После звонка из Кремля Хрущев отложил выполнение своих планов и срочно улетел в Москву. В мемуарах он признавался: «Ехал я и не знал, зачем еду, куда и в каком положении буду возвращаться». Поездка оказалась одним из важнейших событий его жизни. Никиту Сергеевича не арестовали и даже не отчитали, напротивон получил повышение. Престарелый тиран решил, что такой человек нужен ему в Москве. Он поставил Хрущева во главе столичной парторганизации, дав задание искать внутренних врагов. Сталин чистил кадры от подлинных и мнимых членов «ленинградской группы», заподозренных в попытке создать отдельную Российскую коммунистическую партию. Такое развитие событий могло бы подорвать единство ВКП(б) и пошатнуть власть генсека. Хрущев, многолетний лидер компартии Украины, выглядел отличным кандидатом на роль борца с зарождавшимся русским национализмом как угрозой империи.
Само собой, он испытал огромное облегчение. «Отношение ко мне там очень хорошее, и я благодарен всем людям, которые меня окружали и помогали мне в руководстве на Украине», сказал он Сталину. Но тут же признал, что охотно вернется в Москву. Хрущев получил позволение уехать обратно в Киев и довести срочные дела до конца, так чтобы явиться на семидесятилетие вождяего должны были пышно отпраздновать 21 декабря. В этот день Сталин усадил Хрущева рядом с собой. По другую руку сидел Мао Цзэдун.
Никита Сергеевич семимильными шагами приближался к вершине советской властино так и не забыл испуга после внезапного вызова в Москву. И винил в этом человека, которого считал вдохновителем восстания на западе Украины, Степана Бандеру.
Глава 2Король киллеров
Пока Хрущев присутствовал на главном юбилее страны, его недавние подчиненные продолжали охоту за верхушкой Украинской повстанческой армии. Многие встретили новый, 1950 год во Львовеим еще долго пришлось ждать разрешения вернуться в Москву или Киев. В их числе и Павлу Судоплатовугенерал-лейтенанту и таким образом самому старшему из чинов МГБ, командированных тогда на запад Украины. Убийство столпов украинского национализма было его специальностью.
Первое подобное задание ему дал Ежов в ноябре 1937 года. Нарком внутренних дел вызвал к себе тридцатилетнего чекиста и отвез его лично к Сталину. К тому времени Судоплатов, уроженец Мелитополя, свободно владевший украинским, втерся в доверие к эмигрантам-националистам в Европевыдавал себя за связного подпольщиков из УССР. Вождь хотел узнать из первых уст, каковы отношения между лидерами разных украинских организаций. Судоплатов рассказал, что все они жаждут постов в будущем правительстве независимой Украины и что наиболее опасен предводитель ОУН Евген Коновалец. Коновалец превосходил авторитетом Бандеру, к тому же за ним стоял абвервоенная разведка Германии.
«Ваши предложения?» спросил Сталин. У Судоплатова их не было, и ему дали время на размышления. Неделю спустя он представил вождю план внедрения агентов НКВД в ОУН, а через нее и в абвер.
Его собеседник думал явно о другом. Он предложил высказаться Григорию Петровскому, старому большевику-украинцу, приглашенному в его кабинет. По воспоминаниям Судоплатова, Петровский «торжественно объявил, что на Украине Коновалец заочно приговорен к смертной казни за тягчайшие преступления против украинского пролетариата». Конкретным основанием послужила роль Коновальца в событиях января 1918 годакомандир сечевых стрельцов на службе Украинской Народной Республики подавил восстание на киевском заводе «Арсенал». Сталин поддержал Петровского такими словами: «Это не акт мести, хотя Коновалец и является агентом германского фашизма. Наша цельобезглавить движение украинского фашизма накануне войны и заставить этих бандитов уничтожать друг друга в борьбе за власть».
Он не хотел сразу же приказывать Судоплатову ликвидировать Коновальца, но ничего другого не планировал. Когда молодой разведчик не угадал желание хозяина, помог Петровскийвысказал идею и представил ее как исполнение приговора. Сама идея принадлежала только Сталину. Несколькими днями прежде Судоплатов говорил с Петровским в Киеве, и убийство не стояло на повестке дня. Теперь же ничто не мешало прямо инструктировать исполнителя.
А каковы вкусы, слабости и привязанности Коновальца? Постарайтесь их использовать.
Коновалец очень любит шоколадные конфеты, ответил Судоплатов, который не раз сопровождал главу ОУН и подметил, что тот при первом удобном случае покупал коробку конфет.
Сталин велел обдумать это обстоятельство. Перед прощанием он спросил, правильно ли Судоплатов понимает политическое значение поручаемого боевого задания. Будущий киллер заверил вождя, что готов отдать жизнь ради выполнения приказа.
Желаю успеха, сказал Сталин и пожал ему руку.
Роль Коновальца в Гражданской войне позволяла представить планируемый теракт исполнением приговора, связи с абвером делали его устранение неплохим ходом на шахматной доске, а ярлык фашизма на Организации украинских националистов оправдывал убийство с точки зрения идеологии. Этот прием Советский Союз пустит в ход не один разрадикальные, ультраправые идеи ОУН все же не привели к признанию ее членов фашистами в западном мире, однако Кремлю было на руку обозначать врагов именно таким образом. Сталин готовился к войне с Германией и хотел спутать противникам карты. Коновалец был обречен.
НКВД последовал совету вождяумельцы смастерили бомбу в коробке из-под шоколадных конфет. Стоило положить куда-нибудь коробку горизонтально, как запускался часовой механизмбомба должна была взорваться через полчаса.
23 мая 1938 года около полудня агент явился на встречу с Коновальцем в ресторан отеля «Атланта» в центре Роттердама. Вскоре Судоплатов ушел и в магазине тут же за углом купил для маскировки шляпу и плащ. Немного позже раздался хлопок, и люди побежали в сторону отеля. Убийца же направился на вокзал и сел в поезд на юг. Из Парижа в Москву он послал шифрованную телеграмму: «Подарок вручен. Посылка сейчас в Париже, а шина автомобиля, на котором я путешествовал, лопнула, пока я ходил по магазинам».
Из газеты Судоплатов узнал, что Коновалец погиб на месте. Сразу же после взрыва у агента дико болела голова, однако о содеянном он не жалел и, оправдывая его, в мемуарах писал: «Шла весна 1938 года, и война казалась неизбежной. Мы знали: во время войны Коновалец возглавит ОУН и будет на стороне Германии». Эта операция оставалась эталонным политическим убийством для нескольких поколений чекистов: элегантно, эффективно, политически выгодно. Как и задумал Сталин, после гибели вождя верхушка ОУН погрязла в раздорах. Через два года молодой и честолюбивый Степан Бандера возглавил радикальную молодежь и откололся от тех, кто хранил верность старому соратнику Коновальца, полковнику Андрею Мельнику. Бандеровская фракция оказалась намного мощнее, а вражда между ними и мельниковцами дошла до кровопролития и длилась долгие годы, заметно ослабив националистов.
Убийство Коновальца прославило Судоплатова в кругах посвященных и дало толчок его карьере. Он оправдал доверие и во время Второй мировойруководил диверсиями и ликвидацией важных фигур за линией фронта. После войны его таланты оставались так же востребованы. В сентябре 1946 года он проник в купе поезда, что шел из Саратова в Москву. Жертвой Судоплатова стал Александр Шумский, нарком образования УССР в 20-е годы. Обвиненный в буржуазном национализме, он провел много лет в тюрьме и ссылке, а теперь пожелал вернуться на Украину. Соучастником убийства был полковник Григорий Майрановский, начальник токсикологической лаборатории МГБ. «Ночью участники группы, возглавлявшейся Судоплатовым, вошли в купе, зажали Шумскому рот, после чего Майрановский ввел ему яд», утверждается в материалах уголовного дела, возбужденного после смерти Сталина. Вскрытие не обнаружило следов кураре, который использовал убийца, и причиной смерти назвали кровоизлияние в мозг.
Год спустя от рук Судоплатова и Майрановского погиб Теодор Ромжа, епископ Мукачевской епархии (отдельной от Львовской митрополии грекокатолической церкви). Он возглавлял грекокатоликов Закарпатья, еще недавно принадлежавшего Чехословакии. По словам Судоплатова, МГБ стало известно, что Ватикан просит Великобританию и США о помощи униатам и тесно связанным с ними «бандитским формированиям». Ромжа оставался последним грекокатолическим епископом в СССРнаверху его посчитали угрозой. В феврале 1947 года украинский министр госбезопасности Сергей Савченко представил план убийства. В конце октября в бричку Ромжи врезался грузовик, но пассажир всего лишь попал в больницу с тяжелой травмой. Судоплатов и его «Доктор Смерть» закончили дело с помощью завербованной медсестрыона вколола епископу тот же кураре.
Воспоминания самого киллера и советские архивы указывают на то, что эти преступления совершались по прямому указанию Сталина. Никто другой не имел права обрекать на смерть будущих жертв секретной группы Судоплатова. Но вот предложения устранить кого-то подавали и другие члены советского руководства. Судоплатов пишет, что на расправе с Шумским и Ромжей настаивал Хрущевпервый секретарь даже инструктировал Майрановского, когда тот готовился выехать из Киева в Ужгород. Судоплатов упоминает телефонный разговор генерала Савченко, министра госбезопасности УССР, с Хрущевым, когда последний дал добро на убийство Ромжи. Правда ли это, неизвестно, но сомнений в том, что замысел преступления созрел в Киеве, нет. И доложить об этом в Москву могли только по личному указанию Хрущева.
В декабре 1949 года, после убийства Галана, Судоплатову дали еще более важное задание: найти и ликвидировать Романа Шухевича, главнокомандующего УПА. Шухевичу тогда было 42 года. В свое время он служил одним из командиров «Нахтигаля», спецбатальона абвера из украинских националистов. Пока Бандера сидел в Заксенхаузене, этот опытный боец взял в свои руки контроль над бандеровской ОУН на западе Украины. Судоплатов и генерал Виктор Дроздов, заместитель Савченко, мобилизовали на поиски Шухевича целую армию чекистов и секретных агентов. Удача улыбнулась им в начале марта, когда бывшая подпольщица выдала МГБ Дарью Гусяк, двадцатишестилетнюю связную вождя УПА. Судоплатов лично допросил арестованную, но та держалась стойко. В камеру подсадили сексотку. Гусяк написала записку и попросила передать ее командиру в Белогорщу, село подо Львовом. Туда молниеносно выехали шесть сотен сотрудников МГБ.
Когда оперативники ворвались в дом, где скрывался Шухевич, тот стал отстреливаться и погиб на месте. В записке Судоплатова читаем:
Наша группа, которая вошла в дом, приступила к операции, в ходе которой Шухевичу было предложено сдаться. В ответ на это Шухевич оказал вооруженное сопротивление, открыл огонь из автомата, которым убил майора Ревенконачальника отделения Управления 2-Н МГБ УССРи, несмотря на принятые меры к захвату его живым, во время перестрелки был убит сержантом 8 СР 10 СП ВВ МГБ.
Одна из ран наводила на мысль, что Шухевич застрелился во время боя, чтобы не попасть в плен. Как бы то ни было, Судоплатов доложил в Москву об успехе операцииеще одним главарем украинских националистов стало меньше.
С гибелью Шухевича значение Бандеры как символа сопротивления возросло и стало абсолютно несоразмерно его практическому влиянию на украинские дела. Убийство подпольщиками пропагандиста Ярослава Галана только закрепило первенство Бандеры в списке заклятых врагов советской власти. Хрущев требовал его головы. По некоторым сведениям, осенью 1949 года Верховный суд СССР вынес Бандере смертный приговор. Судоплатов рассказывал, что вскоре после смерти Сталина новый партийный вождь вызвал его в Кремль и велел «подготовить план ликвидации бандеровского руководства, стоящего во главе украинского фашистского движения в Западной Европе, которое имеет наглость оскорблять руководителей Советского Союза».
Глава 3Секретный сотрудник
Апрельским вечером 1950 года милиционер в штатском постучал в дверь скромной крестьянской хаты в селе Борщовичи близ Львова. Дом принадлежал почтенному семейству Сташинских. Отец плотничал и был известным книголюбом, мать вела хозяйство. У них было две дочери немного старше двадцати лет и сын, едва достигший совершеннолетия.
Сташинские имели меньше гектара земли, но приход коммунистов этих убежденных патриотов Украины никак не порадовал. Именно у них дома соседи слышали национальный гимннередко впервые в жизнии видели трезубец, герб Украинской Народной Республики, разгромленной большевиками в 1920 году. Галичина до 1939 года попала под власть Польши, так что распевать украинский гимн и выставлять напоказ герб было занятием вовсе не безопасным. Советская аннексия открыла список большевистских жертв среди членов семьи. В октябре 1940 года чекисты схватили их близкого родственникатридцатишестилетнего Петра Сташинского, активиста культурного возрождения и члена ОУН. В июне 1941-го его расстреляли во львовской тюрьме за несколько дней (если не часов) до того, как советская администрация оставила город. Та же участь постигла тысячи политзаключенных. Сташинские очень тяжело переживали гибель Петра.
В 1944 году, когда Красная армия вновь заняла Галичину, Сташинские начали изо всех сил помогать УПА. Они даже укрывали хлопцев из лесу в своем доме. Иногда к ним приходило человек двадцать-тридцать, и хозяйка собирала еду для гостей по соседям. Ее дочери Ирина и Мария стали связными подпольщиков. Обе в итоге попали за решетку. «Когда их выдали властям, то отвезли в тюрьму в Ярычев. И так побили, что искалеченная Мария не вышла замуж. Она говорила: Кому я нужна такая погубленная?» припоминала много лет спустя одна соседка. Ирина, учительница в местной школе, потеряла работу. Семья попала в черные списки МГБ, так что отец держал запас сухарей на случай вынужденной поездки в Сибирь.
Теперь страж порядка желал видеть восемнадцатилетнего Богдана. Семья им гордиласьон первым из Сташинских пытался получить высшее образование. Девчата тоже не обходили вниманием стройного, осанистого юношу с открытым лицом, высоким лбом, скорее крупным носом и ямочкой на подбородке. Он высоко зачесывал черные волосы и всегда опрятно одевался. Богдан родился 4 ноября 1931 года, учился в школе при поляках, при советах, при немцах и снова при советах. Преподавали там всегда по-украински. В зависимости от страны-оккупанта, вторым языком в программу ставили то польский, то русский, то немецкий, то снова русский. В 1945 году Сташинский переехал в близлежащий Львов, окончил школу, но в мединститут не поступилего мечта стать врачом не сбылась. Вместо этого он изучал математику в педагогическом. Каждые несколько дней он ездил на поезде домой пополнить запас съестного. Купить билет ему было не на что, поэтому он катался зайцем.
Незваный гость заявил Сташинскому, что им следует немедленно пройти в линейное отделение милиции и обсудить недавнее происшествие: Богдана поймали в вагоне без билета, записали фамилию и адрес. И отпустили, зато теперь пришли по его душу. Учитывая семейное прошлое и связи с ОУН, это казалось пустяком, ведь юному студенту могли предъявить обвинение намного серьезнее, да и сейчас не стоило зарекаться. Милиционер отвел Богдана на станцию. Там его ждал не кто-нибудь, а офицер с несколькими звездами на погонах. «Капитан Константин Ситняковский», представился тот.
Офицер расспрашивал парня о бандеровцах и о том, какую роль члены семьи играли в подполье. Казалось, ему известно почти все. «Ситняковский знал о сотрудничестве моей сестры с подпольем и ориентировался в обстановке в нашем селе», показал Сташинский на суде. Сверх того, для капитана не было тайной и участие самого Богдана в сопротивлении: тот раздавал односельчанам антиправительственные листовки, собирал деньги для повстанцев и виделся с их командирами. В доносах, направляемых Ситняковскому с февраля 1950 года, утверждалось, что Сташинский завязал близкое знакомство с «бандитами», а также их пособниками. Принуждение молодого человека к сотрудничеству могло принести МГБ немалую выгоду. Сташинский так описал суть их разговора: «Он предложил мне выбирать: или я сам выкручусь из этого положения и помогу своим родителям, или меня арестуют и приговорят к двадцати пяти годам тюрьмы, а моих родителей вышлют в Сибирь».
Богдан знал, что это не пустые угрозы. Органы то и дело хватали людей за куда менее тяжкие «преступления», чем те, что совершала его семья. Студент испугался. Беседа, превращенная в допрос, длилась четыре часас полдесятого вечера 21 апреля до полвторого ночи 22-го. Сташинский не стал скрывать, что помогал оуновцам, и признался почти во всем: назвал имена партизан и сочувствующих, изложил детали акций, в которых участвовал или о которых слышал.
Село Борщовичи окружали леса, где скрывался отряд УПА под командой Ивана Лабыуроженца тех же мест, взявшего себе псевдоним Кармелюк (по имени знаменитого «украинского Робин Гуда» XIX века). Он пристал к бандеровцам в 1941 году, вскоре после того как нацисты загнали их в подполье. Как и многих других националистов, его схватило гестапо, Лаба очутился в Освенциме и протянул там до конца войны. Выйдя на свободу, он вернулся в ряды партизан и стал командиром младшего звена («кустовым»). Ему приглянулась Мария Сташинская, знал он лично и ее младшего брата. К ним домой частенько заглядывали подпольщики, поэтому Богдан успел познакомиться со многими из них.