Как я ее в таком случае дрессировал? Ну, как-как, отвез ее подальше за село, взял гадулку, конфет немножко, начал играть. И по-всякому ее уговаривал встать на задние лапы. Вставалаполучала конфетку.
Она быстро все поняла. И только потом, когда уже пришла весна, я начал ее учить вещам посложнее. Говорил, к примеру: Покажи нам, Веля, как невеста целует руку свекру. И она всем целовала руку: когда мы с ней уже по стране ездили, нам за это хорошо подавали.
Была у нас знаменитая гимнастка Мария Гигова. Она была очень популярна, даже когда карьеру завершила. И вот вставал я иногда с Велей где-нибудь в центре города и говорил: Покажи нам, Веля, как Гигова медали получала. И Веля подпрыгивала, красиво складывала лапы, а в конце делала поклон. Люди смеялись, хлопали, фотографировали, а мы денежки зарабатывали.
Был еще такой Янко Русев, тяжелоатлет из Шумена, олимпийский чемпион и пятикратный чемпион мира. Я говорил: Покажи нам, дорогая, как Русев штангу поднимает. И она приседала, делала вид, будто лапами за штангу хватается, и тяжело сопела.
А когда наш знаменитый футболист Христо Стоичков начал играть за Барселону, я говорил: Веля, покажи, как Стоичков симулирует фол. И Веля ложилась на землю, хватала себя за ногу и начинала страшно скулить.
Некоторые медведчики любили про политику номера показывать. Что-то про Живкова, что-то про его людей, что-то про новое правительство. Когда Живкова от власти отстранили, все только про него и шутили.
Я этого никогда не любил. Во-первых, с властью шутки плохи, уж кто-кто, а я-то помнил о своем майоре, который только и ждал повода до меня добраться. Сколько новая власть продержится, никто не мог сказать, а майор казался вечным.
Во-вторых, я всю свою жизнь был и остаюсь убежденным коммунистом. До войны цыган был никем. После войны мы получили права, работу, жилье, люди читать и писать научились, болгары нас хоть немного уважать стали, и всем этим мы обязаны исключительно коммунистам.
Болгарам тоже при коммунизме жилось лучше. На святого Георгия у нас по традиции режут барашка. В деревне почти у каждого были на это деньги. Теперь на всю деревню всего несколько барашков режут. А в колхозе, в котором раньше десятки людей трудились, сегодня работают всего трое. Да и платят им через раз. Когда я слышу, что коммунизмпреступный режим, нехорошо на душе делается, потому что люди помнят все совсем по-другому.
По мне, так коммунизмпрекрасное время. Даже жаль, что у меня тогда медведя не было. Люди были веселее, счастливее. А сейчас? Тоска. Все выкручиваются как могут.
Гляди, вон там парнишка стоит возле дома, это мой внучок Иван. Самый способный из всех. Только что сдал выпускные экзамены, оценки хорошие, прям хочется, чтобы он дальше пошел.
Будь у деда медведь, дед сел бы в машину или автобус и, пока живой, сделал бы кружок от Варны до Бургаса да и заработал бы ему на учебу. И кто знает, может, через несколько лет был бы у нас в семье инженер. Случалось среди медведчиков и такое.
Но у меня нет медведя. Обидно, парень сдал экзамены, но вместо института будет работу искать.
Так что я над коммунистами никогда не смеялся. А вот один мой приятель пошутил как-то над царем Симеоном, который был у нас премьером и, придя к власти, пообещал, что за сто дней улучшит жизнь всем болгарам. Так вот этот мой приятель говорил своему медведю: А ну-ка покажи нам, дорогой, как царь Симеон болгарам жизнь улучшил. А медведь ложился на землю, закрывал морду лапами и страшно рычал.
Замечательный был номер и хорошо показывал, как изменилась жизнь в Болгарии после коммунизма.
6
Помимо номеров люди хотели, чтобы медведь их массировал и лечил. Если кто-то сильно болел и врачи уже не могли помочь, то такой человек шел к медведчику. Медведь ложился на больного, и считалось, что он забирает болезнь на себя. А поскольку он зверь сильный, то и не сдохнет, сдюжит. И говорю тебе, что-то в этом есть, потому что когда я ходил по ярмаркам, то каждый год бывал в одних и тех же деревнях. До сих пор помню даты всех ярмарок в нашем воеводстве: Русокастро6 мая, Каменово24 мая, Бояджик2 июня и так далее.
И на этих ярмарках я много раз видел людей, которые годом раньше выглядели так, точно вот-вот отдадут Богу душу, а Веля на них полежалаи они выздоравливали. Приходили, благодарили, приносили ей сладкого. И я частенько слышал: Это ваш медведь мне жизнь спас.
Массажотдельная песня. Ничто так не помогает при болях в позвоночнике, как медведь. Ложишься на живот, а медведь кладет на тебя лапы и проводит ими сверху вниз. Жена деревенского старосты, которая тебя ко мне привезла, должна помнить, как я когда-то приезжал с Велей делать массаж ее отцу. Она тогда была маленькой девочкой и страшно плакала, думала, с папой что-нибудь случится. Нам пришлось сделать вид, будто я ухожу, мама увела ее в другую комнату, и только тогда мы приступили к массажу. И помогло. Лечениеединственное, на что я соглашался в своей деревне. Выступатьникогда, стеснялся. Но в лечении людям отказывать нельзя.
А вот если болела Веля, я лечил ее сам. Сразу понимал, что у нее болит. Видел, когда ей плохо. Понимал ее лучше, чем многих людей. Мне достаточно было на нее взглянуть, и я уже знал, что она хочет мне сказать.
Когда у нее болел зуб, она показывала лапой на морду, и тогда я смачивал ватку в ракии и делал ей компресс. Ведь я ей зубов не выбивал. Другие медведчики надо мной смеялись, мол, покусает она меня, и поделом. Может, я и правда глупый был. Хотя как-то раз пьяный студент попытался прижечь ее сигаретой, так Веля схватила его зубами за руку, но челюсти не сжала. Так что, может, в моем воспитании все-таки был смысл, а? Сжала бынам бы конец пришел. Ее бы усыпили, я бы отправился в тюрьму, а студент остался бы без руки.
Велю я кормил досыта, потому что голодной она работать не хотела. В день она съедала восемь буханок хлеба. Есть такая болгарская пословица: голодный медведь хоро не станцует. Хороэто наш народный танец. И я с этим согласен. Не дашь едыне жди, что животное будет для тебя работать.
Мыли мы ее раз в месяц. Она обожала мыться. Приносили корыто, Веля в него залезала, а мы с женой поливали ее теплой водичкой. У нас ей плохо не было. Вот ты говоришь, что читал где-то о медведчиках, которые учат медведей танцевать на раскаленной плите. Сказки все это. Может, до войны так делали, не знаю. После войны точно нет. Я Веле даже по нагретому асфальту ходить не разрешал, чтоб у нее лапы не болели.
7
Повезло, что мне достался медведь, которого не нужно было ни бить, ни мучить, чтобы трюкам обучить. Я бы так не смог, уж лучше бы кому-нибудь ее продал.
К счастью, Веля сама все это обожала. У нее была душа артистки, ей нравилось, когда люди ей хлопают, смеются, дают нам деньги. И когда наливают ей пива. Это ей нравилось больше всего. Я уверен, что в заповеднике, куда ее забрали, она скучает по нашим выступлениям.
Но бывали дни, когда ейкак настоящей артисткевыступать не хотелось. Я говорил: Веля, покажи нам, как Гигова через козла прыгает. А она рычит, капризничает, жалуется. Ничего не поделаешь: бывают плохие дни, и ей не хочется работать. Я это всегда уважал. Иногда в такие дни мы вставали у киоска с лотерейными билетами, и люди перед покупкой билета гладили Велю на счастье. А иногда мы просто устраивали себе выходной.
Единственный раз пришлось мне ее помучить, когда я вбивал ей в нос кольцо, холку.
Я привез ее в лес.
Разжег маленький костер.
Раскалил докрасна металлический прут.
Сказал: Будет немножко больно, маленькая моя, но так надо. Иначе мы с тобой не сладим. Либо ты мне навредишь, либо кому другому.
Выхода не было. Холка как руль у медведя, без нее его не отведешь туда, куда хочешь, потому что медведь будет вырываться, а весит он больше двухсот килограммов.
Сначала я вбил ей в нос раскаленный прут.
Она выдиралась со страшной силой.
Рычала.
Пыталась сбежать, но я придавил ее коленями и локтем.
Неудивительно. У медведя очень чувствительный нос. К тому же у меня не очень хорошо получалось, ведь Веля была моим первым медведем. Мой брат Стефан наверняка справился бы лучше, но я не мог просить его о помощи. Важно, чтобы холку вбил именно тот медведчик, который потом будет этим животным заниматься. Почему? Потому что животное запомнит это на всю жизнь. Раз ты вбил ему в нос кольцозначит, ты его хозяин. Холка руль медведя, а у тебя ключи. В конце концов мне удалось пробить в ее носу дыру. Вытекло немного крови, потом гноя. Веля рычала, рвалась, глядела на меня с ужасом.
Я быстро просунул в дыру прут и загнул его клещами. Потом кузнец зажал кольцо так, чтобы оно уж точно никогда не сорвалось. Веля еще несколько дней хваталась лапами за морду. А потом обо всем забыла и считала холку частью своего носа.
8
Жена перед смертью сказала мне, что лучшей жизни, чем была у нас с нашей Велей, она и представить себе не может. Она тяжело перенесла, когда в 2006 году Велю у нас забрали. Мы оба месяц есть не могли. Тосковали страшно. Я до сих пор скучаю. Жена уже на том свете. Она заболела через несколько месяцев после того, как Велю забрали в Белицу.
Как-то раз я говорю: Пойдем, сядем на автобус, поедем туда. Увидим, как там наша Веля. Узнает ли она нас? Одичала уже или еще будет танцевать? Если при виде нас она начнет танцевать, значит, еще нас любит. Потому что она любила нас так же, как мы ее. Я в этом уверен.
Но жена лишь рукой махнула: Придется общаться с этими бандитами, которые ее у нас украли. Не хочу.
Для нее уход Вели стал главной трагедией в жизни. Она считала, что на нашу долю выпала огромная несправедливость, что у нас забрали члена семьи.
Да я и сам так считаю.
II. Свобода
1
Тот день, когда доктор Амир Халил забрал у них медведя, никто из Станевых не забудет до конца жизни.
На дворе июнь 2007 года. На улице Пеларгоний в деревушке Гецово на севере Болгарии от зелени деревьев больно глазам. К серому, неоштукатуренному дому на две семьи с самого утра съезжаются машины. Журналисты, защитники прав животных, полиция, администрация, зеваки, соседи и стайка детей, которые шныряют между взрослыми, бросают палки в машины и дурачатся. Всем хочется увидеть конецтак днем позже назовут это СМИварварской традиции танцующих медведей. Через несколько минут случится История с большой буквы, и зеваки отправятся рассказывать об этом соседям, а журналистызрителям по всему миру.
В правой половине дома живет Димитр Станев, рослый усатый мужчина, с женой Марией.
В левойдвое его сыновей с женами и детьми.
У каждой из трех семей свой медведь. Таков обычай: медведчики живут по соседству и состоят в родстве; несколько поколений семьи делят между собой страну на небольшие участки, чтобы не переходить дорогу конкурентам.
Точнее, так было раньше, потому что семья Станевыхпоследние медведчики в Болгарии и в Европейском союзе. Вот почему здесь столько зевак и журналистов. Что-то неумолимо подходит к концу. Людям такое нравится.
Димитр за всю свою шестидесятилетнюю жизнь не занимался ничем другим, кроме медведей. К нему со всей Болгарии приезжали дрессировщики, чтобы он обучил их профессиональным приемам или помог с покупкой медвежонка. Он тертый калач, плут и, говорят, думает только о себе, но в обаянии ему не откажешь. Кроме того, дело свое он знает как мало кто другой. Всегда умел подсказать и всегда знал, кто прямо сейчас продает медведя.
Его брат, Пенчо Станев, с усами и вечной сигаретой в уголке рта, тоже легенда. Когда директор одного из зоосадов задрал цену за маленького медвежонка, Пенчо отправился в лес и поймал зверя сам. Такие истории медведчики рассказывали о своих дедах и прадедах, но чтобы кто-то в двадцатом веке ловил медведя в лесу? Неслыханное дело. Цыгане на Балканах уже давно покупали медведей у директоров зоопарков или у охотников. Ловили медведя только в легендах, вот почему Пенчо сразу же заслужил уважение всей общины.
За несколько недель до этого Станевы подписали у нотариуса бумаги, согласившись наконец, после семи лет борьбы, отдать своих медведей фонду Четыре лапы.
Животные Станевыхэто последние танцующие медведи в цивилизованной части мира, говорят люди из Четырех лап, а руководитель проекта австрийский ветеринар доктор Амир Халил широко улыбается.
Операторы выбирают лучшее место для съемки. Это нелегко: все произойдет в узком проходе между домом цыган и забором их болгарского соседа.
К какому кадру готовиться?думают операторы. И прикидывают, не залезть ли на крышу автомобиля? А может, вскарабкаться на дерево?
Это была беспроигрышная тема, скажет мне спустя годы болгарская журналистка, которая в тот день была в Гецово. Есть цыгане, которые крадут или нелегально покупают медвежат. Вбивают им в нос металлическое кольцохолку. У медведя очень чувствительный нос. Вбить ему что-то в носэто как вбить ржавый гвоздь в мужской член. И всю жизнь они таскали медведей за нос, заставляя их танцевать. Грустное зрелище. Ясно было, что животные мучаются. В тот день я испытала гордость, что люди из Четырех лап покончили с этим раз и навсегда.
2
К передаче медведей все подготовились тщательнейшим образом.
Полиция готова к сопротивлению. Семья Станевых всегда старалась не ссориться с властью, но каждый в округе знает, что медведи для них главное и что они делали все возможное, чтобы их не отдавать.
Администрация готова к успеху. Сложно представить себе лучшую рекламу для региона, ведь сюда съехались журналисты крупнейших европейских изданий.
Зеваки готовы к зрелищу.
Если кто и не готов, так это медведи: они нервничают и не понимают, из-за чего разгорелся весь этот сыр-бор.
3
Семья Станевых заперлась в доме и ждет. Там старый Димитр. Двое его сыновей, жена и стайка внучат.
И там герои этого дня.
Девятнадцатилетний Мишо. Семнадцатилетняя Светла. Шестилетняя Мима. Они сидят вместе со всей семьей в доме. В их носах металлические кольца, от которых тянутся железные цепи.
Мишо с утра позировал фоторепортерам, за что получил от них шоколад и сникерсы. Сын Димитра, Веселин Станев, желая показать, как тесно его семья связана с медведями, совал в пасть зверю ногу своего сына-младенца. Медведь ногу облизал. Для Веселина это доказательство сильнейшей привязанности животного к его семье, ведь дикий медведь сожрал бы сначала младенца, потом Веселина Станева, а под конец журналистов с их камерами. Но Мишо не был диким медведем. Он был, как подчеркивал Веселин, членом семьи Станевых. Полноправным.
В десять часов в дверь Станевых стучит доктор Халил. Пришло время превратить жизнь медведей в мечту из туристического буклетас сосновым лесом, бассейном и видом на горы Рила.
Что именно говорит доктор Халил? Наверное, то, что и обычно в таких случаях: Добрый день, согласно договору мы приехали забрать ваших медведей.
А может, проще: Вы знаете, почему мы здесь.
Главноето, что скажет Халил журналистам, когда Станевы будут грузить медведей в приготовленные заранее клетки.
Он говорит: Господа, 14 июня 2007 года в Болгарии прекратила свое существование традиция танцующих медведей.
4
В идеале должно было быть так: доктор Халил произносит эти слова, а его люди в фирменных куртках с логотипом Четырех лап по очереди выносят из дома Станевых Мишо, Светлу и Миму. Новостные передачи получили бы отличные кадры, а радиожурналисты смогли бы добавить интересные звуковые эффекты, например рычание медведя. Поскольку фонд Четыре лапы существует на пожертвования, он должен заботиться о хорошей картинке и звуке для СМИ. Фоторепортеры нащелкали бы первоклассных снимков, и все прошло бы без сучка без задоринки.
Но не получилось.
Сначала Веселин Станев не пустил доктора Халила в дом. Он вышел на крыльцо и заявил, что тому, кто хочет получить эксклюзивные кадры передачи последних танцующих медведей, снятые в доме последних медведчиков, придется выложить тысячу евро.
Я ему сказал, что он спятил, говорит Васил Димитров из Четырех лап. Что я не собираюсь переводить это на английский. Но он уперся, и тогда я сказал журналистам, что мне очень неловко, но этот дурной жадный цыган хочет тысячу евро за фотографии. Почему дурной? А ты бы как назвал такое поведение? Но представляешь, репортер одного из немецких телеканалов просто полез в карман, достал деньги и дал цыгану. Немцы никогда не перестанут меня удивлять.
Примечания
1
Жители приграничных территорий, переносящие товар мелкими партиями через границу и зарабатывающие на разнице цен. (Здесь и далее, если не указано иначе, примечания переводчика.)