В СССР газеты выпускали, и огромными тиражами. Их раскупалигазета всегда нужна. Завернуть вареную курицу, пару-тройку вареных яиц, палку копченой колбасы, пару кусков мыла Можно сделать простой и удобный кулек для семечек, легкую и удобную летнюю шляпу. А стоит10 копеек! Наконец, вплоть до брежневских времен использовали газету и в качестве туалетной бумаги. При нехватке упаковочной бумаги и полном отсутствии бумаги туалетной спрос на газеты никогда не снижался.
Газеты, конечно же, читали. Узнавали новости международной жизни, расширяли свой кругозор. Просматривали объявления, театральные рецензии, рецензии на книги, просветительские очерки о композиторах, поэтах, прозаиках. Читали фельетоны на актуальные темы: о дефиците, о нерадивых директорах магазинов, из-за которых советский человек не может купить тетрадь или новый примус. Многие газеты печатали репортажи с международных, общесоюзных и республиканских шахматных турниров. Изучали партииизображение шахматной доски с расставленными фигурами появлялось почти в каждом номере Вечерней Москвы. Рядом с доскойперечень ходов, сделанных соперниками. Шрифт мелкий, бисерный, но читатели разбирали его, даже если приходилось вооружиться очками или лупой. В популярности шахматы могли соперничать с футболом. Заметки о футбольных матчах тоже читали, конечно.
Наконец, на четвертой полосе вплоть до 22 июня 1941 печатались объявления самого разнообразного содержания. Анонсы новых художественных фильмов и спектаклей в столичных театрах. Объявления об аренде жилья, о купле-продаже самых разнообразных товаровот пианино до простых ящиков из досок. Сообщали о приеме у населения стеклотары, в том числе такой экзотической, как бутылки из-под шампанского. Производство шампанского в СССР освоили в 1937-м, а в 1940-м уже принимают бутылки по 60 копеек, и даже пробки из-под шампанскогопо 15 копеек штука. Накануне курортного сезона (в предвоенном СССР он уже был) рекламировали санатории и сами курорты.
В 1940-м и в первой половине 1941-го Вечерняя Москва публикует множество объявлений: рекламируют универмаги, гастрономы, новые продукты, которые были еще в диковинку советскому покупателю. Скажем, томатный сок, соевый соус, консервированные крабы.
Перед войной печатались даже сообщения о защите диссертаций. Советские люди имели возможность узнать имена новых кандидатов и докторов наук, темы их диссертаций и даже прийти к ним на защиту.
Бросаются в глаза многочисленные объявления о работе. Судя по газетам, советским предприятиям и конторам хронически не хватало специалистов, квалифицированных и неквалифицированных рабочих. Требовались бухгалтеры и счетоводы, токари и фрезеровщики, машинистки и лаборанты, слесари, геологи, грузчики, автомеханики, электромонтеры. Не имеющих квалификации приглашали на бесплатные курсы, которые готовили не только учеников квалифицированных рабочих, но и бухгалтеров, работников на счетных машинах и механиков счетно-вычислительных машин. Список востребованных профессий начинался инженерами-конструкторами и радиоинженерами и заканчивался уборщицами, мастерами химчистки, гладильщицами и утюжильщиками (была и такая профессия).
Зазывал к себе рабочих завод Красная труба. Тресту Мясомолмаш требовались инженеры, деталировщики и копировщики. Фабрика с загадочным названием Гален-Москва набирала швей-мотористок, учениц, работниц в цеха на легкую и чистую работу, подсобных рабочих.
В общем, и в советской прессе было много интересного, ценного, важного для простого человека. А политика и то, что с натяжкой можно было бы назвать общественной жизнью, кому это было интересно? Что там читать? Тем болеечто обсуждать? Большой террор только-только миновал. Неосторожное слово могло погубить навсегда и карьеру человека, и саму жизнь. Какие там дискуссии? Надо было быть совсем уж бесстрашным или совершенно наивным человеком, чтобы обсуждать советскую внешнюю политику или процесс над врагами народа. Впрочем, не в одном лишь страхе дело. Народ в большинстве своем политикой не интересовался, потому что глупо интересоваться тем, что от тебя всё равно не зависит.
Весной 1940-го Мур и представить себе не мог, что такие настроения в Советском Союзе преобладают. Он ведь был в курсе событий международной жизни. В конце февраляначале марта Красная армия, прорвав линию Маннергейма, наступала на Выборг. Это были последние, решающие бои Зимней войны. Советские газеты очень мало писали о боях с белофиннами и так называемом финляндском правительстве131. Правда печатала лаконичные, в несколько строчек, сводки От штаба Ленинградского военного округа. Иногда давала выжимки из иностранных газет: Германская печать об успехах Красной армии в Финляндии132, Болгарская печать об успехах Красной армии в Финляндии133, Американская газета о поражении белофиннов134.
По особым случаям ставили большой материал на первой странице. Как раз 4 марта напечатали ответ штаба Ленинградского военного округа на фантастические выдумки обанкротившихся финских правителей о ежедневных массированных бомбардировках гражданского населения Финляндии. 13 марта Правда опубликовала текст мирного договора между СССР и Финляндской республикой на первой странице и огромную карту Финляндии с отрезанными от нее по договору землямина второй. И несколько дней в советских городахот Ленинграда до Хабаровска, от Киева до Орджоникидзесобирались митинги, где славили победу мирной политики Советского Союза.
Но большинство газетных полос занимали совсем другие материалы. Бесконечные рассказы о стахановцах, о подготовке колхозников к весеннему севу, о социалистическом соревновании в деревне, о юбилее мастера сталинского стиля работы товарища Молотова, наконец. Однако Мур уже умел находить в потоке слов главное: Вчера, 13 марта 40 года, заключен мир с Финляндией. Мне кажется, что это должно быть большим ударом для Англии и Франции. Будем ждать, что будет дальше в сложной международной политике.135 И в самом деле, Англия и Франция собирались отправить в Финляндию экспедиционный корпус, но вовремя заключенный мир этому помешал. А за две тысячи километров от Москвы, во французском Грассе, Иван Бунин записывал: Вчера страшная вестьфинны сдались, согласились на тяжкий позорный мир136.
Мура чрезвычайно интересовали события на фронтах Второй мировой. Впрочем, ее в СССР тогда называли иначе: война в Европе или даже вторая империалистическая война137. О Германии писали скупо, без обязательной еще год назад характеристики фашистская. Лишний раз не поминали одиозного Гитлерапросто Германия, и всё. Даже перепечатывали сводки командования германской армии138.
О противниках Германии писали несколько иначе. Рассказывали, как английских трудящихся заставляют оплачивать войну. Жалели несчастных австралийцев, что вынуждены нести бремя военных расходов: Среди трудящихся масс растет движение против империалистической войны, чуждой интересам народа и выгодной только отечественной и иноземной плутократии.139
Карикатуры на Гитлера и фашистов на время исчезли, зато карикатур на англичан было сколько угодно. Англию советские художники изображали в виде льва с цилиндром на голове. Немного смешного, забавного, но агрессивного и хищного. Вот лев тянет за хобот индийского слонаэто Британия хочет втравить в войну свою колонию, Индию. Советский художник нарисовал и другую картинку: слон хоботом скрутил льва и поднял высоко над землей. Подпись: Вот чем это может закончиться. У ног британского льва лежит птичка с бумажкой. Это голубь мира? Нет, голубя мира он давно съел. А это почтовый голубь, летевший из Америки.
Секретарь Исполкома Коминтерна товарищ Димитров на страницах газеты Правда бичевал буржуазию, которая распространяет ложь о «справедливом» характере ее войны, а с другой стороны, душит всякое антивоенное выступление террористическими мерами. <>Это война антинародная, потому что это война для богачей, <> это война реакционная.140
Комсомольская правда рассказывала читателю об антивоенном движении молодежи Англии141. Вечерняя Москва восхваляла внешнеполитический курс СталинаМолотова: Советский Союз благодаря мудрой сталинской внешней политике оказался вне войны. <> Мы соблюдаем нейтралитет в войне, затеянной англо-французским блоком в Европе.142
Много позднее Мур будет с гордостью утверждать, что всегда был политически дальновидным и прозорливым и его никогда не обманывал общий тон советской печати, благоприятствовавший, во всяком случае, больше Германии, чем Англии и Америке143. В школе Мур всегда был за англичан, американцев (еще, впрочем, не воевавших, но активно помогавших Англии) и де Голля. Но собственный дневник Георгия свидетельствует против него. Мур наблюдает за войной, как зритель за увлекательным матчем. Причем весной 1940-го он болеет за немцев. События в Норвегии здорово развиваютсяангличан бьют, и они эвакуируют свои войска. Так им и надозатеяли войну и не способны ее вести, всё из-за Чемберленаэтого старого дурака144, записывает Мур 6 мая 1940 года.
Весна и Митька
8 апреля к Цветаевой и Муру приехали Муля Гуревич с Иришей, всё такой же красивой и легкомысленной. Муля предложил пойти всем вместе в кино на американский фильм Сто мужчин и одна девушка. Для Мура это было событие: Ведь не шутка! Американский фильм в Москве! Мур первым делом вспомнил о Мите. Написал ему записку, которую, очевидно, передал через Ирину. Только досадовал, что мама тоже хочет посмотреть этот фильм.145 Лучше бы пойти вдвоем с Митькой
У Дмитрия была своя большая болезнь. В январе 1938-го, в первую же для него русскую зиму Дмитрий заболел бурным воспалением легких. Оно перешло в туберкулез, от которого тогда еще умирали писатели и принцессы, ученые и политики, художники и кинозвёзды, не говоря уж о множестве простых людей, не имевших средств на хорошее питание и лечение. В конце 1930-х это по-прежнему опасная и трудно поддающаяся лечению болезнь. В апреле 1937-го от нее умер Илья Ильф, не дожив и до сорока лет.
Дмитрий лечился в московском Институте туберкулеза Наркомздрава РСФСР, затем в одном из его отделенийв санатории для пациентов с закрытыми формами туберкулеза. Санаторий этот открыли еще до революции в Сокольниках. Тогда это была окраина Москвы. Во времена Мура и Митиотдаленный район. Среди методов лечения Дмитрий упоминает пневмоторакс: прокалывали грудную клетку платиновой иглой и вводили воздух в плевральную полость. Эту процедуру повторяли с определенной периодичностью не меньше двух-трех лет.
Весной 1940-го Мите восемнадцать лет, и он почти сирота. Мать и отчим сидят на Лубянке, брат Алексейв лагере. Еще в феврале 1939-го умер его дедушка, академик Николай Викторович Насонов. Митя остался на содержании бабушки Екатерины Александровны, что происходила из дворянского рода Корниловых. Ее братом был известный русский историк Александр Александрович Корнилов (младший), автор популярного в свое время курса русской истории XIX века, отцомвысокопоставленный чиновник, действительный тайный советник Александр Александрович Корнилов (старший), дядейАлексей Александрович Корнилов, адмирал, участник обороны Севастополя.
Мур и Митя встретились 12 апреля и пошли в Музей нового западного искусства, а потом ели мороженое в кафе на улице Горького, бродили по весенней грязи Гоголевского бульвара. Митя был очень весел и, по обыкновению, остроумен и блестящ. Возобновилась их дружба, прерванная в 1939 году болезнью Мити, бегством Цветаевой из Болшево и зимой, проведенной в Голицыно.
Далеко не вся жизнь советского человека тех лет проходила между проходной завода и колонной марширующих демонстрантов, как это изображала советская пропаганда и как до сих пор изображает пропаганда антисоветская. Даже в предвоенные годы жизнь текла своим чередом. Женщины старались одеваться красиво и нравиться мужчинам. Мужчины хотели нравиться женщинам. В танцзале при роскошной гостинице Москва каждый вторник устраивались балы. На объявлении о балах призывно красовались слова: Конкурсы. Показы (неужели показы мод? С.Б.). Цветы. Конфетти. Серпантин146147. Там же открыли школу танцев, набирали новые группы для занятий по воскресеньямс семи до десяти вечера. Рестораны и кафе гостиницы приглашали хорошо отдохнуть, весело провести время и вкусно покушать. Центральный ресторан работал до четырех утра. Во многих ресторанах играли джаз-оркестры. Джаз царил тогда на московской эстраде.
В Большом театре давали Пиковую даму, в Театре опереттыСильву, во МХАТеТартюфа, в Московском государственном театре имени Немировича-ДанченкоПериколу. В Москве работали уникальные этнические театры: Московский государственный еврейский театр и цыганский театр Ромэн. В Доме союзов шел вечер еврейского юмора, с участием Соломона Михоэлса и Михаила Ромма. По понедельникам театры не работали, но если не ночная, то вечерняя жизнь продолжалась. В помещении Театра эстрады и миниатюр (на улице Горького, дом 5) играл популярнейший джаз Цфасмана, выступал куплетист Илья Набатов. Если же не было денег или не с кем было пойти в театр или на концерт, можно было просто фланировать по Тверскому, как это делал Мур и 20 апреля 1940 года, и 30 апреля, и 1 мая: С весной Москва похорошела. Женщины стали красивее, интереснее148.
Уже в конце мая Мур и Митя расстанутся, опять-таки из-за Митиной болезни, точнее, из-за лечения. Туберкулез тогда лечили на климатических курортахгорным или степным воздухом. Больных, как и в царское время, отправляли в Крым пить красное вино, на среднегорье Северного Кавказа (Теберда) лечиться чистым воздухом, солнцем и айраном и в Башкириюв надежде на целебные свойства кумыса. В башкирских степях и живописных предгорьях Южного Урала лечились некогда Лев Николаевич Толстой (успешно) и Антон Павлович Чехов (безуспешно). Башкирским кумысом и воздухом лечил чахотку и Сергей Яковлевич Эфрон еще в 1911 году. Не южный вроде бы край, но роза ветров такая, что в окрестностях Белебея, где поправлял здоровье Сергей Яковлевич, климат теплый и не сырой. Преобладают сухие южные и юго-западные ветра, что плохо для туберкулезной палочки Коха и хорошо для больных.
В конце мая в Башкирию отправят Митю Сеземана, снова, пусть и ненадолго, прервав их общение с Муром. До июля 1940-го.
Пасху пропустили
Пасха в 1940-м пришлась на 28 апреля. Мур и не вспомнил о ней. Цветаева тоже не праздновала. В этот день она вместе с Митей Сеземаном и двумя сотрудниками НКВД ездила в Болшево, чтобы забрать оставшиеся вещи. В основном французские книги. Оказалось, что на даче повесился начальник местной милиции: Привязал ремень к кровати, в петлю просунул голову и шею, уперся ногами в кроватьи удавился. Цветаева вспоминала: мы застали его гроб и егов гробу. Вся моя утварь исчезла, уцелели только книги.149150 Эту новость Цветаева привезла Муру вместе с книгами. В тот день им было не до праздника, но и позднее ни Вознесение, ни Пятидесятницу, ни Успение пресвятой Богородицы они не отмечали. Православные праздники для них окончились еще с отъездом из Парижа, а возможно, и раньше. Цветаева крестилась на все церкви, но пыталась ли она пойти на службу, поучаствовать в литургии, исповедаться, причаститься? Правда, найти действующий храм и священника в Москве 1940-го было уже нелегко.
Увидали мы и попа в длинном черном халате. Посмотрели ему вслед и подивились тому, что остались еще на свете чудаки-люди, говорит герой-повествователь чудесного рассказа Аркадия Гайдара Голубая чашка.151
Религияанахронизм, священникдиковинка, будто живой экспонат, сбежавший из музея атеизма. И уже слово ряса забылось, вышло из употребления, отсюда и черный халат. Как бы хотелось убежденным атеистам, чтобы эта мечта стала реальностью. А реальностью она не стала. По данным переписи 1937-го, более 56,7 процентов взрослого населения (55 300 000) оказались верующими. Очевидно, верующих было еще больше, просто многие боялись отвечать на вопрос в анкете.
А ведь сколько сил потратили на борьбу с религией! Карикатуры на попов не сходили со страниц советских газет. Во время Большого террора, при наркоме Ежове, епископов расстреливали десятками, монаховсотнями, священниковтысячами. К 1939 году в советской России не осталось ни одного монастыря, были закрыты все духовные академии и семинарии. Но полностью уничтожить почти тысячелетнюю традицию русского православия было невозможно.