-После Лондона тоже - тут глушь, - Тедди оглядел пустынную улицу, и чиркнул кресалом. «А ты почему не куришь? - поинтересовался он у Дэниела. Тот хохотнул: «Я на табачной плантации вырос, отец наш - курил, не переставая. Кальян, как в Марокко - это я еще могу понять. Хотя бы запах приятный. Дядю Меира на сигары ограбил? - спросил Дэниел, разглядывая брата.
-Одно лицо с отцом, конечно, - подумал он. «Только глаза, как у батюшки Марты. И угораздило же их во Франции застрять. Тео тоже в Париже, хотя о ней Теодор позаботится. И Констанца с ними. Дядя Джованни написал, что она отказывается уезжать, для книги материал собирает. В конце концов, с нами Франция не воюет, у меня дипломатический паспорт - отправлюсь туда и всех вывезу».
-Отчего это дядю Меира - Тедди повел мощными плечами. Он, шестнадцатилетний, был ростом почти с Дэниела. Коротко стриженые, каштановые кудри юноши золотились под ласковым, утренним солнцем.
-Я теми каникулами работал, все лето. Дядя Питер меня устроил мальчиком в контору своего адвоката, Бромли. Начал я там с того, что полы мыл, - юноша усмехнулся. «А потом Бромли меня за документы усадил. В общем, - Теодор блаженно выпустил сизый дым, - деньги у меня есть. В Итоне их все равно тратить не на что».
-У тебя почти миллион фунтов есть, - отозвался Дэниел.
Тедди приоткрыл один глаз: «Еще чего не хватало - их трогать. Пусть лежат, обрастают процентами. На жизнь я себе заработаю. А в Итоне, - он затушил окурок и спрятал его в портсигар розового дерева, - учеников за курение выгоняют, а учителя курят. Несправедливо. Хотя в Кембридже можно курить, Майкл говорил. Он, как диплом получит, - добавил Тедди, - уедет в Уэльс, на шахты, инженером. А Пьетро - юноша широко улыбнулся, - будет теологию изучать. Мы уже договорились - в Кембридже живем рядом».
Дэниел оглянулся, - улица была безлюдна, только вдалеке вышагивали гуси. Какой-то негр, присев на бочку, строгал палочку. «Постарайся, чтобы нотариус ничего не заподозрил, - озабоченно попросил он младшего брата. «Сам понимаешь, я заместитель государственного секретаря, мистера Джефферсона. Это все-таки, - Дэниел указал глазами на папку, - подделка документов, подлог...»
Тедди сбил невидимую пылинку с рукава отлично скроенного, цвета слоновой кости, летнего сюртука. Поправив белоснежный, шелковый галстук, он уверенно подал Дэниелу руку: «Теодор Бенджамин-Вулф, рад встрече. Да, конечно, я родился в 1775 году, в апреле. Мне исполнилось восемнадцать. Вот мое свидетельство о крещении, вот завещание моего покойного деда...»
-Отлично, - искренне похвалил его Дэниел. «В актеры не думаешь податься?»
-Буду играть в любительских спектаклях, - отмахнулся Тедди. «Это у меня от мамы, - ласково сказал он. Юноша горько подумал: «Три года я их не видел. Будь что будет, следующим летом поеду в Дувр, и доберусь до Франции. Найду их и увезу. Это же моя мать, моя сестра, отчим..., - он посмотрел на брата красивыми, лазоревыми глазами: «Дэниел, а наш отец, он каким был?»
-Он был разным, - коротко ответил мужчина и подергал бронзовую ручку звонка. Заходя в переднюю, Дэниел оглянулся - негр бросил стругать палочку. Внимательно посмотрев на крыльцо, он закурил короткую трубку.
В конторе пахло чернилами, пылью, большая муха назойливо жужжала под деревянным, беленым потолком.
Мак-Кормик, - маленький, кругленький, пожал им руки, и вытер лоб шелковым платком. Нотариус улыбнулся: «Мистер Бенджамин-Вулф, все документы я подготовил. Будете просматривать список подлежащих освобождению?»
-Хотелось бы, - Тедди привольно раскинулся в кресле, поигрывая кожаным хлыстиком, закинув ногу на ногу. Он отпил кофе из фарфоровой чашки. Мак-Кормик позвонил в колокольчик и велел вставшему на пороге мальчику: «Несите папки».
Когда трое клерков зашли в комнату, Тедди закашлялся: «Что это?»
Мак-Кормик усмехнулся: «За последние шестнадцать лет, пока вы изволили быть ребенком, а ваша матушка - опекуном, рабов не продавали, мистер Бенджамин-Вулф. Они ведь размножаются, - нотариус развел руками. «Как животные, у них ведь нет разума».
Дэниел побледнел и процедил: «Мистер Мак-Кормик, я рад, что вы нашли время поделиться с нами вашими взглядами на поведение людей, однако мы торопимся. Мой племянник подпишет общий перечень, сколько там человек?»
-Восемь тысяч двести сорок два, - отчеканил нотариус. «Данные о падеже у меня тоже есть. Желаете ознакомиться?»
-Тут не Нью-Йорк, - холодно подумал Мак-Кормик, выдержав яростный взгляд зеленовато-голубых глаз. «Все правительство аболиционистами полно. Южным штатам надо отделяться. Говорят, и в столице, и в Бостоне - негров даже в школы стали пускать. Еще чего не хватало».
-Спасибо, - нарочито вежливо сказал Тедди. «Давайте сводный список». Поставив росчерк внизу листа, юноша сладко сказал, посыпая чернила песком:
-Сдачей земель и недвижимости в аренду будет заниматься мой нью-йоркский адвокат. Так что, - Тедди поднялся, - благодарю вас за ваши услуги, мистер Мак-Кормик. Документы - он подхватил папку, - мы сами отвезем в Ричмонд, в канцелярию губернатора.
Тедди посмотрел на свою ладонь: «Где у вас можно помыть руки?»
-Молодец, - смешливо сказал Дэниел, когда дверь за ними захлопнулась. Негр все сидел на бочке, глядя в их сторону.
-Сейчас поедем в Ричмонд, - Дэниел отвязал своего коня, - тут всего сорок миль. Там пообедаем, сходим на собрание масонской ложи моей, - он подмигнул Тедди, - раз тебе уже восемнадцать лет...
-Свинья этот Мак-Кормик, - в сердцах отозвался юноша. «За приглашение спасибо. Я просил у дяди Джованни меня взять на собрание. Он в Кембридже, старший смотритель, однако услышал, что я мал еще, - Теодор скорчил гримасу.
-Привыкай к Америке, здесь Мак-Кормиков много, но мы с ними боремся - усмехнулся Дэниел. Мужчина насторожился - негр, поддернув холщовые штаны, почесав в голове, - шел к ним.
-Мистер Вулф, - сказал он глухо, глядя куда-то в сторону,- у меня тут записка...
Дэниел, не говоря ни слова, принял аккуратно сложенный клочок бумаги. От него пахло потом и табаком. Пробежав его глазами, он отвел негра в сторону: «Когда?»
-Четвертого дня, - с мукой в голосе ответил мужчина. «Мы их ждали, и вот..., Тут девяносто миль до Хиксфорда, мистер Вулф, вы не успеете, На рассвете это привезли, - он тяжело вздохнул.
-Это на границе с Северной Каролиной, - вспомнил Дэниел. «Значит, он людей оттуда выводил. Нат, Нат, я же говорил тебе, будь осторожней...»
Он вернулся к Тедди:
-Поезжай в Ричмонд, закончи там все с делами, и отправляйся в Нью-Йорк. Дядя Меир тебя посадит в почтовую карету до Бостона. Там как раз кузины твои должны приехать, Мэри и Мораг, с родителями. Тебе их еще в Лондон везти. Я на юг, по делам, - Дэниел сел в седло: «Два пистолета у меня есть. Хотя не хватало заместителю государственного секретаря открывать пальбу в каком-то захудалом городишке. Приеду к тамошнему шерифу, покажу свои документы, заплачу залог - и все будет в порядке. А вот если не будет - значит, придется стрелять».
Гнедой, красивый берберский жеребец коротко заржал. Тедди отчего-то подумал: «Это сын Фламбе, того коня, что у моего дедушки Теодора был. Дэниел обещал - мне тоже от него потомство подарит, как я в Америке обоснуюсь».
-А ты скоро вернешься? - крикнул юноша вслед облаку пыли.
-Как управлюсь, - донесся до него голос брата. Тедди вздохнул: «Даже не пообедали. А есть хочется».
Негр все стоял рядом, тоже смотря на уже опустевшую улицу. «Мистер...- робко начал Тедди, - меня зовут Теодор Бенджамин-Вулф, я брат мистера Вулфа, младший, А как вас зовут?»
Негр внезапно улыбнулся. «Ты, что ли десять тысяч рабов освободил? Вся Виргиния уже об этом болтает».
Тедди кивнул, краснея. Юноша буркнул: «Восемь тысяч. Любой бы так же сделал. Где у вас перекусить можно?»
-Любой, - задумчиво протянул мужчина. Негр подал Тедди руку. «Да нет, не любой. Мистер Дуглас меня зовут, вот как. А перекусить, - он усмехнулся, - если не брезгуешь, незачем тебе деньги тратить -у моей старухи сегодня свиные ножки с бобами».
-Спасибо, мистер Дуглас, - весело сказал Тедди. Отвязав свою лошадь, он пошел за негром. Юноша поднял голову, глядя на высокие, шелестящие под легким ветром платаны, на нежное, голубое небо Виргинии.
Хиксфорд, Виргиния
В массивную, деревянную дверь камеры была врезана толстая решетка. Дерево сочилось смолой на жаре. Нат, что лежал на лавке, устроив голову на своей куртке, услышал голос какого-то мальчишки со двора: «Чарли, пошли, там сейчас негра вешать будут!»
-Глупо, - поморщился мужчина. Застонав от боли в сломанном, распухшем запястье, лязгнув кандалами, Нат попытался перевернуться на бок. «Ребро тоже сломали, а то и два, - понял он. «Хотя какая разница. Все равно к вечеру я в петле буду болтаться. Кто же знал, что мы на рыбаков наткнемся. Я десяток, раз через эту реку людей переправлял, и все хорошо было. Ребят уже обратно к хозяевам отправили, Четыре человека. Не выполнить тебе эту миссию, сержант Фримен, даже не надейся».
Он вспомнил заплеванный табаком пол, жужжащих, тяжелых мух, и шерифа, что сидел, раскинувшись на стуле, вычищая щепочкой грязь из-под ногтей.
-Я гражданин штата Массачусетс, - холодно сказал Нат, придерживая правой рукой левую руку - сломанную. «Я свободный человек, и требую вызвать моего адвоката. Хотите меня судить - судите, но по законам нашей страны».
Шериф выбросил щепочку. Поднявшись, - он был на две головы выше Ната, и на сто фунтов - тяжелее, мужчина издевательски проговорил: «Раз ты такой умный, черномазый, ты должен знать - за помощь беглым рабам полагается смертная казнь».
-Знаю, - согласился Нат. «Однако в Америке нельзя казнить человека без суда и следствия».
Шериф усмехнулся: «У нас тут есть судья, Чарльз Линч. Он именно так вешал лоялистов во время войны - без суда. Потом его оправдали, и меня, - он ударил Ната кулаком в лицо, - тоже оправдают».
-А потом он мне ребра и сломал, - болезненно вздохнул Нат, - когда ногами избивал. Господи, бедные мои - Салли, Марта, матушка, как они без меня? Четыре месяца, как из дома уехал. Негры, конечно, передадут весточку в Бостон, но пока она дойдетМарта сейчас на каникулах, бабушке с матерью на постоялом дворе помогает, Четырнадцать лет девочке, она ведь ребенок еще, Стихи пишет, - невольно улыбнулся Нат. «И в школе - лучше всех учится».
Дверь лязгнула и грубый голос велел: «Выходи!».
Нат с трудом поднялся на ноги, пошатнувшись. Сильные руки встряхнули его. Шериф, пережевывая табак, рассмеялся: «Все готово, черномазый. Потом бросим тебя на свалке, даже хоронить не будем».
Нат поднял черноволосую, с легкой сединой на висках, голову. Молча, выпрямив спину, он вышел из камеры.
-Крепкий парень, - подумал шериф. «Даже не сказал, как его зовут, а ведь мы его два дня только и делали, что били. И выправка у него хорошая, сразу видно - воевал. Шрам от пули под ребрами. Так и не признался - кто еще, в Виргинии, им помогает. Вот же эти негры упрямые».
Он вывел заключенного на крыльцо. Толпа мужчин, - с топорами, кольями, винтовками,- заверещала. «Все равно, - усмехнулся шериф, - сколько бы черных такие мерзавцы не украли у законных владельцев - рабство угодно Богу. И в церкви, - он посмотрел на деревянный шпиль, - так же говорят».
Кто-то из толпы, подняв комок грязи, швырнул его в Ната.
-Иди, иди, - толкнул его в спину шериф, толпа расступилась. Нат подумал: «Какое небо синее. Я со всеми попрощался, как уезжал, Господи, бедные мои»
Высокая, раскидистая сосна стояла на самой вершине холма. Нат, идя вслед за шерифом, в самой гуще пахнущей потом толпы, увидел темные, далекие очертания человеческих фигур. Негры стояли, не двигаясь, под откосом холма. Нат закрыл глаза. Увидев лицо Салли, услышав веселый голос дочери, он почувствовал у себя на лбу ласковую, знакомую руку.
-Мамочка, - одними губами сказал он. «Мамочка, милая, прости меня, что вас одних оставляю». Он ощутил слезы у себя на глазах. Отбросив руку шерифа, мужчина поднялся наверх, к наскоро сколоченному помосту.
Нат обвел глазами толпу белых и вздохнул: «Под холмом брат Томас стоит, я его заметил. Значит, все хорошо - Дорога и дальше будет работать. Ничего, на мое место придут другие - и так до тех пор, пока на этой земле не будет рабства. На этой земле»
На шею ему накинули петлю. Нат вдруг пробормотал что-то. «Господи, да откуда это взялось? - удивился мужчина. «Но правильно ведь, правильно, Надо крикнуть, пусть все услышат - и белые, и негры. Пусть все знают».
Он выдохнул. Нат, громко, во весь свой голос, сказал:
All that my yearning spirit craves,
Is bury me not in a land of slaves.
Шериф сдавленно выругался: «Хватит тянуть!». Помост затрещал, тело закачалось на ветви сосны. Кто-то крикнул: «Туда ему и дорога, черномазому!». Белые разошлись, а негры так и стояли, глядя на свесивший голову к плечу, медленно крутящийся на веревке труп.
Уже вечерело, когда всадник, промчавшийся по главной улице Хиксфорда, среди деревянных лачуг, - спешился перед беленым зданием. С крыльца свисал американский флаг. Пахло вареной кукурузой, над крышами поднимались дымки. Дэниел улыбнулся:
-Будто дома, только тут совсем жарко. Почти сто миль к югу. Бедный Фламбе, я его совсем загнал. Ничего, сейчас возьму Ната на поруки, заплачу за него залог, Ему, наверняка, запретят выезд из Виргинии, но мы приютим его в Ричмонде до суда. На суде эти мерзавцы, - Дэниел искоса посмотрел на мужчин, что сидели у забора, вытянув ноги, дымя трубками, - эти мерзавцы пожалеют, что на свет родились. Может быть, заодно и удастся добиться пересмотра этого закона - о смертной казни за помощь беглым. Дикость, какая дикость, - он, невольно, покачал головой. Кто-то от забора, заметил: «Конь у вас хорош, мистер».
Дэниел вдохнул теплый воздух: «А где тут у вас шериф?»
-Ужинает, - зевнул пожилой мужчина. Сплюнув в пыль, он оглядел Дэниела: «Завтра приходите».
-Из Ричмонда, должно быть, приехали? - спросил один из горожан, рассматривая отлично скроенный, темный сюртук и высокие, из мягкой кожи, сапоги Дэниела.
-Из Нью-Йорка, - холодно ответил тот. Дэниел увидел, как поменялись лица мужчин - вместо добродушной лени в глазах появилось презрение.
-Билли! - кто-то, приподнимаясь, помахал. «Тут тебя спрашивают».
Огромный мужчина с дробовиком в руках, остановился перед Дэниелом. Он свысока сказал: «Я шериф Хиксфорда, Уильям Фаррелл, а вы кто такой?»
Дэниел достал из седельной сумы свой паспорт. «Заместитель государственного секретаря Соединенных Штатов Америки, мистера Томаса Джефферсона, посол по особым поручениям, мистер Дэниел Вулф, - медленно прочитал шериф. Он тяжело вздохнул: «Что хотели-то, а то я белок пострелять собрался?»
-У вас тут, - Дэниел кивнул на беленое здание, - арестованный. Я приехал внести за него залог и взять на поруки, шериф.
-Нет у меня никакого арестованного, - буркнул тот, зачем-то взглянув в дуло ружья.
-Сбежал, - облегченно подумал Дэниел. «Ничего, он виргинский, не пропадет. Доберется до Бостона, и пусть только потом попробует на юг сунуться. Хватит, пусть готовит свой суп с креветками, ходит в церковь и дочку воспитывает».
Дэниел увидел, как двигаются губы шерифа, и услышал его голос: «Негра, того, что на реке с беглыми поймали - мы вздернули».
-Нет, - Дэниел чуть не покачнулся. «Нет, я не верю, быть такого не может, Нат, Нат, ему же еще сорока не исполнилось, он меня младше». Он сжал руку в кулак, чтобы не потянуться за пистолетом. Велев себе успокоиться, Дэниел медленно спросил: «По какому праву, шериф? Или Виргиния в одностороннем порядке покинула состав нашей страны? Почему не было следствия, суда»
Шериф сморщил лоб и неуверенно повторил: «В одностороннем порядке, А что вздернули - у нас с этим быстро. Черные должны знать свое место».
-Вы со своим местом, - сочно заметил Дэниел, - можете проститься, это я вам обещаю. Где- он, на мгновение, запнулся, - тело?
-Черные его снимали, я видел, - кто-то из мужчин отпил из оловянной фляжки. «У них ищите, они там, - Дэниел увидел маленькие, покосившиеся домики за рекой, - живут. Это наши свободные черные, - издевательски добавил его собеседник, - всякие любители негров, вроде вас - их отпустили. Бездельники, работать не хотят- Дэниел, уже не слушал его. Он быстрым шагом пошел к деревянному мосту через широкую, мелкую реку.
-Не смей плакать, - велел себе он. «Потом, в Бостоне, с его семьей - можно будет. Но не сейчас, не здесь. Ната надо увезти отсюда»
Маленькая, босая девочка, что сидела на крыльце, гладя кошку, испуганно ойкнула и убежала. Дэниел вдохнул запах свежей стружки и услышал тихий голос: «Что вам угодно, мистер?»
-Я ищу своего друга, - Дэниел помолчал, схватившись за косяк двери, - того, что повесили, Меня зовут мистер Вулф, я с севера.
-Вижу, - коротко сказал негр. Он протянул Дэниелу крепкую, в занозах ладонь: «Брат Фримен, в сарае лежит, а я гроб делаю, я ведь столяр. Пойдемте».