Татьяна ГордиенкоМузыка жизни
Стихи Татьяны Гордиенкодо предела насыщенный различными жизненными событиями, состояниями души, настроениями, размышлениями, воспоминаниями, приметами каждого прожитого дня, многообразный мир. Поэтесса средствами речи выражаетпо-своемусложную музыку бытия. Это медитативная лирика, в которой присутствуют и хроника, и документальность, и даже своеобразная эпичность. Изумление перед всем, что ежемгновенно дарит жизнь, соединяется в стихах Гордиенко с её личным жизненным опытом, романтическая восторженностьс трезвым осознанием действительности, радостьс грустью, и эти разные полюса дают особенный эффект присутствия, зажигают огонь творчества. Голос поэтессынегромок. Но это её собственный голос. И вездееё, незаёмный, взгляд на вещи и явления, на всё, что происходит вокруг. Смена времён года и жизненные периоды, вехи судьбы и знаки сердечной приязни, биографические детали и закономерные обобщения, всё, решительно всё образует непрерывный круговорот, неизменно пронизанный музыкой, в которой поэтесса чувствует себя, как дома. Время и пространство неразрывно связаны в стихах Татьяны Гордиенко, да и всё пережитое, увиденное, осознанное, выраженное в слове, соединено прочными нитями внутренних связей. Откровенность и застенчивость, прямота и сдержанность, выплеснутое словно сгоряча и сознательно недосказанное, мечтательность и проницательность, тяготение к неизведанному и то сокровенное, женское, скрытое, что ведомо только самой поэтессе, что прячется в иносказании, но даёт весь тон стихам, создают прочный сплав, продлевают дыхание строк, помогают им обрести выразительность и целостность.
«Так души раскрываются подчас»
Так рождаются книги стихов.
Поэтическое анданте: Татьяна Гордиенко
Читатель, не спеши отложить этот сборник. Это как раз то, что не может не прийтись тебе по сердцу. Поэзия бывает разная: задушевная пронзительная негодующая ироничная умная А этаещё и ароматная, бархатная и тёплая: «Мандариновая долька яркой каплей на паркете», «Как лакомо слагаются стихи, как запятые пахнут трюфелями». Её можно ощутить, ею можно любоваться, согреваться в часы печали, цитировать, потому что она легко ложится на память и в нужный момент вспоминается. Иногда она озорная, иногда песенная, бывает и задумчивой, размышляющей: «Сирый вечер. Печаль тиха. Пью в сочельник вино стиха». Но всегда и неизменно она обращена к душе и созвучна тебе.
Хочешь очутиться в Крыму и почувствовать солёный прибой? Татьянины строчки легко, играючи перенесут тебя на берег Коктебеля, и ты сам будешь ворошить ракушки и гладить волну.
Солнце село за Кара-Даг.
Розов цвет резного утёса.
И луны бледно-белый флаг.
И полынный дурман откоса.
Луч ползёт по седой гряде.
Сердцем слушаю шум рапана.
Заела тебя осенняя хмарь или придавили зимние невзгоды? Книга сразу заворожит весенними трелями и свистами, расстелется шёлковым полотном цветущей сакуры и клейкими берёзовыми листками.
Вновь берёзы ветви свесили,
все вокруг дождями пьяны.
На душе светло и весело,
сладко, розово, piano.
Эти строчки можно даже почувствовать на вкус: они пахнут вишнёвым летом, горьковато-пряной осенней листвой, чистотой и свежестью первого снега: «Капли падают малиново. Лужи плачутся вишнёво», «И снегопада тихий лепет, и мокрый пух на волосах».
Немного найдётся современных стихов, которые бы позволяли тебе, читая их, оставаться собой: не возвышались бы над тобой, заставляя тянуться за эверестами сложных построений, или наоборотне окунали бы тебя в плоские шутки и приевшиеся, банальные любовные охи и вздохи, может, и искренние, но донельзя однотипные, трафаретные, без какой-то милой особинки. Стихи Татьяны Гордиенкодля сегодняшнего читателя в самый раз, впору. Наверное, поэтому они востребованы, и не только в виде поэтических сборников: Татьяну часто приглашают на телевидение, о её поэзии снимают передачи, записывают под музыку, в авторском чтении. Не случайны и победы на различных поэтических фестивалях. Да и то, что она является членом писательских союзов сразу двух странСоюза литераторов России и Межрегионального Союза писателей Украинытоже о многом говорит. Татьянамосквичка, но её хорошо знают и любят в Запорожье, здесь прошла её юность и начиналась творческая дорога, здесь остались друзья и коллеги по перу, да и сама она не забывает дорогу в наш южный край. Отсюда, скорее всего, и чувственность, и музыкальность её стихов.
Если говорить о мастерстве, то достаточно отметить, что стихи Татьяны отточены, выразительны, профессиональны в лучшем смысле этого слова. Её поэзия метафорическая, порою афористичная, с разнообразием размеров и ритмов и изобилием художественных приёмов, даже самых современных. Чётко прослеживается русская напевность при уснащении ткани произведений красивыми аллитерациями и реминисценциями из истории литературы и живописи, мифологии, отдельными иностранными словами илив самих названияхцелыми крылатыми выражениями.
Лирика Татьяны Гордиенкои любовная, и пейзажная, иногда философская и гражданская, при всей своей раскованной современности и ощутимости хорошего знакомства автора с вершинами мировой культуры, всё равно остаётся тёплой, женской и какой-то очень своей. «Я знаю: им, конечно, глянутся лучей дрожащие персты», пишет Татьяна о зелёных ростках. Вот так и людям «глянется» женственность её лирики. «Я купила платье и пару блуз и весь день твердила какой-то вздор», «ждать паруса сияющие Грея», «и аромат моей уютной кухни», «и память штопает прорехи», «Я праздника хочу», «Мне не хватало небаобернуть мои давно озябшие колени», «и даже чашу радости испить, вдруг отключив рассудок и сознанье». Нам не трудно подставить себя вместо автора и самим погрузиться в мир её лирической героини, где живёт преданная любовь, домашние заботы, взрослеющие дети, вечные проблемы
Переставить мебель, отдраить пол,
очертить кружок спасительный мелом,
и избавить душу от разных зол,
и воспрянуть безмерно уставшим телом.
В её сборниках неизменно появляется и образ Москвы: её бульвары и скамейки, церкви и голуби на парковых дорожках, фиалки зонтов и подмигивающие глаза фонарей, яркий маскарад окон и шум мимо мчащихся авто: «Прелесть арбатская, сердцу привычная, неба закатный коралл», «Трамваев звон и окрики машин, свидетели отчаянных желаний, признаний и ненужных расставаний», «Постираны полотна площадей, и вымыты парадные порталы. Дождливый серый городской этюд. В душе непреходящее анданте». Но большеприроды, в её приближенности к нам, сопереживании и обнажённости, большемузыки ветра и ветвей, парусов на горизонте, звона цикад и садового ассорти сливовых и вишенных восьмушек.
Открыла сада нотную тетрадь
Бекары слив и персиков диезы
Даже Татьянины стихи о дочери и о любимом, о живописи и музыке, даже её мысли о судьбе России, сильные и трогательные, щемящие строки о близких, уже ушедших в мир иной, всё-всё наполнено звуками Эоловой арфы ветров-менестрелей и цокотом дождя по асфальту, дышит жимолостью и жасмином, заглядывает в душу муаром сумерек или кружит в листопаде воспоминаний: «Сяду на пахнущий тёсом порогждать разноцветное гулкое лето». Эта поэзиячистая, честная, близкая и ощутимая, и, открывая томики Татьяны Гордиенко, ты уже знаешь,
как радостно слагаются стихи,
как солнечно, как ангельски нетленно,
как чаечно, как солоно, как пенно
Читатели да будут не глухи!
Зимы и вёсны наперечёт
«Вся пестрота земного шара»
Вся пестрота земного шара
так незатейливо стройна,
как будто кистью Ренуара
была отмечена она.
Кокетливы поля и реки,
и у деревьев томный взгляд,
едва приподнятые веки,
чуть-чуть приспущенный наряд.
И лёгкой дымки поволока
легла на водяную гладь.
И шелестящая осока.
И нежных лилий цвет и стать.
Почти творения Сислея,
полёт мазков Фантен-Латур.
Картин природных галерея
явленья красок и фигур.
И, может, не осмыслить сразу,
что в нашей жизни на весах
большая радужная ваза
у человечества в руках.
«С разбегув зиму, в мокрые снега»
С разбегув зиму, в мокрые снега.
В остатки листьев, дремлющих на ветках.
Вновь у дорог раскисли берега,
а солнца луч проглядывает редко.
Вновь в эру курток, шапок и шарфов,
в смешенье дня и сумерек кромешных,
в смятенье песен, в оторопь стихов
и уязвимость выводов поспешных.
Я со стекла испарину сотру.
Теплу, увы, уже не задержаться.
И снова лист трепещет на ветру
и каждый раз рискует оторваться.
Наступление зимы
У зимы свои законы,
свой особенный кадастр.
Отгорели быстро клёны
на глазах увядших астр.
Эльфы листьев откружили,
день скатился на минор,
травы головы сложили,
и умолк пернатый хор.
Заготовлены поленья.
Веет стужей над рекой.
Осень сгорбленной дуэньей
вновь уходит на покой.
Всё расписано гризайлью
и дороги, и душа.
И метель в своих дерзаньях
бесконечно хороша.
«Знаю, зима»
Знаю, зима,
и не вскрикнет горластый петух,
солнце не выкатит
спелую дыню рассвета.
Серого утра
потёртый овчинный кожух.
Сонный трамвай
как осколок цветастого лета.
«Зима явилась на пороге»
Зима явилась на пороге:
снегами подпоясан стан.
И взгляд еёхолодный, строгий
блестит, как острый ятаган.
Желание жить
Холодно. Снег. Непроглядная стынь.
А на изогнутой мёрзнущей ветке
сливы, как яркие платья кокетки,
лета прошедшего спелая синь.
Жертва, безумие или же рок?
Логика меркнет, тускнеет витийство.
Выцвели, вызрели вроде бы в срок
иоткровенное самоубийство?
Или желание редкое жить,
даже замёрзнув на сгорбленном древе?
Только бы вместе с листвою не сгнить
и не исчезнуть в прожорливом чреве!
В этомстремление их естества.
Что им суровость снегов оголтелых!
Это не фарс и не суть озорства,
а безрассудная праведность смелых.
«Утро дарит пушистым снегом»
Утро дарит пушистым снегом
снова сыплет январь благодать.
А до рощи безлисто-пегой
по тропинке рукой подать.
Снегирей и синиц обитель
поменяет теперь наряд:
ей к лицу белоснежный китель
и рябин краснощёких ряд.
Продиктован природе свыше
этот яркий изящный стиль.
Вновь танцует метель по крыше
свою пламенную кадриль.
Построждественский снегопад
Ночью опять ворожил берендей,
снега насыпал на землю, на ветки.
Стройные елилесные кокетки
в белых салопах до самых бровей.
Светлая сказка. Весь миртишина.
Крыши домов, словно в сахарной пудре.
Лопнула в небе метели струна
посеребрила кустарника кудри.
Пышных мехов полотно раскроит
тропок протоптанных первосвященство.
Время, снимай скороходы свои,
вместе давай окунёмся в блаженство.
Весна не торопится
Ночью -2-4, днём 0 °C, ветер, облачно, временами снег, местами метель.
Весна не торопится, радость пригрелась в сугробах,
а счастье оглохло навечно от стыни небесной,
деревья чернеют в истёртых поношенных робах
на самом краю необузданной грусти воскресной.
Вновь лес ощетинился иглами дремлющих сосен,
проталины съежились, кутаясь в снежную вату.
Весь этот раздрай невозможен и просто несносен
за лето и солнце безумно безмерная плата.
Всё мимо и мимо тепло и весенняя благость,
всё время снегас головой замело, завалило,
и бодрости в людях всего-то лишь самая малость.
Ну где она, эта весенняя вечная сила?!
Что так возрождает из самых глубоких депрессий,
что дарит нам крылья, восторг и любовь, и отвагу?
Но март обессилел от ярых зимы мракобесий,
и время поёт заунывную снежную сагу.
В той саге печаль и душевные горькие муки.
Она усыпляет и кутает нас в одеяла.
Нас вновь поглощают размеренно-мягкие звуки.
Мы снова в плену у небесно-святого вокала.
За окном
Проталины весенние порой
вгрызаются в снега беспрекословно,
уверенно, размашисто, неровно.
И души под продрогшею корой
открыты снова мартовским интригам.
Их зимним поизношенным веригам
уже выходит посезонный срок,
рождая половодье новых строк.
Меняются фасоны и размер,
течения и формы гибкой моды.
Начнётся скоро кастинг у природы.
И это не единственный пример
соревнованья каждой новой фазы.
Манишки дней, часов минувших стразы
поблёскивают в перечне времён,
которых ход пока не изменён.
«Я пыталась вновь рисовать весну»
Я пыталась вновь рисовать весну
и раскрасить мысли в зелёный цвет.
Но вложила в жизни своей казну
на спектакль любимый один билет.
Я сыграть решила весенний блюз
и взяла аккорд ля бемоль мажор.
Я купила платье и пару блуз
и весь день твердила какой-то вздор.
Я весну манила в души капкан,
умоляла солнце светить и греть,
обещала лесу дождей канкан
и раскатов грома взрывную медь.
Только всё случилось, как ведал Хед:
возвратились вновь облаков стада,
и замедлил март свой обычный ход,
и посыпал снег, и зажглась звезда.
«Ещё весна, но день безумно жаркий»
Ещё весна, но день безумно жаркий.
Душа несокрушённая парит.
И май зелёный празднично и ярко
горстями одуванчиков горит.
«Заговорили небеса»
Заговорили небеса,
согрели тёплыми лучами,
и зимней неги полоса
была расстреляна громами.
Земля открыла нам сама
умытые дождями дали,
и хочется сойти с ума
от первых листьев пасторали.
«Господи, как же они похожи»
Господи, как же они похожи
зимы и вёсны наперебой.
Трудно бывает их подытожить
или отметить одной строкой.
Я не могу их, как рукопись, вычитать
или легко, как птиц, отпустить.
Я не могу их приходы вычислить,
только могу безгранично любить.
Зимние клавиши, струны весенние.
Хрупкая разница, смытая грань.
Я проповедую, как исцеление:
сне́ги, фиалки, морозы, герань.
Всёкак единственно-сладкое целое:
переплетение снега и луж,
сине-зелёное, ласково-белое
для искупленья неправедных душ.
Весеннее кимоно
Подарю самой себе кимоно
и порадуюсь сиянью весны.
Цветом сакуры цветёт полотно,
вкусом вишни мои мысли пьяны.
И хотя ещё балу́ют снега,
но цветы уже свежи и чисты.
Синий ирис засиялкак серьга,
и левкоя зеленеют листы.
Беззащитна, словно сердце в груди,
ипомея на холодном ветру.
Если ринутся на землю дожди,
обогрею, как родную сестру.
Амариллису без солнца темно,
и камелия всё ждёт новизны
Ах, цветастое моё кимоно
яркий вестник долгожданной весны!
Стихов ультрамарин
Сиянье дней раскляксила весна.
Мне не хватает слов для их огранки.
Я заключу, наверное, их в рамки,
чтобы отдельно: счастьеи вина.
Листы дорог листает солнца свет.
Навзрыдручьи: ведь скоро станет сухо.