В практической стилистике часто приходится руководствоваться отрицательными воздействиями, и правила здесь принимают вид прямых запретов (указаний на то, чего не должен делать пишущий, какую ситуацию он не должен в тексте допускать). Отсекая отрицательное, ненужное, эти правила помогают приблизиться к цели, наметить путь и способ построения стилистически безупречного варианта текста.
По-видимому, чем более творческой, нестандартной является умственная деятельность, чем более значимы, оригинальны должны быть результаты, на создание которых она направлена, тем большую роль по необходимости должны играть в управлении этой деятельностью негативные правила, правила-запреты.
Система правил-запретов указывает пишущему, как не следует строить текст. При этом в распоряжении пишущего остаются многообразные способы правильного, возможного, иного построения текста, но над каждым из этих способов (при выборе пишущим поочередно любого из этих принципиально безграничных по числу способов) «висит» все та же «сеть» ограничений, и именно наличие этих ограничений, осознаваемых и принимаемых пишущим, позволяет ему заранее, в ходе первоначального, прикидочного конструирования текста, отказаться от заведомо бесперспективных в стилистическом отношении вариантов, приводящих к построению стилистически дефектных предложений и связных текстов. Отталкивание от этих вариантов, противопоставление им придают мысли пишущего нужную определенность, т. е. именно эта сеть ограничений позволяет пишущему в конечном счете строить стилистически совершенный текст.
Тот, кто не знает стилистических правил-ограничений, нарушает их очень часто. Тот же, кто знает, как не надо писать (систему стилистических запретов), строит текст без стилистических ошибок. Ему легче писать оттого, что труднее: усвоенные им правила-запреты ограничивают его свободу, но тем самым предостерегают от возникновения ошибок.
В пособиях по стилистике нередко рассматривают две формы речи одновременно, привлекая языковые факты то из устной речи, то из письменной и рассуждая при этом так, как если бы существовала какая-то гибридная форма устно-письменного языка. Авторы пособий руководствуются как будто естественной мыслью о том, что все эторусский язык, а устный или письменныйлишь формы его проявления. При таком подходе, однако, возникают противоречия: советы, применимые к фактам устной речи, часто оказываются неприменимыми к фактам письменной речи, и наоборот. «Конечно, мы пишем НЕ ТАК, как говорим: на письме мы часто пользуемся другими словами и оборотами, по-другому строим фразы» (Черемисина М.И. Лекции по лингвистике: Язык. Речь. Текст. Новосибирск, 1970. с. 51). Поэтому важно разносторонне раскрывать специфику письменной коммуникации, знакомить молодых людей с новыми для них правилами стилистического конструирования письменных текстов.
«Рекомендуется ясно представлять разницу письма и говорения, советует С. В. Неверов. Помнить, что в отличие от говорения письмоэто: 1) всегда монологический текст, где нельзя ни переспросить, ни ответить; 2) текст, базирующийся только на выражении письменными знаками (нет ни интонации, ни жеста); 3) пишущий может выразить свои чувства только подбором слов и организацией их; 4) поскольку непосредственно перед пишущим нет собеседника, написанный текст можно перечитать и исправить» (Неверов С. В. Основы культуры речи современной Японии: дис д-ра филол. наук. М., 1974. с. 167).
В письменной речи, в отличие от устной, обнаруживаются:
свои особые, специфические типы стилистических ошибок: смещенное логическое ударение, неправильное понимание омографов и др.;
свои специфические, только ей присущие способы их преодоления, например, использование графических средств;
особые закономерности смыслового восприятия письменного (печатного) текста;
особые правила стилистического конструирования текста: более жесткие требования к соблюдению норм расположения слов в предложении, необходимость более развернутого и последовательного изложения мысли и др.
Именно эти различия между письменной и устной формами языкового общения особенно важны в плане повышения стилистической культуры речи.
Культура письменной речиэто высокая степень владения грамматическими и стилистическими нормами графически фиксируемого языка. Это и дисциплина, формирующая соответствующие коммуникативные навыки. Опыт показывает, что пишущие, которые практически уже не допускают грамматических ошибок (в согласовании слов, управлении, формообразовании и т. п.), все еще довольно долго «порождают» стилистические ошибки. Обратного, как правило, не наблюдается, т. е. стилистически грамотный человек не допускает грамматических ошибок. Известный чешский лингвист В. Матезиус писал: «Языковая неграмотность, которая обычно проявляется у нас в письменных или печатных работах, свидетельствует больше о недостаточной стилевой подготовке, чем о слабом знании грамматики» (Пражский лингвистический кружок. М., 1967. с. 393).
Преодоление грамматических ошибок и стилистических ошибокэто как бы две последовательные ступени овладения речевой культурой, мастерством письменного изложения мысли. Не случайно ведущий российский психолингвист называл стилистику «высшей математикой» речевой деятельности, которой необходимо специально обучать даже носителя данного языка (Леонтьев А.А. Некоторые проблемы обучения русскому языку как иностранному. М., 1970. с. 10).
Главная задача пособиясовершенствование речевых умений, позволяющих распознавать и устранять ошибки, обусловленные незнанием норм практической стилистики.
В основу пособия положен принцип формирования стилистического мышления. Подобно тому как математика формирует математическое мышление, а физикафизическое, практическая стилистика должна формировать стилистическое мышление. Формирование стилистического мышленияэто воспитание оценочного подхода к тексту (приемлемонеприемлемо, лучшехуже), вооружение методами, приемами стилистического анализа и стилистического конструирования текста. Эти приемы, будучи усвоены пишущим, составляют основу необходимых речевых, стилистических навыков.
В помощь пишущему разработан ряд приемов умственной деятельности в стилистике: система операций по устранению ошибочной смысловой связи слов, смещенного логического ударения, прием предъявления контрообраза с целью коррекции неточно сформулированной мысли, прием установления того, какой из двух элементов предложения является лишним, дублирует значение другого и т. д. Прием умственной деятельности, неся в себе определенные знания и являясь в этом смысле содержанием обучения (указывая, «чему учиться»), является вместе с тем способом организации умственной деятельности пишущего и выступает в этом отношении в качестве метода решения типовых стилистических задач («как действовать»). Задача состоит в том, чтобы этими приемами овладеть. Не заучить их, а усвоить в деятельности, уметь применять на практике при анализе и конструировании текста. Для этого необходимо выполнять упражнения, специально составленные с целью затренировать операции основных приемов.
В пособии осуществлен принцип:
закономерность восприятия текстаправило стилистикиприем умственной деятельностисистема упражнений
То есть на основе выявленной закономерности восприятия выводится правило стилистики, на основе правила конструируется прием умственной деятельности, а на основе приема строится система речевых упражнений, позволяющая формировать навыки распознавания и устранения стилистических ошибок. Такие упражнения активно развивают стилистическое мышление, поскольку моделируют деятельность пишущего в типичной, повторяющейся проблемной ситуации письменного общения.
Выполняя упражнения, вы встретите немало фактов, взятых из опубликованных текстов. Например, ошибки в газете «Известия», в научных, методических работах и даже в учебниках по стилистике. Вы достаточно взрослые люди, и незачем скрывать от вас, что ошибки, порой серьезные, встречаются не только в школьных сочинениях. Задача учебника по культуре речиввести в реальный мир письменного общения с его реальными трудностями и проблемами.
Новые для вас термины (их около десяти) разъясняются при введении их в соответствующие разделы. Разумеется, если вы подводите стилистические ошибки под какой-то общий тип, то надо знать, как он называется, например «ошибочная смысловая связь слов» или «смещенное логическое ударение». Если вы, анализируя различные факты неоднозначности, обращаете внимание на роль предшествующего текста в уточнении значения слова, то вскоре убедитесь, что вам удобно использовать в рассуждении краткий термин «предтекст» (левый контекст). Практика показывает, что все введенные в учебнике термины вполне доступны, легко усваиваются.
При изучении главы 1 «Ясность речи» вы научитесь проводить коммуникативный анализ текста, т. е. оценивать, успешно ли он передает мысль от автора к читающему. Если ваши навыки коммуникативного анализа будут достаточно прочными, устойчивыми, то вы не только сможете распознавать и устранять различные виды нарушений ясности речи, но и облегчите себе изучение материала последующих глав, при рассмотрении которого надо по необходимости также проводить коммуникативный анализ (начинать с фиксации восприятия, сравнивать воспринятый смысл с авторским и т. д.).
Изучая главу 2 «Коммуникативная точность речи», необходимо, особенно при выполнении упражнений, обращаться к разъяснениям толкового словаря. Удобнее всего пользоваться однотомным «Словарем русского языка» С.И. Ожегова и Н.Ю. Шведовой.
Если вы добросовестно проработаете материал всех шести глав, то, конструируя текст, сможете соблюдать такие нормативные стилистические требования, как ясность, точность, краткость, полнота, логичность, необходимое разнообразие. А значитовладеете основами культуры письменной речи.
Глава 1Ясность речиОсновные типы ошибок, нарушающих ясность
Ясность многие исследователи-стилисты называют первым, важнейшим качеством речи. Аристотель считал ясность не только первым, но и единственным достоинством речи. Как показывают наблюдения, в большинстве случаев ясность речи нарушается из-за двусмысленности, точнееиз-за неправильного понимания какого-то элемента предложения или связи элементов. Еще М.В. Ломоносов отмечал, что неоднозначные конструкции нарушают ясность речи.
Если какое-то предложение понимается верно во всех своих элементах сразу же, при первоначальном восприятии, а не при повторном, не при перечитывании этого предложения, то оно должно быть признано ясным по своей стилистической (коммуникативной) структуре. Если же читающие вынуждены возвращаться и переосмысливать прочитанное, то такое предложение должно быть признано коммуникативно неясным, т. е. стилистически дефектным.
Речь ясна, если каждое слово в предложении при первоначальном восприятии понимается именно в том из возможных значений, в котором употреблено пишущим (а не в каком-то другом), и если при этом оно сразу же относится практически всеми читающими именно к тому слову в предложении, с которым было связано в мысли пишущего (а не к какому-то другому). Такое предложение с точки зрения ясности речи не нуждается в стилистическом улучшении, перестроении, совершенствовании.
При анализе неоднозначных конструкций целесообразно применять широкий, коммуникативный подход. Он состоит в последовательном различении двух точек зрения на каждый языковой факт: точки зрения читающего и точки зрения пишущего. Вместо привычного: какой смысл имеет это языковое явление (например, элемент предложения), вопрос ставится так: какой смысл имеет это явление с точки зрения читающего, т. е. как оно воспринимается, понимается, и какой смысл имеет это явление с точки зрения пишущего, т. е. выражением какой мысли оно является. Совпадают ли эти два смысла (воспринятый и передаваемый)? И так относительно каждого языкового факта.
Предложения (микротексты), провоцирующие неверное, искаженное понимание их смысла, можно разделить на две большие группы: в одной из них неправильное понимание вызвано неправильным пониманием отдельного слова (какого-то составного элемента предложения), в другой группе неправильное пони мание вызвано ошибочным объединением слов, т. е. объединением их при чтении не в той комбинации, в которой они были связаны в сознании пишущего. Каждая из таких групп может быть в свою очередь разделена на две подгруппы, как это указано на схеме.
В последующих разделах рассматриваются четыре образовавшиеся подгруппычетыре вида нарушений ясности речи.
1.1. Смещенное логическое ударение
Логическим ударением интересовались в разное время и с разных позиций логики, философы, психологи, языковеды, методисты, чтецы-исполнители, дикторы, переводчики и др. Почему представителей столь разных специальностей привлекало логическое ударение? Потому что при перемещении логического ударения с одного слова на другое резко изменяется смысл предложения.
Логики рассматривали логическое ударение при решении вопроса о соотношении логических и грамматических категорий (предложения и суждения). Их привлекал факт, что внутри одного и того же предложения можно, меняя место ударения, выявлять различные суждения. Тот же вопросо соотношении предложения и сужденияинтересовал и философов. Для них указанное соотношение было частным примером, позволяющим продемонстрировать несоответствие, расхождение грамматических и логических категорий.
Фонетисты изучали голосовые средства, с помощью которых передается в живой речи логическое ударение. Это не только усиление голоса на выделяемом слове, но и создание высотных интервалов между словами, постановка паузы перед выделяемым словом и др. Грамматистов, развивающих общую теорию языка, привлекал тот факт, что логическое ударение является в известном смысле конструктивным центром предложения. Психологи изучали роль логических ударений в организации структуры текста.
Поскольку логическое ударение интересовало представителей различных специальностей, в логическом ударении выдвигалась на первый план то одна, то другая его сторона: фонетическая, смысловая, структурная, композиционно-организующая, информативная. Показательны в этой связи различные термины, которыми предлагали обозначать логическое ударение и логически ударное слово: «главное ударение» (П. М. Перевлесский); «кульминационное ударение» (Г.А. Золотова); «эмоционально доминирующий элемент» (Л. Блумфилд); «интеллектуальное ударение» (Дж. Марузо); «ядро высказывания» (В. Матезиус); «центр актуализации» (И.А. Кравчук); «новое» (К.Г. Крушельницкая); «логический предикат» (Л.В. Щерба); «психологический предикат» (Г. Габеленц); «психологическое сказуемое» (Г. Пауль, Ф.Ф. Фортунатов); «психологическое ударение» (А.М. Пешковский), «фразное ударение» (он же); «скользящий предикат» (Н.И. Жинкин) и др. Наряду со всеми упомянутыми широко применяется термин «логическое ударение», который имеет длительную традицию и удачно сочетает в себе указание на смысл и звучание.
Если пишущий придает слову особый смысл и специально добивается сосредоточения внимания читающего на этом слове, то такое ударение является логическим. Если же во фразе при ее озвучении, скажем, чтении вслух, возникает и какое-то иное ударение (например, в конце речевого звена, «такта»), не связанное с намерением придать слову особый смысл, то это ударение не является логическим и далее не анализируется.
В практической стилистике логическое ударение, как и другие явления языка, рассматривается в коммуникативном плане. Вопрос ставится так; воспримет ли читающий логическое ударение на том слове, на котором его мыслил пишущий (и с той же степенью силы)? Иначе говоря, не переместится ли логическое ударение при восприятии текста с одного слова на другое? Перемещение в восприятии (смещение) логического ударения «влечет за собой искажение существа суждения» (Н.И. Кондаков), «калечит фразу» (К.С. Станиславский). Практическую стилистику интересуют ошибки в письменной передаче логического ударения и способы борьбы с ними.
Приведем примеры:
«У одних писателей портрет дается более подробно, у другихречевая характеристика».
«Гоголь вначале сравнивает Собакевича с медведем, а потом называет его этим словом».