А что такое дративара Менга?
Не что, а кто. Дративар Менгтакое существо с ушамикрыльями и тремя грустными глазами на стебельках.
Такого не бывает, неуверенно сказал Янеш.
Нет в твоих Картах Мира, опять улыбнулась волшебница, но это не значит, что нет вообще!
К сожалению, добавила она, люди часто привыкают пользоваться одной Картой Мира. Конечно, это удобно, но и ограничивает.
Я не хочу быть ограниченным, воинственно засопел Янеш.
Успокойся, не будешь. Нужно просто иметь много Карт и менять их при необходимости. Так, кстати, можно превращаться в кого угодно, ведь когда меняются твои Карты, меняешься и ты сам.
Ух, ты! восхищенно воскликнул Янеш, а давай прямо сейчас превратимся в кого-нибудь?
И заметив, что волшебница не в восторге от этой идеи, принялся выклянчивать:
Ну, давай, ну, пожалуйста, ну что тебе стоит, ну хоть на чуточку, ну ведь так интересно!
Смотри-ка, похоже, в твоих Картах Мира сказано, что если будешь ныть и клянчить, то можно получить то, что хочется, удивилась Люсинда. И, улыбнувшись, заметила, а в моих Картах Мира обозначено, что нытики превращаются в лягушек на целых десять лет.
Янеш сразу же замолчал.
Тут оказалось, что они уже пришли. Над дверью лавочки крупными змеистыми звездочками сияла надпись:
«Лавка Обмена Карт Мира».
А пониже, буковками помельче, значилось:
«Не навязывай, а показывай. У каждого своя Карта Мира».
и еще ниже и мельче:
«Другойпотому другой, что у него другая Карта Мира.
Кому не понятнопосвети вниманием».
Янеш хотел было удивиться, как на таком маленьком кусочке поместилось столько всего, но Люсинда толкнула двери, и они вошли внутрь.
За прилавком, заваленным всякими свитками, стоял дративар Менг.
Что угодно? спросил он, учтиво кланяясь, волшебнице Люсинде мое почтение. К сожалению, мне пока нечем пополнить вашу великолепную коллекцию, но для молодого человека есть много интересного.
Нас интересуют Карты для ученика волшебника, улыбаясь, промолвила Люсинда.
А может лучше для пиратов или разбойников, или скажем, принца или звездолетчика? с робкой надеждой предположил Менг.
Пираты и разбойники не надобны, принцы не по чину, звездолетчики не ко времени, покачала головой Люсинда.
Эх, чего уж! вздохнул Менг и, натужно хлопая ушами, взлетел к самой верхней полке, подцепил лапой свиток, скрепленный сургучом, и грузно шлепнулся обратно. Уши обиженно повисли.
Самое лучшее отдаю, любимые! запричитал он и тут же хитро подмигнул Янешу средним глазом.
Янеш все еще остолбенело молчал, пришибленный увиденным.
А взамен чего дадите? спросил Менг ворчливо.
Люсинда вопросительно посмотрела на Янеша. Янеш задумался. Что же отдать? Легко, думаешь вот так сразу взять и придумать, от чего можно отказаться?
О, вспомнил! Могу отказаться от нытья, решил Янеш. И не успел он это произнести, как Менг заулыбался своей зубастой пастью, и протянул к нему лапу. И Янеш с удивлением увидел, что держит в руках какие-то свитки, и вот один уже даже протянул дративару. Тот ловко подхватил поданный свиток, попробовал на зуб и зажмурился от удовольствия. Потом развернул, быстренько просмотрел, тихонько бормоча себе под нос:
Так, маме ныть начиная с букв «ну», папе ныть на улице за садиком, так Так Великолепно! Вот уж порадую Проглотух с Бамбиора, для них это лучшая музыка! А у них выменяю пенье камней и сопение зимнего сплюха
Не слушая разглагольствования довольного дративара, Люсинда подхватила свитки «Карт Мира для ученика волшебника», взмахнула палочкой и, взяв за руку все еще не пришедшего в себя Янеша, вышла из лавки. У дверей Янеш обернулся сказать «до свидания» и увидел, как Менг с хрустом откусил уже вторую ножку от вызванного волшебницей пуфика.
Глава II
Просыпайся, Янеш!
Мам, ну еще чуточку!
Во-первых, я тебе не мама, сказала волшебница Люсинда, а во-вторых, ты и так во сне, так что просыпайся. Ну вот Такой сон не досмотрел! продолжал бурчать Янеш.
Может мне уйти? с улыбкой спросила Люсинда.
Нет, нет! всполошился Янеш, я мигом!
И вот они, держась за руки, уже неслись во Внутреннее Королевство и вскоре приземлились вернее, Люсинда уютно прикреслилась, а Янеш пребольно прискамеился на свою деревянную скамейку. На этот раз в беседке кроме их сидений находился небольшой столик с изогнутыми ножками. Янеш смотрел на него во все глазастолик никак не мог устоять на одном местеон приплясывал, подгибая то одну, то другую ногу. Выходило это презабавно, свитки вчерашних карт для ученика волшебника, тоже мелко подрагивали. И глядя на эти карты, Янеш припомнил сон, который Люсинда не дала ему досмотреть и вздохнул.
Что ж так тяжко? насмешливо спросила Люсинда.
Эх, попутешествовать бы! мечтательно потянулся Янеш. И видя, что Люсинда развернула одну из карт на все еще приплясывающем столике, добавил:
Оказаться бы, например, вот здесь, что ли! и с этими словами, не глядя, наугад ткнул пальцем в карту.
Невидимый скрипучий голос тут же произнес:
Заказ принят.
И все закружилось у Янеша перед глазами, и какой-то вихрь подхватил и понес, свет померк, потерялся верх и низ и единственным ощущением был таки чувствительный пинок взбрыкнувшего со страху танцующего столика.
Когда Янеш очнулся, то понял, что стоит он ногами вверх, головою вниз, упираясь указательным пальцем в землю. На этом пальце, собственно говоря, он и стоял. Поняв это, Янеш тут же свалился мешком на зеленую травушку, но не ушибся, а только зажмурился, решив не подниматься и даже не шевелиться, а подождать, не произойдет ли еще чего. Полежав так некоторое время, он приоткрыл сначала один глазничего, потом приоткрыл второй, а потом глаза сами открылись вдруг очень и даже очень широко, потому что Да потому что, небо, под которым он лежал (а что там, наверху? Ну, наверно ж, небо!), небом-то и не было. Вернее, ой нет, тут уж не до верности! Все, что было там, где должно быть нормальное, обычное небо, было разделено на три примерно равные части прямо у Янеша над головой. И только одна из них выглядела обычным небом. Небо, как небоголубое, с белыми облачками, с птицами, с маленьким серебристым самолетиком. Вторая же часть была заполнена разными звуками, шумами, пением, говорением, ревом, шепотом и шелестом, шуршаньем и щебетаньем, перемешанным в какой-то неугомонный гул. А небане было! И вообще было все как-то странно. Вроде бы было солнышко, своими лучами греющее так приятно, но тут же острыми струйками чувствительно сек дождь, и ветер, неся массу разных запахов, лохматил волосы, и все было там, наверху, таким тяжелым, что казалось, вот-вот упадет. Янеш боязливо отодвинулся и на всякий случай снова закрыл глаза.
Так и будешь здесь валяться? раздался рядом знакомый голос.
Ой, Люсинда, как хорошо, что ты пришла! буквально взвыл от радости Янеш.
Как же, пришла! Оказалась, скажи уж лучше, сварливо ответила Фея и тут же, насмешливо фыркнув, добавила:
Твое поведение отвратительно: тычешь в карту пальцем куда попалоа вдруг кому в глаз! Желаешь оказаться сам не зная гдеа вдруг кому в пасть! Впрочем, и это не худший вариант, и фея опять фыркнула. У нее, наверное, было смешливое настроение. Потом, посерьезнев, добавила:
Ты бы поосторожнее с желаниями. Они ведь могут и сбыться. И более того, они действительно сбываются, только иногда не сразу. Иногда семечко желания должно сначала прорасти, потом зацвести, а уж только потом дать свои плоды. А когда, наконец, желание исполняется, оказывается, что оно уже никому не нужно и уже совсем не желанно. Так люди и губят свои желания. Желания перестают им доверятьконечно, кому хочется быть не нужным! и уже не торопятся исполняться.
Расскажи мне об этом поподробнее, попросил Янеш.
В другой раз, пообещала Люсинда, а сейчас давай посмотрим, где мы находимся, если уж мы здесь оказались.
И она развернула свиток с картой прямо на траве. Янеш придвинулся поближе, на этот раз засунув руки в карманы для верности.
И где же мы?
О, мы сейчас находимся в самом центре. Здесь сходятся границы трех королевств: Визуалов, Аудиалов и Кинестетиков. Правда, сами себя они называют прощекоролевство Глядачей и Слухачей. А страна Кинестетия имеет три области: там живут Нюхачи, Вкусачи и Щупачи.
Все онилюди, но миры у них настолько разные, что даже небо над одной страной не такое, как над другой.
Пока Люсинда и Янеш беседовали, рассматривая карту, со всех сторон к ним приближались всадники с разноцветными флажками и гербами своих королевств на щитах. И как только всадники съехались достаточно близко, они стали ругаться, даже не поздоровавшись. Янеш с удивлением смотрел на них, а Люсинда продолжала:
Вот, видишь? Это посланцы разных королевств. Миры у них не совмещаются и поэтому они не могут договориться.
А зачем они здесь?
Наверное, из-за нас. Но, боюсь, мы так ничего и не узнаем, если не вмешаемся.
И они вмешались. И как раз вовремя, потому, что словесная перепалка посланцев уже грозила перейти в перепалку на палках, то есть, на мечах. Правда, мечи у них были как раз деревянные, но об этом позже.
Оказалось, что в старинных сказаниях всех трех королевств есть пророчества, что прекратятся все войны, и наступит долгожданный мир и взаимопонимание, когда на месте, где сходятся границы трех королевств из ниоткуда возьмется кверхногий волшебник и перевернется с головы на ноги, и весь мир перевернется вместе с ним и все, наконец-то, наладится.
И тогда это место объявили святым и под страхом изгнания запретили там появляться кому бы то ни было. И самые глазастые смотрители, самые тонкослухие слушатели, самые остроносые нюхачи, самые языкастые вкусители и самые чуткие дрожатели пальцев денно и нощно следили за святым местом, чтобы не пропустить долгожданного волшебника. И стоило Янешу появиться, воткнувшись указательным пальцем в самую, что ни на есть середину святого места, как его тут же увидели, услышали, унюхали, увкусили и ощутили дозорные всех королевств. И вот они здесь. В ожидании чуда и пусть уважаемый волшебник поторопится, потому что дела в королевствах приходят в упадок и непременно быть войне.
Но я же не волшебник, сказал Янеш.
Как это не волшебник? удивились посланцы. Ты взялся из ниоткуда? Никто не мог пройти сюда не замеченным. Явился кверхногим? А потом перевернулся? Так и сказано в пророчестве. И, пожалуйста, переверни наш мир, мы так долго ждали этого часа.
Да не волшебник я, закричал Янеш, но почувствовав насмешливый взгляд Люсинды, добавил, я только ученик.
О горе нам, горе! О, бедные мы, несчастные! зарыдали хором посланцы, Ой, кто же нам теперь поможет? Ой
И они продолжали вопить так громко, что даже очень воспитанная волшебница Люсинда недовольно поморщилась. Но тут же, как будто что-то придумав, улыбнулась, призвала всех к молчанию и сказала:
Конечно, Янеш только ученик. Но если в ваших книгах написано, что волшебство случится, то значит, так оно и будет.
Ужасно обрадовавшись, посланники даже стали пританцовывать от радости. А Люсинда продолжала:
Волшебство совершится, но его нужно хорошенько приготовить, а на это нужно время.
Приглашаем быть гостями нашего королевства, воскликнул посланец с глазом на щите.
Нет, в наше королевство! Нет, к нам! закричали остальные, и опять чуть не подрались.
Но волшебница Люсинда взмахнула палочкой и в тот же миг рты у посланцев оказались заклеенными пластырем, и руки пластырем же приклеены к туловищам.
Мы придем и погостим по несколько дней в каждом королевстве, сказала Люсинда, строго глядя на них и дергая за руку Янеша, который давился от смеха, стараясь при этом сохранить серьезный вид. Уж больно комично выглядели посланцы с заклеенными ртами.
Мы придем позже, сейчас нам необходимо наметить план изменения вашего мира. А вы езжайте, добавила Люсинда и опять взмахнула палочкой, и все пятеро оказались сидящими на своих конях, которые только этого и ждали. И вскоре их топот замер в отдалении.
А Люсинде и Янешу тоже надо было двигаться, ибо солнце на видимом куске небес явно намеревалось уйти на заслуженный отдых до завтра, и ночевать во чистом поле на границе границ никому не хотелось.
Куда сначала пойдем? спросила Фея.
Пойдем, куда глаза глядят, философски ответил Янеш.
Ну, раз куда глаза, то значит к глядачам.
И пошли они в сторону предзакатного неба. Сначала они шли молча, но вскоре Янешу надоело молчать, и он осторожно спросил:
А что мы будем искать в этом королевстве?
Знаки, ответила Люсинда.
А какие?
Если бы знать. Кстати, до тех пор, пока ты не сотворишь великое чудо примирения, все остальное волшебство имеет силу только на границе границ.
Эти слова заставили Янеша призадуматься и замолчать надолго.
Люсинда предложила прибавить шагу.
Быстрее не могу, сказал уставший Янеш.
Тогда Люсинда резко остановившись, круто развернула его назад. И Янеш не увидел, а скорее почувствовал, как нечто огромное, мохнатое и страшное надвигается на них сзади.
Нет, кажется, могу, пробормотал Янеш, и они побежали вперед по едва заметной тропке.
Нечто потихоньку отставало. Но стоило нашим путешественникам замедлить шаг, как они опять ощутили приближение своего преследователя. И опять они бросились бежать, и повторялось это снова и снова. Измученные и подгоняемые надвигающейся темнотой и чем-то страшным, Янеш и Люсинда наконец увидели впереди мелькающий свет фонаря над крыльцом одиноко стоявшего домика.
Со всех ног они бросились на этот спасительный свет, и не прошло и нескольких минут, как Люсинда уже стучала в дверь маленьким деревянным молоточком, свисающим на затейливой цепочке с гвоздя над дверью.
Чей-то тонкий голос из-за двери произнес:
Предстаньте пред очи мои, и они предстали.
Обладательница голосамаленькая тощенькая старушонка внимательно их осмотрела и, видимо, осталась довольной. Она предложила им присесть, и спросила, не хотят ли их прекрасноглазия увидеть на столе еду. Люсинда с Янешем переглянувшись, кивнули.
Когда перед ними на столе появились различные кушанья, старушка сказала, что она с удовольствием посмотрит, как ясные гости будут кушать.
Да, предложение подкрепиться было здесь странным, но еда оказалась на удивление вкусной, и дважды просить себя ясные гости не заставили.
После ужина, Люсинда так ярко обрисовала хозяйке то, как они очутились здесь, не упоминая, правда, о том, почему это они так запыхались, что та, прослезившись, вдруг полезла в огромный кованый сундук. Нырнув в него, почти наполовину, она долго что-то перебирала и, наконец, вытащила маленькую шкатулку.
Янеш с Люсиндой придвинулись ближе. Старушка поднесла шкатулочку ближе к свету и открыла ее. Внутри, на бархатной подушечке, лежал изумительной красоты Хрустальный Глаз. Вдоволь полюбовавшись его сияньем, старушка вновь закрыла шкатулочку.
Существует давнее поверье, сказала она, собирая посуду, что когда-то, давным-давно появились первые люди. И трудно им жилось, пока не нашли они в одной из темных пещер драгоценный дарв огромной чаше из камня лежало много красивых вещей. Пять братьев подошло к этой чаше, и каждый вынул по одной вещице. Это оказались глаз, ухо, нос, язык и руки. Много было там еще всяких вещей, но как только пятый брат достал себе нечто, так затряслась земля, и огромные камни стали валиться сверху. Кинулись братья к выходу, крепко сжимая находки. Все остались живы, и каждый принес диковинки в свою семью.
А диковинки оказались не простыеволшебную силу имели великую. Там, где оказался Глазвсе люди стали ясно и далеко видеть. Обладатели Ухамогли расслышать писк комара на вершине дерева. Хрустальные Руки принесли дар прикосновениястоило только прикоснуться к чему-нибудь, как сразу узнаешь все об этом предмете и не глядя на него.
А нос и язык? спросил Янеш.
И Нос, и Язык тоже наделили своих обладателей способностями, не сомневайся, ответила Старушка и продолжила, Дела у людей пошли лучше и лучше, ведь с помощью волшебных предметов они научились легче понимать окружающий мир. Но беда подкралась незаметно. Каждый год они собирались все вместе и праздновали самый длинный день в году. Веселый был этот праздник и ярмарка, и карусели, и даже фейерверк, а уж танцев и песендо упаду.
И в те стародавние времена собрались все на этот праздник и вдруг поняли, что так изменились их интересы, да и уклад жизни, что трудно общаться друг с другом. А началось все с малогос приветствия, да разговоров. Видишь ли, мы, глядачи, когда здороваемся, не подходим к собеседнику близкодаем всего себя рассмотреть, да и сами разглядываем. Посмотришь эдак-товот уже половину новостей и увидел. А уж потом разговоры-разглядыпоказчик, так бывало руками картинки плететлюбо-дорого глядеть.