Хорст Каснер имел представление о ситуации на Востоке. Кое-кто даже считал, что он по крайней мере симпатизировал основным принципам социализма. Позже он получил известность как «красный Каснер», но коммунистом, как мы увидим, он не был. Его симпатии к социализму, которые не отрицали ни он сам, ни его дочь, имели гуманитарную и демократическую природу. Его социализм был близок тому, что проповедовал Берни Сандерс, а не тому, что строил восточногерманский режим или сегодняшняя Северная Корея.
Мотивации молодого пастора носили в основном религиозный, более того, евангелический характер: «Я отправился бы куда угодно, чтобы проповедовать слово Господа нашего, даже в Африку», говорил он. Но его призвание лежало куда ближе к дому. Церковь хотела, чтобы он вернулся на Восток, откуда приехал.
Восточная Германия была преимущественно лютеранской страной. Мартин Лютер, чей бунт против папы в XVI веке дал начало Реформации, происходил из Виттенберга в Саксониис юга той территории, что стала Восточной Германией, и в XX веке его земляки продолжали исповедовать его учениев той мере, конечно, в какой им позволялось это делать. Но коммунистический режим всячески затруднял жизнь верующим. Известно, что Карл Маркс объявил религию опиумом для народа, и режим Вальтера Ульбрихта старался как можно сильнее затруднить для лютеран следование их религии. Несколько христианне только пасторы, но и другие сотрудники церквиподверглись преследованиям. Мало того, фестиваль молодых христиан был запрещен на том основании, что христианская ассоциация «Молодая община», во многом напоминающая американскую YMCA, незаконна, при том, что на самом деле никаких подобных законов никто не принимал. Чтимый идеалверховенство законасреди коммунистов был не в моде, и к 1953 г. более 3000 студентов были исключены из своих учебных заведений за принадлежность к христианской молодежной организации. В конце того же года преследование лютеран усилилось: коммунистическая молодежная организация Союз свободной немецкой молодежи (ССНМ) силой захватила Шлосс Мансфельдзамок, принадлежавший до того молодым лютеранам.
Евангелическая церковь Германии (ЕЦГ) организация, представляющая лютеранскую церковь по всей Германии, направила руководству Восточной Германии резкое письмо, в котором просила правительство положить конец преследованию лютеранской молодежи и дискриминацию студентов-христиан. Режим ответил налетами на офисы «Молодой общины» в Дрездене. Неудивительно, что число священнослужителей в советской зоне оккупации падало. Именно поэтому руководство лютеранской церкви стало набирать на Западе пасторов, готовых рисковать жизнью и здоровьем на Востоке.
Ганс Отто Вёльбер, один из старших коллег Каснера в Гамбурге (позже он стал епископом местного собора), сказал молодому коллеге, что он нужен в Восточной Германии. Поскольку сам Каснер был с Востока, убедить его оказалось нетруднохотя он пошутил при этом, что те, кто едет на Восток, «обычно полные идиоты или коммунисты». Мы не знаем, как отреагировала на такую перспективу Герлинда. Она в то время ждала первенца, и решение покинуть западную зону никак не могло быть простым. Семья начала готовиться к переезду. Хорст уехал первым, а Герлинда на некоторое время осталась, чтобы дождаться родов.
Ангела Доротея Каснер родилась в Элимской больницевесьма уважаемой больнице, расположенной в гамбургском районе Аймсбюттель, 17 июля 1954 г. Родиться в современной больнице, имеющей тесные связи с лютеранской церковью, настоящая удача и отличное начало жизненного пути. Даже сегодня эта больница гордится своими религиозными корнями и подчеркивает свою преданность «самым высоким стандартам медицины и ухода в сочетании с христианской традицией любить ближнего своего». Построенная в 1927 г. больница была частично разрушена во время войны и в тот период, когда родилась Ангела, все еще восстанавливалась. Принадлежала она лютеранской общине Северной Германии. Тот факт, что Герлинда была замужем за служителем протестантской церкви, помог ей получить место в этой больнице: быть женой пастора иногда полезно.
Всего через восемь недель после рождения Ангелы ее мать отправилась в Восточную Германию. Маленькую Ангелу она несла в корзинке, поскольку денег на коляску в семье не было.
Отсутствующий отец
Жизнь в коммунистической части Германии была нелегка, и не только экономически. Коммунистический режим прохладно относился к приезжим. Герлинде запретили преподавать в школе, потому что ее предметы, английский язык и латынь, считались контрреволюционными и буржуазными. Вообще, на Восток она приехала только «из любви к моему отцу», сказала позже ее старшая дочь. Если читать между строк, становится очевидно, что она отнеслась к переезду, мягко сказать, без энтузиазма. Хотела ли она работать полный рабочий деньнеизвестно. В 1950-е гг. лишь 45 % женщин старше восемнадцати пополняли собой трудовые ресурсы. Так что Герлинда, оставшаяся только домохозяйкой и матерью, не была исключением. Однако тот факт, что выбора в этом вопросе у нее не было, и подозрение, что она подвергается дискриминации из-за того, что приехала с Запада, сильно затрудняли ей жизнь под недремлющим оком Большого братасталинистского государства. Тем не менее, она справилась и сосредоточилась на воспитании трех своих детейАнгелы, Маркуса (1957 г. р.) и Ирен (1964 г. р.).
Герлинда как могла старалась не допустить, чтобы ее дети подверглись слишком сильной идеологической обработке со стороны коммунистического режима. У нее были реальные причины для тревоги. Сама она выросла в нацистской Германии (в 1933 г., когда Адольф Гитлер захватил власть, ей было четыре года) и из первых рук знала, как этот в высшей степени тоталитарный и репрессивный режим побуждал детей шпионить за своими родителями, и как его организации вторгались в повседневную жизнь граждан. Каждый день после школьных занятий Герлинда Каснер собирала своих детей вокруг себя и тщательно прорабатывала все, что им в тот день говорили в школе. Можно сказать, что она выслушивала доклады детей обо всем, что происходило в школе, и одновременно давала им возможность высказаться. Ежедневные разговоры должны были ограничить действенность промывания мозгов, обычного для восточногерманских школ.
Позже ее дочь рассказывала корреспонденту газеты: «Каждый день мама проводила с нами два часа, за которые мы все выкладывали, как я это называла. Я благодарна родителям за то, что они таким образом давали мне возможность высказаться». Несмотря на тяготы и дискриминацию, Герлинда, по рассказам большинства знакомых, была «непосредственной, гостеприимной, бесстрашной и открытой женщиной», любившей, как и ее дочь, пошутить.
Первоначально молодая семья поселилась в Квитцове, около 20 км к востоку от границы между Западной и Восточной Германиями и около 80 км к северо-востоку от Берлина. Приход был маленький, всего примерно 400 душ. Молодую пару ждала тяжелая жизнь. Позже Ангела Меркель вспоминалахотя никак не могла сама этого помнить, что ее отцу «пришлось научиться доить коз, а одна старушка научила маму варить суп из крапивы. Единственными средствами передвижения были какой-то мопед и велосипед».
Молодой пастор и его жена справились. Во всем городке только у них, да еще у местной учительницы, было какое-то образование сверх школьного, так что, помимо пасторских церковных обязанностей, они помогали местным жителям с оформлением документов и вообще поддерживали их в то время, когда режим начал укреплять свою власть над страной. Местные фермеры все время находились под подозрением в контрреволюционности, у одного из местных землевладельцев отобрали четыреста гектаров земли Самоубийства становились все более обычным делом.
Гонения на христиан несколько утихли в 1955 г. В это же время возросла напряженность между двумя Германиями. 6 мая 1955 г. Западная Германия вступила в НАТОоборонительную организацию, созданную для предотвращения советского вторжения. Через несколько дней, 14 числа, Советский Союз организовал Варшавский договор, где Восточная Германия стала одним из основателей. Официально этот договор был заключен для защиты коммунистических стран от гипотетической агрессии Запада. На самом же деле это было еще одно средство контроля стран, находившихся под властью коммунистов.
Становилось ясно, что Германия, скорее всего, останется разделенной если не навсегда, то, по крайней мере, надолго. На Западе христианский демократ Конрад Аденауэрпочти восьмидесятилетний канцлер Западной Германии, вернувшийся из политического небытия, чтобы руководить страной, произносил речи с агрессивными нападками на восточногерманских коммунистов. Вместе с министром экономики Людвигом Эрхардтомэкономистом и адептом свободного рынкаон выпустил акции для обычных граждан (так называемые «народные акции»). Аденауэр и Эрхардт строили систему популярного капитализма, в которой идеалы первого из нихкатолическая социальная этикасочетались бы с моделью свободного предпринимательства второго. Новым фундаментом западногерманской политики стали социальная рыночная экономика и союз с Америкой.
Многие, включая и Хорста Каснера, скептически относились к Аденауэру и Эрхардту. Каснер и другие ему подобные считали, что принятие канцлером Германии американских ценностей идет вразрез с немецкими традициями, историей и культурой и противоречит идеалам социал-демократии, существовавшим до захвата власти нацистами. В первую очередь, возможно, многим казалось, что размещение американских войск на земле Западной Германии отдает плохо прикрытым нагнетанием военной истерии со стороны Аденауэра. Особенно широко такое отношение распространилось среди протестантского духовенства, склонного к левому либерализму и скептически настроенного по отношению к канцлеру-католику. Религиозные взгляды давали Аденауэру еще одну причину для того, чтобы легко относиться к возможному разделу страны. В конце концов, при отделении восточной части страны католики в Германии должны были остаться в стабильном большинстве.
От внимания Советов, и особенно КГБ, не ускользнула эта динамика. Они попытались использовать внутренние разногласия и наивность некоторых протестантских пасторов, в том числе и Хорста Каснера. Коммунисты поняли, что было бы невозможноа может быть, даже контрпродуктивно, и дальше преследовать христиан; в конце концов, 70 % членов Коммунистической партии сами были христианами. Разумнее было включить лютеран, или, по крайней мере, их лидеров в систему, ведь таким образом восточногерманской тайной полиции (печально известной как Шта`зи) было бы легче отслеживать их действия.
В начале 1958 г. коммунисты организовали в Праге, столице Чехословакии, Христианскую конференцию мира. Хорст Каснер был приглашен и принял участие в этом форуме, где много говорилось о «миролюбивом Советском Союзе» и «агрессивном Западе». Официально это мероприятие организовал восточногерманский профессор теологии Вернер Шмаух, но за его спиной стояли Коммунистическая партия Восточной Германии и министр по церковным вопросам Клаус Гизи, которые и дергали за ниточки. Клаусотец Грегора Гизи, ставшего позже членом федерального парламента от Левой партии и последним председателем СЕПГ. В отличие от мягкого сына-гуманиста полвека спустя, Гизи-старший был твердокаменным коммунистом. Он использовал собрание в Праге для выявления христианских лидеров, которых могла бы использовать его партия. И Каснер неосмотрительно позволил себя использовать. Пытаясь спасти свои церкви и наивно веря, что Коммунистическая партия на их стороне, Каснер и некоторые из его коллег стали теми, кого Ленин, как говорят, называл «полезными идиотами».
Риторика становилась все жестче, но граждане двух Германий по-прежнему могли относительно свободно пересекать границу, разделившую Запад и Восток. Политики все еще пытались найти общий язык: в 1955 г. германский канцлер Конрад Аденауэр посетил Москву, и в том же году Советский Союз признал Западную Германию.
Сельская жизнь в Восточной Германии
Не одной политикой живет человек. Хорст и Герлинда имели возможность ездить на Запад и навещать родных, а их маленькая дочь часто гостила в Гамбурге у бабушки Гертруды. Примерно в два года, приехав домой от бабушки, она заговорила с почти идеальным гамбургским акцентом. Говорить Ангела научилась раньше многих детей, а вот ходить у нее никак не получалось. Родители опасались, что у девочки что-то не так, и вниз по лестнице мама носила ее на руках. «У меня была легкая спастика», признавалась позже Ангела. Все детство ей было трудно подниматься по ступенькам и даже ходить.
В Квитцове семья Каснеров прожила недолго. Через три года они переехали в Темплин, среднего размера город с 20 000 населения в 100 км к северу от Берлина. В отличие от прежнего места жительства, Темплин был не глухоманью, провинциальной и ничем не примечательной, а городом с историей; кроме того, он в значительной мере был сформирован событиями современности. В 1930-е гг. в специально построенном для него замке неподалеку от города жил один из нацистских руководителей Герман Геринг. В середине 1950-х гг., примерно в то время, когда Каснеры поселились в городе, там была развернута военная авиабаза 16-й воздушной Краснознаменной армии (воинское объединение ВВС РККА и ВВС СССР, принимавшее участие в Великой Отечественной войне). По восточногерманским стандартам Темплин был чуть ли не космополитичным городом, и присутствие в нем множества русскоговорящих военных было одной из причин, по которым Ангела Меркель выучила этот язык в совершенстве.
Должно быть, Каснер хорошо потрудился в своем первом приходе, в Квитцове. Он получил повышение, возможно благодаря солидным связям. Председателем Союза евангелических церквей ГДР в то время был Альбрехт Шёнхерр. Этот священнослужитель сотрудничал с режимом, хотя больше по необходимости, чем в результате какой-то преданности делу коммунизма. Молодой пастор Каснер произвел на герра Шёнхерра впечатление человека, не только преданного делу церковного служения, но и испытывающего к теологии искренний интеллектуальный интерес. Позже Шёнхерр вспоминал, что молодой Каснер был одаренным педагогом. Поэтому выбор его в качестве главы вновь организованной Темплинской богословской семинарииучебного заведения по подготовке теологов, желавших стать пасторами лютеранской церкви, был вполне естественным.
Семья Каснера поселилась на втором этаже комплекса Вальдхоф, в котором размещалась также школа для детей с особыми потребностямигруппы населения, с которой коммунистический режим испытывал трудности. Детям Вальдхофа разрешалось свободно гулять вокруг и участвовать в различной деятельности в саду и в мастерских при церкви, что было необычно для того времени. Когда Каснеры только появились, центр Вальдхоф был обшарпанным и захиревшим, но мало-помалу они восстановили здание, не без помощи учащихся-инвалидов. Подруги Ангелы не любили сталкиваться с «чокнутыми», как называли местные жители обитателей школы, но на маленькую Ангелу общение с людьми с особыми потребностями оказало сильное формирующее влияние. Позже она сказала, что именно тогда поняла, что «счастье не имеет отношения к здоровью» и что те, кому меньше всего повезло в жизни, часто отличаются самым позитивным к ней отношением.
Пастор Каснер прекрасно проявил себя на новом посту, где пастырские обязанности как таковые были достаточно ограничены, а основной задачей было обучение будущих пасторов. «Каснер был необычный человек, вспоминал позже один из его коллег. Когда он говорил, все слушали. Он имел авторитет». Этот относительно молодой человек (главой учебного заведения он стал всего в 31 год) обладал харизмой. Живи он в открытом обществе, он, вероятно, стал бы профессором, но система не предоставила ему такой возможности.
Каснер не был противником идей социализма, хотя и в демократической форме, но коммунистический режим не привечал пастора. Штази следила за каждым его шагом и вела на него подробное досье. Тот факт, что назначил его на это место Шёнхерр, известный сторонник режима, не производил, кажется, никакого впечатления на недремлющих секретных агентов. Создается впечатление, что Каснер, по крайней мере на этом этапе, был сравнительно наивен. В 1957 г., согласно досье, хранившемуся в архиве Штази, он предостерегал против милитаризации коммунистического государства и против «очарованности формой, парадом и блестящими военными наградами». И намекая, кажется, впрямую на Ульбрихта, он предостерегал также от «тех, у кого слова расходятся с делами». К Каснеру был прикреплен специальный агент, который должным образом доложил все это по команде. Каснер мог, в принципе, что-то заподозрить, позже подозревал точно, но на этом этапе он понятия не имел, что находится под наблюдением Штази.