Ритуальная нечистота бани подчеркивается в системе христианских верований отсутствием икон, что само по себе является значимым (ср. пример обратного осмысления: «Баня считалась местом обитания нечистой силы, так как в бане не вешали икон»).
Несчастливым местом у белорусов считался спорный участок земли. Если дом построить на таком участке, то в нем «пойдут клянбены» (ссоры). Это представление интересно прежде всего тем, что являет собой пример осмысления обычно-правовой ситуации в ритуальном контексте. Конфликтная ситуация расценивается как нежелательная. Такая оценка соответствует основной особенности функционирования ритуала, которая, по-видимому, заключается в том, что ритуал отрицает самою возможность нежелательного (с точки зрения данного коллектива) результата.
Места, где были обнаружены человеческие кости, считались непригодными для постройки дома в силу ряда обстоятельств. К их числу относится культовое почитание мест захоронения и одновременно представление об их опасности (ср. сказанное выше о запрете рубить деревья, выросшие на могилах). Идея особенной опасности человеческих костей (не покрытых землей или извлеченных из земли) отразилась в распространенном поверье о так называемой «навьей (т. е. мертвой. А. Б.) косточке», которая «бывает причиною беды, смерти, никогда не гниет в трупе и родится оттого, коли кто в навий день перелезет через забор». Интересно, что представление о навьей косточке оказывается непосредственно связанным с нарушением пространственных запретов, актуальных как для дней поминовения покойников, так и в рассматриваемом ритуале.
Следующее несчастливое место«где меньше всего прицинается статык на пасьви»характеризуется связью с идеей размножения, плодородной силы, которая традиционно соотносится с домашними животными (см. подробнее ниже).
Ранения, болезни, поломки созданных человеком предметов, наводнение, пожар совершенно однозначно маркируют ту часть пространства, на котором это случилось, причем соответствующий прецедент становится нередко определяющим признаком данного места в системе топографических представлений.
Счастливым местом считается то, на которое ложится отдыхать рогатый скот. На Украине зарегистрированы случаи, когда выбор места для строительства хаты предоставляется рогатому скоту: «Выпускают с этой целью скот из загороды и оставляют его ходить на свободе до тех пор, пока он уляжется пережевывать жвачку. То место, где скот улегся, и считается самым благоприятным для постройки хаты». Рогатый скот в славянских ритуально-мифологических системах чаще всего фигурирует в сюжетах, построенных на обыгрывании противопоставления дом (двор) лес. При этом скот соотносится с первым членом этой оппозиции, как животные, освоенные человеком, ставшие «культурными», что позволяет в менее развернутых и более семиотичных сюжетах использовать образ скота в качестве символа дома (двора), хозяйства и т. п. Как нам кажется, именно с этим кругом идей связано представление о месте, на которое ложится рогатый скот. Стоит также обратить внимание на то, что не всякий скот маркирует место подобным образом, а только рогатый скот. Именно рогатому скоту приписывается плодородная, производительная сила. Существуют данные об использовании рогов зверей в качестве фундамента культовых сооружений (в частности, святилища Сварожича-Радгоста). Другое обстоятельство, на которое хотелось бы обратить внимание, состоит в том, что счастливым считается место, где ложится рогатый скот: таким образом, подчеркивается идея статики, покоя, устойчивости, имеющая важное значение для общей семантики жилища. И, наконец, счастливым считается «обжитое место», т. е. место, которое уже прошло проверку, которое было выбрано в соответствии с нужными правилами и не потеряло характера освоенного, пригодного для жизни человека пространства (что может случиться, если дом, стоявший на этом месте, был разрушен бурей, сгорел, а жильцы умерли).
Выбор конкретного места постройки обычно происходил с помощью гадания.
Ко времени регистрации основного корпуса восточнославянских гаданий (XIXначало XX в.) большинство их потеряло свой эзотерический характер, отчего их ценность (по сравнению, например, с ритуалом) резко снизилась. Исключение составили гадания, сохранившие тесную связь с ритуалом. К их числу относятся гадания при выборе места для будущего жилища.
Степень сложности гадания определяется числом возможных ответов. По этому критерию гадания при постройке жилища относятся к числу наиболее простых (возможны только два ответа, связанные с положительным или отрицательным исходом), но по целому ряду других признаков их нельзя классифицировать как простейшие. Прежде всего это относится к набору предметов, необходимых для гадания, действий, сопровождающих гадание, и к временным параметрам (протяженность гадания во времени).
Наиболее распространенным (и самым простым по указанным признакам) является следующий способ: по углам будущего дома хозяин насыпает 4 кучки зерна. Делается это вечером. Если на утро следующего дня зерно окажется нетронутым, то место считается выбранным удачно. Если зерно тронутоместо признается неудачным.
Таким образом, первым существенным моментом является маркирование углов и соответственно границ между домом и остальным пространством. В результате этого действия пространству приписывается некоторая символическая организация с признаками внутреннийвнешний (домне дом) и постулируется противопоставление углысередина (периферияцентр). Указанные противопоставления лежат в основе семиотики пространства любого жилища, определяя, во-первых, характер его связи с окружающим пространством и, во-вторых, основной принцип символической сегментации внутреннего пространства. Подтверждением первого служат многочисленные приметы и обряды, связанные со стенами, порогами, дверьми, запорами (т. е. границами между внутренним, домашним и внешним пространством). Отражение символической организации внутреннего пространства жилища через противопоставление углов середине можно обнаружить в целом ряде заговоров, например («для богатства дома»): «Наша изба о четыре угла, во всяком углу по ангелю стоит. Сам Христос среди полу стоит, со крестом стоит, крестом градит, хлеб и соль, скот и живот и всю нашу семью». Можно предположить, что с маркированием углов связано установление необходимого минимума семиотических характеристик жилища на уровне пространственной символики.
В некоторых районах эти характеристики представлены более полно. Причем показательно, что указанный минимум разворачивается в двух направлениях: кроме углов, намечаются стены (ср.: «Когда ты строишь себе дом, то прежде всего обсыпь кругом место просом для того, чтобы скрепить углы») и маркируется центр жилища («иногда кладут посреди места, назначенного под хату, сковороду и кружок деревянный, и хорошим признаком считается, если под сковородой окажется роса, а под кружком муравьи»). В белорусском гадании, приведенном Н. Я. Никифоровским, «когда облюбовано месцо ли сялибы на своей ли вячнини, или на чужанци», то хозяин собирает с четырех разных полей по одному негладкому камню, несет их в шапке на голове, или «зыпазушшу», при голом теле, кладет на избранном месте четырехугольником, стороны которого не должны быть свыше девяти шагов, и «жизнаиць» место и положенный камень. Войдя же в середину четырехугольника, кладет шапку на землю и читает «пацирю» с прибавлением просьбы к «дидам» помочь «облюбованной сялиби». Если через три дня камни останутся нетронутыми, «сялиба выбрана удачно».
В этом гадании отчетливо виден процесс структурирования места. Камни приносятся с разных полейтем самым действия по упорядочиванию пространства приобретают более выраженный характер. Тот факт, что их берут с полей, также показателен. Поляосвоенное человеком пространство, в то время как место, куда приносятся камни, еще предстоит освоить. Следующим действием пространству придается форма (четырехугольник) и размеры («не более девяти шагов»). И, наконец, чтение «пацири» и обращение к «дидам» включает это место в систему религиозных и социальных отношений.
В приводимом ниже украинском гадании действия по упорядочению пространства получают дальнейшее развитие. «Наметив под хату место, по захождении солнца, тайком, чтобы никто не заметил, насыпают по четырем углам его небольшие кучки жита (ржаного зерна) в следующем порядке: сперва насыпают кучку жита там, где будет святой угол хаты, потом там, где будет печь, далеетам, где сходятся причилковая и глухая стены, и, наконец, в дверном угле, а посередине между кучками жита ставят иногда маленький из палочек крестик». В этом гадании получает свое оформление принцип неравнозначности частей жилища. «Ценностная иерархия» углов (святойпечнойглухойдверной) выражена последовательностью действий. Особая роль красного угла сказывается и в конечном результате гадания: «Когда потревоженной окажется только та кучка зерна, что на святом угле, то хату можно ставить на избранном месте, не опасаясь никаких дурных последствий, потому что сила святого угла побеждает всякую вражескую силу».
Второй момент связан с материалом (предметами или набором предметов), который используется в гадании. Чаще всего в роли своеобразного индикатора выступает зерно (изделия из зерна), иногда в комбинации с водой и с солью. Этот набор является по сути дела вторым «минимумом», который относится к хозяйственно-экономической сфере и наделен устойчивым кругом значений (богатство, плодородие и т. п.). Подобной семантикой обладают также используемые в данных гаданиях шерсть (которая за ночь должна отсыреть, что считается хорошим знаком), мел (который должен привлечь муравьев).
Особенностью гаданий при выборе места является их необычная временная протяженность. Начинается оно обычно вечером, а результат становится известным только на следующее утро, а иногда и через несколько дней (как правило, через три дня). Увеличение срока уменьшает вероятность положительного исхода, но увеличивает ценность гадания. С последним соотносится стремление придать гаданию эзотерический характероно производится тайно и ограниченным числом участников (обычно хозяином, но никогдаженщинами).
С определением результата гаданий связаны их типологические характеристики. Исход всех приведенных выше гаданий определялся по тому, тронуты (сдвинуты, разбросаны, уничтожены и т. д.) орудия гадания или нет, т. е. сохранился установленный символический порядок или подвергся разрушению. Следовательно, в основе механизма данного типа гаданий лежит временное противопоставление начального состояния (пространственной упорядоченности) конечному («сохранение упорядоченности»«деструкция»). Но это противопоставление все же не является универсальным.
Рассмотрим некоторые специфические гадания при выборе места для жилища (зарегистрированные на территории восточных славян), которые в определенном смысле можно понимать как преобразования основного типа гаданий.
Вечером кладут «сухое руно овечье» под горшок на предполагаемом для дома месте. Если к утру шерсть под горшком отсыреетместо считается подходящим (дом будет богатым).
С горшком (как и с посудой вообще) связано большое количество мифологических представлений. К ним относятся и устойчивые аналогии между формой посуды и формой человеческого тела (особенно ярко проявившиеся в соответствующих терминах), и многочисленные поверья, связанные с приготовлением и хранением пищи (особенно обрядовой еды), и т. п. Но в данном случае, как нам кажется, горшок выступает в роли культурного символа, непосредственно связанного с самой сущностью домапечью, с идеей превращения первичных продуктов во вторичные. Тем самым как бы редуплицируется общий смысл обрядов при постройке (превращение «природы» в «культуру»). Необходимо заметить, что принцип дублирования вообще очень характерен для моделирующих семиотических систем. Одно и то же «сообщение», как правило, кодируется в ритуале несколько раз и разными способами. Это обстоятельство особенно существенно для внутренней реконструкции ритуала, как в плане выражения, так и в плане содержания.
Овечья шерстьодин из постоянных ритуальных символов. С ней связаны, например, узловые моменты обрядов жизненного цикла и особенно свадебных (благословение на шубе из овечьей шерсти, сидение на ней молодых, встреча свадебного поезда родителями жениха, одетыми в вывернутую шубу, и т. п.). Общая семантика этого символа достаточно известна (богатство, плодородие и т. п.), но в некоторых специфических контекстах она может существенно изменяться. Так, например, встреча молодых родителями в вывернутых шубах может интерпретироваться в связи с моделированием основной для свадебного ритуала антитезы свойчужой, и в этом случае шуба определяет второй член этой оппозиции, становясь признаком чужой, «звериной» (не человеческой) природы. Для нашего случая (шерсть помещается в горшок) уместно вспомнить о связи шерсти с мотивом вкладывания одного предмета в другой (мотив Кащеевой смерти), представленным в сказках и заговорах. Ср.: «На море, на океане, на острове Буяне, лежит бел-горюч камень. На бел-горюч камне лежит с черну бороду руно, у руна борзый волк, у борза волка серый заяц, у сера зайца сера утка, у серой утки чемерины яйца, в чемерином яйцечемерина смерть». «На море, на Окиане, на острове на Буяне, стоит дуб, под тем дубом ракитовый куст, под тем кустом лежит бел камень, на том камне лежит рунцо, под тем рунцом лежит змея скорпея». Сам принцип вкладывания очень распространен в славянской ритуально-мифологической традиции. Он отражен в многочисленных словесных текстах (заговоры, загадки, колядки). Его можно обнаружить и при анализе ритуального пространства. Такое пространство может быть описано как ряд вложенных друг в друга изоморфных и изофункциональных локусов, моделирующих в конечном счете центральный для всех этих локусов объект, выполняющий в ритуально-мифологической традиции роль мирового центра (мировое дерево, мировая гора, храм, город и т. п.). Собственно говоря, этот принцип лежит в основе организации любого освоенного и, следовательно, упорядоченного пространства. Ср. цепочку: печьцентр дома, домцентр двора, дворцентр селения и т. д. Поэтому вкладывание в горшок шерсти может быть истолковано как (скорее всего неосознанное) отражение указанной универсальной идеи.
Исход гадания считается благополучным, если шерсть за ночь отсыреет. Признак сырости уже упоминался нами в связи с запретом на вырубку сухих деревьев. И в том и в другом случае сырость означает положительный фактор. В анализируемом гадании есть, как нам кажется, дополнительный смысл: прибавление нового качества.
Идея прибавления чего-то изначально отсутствовавшего отражена и в гаданиях с водой. Прибавление воды к утру расценивалось положительно; убываниеотрицательно.
Ср. следующее описание, в котором мотив прибавления (убавления) воды сочетается с символикой числовых комплексов (9, 3, 27): «Вечером приносят воды из колодца и, пока никто еще не брал из ведра воды, обмеривают стаканом три раза по девяти стаканов, начиная каждый раз счет с первого, причем стаканы должны быть полные, вровень с краями, и выливают воду в горшок, который должен быть сухой и не заключает в себе ни капли воды или какой-нибудь влаги, такие горшки с отмеренною водою и плотно покрытые ставят на ночь на том месте, где должен строиться дом, в каждом углу, назначенном для столба; тут же кладется ломоть хлеба и соль; если вода окажется по утру прибывшею, то это предвещает счастье, если же убудет, то нет надобности и строить дома на убыток хозяйству своему». Ср. уже приведенное украинское гадание, при котором «посреди места, назначенного под хату, кладут сковороду и кружок деревянный, и хорошим признаком считается, если под сковородой окажется роса, а под кружком муравьи» (муравьи в народных верованиях связываются с идеей домовитости).
Любопытно, что по сути дела эти гадания моделируют один из основных принципов повседневной жизни: положительно расценивается все, что направлено к дому, в дом, и отрицательновсе, что направлено из дома. Ср. из области примет: «Смола вытопилась из избы на улицук худу». Вариантом этих гаданий можно считать своеобразное гадание по хлебу: «После отвода крестьянину усадьбы для постройки дома пекут хлебы и назначают на этот дом один хлеб; если хлеб распадется или не поднимется, то будет худо, в противном же случаехорошо».