С каждой новой трагедией Николаю все меньше хочется длить земное существование; бессмертие тяготит его, становится его мукой и вот он уже тратит все свои силы, чтобы разыскать Сатану и вымолить у него возможность отыграться и спокойно умереть. А где искать Сатану? Там, где смерть обыденна. Вот и носит Николая по фронтам, по тифозным баракам, по тюрьмам, ссылкам, лагерям. Вальгрен не обходит вниманием ни одной кровоточащей раны ХХ столетия. Великие эзотерики, юродивые, скитальцы, палачи, шпионы, верховные негодяи, все промелькнут перед нами: Григорий Распутин и Алистер Кроули, Эрих Мильке и Ким Филби, нацистские бонзы и большевистские вожди И всякий раз Николаю будет казаться, что вот-вот он увидит фалду Сатаны, и всякий раз тот ускользает, пока в финале сам не пожелает встретиться с героем: сто лет спустя и в той же самой петербургской квартире, где был заключен договор о передаче грешной души
Адвокат дьявола
Мистическая драма «Devils Advocate» (США Германия, 1997) поставлена режиссером Тэйлором Хэкфордом по одноименному роману Эндрю Найдермана. Молодой адвокат по уголовным делам Кевин Ломакс (Киану Ривз) провинциальная знаменитость; он пока не проиграл ни одного процесса. Однажды его приглашает на работу в Нью-Йорк глава крупного юридического концерна Джон Мильтон (Аль Пачино). Кевина и его жену Мэри Энн (Шарлиз Терон) поселяют в роскошной квартире на Манхэттене. Ослепленный грядущими перспективами, главный герой не замечает, что им управляют, как пешкой на шахматной доске, и ведут к восьмой горизонтали, где он перестанет быть собой
«Advocatus diaboli» таким словосочетанием средневековые схоласты называли участника дискуссии, который защищал заведомо неправильную точку зрения, давая возможность остальным отточить на нем контраргументы. В фильме Хэкфорда нам возвращают буквальное значение термина. Таким образом зрителю в отличие от главного героя картины заранее дана подсказка: работодатель Кевина и впрямь настоящий Сатана. А имя автора «Потерянного рая» Князь Тьмы взял здесь себе, возможно, для того, чтобы лишний раз напомнить сюжет поэмы об изгнании человека из райских кущ. Или для того, чтобы в финале прозвучала цитата из поэмы: «Лучше править в аду, чем служить на небесах».
В роли владыки ада Аль Пачино органичен и как бы не нарушает сложившихся в Голливуде традиций. Он, подобно Роберту Де Ниро (сыгравшему Луи Сайфера, то есть Люцифера, в «Сердце Ангела» Алана Паркера) и Джеку Николсону искусителю Ван Хорну из «Иствикских ведьм» Джорджа Миллера, воплощает само обаяние порока. Но есть нюансы. Дьявол Аль Пачино не носит Prada и не щеголяет тростью с головой пуделя; он дьявол-демократ, обожающий ездить в подземке и сливаться с толпой. Он вкрадчив, тонок, красноречив, парадоксален. «Убивать добротой это наш секрет», с улыбкой сообщает в одном из первых монологов. «Я гуманист, быть может последний на Земле», говорит он в финальном монологе и, похоже, в обоих случаях сам себе верит. Кажется, он и впрямь любит людей как малый ребенок любит свои игрушки; но и губит людей он так же легко, как дитя отрывает голову кукле. В фильме почти одновременно погибают служащий компании и жена Кевина: одна и та же рука бестрепетно сметает с доски и старого грешника Эдди Барзуна, и нежную Мэри Энн, случайно ставших помехой для Мильтона. И если ребенок способен пожалеть безголовую куклу, то шахматист никогда не заплачет по утерянной фигуре игра есть игра.
Вы спросите: почему Сатана, поселившийся на Земле, управляет именно адвокатской практикой? Отчасти герой Аль Пачино сам отвечает на незаданный вопрос: мол, каждое неправедно выигранное дело и каждое оправдание виновного колеблют престол Всевышнего. Но есть еще одна причина, чисто американская. Для обывателя в США адвокат двуликий Янус: одно лицо на свету, другое в тени. С одной стороны, выучиться на адвоката обеспечить себе безбедное будущее. С другой стороны, адвокат в массовом сознании акула, патентованный злодей, хуже гангстера; он обчистит тебя до цента, и все будет по закону, пожаловаться некому ну разве что адвокату из конкурирующей фирмы. Как в пьесе Евгения Шварца: вы хотите одолеть дракона? Заведите собственного! Адвокат дьявол, когда работает против тебя, и ему же наше воображение готово пристегнуть ангельские крылья, когда защитник на твоей стороне. В образе адвоката сконцентрировалась, пусть и в миниатюре, дерзкая мечта человека приручить черта. Да-да, мы знаем, что он часть той силы, которая вечно хочет зла; но нам-то куда важнее, чтобы он прямо сейчас совершал для нас благо! Не эта ли идея объединяет «Сказку о попе и работнике его Балде» Пушкина, «Ночь перед Рождеством» Гоголя и, кстати, булгаковский роман «Мастер и Маргарита»?
Акулы фантастические
Постоянные персонажи киноужасов с элементами фантастики. Предыстория их появления на мировых экранах такова. В 1851 году Герман Мелвилл, сочинив «Моби Дика», придал поединку человека с океанской тварью почти библейский размах. В 1952 году Эрнест Хемингуэй, написав «Старика и море», объявил миру, что борьба дедушки и царь-рыбы может иметь глубокий философский смысл. О том, что наилучшим кандидатом на роль Водоплавающего Ужаса является не суперкит (как у Мелвилла) и не гигантский марлин (как у Хемингуэя), а именно акула, в 1975 году догадался Стивен Спилберг, выбрав для экранизации роман Питера Бенчли «Челюсти». Режиссер доказал, как дважды два: зубастая пасть во весь экран и вода цвета крови это не только страшно, но и очень эффектно. С тех самых пор акулы-убийцы многократно заплывали и в голливудские блокбастеры, и в фильмы рангом пониже (одних «Челюстей» в разных видах было сделано полдюжины).
Существует целая серия однотипных лент про доисторических акул, которых некий катаклизм то ли пробуждает от многовековой спячки, то ли выталкивает из глубин навстречу беспечным людям, которые не ждут беды из воды. Среди хищников и акулозавр из одноименной ленты Кевина ОНилла (2010), и недовымерший мегалодон весом в 11 тонн из картины Пэта Корбетта «Мегалодон» (2002), и еще один мегалодон из фильма «Два миллиона лет спустя» (2009) Джека Переза, и не имеющая отношения к спилберговскому Парку «Акула юрского периода» (2003, режиссер Дэнни Лернер), и еще несколько десятков аналогичных монстров. В «Угрозе из глубины» (2012) Кристофера Рэя, например, страх на зрителя наводит ископаемая (и вполне себе живая!) двухголовая акула. В «Акулах на свободе» (2016) Джима Уайнорски твари вообще выныривают в тихом озере, где прежде вообще не было ничего кусачего. В «Супер-акуле» (2011) Фреда Олена Рэя появляется акулища, способная перемещаться по суше и даже летать! В «Нападении пятиглавой акулы» (2017) Нико Де Леона голов у хищника, как вы поняли, уже стало пять
Все фильмы объединены одной категорией «В»: это явный трэш (некоторые из фильмов сразу выходили на видео и DVD, минуя большой экран). Все названные акулы, вне зависимости от числа голов, похожи друг на друга внушительным видом, огромным весом и большим количеством острейших зубов. Но кроме склонности жрать людей эти антигерои глубин ничем себя не проявляют, оставаясь тупыми зубастиками
Режиссер Ренни Харлин, успевший проявить далеко не скандинавский темперамент в постановке «Скалолаза» и «Крепкого орешка 2», пошел наперекор традиции. В фильме «Глубокое синее море» (1999) режиссер соединил привычный акулий ужастик с очевидной science fiction (замешенной на страхах перед генной инженерией), в результате чего в вольерах подводной лаборатории «Акватика» появляются три очень умные акулы. Дело в том, что доктору Сьюзен Макалистер (Саффрон Берроуз), рыскающей в поисках лекарства от болезни Альцгеймера (то есть старческого слабоумия), приходится нарушить Гарвардскую конвенцию и генетически изменить акул никакие другие твари не могли бы дать биологический материал для будущей сыворотки. «Я думала, что избавление человека от маразма того стоит», объясняет потом д-р Сьюзен свою позицию. Но никому из персонажей от этого легче не становится, поскольку зубастики в результате опытов сильно умнеют и хотят расправиться со своими мучителями. Ученые из «Акватики», понятно, начинают гибнуть один за другим. Для большего напряжения сюжета режиссер совершает нечестный поступок: вводит в повествование образ героического борца со стихиями Рассела Франклина (Сэмюэль Джексон) и тут же, в самом начале борьбы под его руководством (дальше спойлер!), скармливает героя акуле. Оставшимся приходится надеяться только на себя. В картине задействованы известные актеры (Томас Джейн, Майкл Рапапорт, Стеллан Скарсгард и другие). Но из всего списка действующих лиц до финальных титров доберутся в лучшем случае двое. Остальные станут жертвами хищников. По мысли создателей фильма, смерть персонажей должна доказать зрителю, что баловаться с генами плохо, а нарушать конвенцию еще хуже. Хотя последнее и так давно доказал Паниковский.
Алиса Селезнева
Главная героиня цикла «Алиса» (19652003) советского и российского фантаста Кира Булычева (настоящее имя Игорь Можейко, см. Псевдонимы фантастов в СССР и России). Первая повесть цикла, «Девочка, с которой ничего не случится», была невелика по размеру семь компактных новелл, однако юной героине их хватило для того, чтобы озадачить работников марсианского посольства, подружиться с бронтозавром, спасти от смерти японского профессора, встретить потерянную инопланетную делегацию, прокатиться на машине времени (см.), найти на Марсе памятники древней цивилизации и опытным путем доказать, что зверюшка шуша вполне разумное существо. Алиса, энергичная, любознательная, по-хорошему пронырливая и бесстрашная, была обычной девочкой из светлого будущего. Но в той же мере она была и необычной. Иногда Алиса искала приключений на свою голову, однако чаще приключения ее сами находили.
Вторая вещь будущего цикла, «Остров ржавого лейтенанта» (1968), тоже распадалась на блоки с участием главной героини: один сюжет миелофон (аппарат для чтения мыслей), другой съемка фильма с участием роботов-статистов, третий контакт с разумными дельфинами и четвертый конфликт со старыми роботами, чья программа не предусматривала уважения к человеческой жизни (см. Роботехника). В более поздних изданиях ржавый лейтенант вырос в чине, а повесть ушла в тень: по популярности ее обогнали третье, четвертое и пятое произведения цикла «Путешествие Алисы» (1974), «День рождения Алисы» (1974) и «Сто лет тому вперед» (1978). Повесть «Путешествие Алисы» стала еще одной россыпью новелл в жанре «роуд-муви»; все они были связаны общей историей космическим полетом и раскрытием тайны Трех Капитанов. В финале определялись и главные антагонисты положительных персонажей космические пираты Крыс и Весельчак У.
В следующих повестях про Алису фантаст уже не был так щедр на сюжеты и использовал готовые наработки: «День рождения Алисы» космический полет плюс путешествие во времени, «Сто лет тому вперед» путешествие во времени плюс космические пираты плюс миелофон. И так далее. Упомянутые выше повести (кроме той, которая про робота) составили две самые известные «детлитовские» книги Булычева «Девочка с Земли» (1974) и «Сто лет тому вперед» (1978) с рисунками Евгения Мигунова (см. Иллюстрации к фантастике в СССР). «Это были веселые и безответственные нахальные космические и земные приключения рассказывал мне впоследствии Евгений Тихонович. Юмор, возникающий из столкновения бытовых и моральных стереотипов настоящего и будущего, столкновения разных эпох, позволял так легко и бездумно фантазировать художнику, что я растерялся от свободы выбора и не смог в максимальной мере воспользоваться предоставленной мне возможностью». Художник скромничал: его иллюстрации к «Алисе» ныне считаются эталонными. Когда Роман Качанов снимал по Булычеву мультфильм «Тайна Третьей планеты» (1981), он попросил у художника разрешение воспользоваться его типажами.
В дальнейшем фантаст написал об Алисе Селезневой еще свыше полусотни повестей и рассказов, в которых по-прежнему юную героиню, оптимистичную и находчивую, подстерегали приключения: на иных планетах, в иных эпохах, в мире сказок и даже в городе Великий Гусляр из другого булычевского цикла (см. Великий Гусляр). Но все эти вещи были уже не столь удачны. «Из моих детских книг, по-моему, лучшей была как раз первая, Девочка с Земли, говорил мне писатель в 1989 году. Я потом от ума пытался что-то изобретать, находить какие-то новые пути, но» Впрочем, благодаря мини-сериалу «Гостья из будущего» (1985) самой известной историей, связанной с Алисой Селезневой, для многих соотечественников до сих пор остается ее путешествие в 80-е годы ХХ века, а песня из сериала популярна и сегодня. Одно непонятно: почему в припеве песни о светлом будущем, из которого явилась Алиса, слово «жестоко» каждый раз повторяется трижды? Предчувствие?
Альтернативная история
Особое направление в фантастике. Произведения, созданные в этом ключе, описывают варианты исторической реальности, отличные от существующих в деталях (еврейское государство создано не в Палестине, а на Аляске как в романе Майкла Шейбона «Союз еврейских полисменов») или кардинально (ящеры на Земле не вымерли, а эволюционировали в разумную расу как в цикле Гарри Гаррисона «Эдем»; см. Супербратья Марио). Весь исторический путь выглядит дорогой со множеством развилок: авторы задним числом могут вернуться к любой из них, в далеком или недавнем прошлом, после чего всех нас ждут неизбежные метаморфозы. В зависимости от конкретных авторских задач иногда эти метаморфозы самоцель, а иногда фон для развития сюжета (порой и нефантастического).
Смысл альтернативной истории (АИ) в контрасте между реальным и вероятным. Фокус в том, что читатель как любой сторонний наблюдатель знает, как все произошло в действительности, а герои произведений воспринимают все, что их окружает, как данность. И еще один нюанс: альтернативно-исторический подход настигает даже тех из фантастов, которые к этому направлению непричастны. К примеру, Джордж Оруэлл, написавший в 1948 году антиутопию «1984» о воцарении тоталитарного Большого Брата (см. Антиутопия), не задумывался о том, что после наступления календарного 1984 года его роман автоматически перейдет в иную категорию и из предупреждения о неприятном будущем превратится в несбывшийся вариант прошлого
Но вернемся к главной теме. Фундаментальных преобразований прошлого, как в упомянутой саге Гаррисона, в фантастике сравнительно немного. Обычно авторы АИ моделируют «точечные» изменения истории или их механизм: сочетание объективных факторов с субъективными и роль случайностей. По принципу: «Не было гвоздя подкова пропала, подкова пропала лошадь захромала» и так вплоть до поражения в битве. Иногда фантасты забираются глубоко в историю (период зарождения христианства, год открытия Америки и пр.), но чаще их увлекают развилки истории XVIIIXX веков, которая «населена» известными нам деятелями политики и культуры и богата переломными моментами (см. Потерянные страницы). Что было бы, если бы Пугачев разгромил войска Екатерины и захватил царский трон («Пугачев-победитель» Михаила Первухина)? Если бы американцы проиграли войну за независимость («Да здравствует трансатлантический туннель, ура!» Гарри Гаррисона)? Если бы в Гражданской войне победили южане («Дарю вам праздник» Уорда Мура)? Если бы Наполеон выиграл битву при Ватерлоо («Обратная сторона времени» Кейта Лаумера, «Бесцеремонный Роман» Вениамина Гиршгорна, Иосифа Келлера, Бориса Липатова см. Попаданцы)? А что было бы с планетой, если бы победил Гитлер?
В 2008 году автор газеты «Die Welt» подсчитал, что «победа рейха в войне исходная посылка едва ли не двух третей всей альтернативно-исторической фантастики». В списке романов на эту тему «Две судьбы» Сирила Корнблата и «Все, способные держать оружие» Андрея Лазарчука, «Звук охотничьего рога» Джона Уильяма Уолла и «Позапрошлый год» Брайана Олдисса, «Человек в Высоком замке» Филипа Дика и «Фатерланд» Роберта Харриса и прочие сочинения, известные и полузабытые.
Перечисленных и не упомянутых здесь фантастов объединяет нечто общее. Сюжеты, с которых я начал статью об АИ, как правило, игра ума, мысленное упражнение. А вот у «вариаций» на тему победившего нацизма есть еще один камертон чувство страха. Победа Гитлера могла стать реальностью. Психологи знают: человек, избежавший смерти, сначала спокоен, еще не осознав происшедшее. Ужас приходит позже когда потенциальная жертва начинает прокручивать в воображении опасные события. Для Харриса, Дика и других названных фантастов победа нацизма была бы безусловным злом, а потому предлагаемые в их романах обстоятельства выглядели кошмаром. При всем богатстве фантазии такого варианта для человечества не хотел бы ни один из вменяемых авторов, в том числе и склонных к моральному релятивизму. По крайней мере, мне подобные книги неизвестны