Уроки делаю.
Мама подошла к нему на негнущихся ногах, прижала к себе, поцеловала.
Поел что?
Ага.
Ну ладно.
Она помолчала. Вздохнула. Отпустила сына и зашаркала на кухню ставить чай. Денис поплёлся следом. Есть хотелось, а то бы он не посмел сесть рядом с матерью, которую сегодня обокрал.
Говорят, потом стыд проходит. Смотрят же без сострадания и чувства вины на своих жертв мошенники и убийцы, смотрят нагло, да ещё издеваются. Но вот Денис копается внутри себя, а никакого стыда не находит. Только страхчто будет, когда мама узнает о краже денег, и сможет ли он завтра играть в компьютерном клубе? Последнее его волновало больше, чем первое.
В школе-то как? мягко спросила мама. Успеваешь? Ещё не шибко загружают?
Пока нет, глядя в чашку с чаем, откликнулся Денис. Нормально всё.
Хорошо Ну, а в секцию свою вернулся?
Скажут, когда приходить, соврал Денис.
У тебя хорошо получалось, вспомнила мама, ты не бросай Слушай, День, ты мне завтра таблетки купишь? У меня аптека ни в какое «окно» не вписывается. Я тебе напишу, какие надо. А деньги в комоде возьми. Сможешь?
Денис низко опустил голову к чашке и кивнул. Вот влип. Ни чай, ни горячие бутерброды с колбасой и сыром, что мама быстро запекла в микроволновке, не полезли в горло. Но он всё же затолкал всё в рот, запил, сжевал, торопливо сказал, что идёт спать, и ретировался сперва в ванную, а затемна свою кровать, где тут же уснул, несмотря на ярко светившуюся в темноте проблему.
Он не решил её и утром, засовывая в рюкзак листочек с названиями лекарств. А как тут её решишь, если корни её сгнили и восстановлениюто бишь решениюне подлежат? Пфе! Проще всего, конечно, признаться и получить по шее И сразу, и немного. Мама отругает, даст от души крепкий подзатыльник, и всё забыто. Почему же он этого не делает? Вот сейчас, сейчас, пока не закрылась дверь!..
Всё. Пора в школу. Когда ж она закончится, и можно будет тупо работать на непыльном месте и геймерить в собственное удовольствие?!
Глава 2Теперь родакине авторитет
Повздыхав, Денис Лабутин поплёлся получать среднее образование, искренне не понимаязачем, если есть на свете иной мир, не менее реальныйвиртуальный, в котором он больше дока, чем в настоящем. В школе он отчаянно зевал и изо всех сил старался держать открытыми слипающиеся глаза.
Лабутин! вызвали его на первом уроке по биологии. Что ты расскажешь о делении клеток?
Денис заторможенно встал, недоумённо пожал плечами.
Ну-у Клетки. Они в живом организме.
Да ты что?! удивилась учительница Ирина Степановна Микульская, которую за глаза звали Стёпой. Неужели в живом только?! А в камне, значит, или в пластилине их нету, что ли?
Денис застопорился.
Э-э промямлил он.
Эпс! прокомментировал кто-то в классе, и Лабутин показал за спиной кулак.
Так. В живых организмах есть клетки. Очень интересно, призналась Ирина Степановна. Добавить есть что?
Ну Они делятся.
Да что ты говоришь? Всё интереснее и интереснее! Делятся. И почему они этим занимаются?
Почему?
Денис посмотрел в потолок, силясь представить себе сам процесс. Действительно, почему они делятся? Кто их знает Может, им велели, вот они и делятся. Зачем человеку об этом знать? Он же всё равно видеть их не в состоянии. Не с микроскопом же электронным за пазухой ходить.
Денис шумно вдохнул, шумно выдохнул.
Учил? безнадёжно спросила Ирина Степановна и прицелилась в строчку в классном журнале.
Что тут скажешь?
Учил.
За старанье стребовать с потолка ответ«пять», за информативность«кол», за правдивость«кол», за усердие«кол», оценила Микульская. В сумме «два».
Денис состроил гримасу.
Садись, позволили ему, и он повалился на стул с мстительной мыслью: «Ну погоди, Стёпа-трёпа!»
Соседка по парте Надя Смирнина толкнула его локтем в бок. Он скосил глаза на исписанный листик из блокнота и прочитал: «Деник-веник, опять до ночи геймерил? Спятил?» Денис кисло улыбнулся ей. Надя училась на порядок лучше Дениса. Она росла в многодетной семье, и ей некогда было засиживаться в Сети или геймерить. Она привыкла заботиться обо всех, кто её окружает.
Сперва Денис, оказавшись с ней за одной партой и автоматически став предметом её опеки, раздражался, но через некоторое время привык. Надя заботилась о нём, как о непутёвом брате, а Денис покорно принимал её заботу, как от старшей сестры, имеющей на это право.
Надя что-то застрочила в блокнотике, потом подвинула его к Денису. Он прочитал: «Балбес, Деник-веник. Где чирики взял? У мамы?»
Денис стиснул зубы и не ответил. Чего отвечать? И так ясно.
Надя написала: «Как отдавать будешь?» Денис прочитал, пожал плечами. Откуда он знает?! И вообще может, так пронесёт? Ну, поругает Чего она ещё сделает?
На перемене, когда переходили в класс физики на втором этаже, к Денису пристал шустрый Вовка Ломакин.
Деник, приветик. Опять спишь?
Опять сплю, неохотно отозвался Лабутин, шаркая ногами по линолеуму. Тебе-то что?
Ничё. Ты к этой к Душковой сходи.
К кому?
К Люции, отчество не помню, немецкое какое-то. Она сама, наверное, немчура какая-нибудь, протараторил Вовка Ломакин.
А зачем мне к ней? всё не понимал Денис.
Так она ж теперь наш ом-дус-мен старательно, по слогам проговорил Ломакин, или что-то вроде того.
Чё? скривился Денис.
Я тебе повторять не буду, выпятил губу Вовка. Просто она защищает наши права.
Да-а? машинально пробормотал Денис.
Да. Я хочу к ней сходить.
Зачем тебе? равнодушно спросил Лабутин.
А что? Надо.
Они зашли в кабинет физики, бросили на парты рюкзаки. Вовка Ломакин продолжал:
Я хочу на предков пожаловаться, понизил он голос, хитровато поглядывая по сторонам.
Зачем? оторопел Лабутин.
Они меня в музыкалку пихают.
Ты ж с четырёх лет учился!
Надоело! Не хочу! Сколько терпеть? Тьфу. Надоело валдаться. Все балду гоняют, а я как папа Карло Во всех дырках пробка.
Ну пожалуешься, и чего? пожал плечами Денис. Тебе скажут, что музыкалкадело хорошее и твои родаки правы. Чего добьёшься-то?
А я такого наговорю, что иголка погнётся, усмехнулся Вовка Ломакин. Предки так заотдуваются, что про музыкалку и вспоминать забоятся, в штаны навалят от страха.
И Ломакин скорчил злорадную гримасу.
Ну наврёшь, а им-то что с того? всё не понимал Лабутин. Им-то больше поверят. Не знаешь, что ли, аксиому: взрослый всегда прав?
Ничё он теперь не прав! с торжеством возразил Ломакин.
Ха, не поверил Денис.
Да честно!
Они сели за парты: Вовка позади Дениса. Стали вынимать из рюкзаков учебники, тетради, ручки. Ломакин вполголоса рассказывал:
Теперь родакифуфло, не авторитет. Тебе если что не в кайф по жизнипол, к примеру, отдраить или тарелку помыть, в шоп за едалом сбегать, бельё развесить, или тебе не купят чего хочешьпусть пиво или цигарку, или запретят чего, или наругают за чтоза драку, воровство, хамствопофиг! Прикинь?! Ты просто идёшь к этой Душковой, делаешь несчастные глаза, возмущённое лицо, плачешься, как Пьеро, мажешь слюни
И?
И донос пишешь! прошептал Ломакин. Глаза его неприятно горели.
И?
А то«и»! Им такого штрафу набурылят, такого нагрозят, что они тут же побегут и всё купят, и всё разрешат, и ваще отстанут!
Слушавшая вполуха разговор Надя Смирнина вдруг повернула голову к Вовке и резко сказала:
И от родителей отнимут, в интернат упекут. Или в патронатную семью. Класс тебе, Вовочка, у чужих людей жить?
Ломакин прищурился:
Откуда ты знаешь про семью?
А у меня с подругой так вот недавно случилось. Она ом-буд-смену пожаловалась, что мать ей балдёжные штаны с топиком не купила. Тут же комиссия, родители в рёв
Ломакин помолчал. Пожал плечами и под раздавшийся звонок произнёс:
Зато предкам урок. Пусть знают, кто сильнее.
Открылась дверь, в класс зашла учительница физики Юлия Олеговна Глинкина. Пока она шла к столу и здоровалась, Ломакин успел бросить в спину Лабутину:
Потом облизывать тебя будут с ног до головы. Не жизньмалина! Делай, чего хочешь, и стращай Душковой. Всё в ажуре, Деник.
Садитесь, разрешила Юлия Олеговна, обводя взглядом класс. Рада вам сообщить, что в конце этой четверти у нас будет олимпиада. Пока на уровне школы. Победители пойдут на городскую олимпиаду, а дальше «лестницу» вы и так знаете. А теперь проверим домашнее задание
за которое Денис Лабутин получил вторую двойку. Он рассматривал её в дневнике и удивлялся: что за день такой? Все прéподы на него взъелись. Неужто и на литературе вызовут? Бли-ин, и по русскому письменно ж задавали! А он протюкал!
После крепкой встряски на оставшихся трёх уроках Денис чувствовал себя таким же высушенным, как банановые чипсы, которыми его угостила Надя Смирнина. Затихло эхо пронзительного звонка, означавшего временную, до завтра, свободу, и к Денису подошёл Вовка Ломакин.
Деник, ты созрел? спросил он.
Для чего? хмуро отозвался Лабутин, мучаясь проблемой покупки лекарств без денег.
Поканючить у Душковой? Погнали, у неё приёмный день.
Денис попытался представить, к чему может привести общение с пресловутым омбудсменом. Матери выпишут офигенный штраф, и ей придётся в никуда отдавать деньги, за которые она пашет на двух ставках с раннего утра до позднего вечера Но зато из-за этой работы дома запустение, и за ребёнком никакого ухода, и материнской любви не видать. И по выходным тоже. Ему это надо? Он, может, потому и спустил все имеющиеся деньги в компьютерном клубе, что ему без неё скучно и он не знает, куда себя девать. Она сама виновата. Сидела бы по вечерам дома, сыном занималась От скуки, между прочим, и на преступление пойдёшь, потому что это поинтереснее будет, чем дома углы сшибать шваброй или макароны варить.
Денис себя распалял-распалял, пытаясь подавить чувство вины, и в конце концов распалил. Потом вдохнул глубоко, выдохнул шумно и сказал Вовке Ломакину, ждущему от него ответа:
Ладно, идём. Если что, обратно поверну.
Точно! обрадовался Вовка.
Ломакину очень хотелось пожаловаться омбудсмену на своих родителейлюбящих, но держащих младшего сына в строгости, да только он трусил: жаловаться ведь будет не на правду, а на ложь. Сойдёт? Не сойдёт? Вот в чём вопрос! С подельником врать легче. И нахальства больше. Потому Ломакин и вцепился в одноклассника клещом, чувствуя нутром, как клещкровь, вину сына перед матерью.
Они воззрились на аккуратную новенькую белую дверь с писаной золотом табличкой: «Омбудсмен Люция Куртовна Душкова, часы приёма с 7.45 до 16.00, перерыв на обед с 11.00 до 11.45. Добро пожаловать!»
Ребята всё внимательно прочитали один раз, потом второй. Вовка толкнул Дениса в бок:
Вызубрил?
Ага. А ты?
А я и так помню.
Они помялись, преувеличенно внимательно разглядывая золотые слова.
Ты первый, выпалил Ломакин.
С чего это я первый? воспротивился Лабутин. Чья идея, тот и первый, нечего на меня валить.
Я в туалет хочу, вывернулся Вовка.
Так сбегай. А я подожду.
Глава 3Какие они, эти омбудсмены?
Вовка с облегчением удрал в уборную и долго не возвращался. Денис, чертыхаясь и кипя от раздражения, отправился было за ним, но по всемирному закону подлости белая дверь внезапно распахнулась, и Дениса пристальным взглядом приковала к месту небольшого росточка, пухленькая, довольно симпатичная женщина в приталенном белом халатике. Круглое лицо с ямочками на щеках, голубые накрашенные глаза за стёклами модных очков, уложенные в причёску блёклые светлые волосы.
А я всё думаю, кто там у меня под дверью, как заяц, шебуршит, улыбнулась женщина, цепко всматриваясь в нескладного парня. Заходи, милый, не бойся. Чаю с конфетами хочешь? Ты какие любишьшоколадные или карамель?
Шоколадные, помимо воли вырвалось у Дениса.
А лет тебе сколько?
Душкова мягко взяла его за плечо и, обнимая, ввела в свой уютный небольшой кабинетик с высоким окном.
Четырнадцать, прошептал струсивший Денис.
Люция Куртовна нажала кнопку на электрическом чайнике, и тот совсем по-домашнему загудел. На столе появились чашки, блюдце с конфетами, пакетики чая. Чуть в стороне на стол лёг лист бумаги с авторучкой.
Денис следил за спокойными движениями женщины, слушал её несколько монотонный голос и успокаивался сам. Чашки наполнились горячим напитком, и Денис принялся дуть на белый парок.
Бери конфеты, Денис, кушай, радушно предложила Люция Куртовна. У тебя уроки кончились?
Ага.
Хорошо прошли?
Не очень.
Что, двойку получил? посочувствовала Люция Куртовна.
И не одну, печально вздохнул Денис. Не успел вчера домашку ну, домашнее задание подготовить.
Денис вспомнил, по какой причине он не сделал вчера уроки, и наклонил голову, чтобы скрыть покрасневшее лицо.
А что тебе помешало? участливо спросила Люция Куртовна.
Ну, всякое
Тебя дома заставляют полы мыть, посуду?
А как же, кивнул Денис.
А ещё что ты делаешь?
Ну уборка магазины мусор выбросить, с длинными паузами перечислил Денис и глянул исподлобья на омбудсмена.
Улыбка на гладком лице не исчезла. Рука черкала что-то на листке бумагине всерьёз, а словно от нечего делать.
И нравится тебе всё это? спросила Люция Куртовна.
Денис пожал плечами.
А кому нравится? Обязан, и всё.
Душкова вздохнула и покачала головой.
Понятно Ты ешь конфеты-то, ешь. И чай пей, не стесняйся. Я тебе ещё налью.
Спасибо.
А папа с вами не живёт?
Не. Чего он с нами забыл? У него молодая богатая «тёлка». Хотя, бают, она от него тоже ушла. Он в кайфе. А с нами ему неинтересно.
Почему ты так думаешь? ухватилась Люция Куртовна. Ты ж его родной сын.
Денис помолчал. Отец-предатель не расщедривался даже в особых случаяхкогда сын болел или срочно требовалось что по учёбе или в хоккейной секции. Он вообще предпочитал не общаться ни с бывшей женой, ни с сыном. В праздники не звонил, а день рождения сына вспоминал лишь после звонка мамы ДенисаЗинаиды.
Он нас не любит, наконец ответил Денис.
Люция Куртовна всплеснула руками.
Как ты можешь так говорить? Он твой отец!
Ну и что? сумрачно буркнул Лабутин. Родителям детей любить не обязательно.
Откуда ты это взял?
Оттуда. Из жизни.
Любил быне ушёл бы? догадалась Душкова.
Типа того.
Ты пей чай-то, пей. Давай подолью.
Она встала, подлила в Денискину чашку кипятка, убрав старый пакетик, макнула новый.
Ну а мама тебя любит, как ты думаешь, Денис? осторожно спросила она.
Ей особо некогда слюни размазывать, махнул рукой Денис.
Вот как
Ручка заскользила по бумаге.
А чем твоя мама занимается после работы?
Ну, чем
Как наяву, Денис увидел маму, едва передвигающую ноги и отлёживающуюся перед тем, как идти готовить ужин.
Отдыхает, сказал он. Чего ей ещё делать? Ужин приготовит, поедим и всё.
Вкусно готовит?
Денис вздёрнул брови.
Да так не сказал бы, что шибко вкусно Не как в ресторане, понятно.
А уроки она у тебя проверяет?
Да нет
Ну, а вот если что-то сложное попалось, она тебе помогает решить?
Денис усмехнулся. Сейчас такие информативные предметы, что никакой взрослый не сможет помочь ребёнку в приготовлении уроков. Он в состоянии только спросить, выучены они или нет, и заставить сесть за учебники.
Нет, не помогает, твёрдо ответил Лабутин.
Понятно А увлечения у тебя какие-нибудь есть?
Чего?
Хобби.
А Ну в компьютерные игры там вообще улёт спотыкаясь, сказал Денис.
Получается?
Ну получается. Вообще клёво.
А чем тебе нравится?
Денис ненадолго задумался.
Героем себя чувствуешь. Сильным. Ловчее всех. И всех мочить надо. Чем больше замочишь, тем круче. Всех сделаешьгерой. Истинный геймер.
А тыистинный геймер? полюбопытствовала Люция Куртовна.
Ну.
М-м? Значит, ты себя радуешь всё-таки? улыбнулась Душкова.
Денис прислушался к своим ощущениям.
А чё? Пожалуй, радую, спокойно согласился он. Это кайф. Кайфовее только «дурь». Но от «дури» реакция тупеет. Не по мне.