Я слушаю говор открытый,
Я тонкое имя люблю!
И новые сны, залетая,
Тревожат в усталом пути
А всё пелена снеговая
Не может меня занести
Неситесь, кружитесь, томите,
Снежинкихолодная весть
Души моей тонкие нити,
Порвитесь, развейтесь, сгорите
Ты, холод, мой холод, мой зимний,
В душе моейстрастное есть
Стань, сердце, вздыхающий схимник,
Умрите, умрите, вы, гимны
Вновь летит, летит, летит,
Звенит, и снег крутит, крутит,
Налетает вихрь
Снежных искр
Ты виденьем, в пляске нежной,
Посреди подруг
Обошла равниной снежной
Быстротечный
Бесконечный круг
Слышу говор твой открытый,
Вижу бледные ланиты,
В ясный взор гляжу
Всё, что не скажу,
Передам одной улыбкой
Счастье, счастье! С нами ночь!
Ты опять тропою зыбкой
Улетаешь прочь
Заметая, запевая,
Стан твой гибкий
Вихрем туча снеговая
Обдала,
Отняла
И опять метель, метель
Вьет, поет, кружит
Всёвиденья, всёизмены
В снежном кубке, полном пены,
Хмель
Звенит
Заверти, замчи,
Сердце, замолчи,
Замети девичий след
Смерти нет!
В темном поле
Бродит свет!
Горькой доле
Много лет
И вот опять, опять в возвратный
Пустилась пляс
Метель поет. Твой голосвнятный.
Ты понеслась
Опять по кругу,
Земному другу
Сверкнув на миг
Какой это танец? Каким это светом
Ты дрáзнишь и мáнишь?
В кружении этом
Когда ты устанешь?
Чьи песни? И звуки?
Чего я боюсь?
Щемящие звуки
Ивольная Русь?
И словно мечтанье, и словно круженье,
Земля убегает, вскрывается твердь,
И словно безумье, и словно мученье,
Забвенье и удаль, смятенье и смерть,
Ты мчишься! Ты мчишься!
Ты бросила руки
Вперед
И песня встает
И странным сияньем сияют черты
Удáлая пляска!
О, песня! О, удаль! О, гибель! О, маска
Гармоникаты?
9
Гармоника, гармоника!
Эй, пой, визжи и жги!
Эй, желтенькие лютики,
Весенние цветки!
Там с посвистом да с присвистом
Гуляют до зари,
Кусточки тихим шелестом
Кивают мне: смотри.
Смотрю яруки вскинула,
В широкий пляс пошла,
Цветами всех осыпала
И в песне изошла
Неверная, лукавая,
Коварнаяпляши!
И будь навек отравою
Растраченной души!
С ума сойду, сойду с ума,
Безумствуя, люблю,
Что вся тыночь, и вся тытьма,
И вся тыво хмелю
Что душу отняла мою,
Отравой извела,
Что о тебе, тебе пою,
И песням нет числа!..
10
Работай, работай, работай:
Ты будешь с уродским горбом
За долгой и честной работой,
За долгим и честным трудом.
Под праздникдругим будет сладко,
Другой твои песни споет,
С другими лихая солдатка
Пойдет, подбочась, в хоровод.
Ты знай про себя, что не хуже
Другого плясал бывон как!
Что мог бы стянуть и потуже
Свой золотом шитый кушак!
Что ростом и станом ты вышел
Статнее и краше других,
Что та молодицаповыше
Других молодиц удалых!
В ней сила играющей крови,
Хоть смуглые щеки бледны,
Тонки ее черные брови,
И строгие речи хмельны
Ах, сладко, как сладко, так сладко
Работать, пока рассветет,
И знать, что лихая солдатка
Ушла за село, в хоровод!
11
И я опять затих у ног
У ног давно и тайно милой,
Заносит вьюга на порог
Пожар метели белокрылой
Но имя тонкое твое
Твердить мне дивно, больно, сладко
И целовать твой шлейф украдкой,
Когда метель поет, поет
В хмельной и злой своей темнице
Заночевало, сердце, ты,
И тихие твои ресницы
Смежили снежные цветы.
Как будто, на средине бега,
Я под метелью изнемог,
И предо мной возник из снега
Холодный, неживой цветок
И с тайной грустью, с грустью нежной,
Как снег спадает с лепестка,
Живое имя Девы Снежной
Еще слетает с языка
Инок
Никто не скажет: я безумен.
Поклон мой низок, лик мой строг.
Не позовет меня игумен
В ночи на строгий свой порог.
Я грустным братьямбрат примерный,
И рясу черную несу,
Когда с утра походкой верной
Сметаю с бледных трав росу.
И, подходя ко всем иконам,
Как строгий и смиренный брат,
Творю поклон я за поклоном
И за обрядами обряд.
И кто поймет, и кто узнает,
Что ты сказала мне: молчи
Что воск души блаженной тает
На яром пламени свечи
Что никаких молитв не надо,
Когда ты ходишь по реке
За монастырскою оградой
В своем монашеском платке.
Что вотменя цветистым хмелем
Безумно захлестнула ты,
И потерял я счет неделям
Моей преступной красоты.
Песня Фаины
Когда гляжу в глаза твои
Глазами узкими змеи
И руку жму, любя,
Эй, берегись! Я всязмея!
Смотри: я миг была твоя,
И бросила тебя!
Ты мне постыл! Иди же прочь!
С другим я буду эту ночь!
Ищи свою жену!
Ступай, она разгонит грусть,
Ласкает пусть, целует пусть,
Ступайбичом хлестну!
Попробуй кто, приди в мой сад,
Взгляни в мой черный, узкий взгляд,
Сгоришь в моем саду!
Я всявесна! Я всяв огне!
Не подходи и ты ко мне,
Кого люблю и жду!
Кто стар и сед и в цвете лет,
Кто больше звонких даст монет,
Приди на звонкий клич!
Над красотой, над сединой,
Над вашей глупой головой
Свисти, мой тонкий бич!
«Всю жизнь ждала. Устала ждать »
Всю жизнь ждала. Устала ждать.
И улыбнулась. И склонилась.
Волос распущенная прядь
На плечи темные спустилась.
Мир не велик и не богат
И не глядеть бы взором черным!
Ведь только люди говорят,
Что надо ждать и быть покорным
А здеськакая-то свирель
Поет надрывно, жалко, тонко:
«Качай чужую колыбель,
Ласкай немилого ребенка»
Я тожездесь. С моей судьбой,
Над лирой, гневной, как секира,
Такой приниженный и злой,
Торгуюсь на базарах мира
Я верю мгле твоих волос
И твоему великолепью.
Мой сирый духтвой верный пес,
У ног твоих грохочет цепью
И вот опять, и вот опять,
Встречаясь с этим темным взглядом,
Хочу по имени назвать,
Дышать и жить с тобою рядом
Мечта! Чтó жизни сон глухой?
Отрававслед иной отраве
Я изменю тебе, как той,
Не изменяя, не лукавя
Забавно жить! Забавно знать,
Что под луной ничто не ново!
Что мертвому дано рождать
Бушующее жизнью слово!
И никому заботы нет,
Чтó людям дам, что ты дала мне;
А людина могильном камне
Начертят прозвище: Поэт.
«Когда вы стоите на моем пути »
Когда вы стоите на моем пути,
Такая живая, такая красивая,
Но такая измученная,
Говорите всё о печальном,
Думаете о смерти,
Никого не любите
И презираете свою красоту,
Что же? Разве я обижу вас?
О, нет! Ведь я не насильник,
Не обманщик и не гордец,
Хотя много знаю,
Слишком много думаю с детства
И слишком занят собой.
Ведь ясочинитель,
Человек, называющий всё по имени,
Отнимающий аромат у живого цветка.
Сколько ни говорите о печальном,
Сколько ни размышляйте о концах и началах,
Всё же я смею думать,
Что вам только пятнадцать лет.
И потому я хотел бы,
Чтобы вы влюбились в простого человека,
Который любит землю и небо
Больше, чем рифмованные и нерифмованные
Речи о земле и о небе.
Право, я буду рад за вас,
Так кактолько влюбленный
Имеет право на звание человека.
«Она пришла с мороза »
Она пришла с мороза,
Раскрасневшаяся,
Наполнила комнату
Ароматом воздуха и духов,
Звонким голосом
И совсем неуважительной к занятиям
Болтовней.
Она немедленно уронила на пол
Толстый том художественного журнала,
И сейчас же стало казаться,
Что в моей большой комнате
Очень мало места.
Всё это было немножко досадно
И довольно нелепо.
Впрочем, она захотела,
Чтобы я читал ей вслух Макбёта.
Едва дойдя до пузырей земли,
О которых я не могу говорить без волнения,
Я заметил, что она тоже волнуется
И внимательно смотрит в окно.
Оказалось, что большой пестрый кот
С трудом лепится по краю крыши,
Подстерегая целующихся голубей.
Я рассердился больше всего на то,
Что целовались не мы, а голуби,
И что прошли времена Пáоло и Франчески.
«Я помню длительные муки »
Я помню длительные муки:
Ночь догорала за окном;
Ее заломленные руки
Чуть брезжили в луче дневном.
Вся жизнь, ненужно изжитая,
Пытала, унижала, жгла;
А там, как призрак возрастая,
День обозначил купола;
И под окошком участились
Прохожих быстрые шаги;
И в серых лужах расходились
Под каплями дождя круги;
И утро длилось, длилось, длилось
И праздный тяготил вопрос;
И ничего не разрешилось
Весенним ливнем бурных слез.
«Своими горькими слезами »
Своими горькими слезами
Над нами плакала весна.
Огонь мерцал за камышами,
Дразня лихого скакуна
Опять звала бесчеловечным,
Ты, отданная мне давно!..
Но ветром буйным, ветром встречным
Твое лицо опалено
Опятьбессильно и напрасно
Ты отстранялась от огня
Но даже небо было страстно,
И небо было за меня!..
И стало всё равно, какие
Лобзать уста, ласкать плеча,
В какие улицы глухие
Гнать удалого лихача
И всё равно, чей вздох, чей шопот,
Быть может, здесь уже не ты
Лишь скакуна неровный топот,
Как бы с далекой высоты
Таксведены с ума мгновеньем
Мы отдавались вновь и вновь,
Гордясь своим уничтоженьем,
Твоим превратностям, любовь!
Теперь, когда мне звезды ближе,
Чем та неистовая ночь,
Когда еще безмерно ниже
Ты пала, униженья дочь,
Когда один с самим собою
Я проклинаю каждый день,
Теперь проходит предо мною
Твоя развенчанная тень
С благоволеньем? Иль с укором?
Иль ненавидя, мстя, скорбя?
Иль хочешь быть мне приговором?
Не знаю: я забыл тебя.
Из книги третьей(19071916)
Страшный мир(19091916)
К музе
Есть в напевах твоих сокровенных
Роковая о гибели весть.
Есть проклятье заветов священных,
Поругание счастия есть.
И такая влекущая сила,
Что готов я твердить за молвой,
Будто ангелов ты низводила,
Соблазняя своей красотой
И когда ты смеешься над верой,
Над тобой загорается вдруг
Тот неяркий, пурпурово-серый
И когда-то мной виденный круг.
Зла, добра ли? Ты всяне отсюда.
Мудрено про тебя говорят:
Для иных тыи Муза, и чудо.
Для меня тымученье и ад.
Я не знаю, зачем на рассвете,
В час, когда уже не было сил,
Не погиб я, но лик твой заметил
И твоих утешений просил?
Я хотел, чтоб мы были врагами,
Так за что ж подарила мне ты
Луг с цветами и твердь со звездами
Всё проклятье своей красоты?
И коварнее северной ночи,
И хмельней золотого аи,
И любови цыганской короче
Были страшные ласки твои
И была роковая отрада
В попираньи заветных святынь,
И безумная сердцу услада
Эта горькая страсть, как полынь!
«Под шум и звон однообразный »
Под шум и звон однообразный,
Под городскую суету
Я ухожу, душою праздный,
В метель, во мрак и в пустоту.
Я обрываю нить сознанья
И забываю, что и как
Кругомснега, трамваи, зданья,
А впередиогни и мрак.
Что, если я, завороженный,
Сознанья оборвавший нить,
Вернусь домой уничиженный,
Ты можешь ли меня простить?
Ты, знающая дальней цели
Путеводительный маяк,
Простишь ли мне мои метели,
Мой бред, поэзию и мрак?
Иль можешь лучше: не прощая,
Будить мои колокола,
Чтобы распутица ночная
От родины не увела?
«В эти желтые дни меж домами »
В эти желтые дни меж домами
Мы встречаемся только на миг.
Ты меня обжигаешь глазами
И скрываешься в темный тупик
Но очей молчаливым пожаром
Ты недаром меня обдаешь,
И склоняюсь я тайно недаром
Пред тобой, молчаливая ложь!
Ночи зимние бросят, быть может,
Нас в безумный и дьявольский бал,
И меня, наконец, уничтожит
Твой разящий, твой взор, твой кинжал!
«Из хрустального тумана »
Из хрустального тумана,
Из невиданного сна
Чей-то образ, чей-то странный
(В кабинете ресторана
За бутылкою вина.)
Визг цыганского напева
Налетел из дальних зал,
Дальних скрипок вопль туманный
Входит ветер, входит дева
В глубь исчерченных зеркал.
Взор во взори жгуче-синий
Обозначился простор.
Магдалина! Магдалина!
Веет ветер из пустыни,
Раздувающий костер.
Узкий твой бокал и вьюга
За глухим стеклом окна
Жизни только половина!
Но за вьюгойсолнцем юга
Опаленная страна!
Разрешенье всех мучений,
Всех хулений и похвал,
Всех змеящихся улыбок,
Всех просительных движений,
Жизнь разбей, как мой бокал!
Чтоб на ложе долгой ночи
Не хватило страстных сил!
Чтоб в пустынном вопле скрипок
Перепуганные очи
Смертный сумрак погасил.
Двойник
Однажды в октябрьском тумане
Я брел, вспоминая напев.
(О, миг непродажных лобзаний!
О, ласки некупленных дев!)
И вотв непроглядном тумане
Возник позабытый напев.
И стала мне молодость сниться,
И ты, как живая, и ты
И стал я мечтой уноситься
От ветра, дождя, темноты
(Так ранняя молодость снится.
А ты-то, вернешься ли ты?)
Вдруг вижуиз ночи туманной,
Шатаясь, подходит ко мне
Стареющий юноша (странно,
Не снился ли мне он во сне?),
Выходит из ночи туманной
И прямо подходит ко мне.
И шепчет: «Устал я шататься,