- И вы меня об этом спрашиваете? Спросите лучше себя, стоит ли впредь покупать такой табак, из-за которого срок службы столь дорогостоящей вещи сокращается до нескольких часов!
- Нормальный у меня табак! Не надо переваливать с больной головы на... кха-ха... здоровую.
- Проклятье! Никак не найду ключи! А дверь иначе не откроется. Эта устаревшая механика... И почему нельзя было предусмотреть ситуацию, при которой хозяину понадобится, как нам сейчас, открыть дверь изнутри, не отпирая замка?
Закусив губу, Фламболл упрямо продолжал свои поиски. Рыжие кудри почтенного джентльмена взмокли от пота. Тем временем наверху что-то ярко полыхнуло. Багровый отсвет озарил лицо управляющего, на котором в эту минуту отражалось отчаянье и предельное напряжение. Похоже, пламя на верхнем этаже добралось уже до самой лестничной площадки. По ступеням вниз ползли клубы тяжёлого чёрного дыма. С каждой минутой они становились всё плотнее, и это отнюдь не способствовало улучшению самочувствия Кэйна.
- Мальчишка... - задыхаясь, прохрипел сторож, скорчившийся на полу в какой-то неестественной позе. - Не понимаю... Он побежал прямо в огонь... Самоубийца! Я... не понимаю...
- Он побежал к лестнице на чердак! - жёстко оборвал управляющий рассуждения своего подчинённого. - Должно быть, он и проник сюда через мансардное окно с крыши. Для него-то оно в самый раз. Проклятье! Я начинаю завидовать нашему достопочтенному мистеру Флинтбери! Он, пожалуй, тоже сумел бы воспользоваться этим путём отступления. А вот мы...
Сторож ответил не сразу, зашедшись в новом неудержимом приступе кашля.
- Всегда любил барбекю... Но никогда не думал, что сам когда-нибудь им стану... - поделился он наконец своими мыслями, с трудом выдавливая из себя каждое слово.
- Спокойно! Ещё не время отчаиваться! Ключи должны быть где-то здесь. Я их найду, и мы выберемся отсюда. Слышите меня? Мы выберемся!
Пожар всё более разгорался. Пахло горелой пылью, серой, металлом и прочими не менее "ароматными" вещами. Два человека беспомощно съёжились на полу неподалёку от закрытой двери, не в силах ни обуздать разбушевавшуюся стихию, ни скрыться от её мстительного гнева.
Ну и что ты скажешь теперь, человек, укротитель пламени? Подчинил ты себе огонь? С тех пор, как древний житель пещер впервые поднял зажжённую молнией ветку дерева, ты и впрямь узнал многое и сдружился с моей стихией. Сдружился, потому что МЫ были не против этого. Но не стоило бы тебе забывать, что огонь - это не игрушка и не твой послушный раб! Он капризен и у него очень своенравная душа. Душа, которую тебе никогда полностью не понять!
Глава Десятая,
в которой небо украшает праздничный салют!
Всё смешалось в Огненном Лабиринте. И без того никогда не пребывающий в покое он сейчас представал настоящим царством хаоса. Тоннели и гроты, развилки и залы вокруг меня ходили ходуном, колыхались и вибрировали, исчезали, сливаясь друг с другом, и возникали вновь. При этом их цвет и узор менялся с такой невообразимой скоростью, что даже у меня, с рождения привыкшего к подобным картинам, зарябило в глазах. Лабиринт по-своему реагировал на происходящее в мире людей, словно увеличительное стекло тысячекратно отражая творящееся там разрушение. А вскоре появились и великаны...
Огненные великаны, порождения неугасимого подземного пекла, известны эльфам своим диким необузданным нравом и страстью к уничтожению всего и вся. Они обожают степные и лесные пожары, а также извержения вулканов. Отношения у нас с этими громилами, прямо скажем, дружелюбием не отличаются. Нет, мы с ними не воюем, но при этом всячески стараемся держаться от них подальше.
Пламя полыхало всё яростнее. Оно уже спускалось по лестнице, всё ближе и ближе подбираясь к несчастным пленникам, что сами загнали себя в ловушку и теперь не могли из неё выбраться. Внезапно сверху раздался целый каскад свистящих выстрелов и взрывов. Похоже, огонь дошёл-таки до рабочих мест с разложенными на них пиротехническими заготовками. Это ещё цветочки! А что будет, когда пожар доберётся наконец до склада с хранящимися там охапками взрывоопасной готовой продукции!
Великаны хохотали. Один из них, похожий на гигантского красного петуха, ещё пока только примеряясь, тянул свою кривую змеящуюся лапу к двум человеческим существам, сжавшимся у запертой двери. Пламя, впрочем, подошло ещё не слишком близко, чтобы представлять для смертных непосредственную угрозу. А вот дым... Тяжёлый чёрный дым, словно предвестник грядущей беды, плотным покрывалом стелился по ступеням. Его удушливый неосязаемый кокон окутывал теперь всё пространство первого этажа, заставляя людей судорожно хватать ртом каждый глоток драгоценного воздуха.
Фламболл с упорством воина, ведущего свой последний безнадёжный бой, всё ещё продолжал шарить рукой по углам. При этом он прижимал к лицу свой батистовый носовой платок, стремясь хоть немного защитить лёгкие от удушающей хватки дыма. Сторож, который теперь не в силах был даже кашлять, лежал тихо, лишь изредка содрогаясь всем телом.
Вообще-то я не испытывал особенной радости, глядя на этих двоих, оказавшихся в подобном безвыходном положении. Пускай они даже заслуживали наказание, но не такое же! По своей воле я бы ни за что не стал обрекать их на столь ужасную участь. Но что мне оставалось? Я ведь должен был как-то помочь Элвину освободиться! Откуда ж мне было знать, что его начальник-пироман при этом потеряет ключи?! Кстати, чего он так долго их ищет? Вон же они - поблёскивают в щели между ящиками со свечными заготовками...
По лицу Фламболла ручьями струился пот, в глазах его застыл ужас. Похоже, он только сейчас начал осознавать, что натворил по собственной глупости. Внезапно фонарь в руке управляющего вспыхнул гораздо ярче, чем до этого, и послал сноп света в соседний угол, выхватив из мрака то, что человек так долго и безуспешно искал.
Издав безумный полувопль-полумычание, толстяк мигом выронил фонарь, обеими руками сграбастал связку ключей и, проворно вскочив, ринулся к выходу. Дрожащими пальцами вставив ключ в замочную скважину и пытаясь одновременно прикрывать лицо другой рукой с зажатым в ней платком, он умудрился на удивление быстро открыть дверь, так неохотно поддававшуюся ему в прошлый раз. Всё-таки не зря говорят, что страх порой дарует человеку нечто вроде сверхспособностей. Распахнув дверь, Фламболл не удержался и упал на пороге, упёршись руками в плотный снег, утоптанный ногами множества рабочих, и полной грудью вдыхая свежий морозный воздух.
Кэйн что-то еле слышно прокряхтел со своего места на полу. Поднявшись, управляющий вернулся, кое-как подхватил своего бесчувственного сообщника и с трудом поковылял с ним обратно к выходу. Всё-таки этот Фламболл был далеко не самым отъявленным злодеем из тех, что бывают на белом свете.
Я решил, что мне пришла пора найти новую точку обзора, чтобы до конца досмотреть финал этой истории. Подходящее Окно сыскалось подозрительно быстро. Выглянув из него, я узрел фабричный двор и здание первого производственного корпуса прямо перед собой. Из окон второго этажа напополам с дымом вырывались длинные языки клокочущего пламени. Но что это?! Оторвав на секунду взгляд от горящего здания, я к полной своей неожиданности увидел прямо перед собой смуглое, заросшее густой тёмной щетиной лицо Борза.
"А он-то чего тут делает?! Разве ему не полагается сопровождать своего работодателя, мистера Флинтбери, в его поездке в горы? Ух-ты! А вот и сам работодатель"...
И в самом деле. По правую руку от Борза, с мрачным видом сжимающего ручку походного светильника, стоял мистер Сэмюэль Флинтбери собственной персоной. Сунув руки в карманы своего утеплённого сюртука на бобровом меху, фабрикант невозмутимо наблюдал за пожаром, уничтожающим его собственность. Позади промышленника темнел проём настежь открытых ворот. Чуть дальше, у противоположного края улицы, виднелся экипаж, на котором, судя по всему, и прибыл нежданный гость. Как ни странно, это был вовсе не тот прекрасный экипаж с коляской морёного дуба, что снискал всеобщее заслуженное восхищение вчерашним вечером. На дороге стояла самая обыкновенная извозчичья повозка, на каких люди среднего класса и достатка обычно перемещаются из дома на службу и обратно. Восседающий на козлах извозчик издали наблюдал за происходящим. Больше никого поблизости видно не было. В том числе и второго телохранителя мистера Флинтбери - Бьорна.
Пламя пожара отражалось на чёрной блестящей поверхности лакированного цилиндра промышленника и в глубине его спокойных карих глаз. Задумчиво созерцая гибель своего предприятия, фабрикант еле слышно бормотал себе под нос:
- Двенадцать на перестройку фасада, столько же на чистовую отделку... М-да... Кто бы мог подумать... Восемнадцать на новое оборудование - никак не меньше... М-да... Как говорится, прогресс требует жертв. Кто бы мог подумать... М-да...
Он умолк и лишь молча продолжал качать головой, как бы не в силах чему-то поверить. Тут дверь чёрного хода распахнулась и из проёма на свежий воздух вместе с клубами дыма вывалились Фламболл и Кэйн. Теперь уже толстяк Фламболл не мог сдержать кашля. На его щёки, обычно такие полнокровные, набежала болезненная бледность. Что же касается сторожа - на него просто страшно было смотреть. Цвет его лица из обычного желтушного стал мертвенным, как у покойника. Едва упав на снег, он подгрёб его под себя и так и остался лежать неподвижно.
- Мистер Фламболл! - протянул Флинтбери, улыбнувшись одним краем рта. - Значит, наш осведомитель всё-таки не лгал. Это и в самом деле ваших рук дело.
- Сэр?! - сквозь кашель выдавил Фламболл. Разумеется, он был изумлён не менее моего, а скорее более. - Но как вы тут... Разве вы не должны быть на Саламандровом руднике?!
- Мало того, что у кареты ещё на выезде из города вышла из строя рессора, - принялся объяснять Флинтбери с таким преспокойным видом, будто он развлекал беседой гостей на каком-нибудь светском рауте, - так к тому же, пока мы с господами Бьорном и Борзом пытались её починить, сломалось ещё и колесо. Так что о поездке в горы пришлось забыть. По правде сказать, мы не успели даже покинуть предместье. По всему выходит, что мне и в самом деле лучше было, следуя вашему совету, остаться сегодня в городе. Особенно принимая в расчёт вновь открывшиеся обстоятельства...
Дальнейший рассказ понемногу прояснил происходящее. После аварии фабриканту, разумеется, ничего не оставалось, кроме как вернуться в Берг, взять извозчика и отправиться к кому-нибудь из своих знакомых, чтобы затем с его помощью послать ремонтную бригаду за оставшимся на дороге экипажем. Ближе всего располагалась квартира Итана. Но когда Флинтбери со своими телохранителями явился к молодому человеку домой, мать того как раз повествовала сыну нечто подозрительное про мальчика Элвина и про некий "особенный салют", который должен состояться ровно в полночь на фабрике.
- Таким образом, мы с вашим заместителем решили лично разобраться в происходящем и отправились сюда, - довершил мистер Флинтбери. - По дороге мне также пришла в голову светлая мысль заранее отправить нашего юного друга вместе с господином Бьорном за пожарной командой. Так, на всякий случай. Основной корпус вам без сомнения погубить удалось, но прочие строения мы, возможно, ещё успеем спасти.
Тут с улицы донёсся приближающийся топот чьих-то башмаков и во двор влетел запыхавшийся Итан.
- Бьорн с пожарными скоро будут! - отрапортовал он пожилому джентльмену. Пальто молодого человека было распахнуто настежь, красно-коричневый шарф болтался где-то за спиной, на русых прядях блестели капли пота. Согнувшись и пытаясь восстановить дыхание, заместитель управляющего с ужасом глядел на развернувшуюся перед ним картину огненного разрушения.
- Превосходно, - милостиво кивнул фабрикант. Тут он вновь оценивающе и с некоторой грустью посмотрел на охваченное пламенем здание:
- Кстати, мистер Фламболл! Мне хотелось бы сообщить вам новость, которая без сомнения не оставит вас равнодушным. В дороге, ещё до того, как произошла поломка, я успел поразмыслить над вашим давешним предложением. И пришёл к выводу, что вы были правы. Ваше производство, пожалуй, и в самом деле требует первоочередной модернизации. Я как раз собирался сообщить вам об этом в следующем письме, - тут на лице промышленника промелькнула кривая усмешка. - Знаете, мой покойный дедушка говаривал: "Не разводи костёр, который не сумеешь погасить". А я лично от себя добавлю: "...особенно если может выясниться, что его вовсе и не обязательно было разводить".
Тем временем сторож, пошевелившись на снегу, издал тихий стон. Глянув в его сторону, Флинтбери нахмурился:
- Полагаю, мой помощник не откажется сопроводить мистера Кэйна в ближайший госпиталь, - заметил он, подавая знак своему телохранителю. - Можете взять мой транспорт, господин Борз. Мы с господами в случае чего воспользуемся услугами другого извозчика.
Сурово насупившись, воин кивнул в ответ, затем, передав светильник Итану, деловито подхватил с земли бесчувственного сторожа и, взвалив его на плечо так легко, словно это был не человек, а охапка сена, вразвалку направился к стоящей за фабричной оградой повозке. Вскоре оба они исчезли из зоны моей видимости. Как я узнал позже, следующим же вечером сторож умер, не приходя в сознание, на больничной койке. Дым в конце концов его-таки убил.
- Что же касается вас, мистер Фламболл, - продолжал Флинтбери. - У меня складывается впечатление, что я наконец нашёл достойного кандидата, который НЕ ОТКАЖЕТСЯ занять место управляющего на всем нам известном руднике. Если, конечно, этот кандидат не хочет, чтобы о его преступных действиях узнала полиция. Полагаю, это будет для вас наиболее предпочтительным выходом из сложившейся ситуации. Считайте, что это мой вам рождественский подарок.
"Да уж! Во всяком случае, это лучше, чем батрачить на том же руднике в качестве рядового каторжника", - усмехнулся я про себя.
- Конечно, сэр. Очень вам признателен, - вымолвил Фламболл. И опустил голову.
И тут Итан, более-менее оправившийся от продолжительного бега, задал наконец вопрос, который, право слово, давно следовало задать:
- А где Элвин?! - выпалил он, даже не пытаясь изображать вежливость. - Мама сказала, что он отправился обратно на фабрику незадолго до того, как я вернулся с базара. Вы видели его? Где он?
***
И в самом деле, где Элвин? Тут и я спохватился. Увлёкшись судьбой незадачливых поджигателей, я напрочь забыл про их неудавшуюся жертву. То, что мальчик воспользовался чердачным окном, чтобы проникнуть на фабрику, и соответственно использует его же, чтобы позднее выбраться наружу, я понял сразу. И всё же непростительно с моей стороны было так надолго упускать из виду моего друга, даже не удостоверившись в его безопасности. Что с ним? Сумел ли он покинуть горящее здание? Если нет - то не лучше ли было ему найти свой конец в том тёмном люке?
По приставной лестнице на мансардный этаж. Затем протиснуться через это самое окно на карниз... С крыши на крышу, с корпуса на корпус... Потом, пробежав некоторое расстояние по забору, перебраться на кровлю соседней красильной мануфактуры, а по ней - до угла работного дома на улице Сталеваров... Ну Элвин! Ну скалолаз! Однако я не представляю себе иного пути, которым он мог бы воспользоваться.
Скрывшись в глубине светильника, я оставил промышленника и его подчинённых самостоятельно решать свои проблемы и отправился на поиски товарища. Прыгая из одного уличного фонаря в другой вдоль предполагаемой траектории следования Элвина к той точке, где он, согласно моим расчётам, должен был слезть наконец по водосточной трубе на землю, я внезапно обнаружил искомый объект совсем не там, где ожидал. Мальчик отыскался в узком тупичке между глухим фабричным забором и стеной склада, принадлежащего красильной мануфактуре. Он сидел, по шею погрузившись в глубокий сугроб, созданный совместными усилиями зимних вьюг и городских уборщиков, сгребающих весь снег со смежной улицы прямиком в этот самый тупик.
Понять, каким образом Элвин очутился в своём теперешнем незавидном положении, было нетрудно. Перед моим внутренним взором пронеслась "поясняющая картинка": вот юный курьер, как всегда быстрый и целеустремлённый, словно заправский канатоходец бежит по узкой кромке забора; вот он в какой-то момент теряет осторожность, затем равновесие и наконец подбитым соколом падает вниз... Хорошо ещё, что именно в этом месте его поджидала такая удобная и мягкая посадочная площадка...
Выбраться из снежной кучи не представляло бы особо сложной задачи для взрослого мужчины. Однако в случае с Элвином всё было не так-то просто. Глубокий рыхлый сугроб грозил при малейшем неосторожном движении окончательно поглотить в своих недрах угодившего в него ребёнка, засыпав его с головой. Понимая это, тот не отваживался на решительные действия. В ту минуту, когда я вынырнул в пламени фонаря, тускло сияющего в паре десятков метров, на углу Торфобрикетной и Сталеваров, мальчик всё же решился на робкую попытку вернуть себе свободу. Однако всё, чего он сумел достичь, - это ещё глубже увяз в своём снежном ложе. В итоге, повозившись какое-то время, Элвин опять испуганно затих, так ничего и не добившись.