы не заснуть до возвращения хозяйки.

Она отходила к окну, смотрела, как розовый рассвет вползал в пыльные улицы деревни. С Волги, по утренней тишине, доносились резкие свистки пароходов; тогда ей неудержимо захотелось бежать от хозяйки, ребят, их сосок, пеленок и печек. Ей хотелось забраться куда-нибудь в темный трюм парохода, зажаться в углу, между тюков и бочек, как когда-то с братом и отцом, ехать прочь из Поленовки, и там в темноте спать долго, беспросыпно, ни о чем не думая, не втягивая голову в плечи в ожидании хозяйкиных толчков.

На сизом, заплесневелом от времени и грязи стекле окошка жужжала сонная муха, рвавшаяся за окно, на свет и воздух. Девочка тихонько открыла окно, поглядела, как сорвавшаяся со стекла муха исчезла в солнечном утре, и отошла к зыбке с тоской.

Петька спал спокойно. Несколько минут Харита крепилась, дергая веревку, потом силы ее оставили постепенно. Она увидела еще раз тянувшийся к ее лицу хозяйкин кулак, отшатнулась назад и заснула.

Проснулась она от боли в подбородке. Хозяйка привычно ударила ее и отошла к лавке, гремя подойником.

Дрыхнешь опять?крикнула она.

Харита всхлипнула, оправилась, встала на ноги.

Выгоняй корову, сонуля!

Харита накинула полушубок на плечи, схватила хворостину, стоявшую наготове в сенях, и вышла на крыльцо. Пастуший бич, гремя, как выстрел, двигался с конца улицы. Корова в тупом раздумье стояла у калитки, стараясь заглянуть в подворотню. Харита зевнула, проворно надевая полушубок в рукава.