По первому впечатлению все вокруг выглядит благопристойно и торжественно. Изысканный и продуманный декор георгианского барокко. Ряды белых стульев с красными атласными подушечками на сиденьях. Звучащая, словно в отдалении, ненавязчивая шотландская мелодия. Везде обаятельные улыбки и значительные лица.
Лейб-гвардейцы из дворцовой стражи выстраиваются у трона. Еще несколько мгновений и появляется королева. Начинаются ритуал посвящения в рыцари и награждение орденами. Как долго тянется время! Наконец-то приходит черед Александра Каннингема. Он опускается на колено перед королевой Викторией и чувствует на левом, а затем на правом плече легкое прикосновение шпаги. Ее величество прикрепляет орден Индийской империи степени рыцарь-командор. Это десятиконечная серебряная звезда, в центре которой изображение Виктории, окруженное темно-синим кольцом с девизом, увенчанным короной. Девиз ордена латинская фраза «Auspictiis Imperatrics» («Под покровительством императрицы»).
До 23 ноября 1893 года, его последнего дня, Александру Каннингему оставалось пять лет и восемь месяцев. Он скончается в собственном особняке, расположенном в престижном районе Лондона Сауз-Кенсингтоне, этом великолепном оазисе Викторианской эпохи. Здесь величественные соборы подтверждают неколебимость христианской веры, а многочисленные музеи напоминают о тех достопамятных временах, когда Британия безраздельно правила на море и на суше.
Был ли Александр Каннингем гением? Он оставил после себя многочисленные сочинения: 13 томов археологических отчетов, первый том Корпуса индийских надписей, куда вошли эдикты императора Ашоки, исследования: Ступа Бхархута и Книга индийских эр. Последней его работой стала книга Махабодхи, или Великий буддийский храм под деревом бодхи в Бодх-Гайе, вышедшая за год до смерти.
Собранная им внушительная коллекция золотых и серебряных монет, буддийских скульптур и драгоценностей свидетельствует об упорядоченности его жизни. (Британский музей купил эту коллекцию у его наследников в 1894 году.) Именно с Александра Каннингема началось масштабное и планомерное исследование буддийских артефактов, обнаруженных в результате археологических раскопок в Индии. Не будь Каннингема, ученые, ослепленные и оглушенные преданиями о Гаутаме Будде, до сих пор не увидели бы живого лица Первоучителя.
И еще одно великое событие связано с Александром Каннингемом. Им были опубликованы первые данные о высококультурном мире глубочайшей древности, который чуть-чуть приоткрылся исследователям, мире Хараппской, или Индской цивилизации. Время ее существования 33001300 годы до н. э. Ее расцвет приходится предположительно на 26001900 годы до н. э. Этот мир занимал более чем полтора миллиона квадратных километров и простирался от Аравийского моря до Ганги. На этой территории сейчас находятся Индия, Пакистан и Афганистан.
Александр Каннингем был справедлив в отношении к прошлому индийцев. Уже по первым находкам он начал понимать, с какой высокоразвитой древнейшей цивилизацией имеет дело. Тогда еще он только догадывался о том, что в те времена, когда его далекие пращуры ходили в звериных шкурах, жили в пещерах и опорожнялись под кустом, в этих местах уже были города с вместительными домами, бассейны для купания, общественные туалеты и канализационная система.
Что нам еще доподлинно известно об этих людях из далекого прошлого? Они строили крепости и дома из сырцового и обожженного кирпича, одомашнили лошадей, придумали телегу с четырьмя колесами. При археологических раскопках были найдены первые в мире унитазы и сложные каменные весы. Во владении этого мира было много чего неожиданного и шокирующего для современных людей со стереотипными представлениями о далеком прошлом человечества как о времени дикости, повсеместной антисанитарии и невежества. У его жителей существовало развитое сельское хозяйство. Они выращивали пшеницу, ячмень, просо, возделывали хлопчатник. В качестве тягловых животных использовали быков и буйволов. Обнаруженные при раскопках женские украшения из бронзы, серебра и золота, а также небольшого размера культовые статуэтки и прямоугольные каменные печати (найдено более двух тысяч образцов, принадлежавших разным владельцам) свидетельствуют о ювелирном искусстве высочайшего уровня и развитых художественных ремеслах. Владели они и письменностью, до сих пор не расшифрованной. Не было там только одного армии, способной отразить вражеское нападение.
А не являлся ли этот когда-то существовавший и внезапно исчезнувший мир местом рождения многих феноменальных идей, среди которых возможность жизни без насилия? Ведь население этой исчезнувшей страны некоторыми ее восторженными почитателями возводится по результатам раскопок к пяти миллионам человек. Трудно представить, что, пусть даже из намного меньшего количества людей, никому не удалось спастись и не сохранить для потомков что-то из фундаментальных знаний своей цивилизации.
Так все-таки создатель археологической службы в Индии Александр Каннингем гений или нет? Гением признан его современник Иоганн Людвиг Шлиман (18221890), такой же, как Александр Каннингем, археолог-самоучка, ставший, как и он, основателем полевой археологии. Находки Шлимана на месте Трои, особенно так называемый Клад Приама, вписали его имя в историю человечества. Но это сравнение Александра Каннингема со Шлиманом еще не аргумент.
Задамся вопросом: как отличать гениев от всех остальных людей? За ответом обращусь к Гертруде Стайн (18741946), американской писательнице, которая повидала их немало на своем веку, а некоторых собственноручно открыла миру. Для меня эта мудрая женщина авторитетный арбитр в столь сложном и каверзном вопросе, как природа гениальности. Вот что она сказала по этому поводу: «Бытие гения не есть тревожное состояние, потому что оно всепоглощающее, а когда бытие успешное, оно не тревожное, потому что успешное, однако успешное поглощает не так, как неуспешное, разумеется, нет, и в любом случае, гению не надо думать, потому что если он думает, он должен быть прав либо неправ, он должен спорить или решать, а с таким же успехом он может этого не делать, ему незачем внутри быть собой».
Ну, чем, скажите, не рассуждение в духе Гаутамы Будды?
Александр Каннингем и его британские соотечественники первыми начали откапывание невымышленной Индии. Его коллеги в профессиональном отношении были даже грамотнее своего начальника. Например, доктор Джеймс Бёрджесс (18321916), по профессии учитель математики. Он оказался преемником Каннингема на посту генерального директора Археологического надзора Индии и знакомым по родине его отца Дамфрису (город на юге Шотландии, где родился Роберт Бёрнс).
Отчеты Джеймса Бёрджесса отличались археологической грамотностью и сопровождались фотографиями раскопок. Находясь с 1872 года во главе Археологического управления Западной Индии, а с 1881-го Южной Индии, как археолог он раскопал и описал значительно больше раритетов, чем Александр Каннингем. К тому же это был бессребреник, влюбленный в археологию, издававший с 1872 года на личные средства журнал Индийский Антикварий, а в конце 1880-х годов вместе со своими единомышленниками развернувший деятельность по подготовке нового академического издания Epigraphia Indica, Первый том этого фундаментального труда вышел в 1892 году.
Однако в этом достойном всяческих похвал человеке не было и намека на ту особую человеческую способность, о которой косноязычно высказалась Гертруда Стайн. По ее представлениям, как я понял, гений это самодостаточный человек. Он видит обособленно и совершенно естественно нечто такое, что не видят другие те самонадеянные люди, которых подавляющее большинство и чьи взгляды на мир формируют вульгарная повседневность и сомнительные авторитеты. К тому же психику этих людей отягощают все новые и новые комплексы. Вот почему именно Александра Каннингема можно отнести к гениям.
Будда Майтрея (Будда Будущего). 1970 г. Фрагмент. Монастырь Такси. Ладакх. Индия
Будда Просветленный. Танка. Середина XVIII в.
Будда Просветленный. Танка. Деталь композиции. Середина XVIII в.
Восьмидесятидвухметровая статуя медитирующего Будды. в. Бодхгайя. Штат Бихар. Индия
Храм Махабодхи (Великого Просветления). VVI вв. н. э. Бодхгайя. Штат Бихар
Озеро Ривалсар. Штат Химачал-Прадеш. Индия. Фото Марины Брагиной
Храм Падмасамбхавы в г. Ривалсаре. Фото Марины Брагиной
Лунг-та (тибет. кони, летящие по ветру). Полотнища с написанными на них священными мантрами. Фото Марины Брагиной
Храм Шри Далада Малигава (Священного Зуба Будды). Канди. Шри-Ланка. (Ночная съемка)
Золотая, украшенная драгоценными камнями ларец-ступа, в которую вложены шесть меньших по размеру ступ. В последней из них находится Зуб Будды. Канди. Шри-Ланка
Шкаф в библиотеке храма Священного Зуба Будды с древними рукописями на пальмовых листах. Фото Натальи Суторминой
Служба в храме Священного Зуба Будды. Фото Натальи Суторминой
Часть интерьера тронного зала царей Канди в храме Священного Зуба Будды
Бодхисаттва Ваджрапани, представляющий могущество Будд, а также один из трех божеств-охранителей, окружающих Будду. Пещерный храм Аджанта. IIIVII вв. н. э. Штат Махараштра. Индия
Ритуальные танцы по случаю праздника Священного Зуба Будды в г. Канди. Фото Натальи Суторминой
Бодхисаттва Ваджрапани. Деталь композиции. Пещерный храм Аджанта
Белый слон с шестью бивнями, приснившийся Махамайядэви. Храм Аджанта
Будда Медитирующий. Храм Дамбуллы. Фото Марины Брагиной
Золотой пещерный храм Дамбуллы в горах Шри-Ланки. Основан в I веке до н. э.
Кобра Мукал инда раскрывает над Гаутамой Буддой капюшон, чтобы защитить его от тропического ливня. Храм Дамбуллы. Фото Марины Брагиной
Ряд Будд в Золотом пещерном храме Дамбуллы. Фото Марины Брагиной
Статуя Будды, высеченная в гранитной скале. XII в. н. э. Храм Гал Вихара. Шри-Ланка
Ступа Дхамекх (высота 33 метра) главный памятник древности в Сарнатхе (Олений парк. Исипатана). XI в. Штат Уттар-Прадеш. Индия
Новорожденный Сиддхартха Гаутама возвещает миру о своем появлении. Лумбини. Непал. Фото Марины Брагиной
Основание ступы Дхармараджики, возведенной императором Ашокой на том месте, где Будда дал первую проповедь
Трапеза буддийских монахов. Фото Лилии Белой
Лотос символ Просветления Будды. Фото Марины Брагиной
Будда. Художник Николай Колмаков (18731955)
Аскет Сиддхартха Гаутама. Настенная роспись японского художника Косетцу Носи в храме Мульгандхакути Вихара. 1922 г.
Храм символизирует возвращение буддизма в Индию. Сарнатх (Олений парк. Исипатана). Фото Леонида Перлина
Колесо бытия. Танка. Художник Осор Будаев. Начало XX в. Бурятия. Россия. ГМИР
Глава шестаяБУДДА И ЕГО УЧЕНИЕ В ПЕРВОНАЧАЛЬНЫХ ПЕРЕСКАЗАХ И ОТКРЫТИЯХ ЕВРОПЕЙЦЕВ
О Клименте Александрийском и манихеях, о венецианце Марко Поло, венгре Кёрёши Шандоре, британце Брайоне Ходжсонеи других отважных людях, о первых находках и переводах на европейские языки буддийских текстов
Гаутама Будда рассеял марево мнимой тайны в самом себе и поделился с окружающими людьми результатами своего триумфа. Далеко не всему человечеству его опыт избавления от помрачений сознания оказался по вкусу и по силам, об этом свидетельствуют последующие тысячелетия истории. Однако, согласно утверждению энциклопедии Британика, в современном мире на 2011 год буддистов насчитывается 780 миллионов. Другое дело, что опыт Первоучителя используется в каждой стране по-своему, в соответствии с ее национальными духовными традициями. Может быть, в этом состоят живучесть и неослабная сила буддийской мысли.
В том, что откровения пророков иногда толкуют по собственному разумению, нет ничего неожиданного. Однако при вольном обращении с духовными учениями существует одна опасность, которая в применении к буддизму совершенно не возможна и противоречит его сущности. Даже при сильном желании не получится «перенаправить» мысли Первоучителя в сторону умственного оскудения и принижения человека как такового.
Возвысить человека над его тварной и рабской природой не об этом ли пеклись все пророки человечества? Вместе с тем они не разделяли ответственности за результаты своей проповеднической деятельности, а последнее решение всегда оставляли за Богом. В отличие от них Гаутама Будда «не объявлял себя ни пророком, ни его посланцем» и к тому же «целиком отрицал идею Бога как Высшего Существа».
Человек, как замечает Генри В. Миллер, все еще «упорно отказывается принять условия своей суверенности. Отказываясь от самопроявления, человек способствует смерти Бога и доводит мир до крайней бессмысленности, в которой он сам живет».
Суверенность и самопроявление последователей учения Гаутамы Будды если чем-то и сдерживаются, то только нравственными постулатами! В остальном же масштабность буддийского учения не препятствует движению свободной мысли, ее обогащению новыми гуманистическими идеями и смыслами. Не случайно ведь буддизм отличается от других религий разнообразием форм и трактовок. Долгое время на Западе Гаутама Будда и его учение воспринимались с любопытством, растерянностью и недоумением. Словно неизвестный экзотический плод. И попробовать хочется, и одновременно думаешь: не отравишься ли?
Известно и подтверждается многочисленными примерами, что люди не видят того, что у них под ногами и под носом. Зато, в силу врожденной любознательности и будучи жадными до новых впечатлений, так и норовят заглянуть за далекий горизонт. Представим, что мог знать о Будде и его учении образованный христианин Александр Каннингем до своего появления в Индии.
Самые общие представления о Будде появились на Западе в конце II века н. э. Первым, кто упомянул о нем, был Тит Флавий Климент, известный как Климент Александрийский (ок. 150 ок. 215 гг. н. э.), христианский апологет и проповедник Священного Писания среди эллинистических книжников, основоположник Александрийской богословской школы.
Куда большее внимание к Будде проявили в III веке н. э. манихеи и непосредственно основатель этого религиозного движения Мани (216273 гг. или 276 г. н. э.), выдающийся древнеперсидский художник и поэт, чье еретическое учение отличалось специфической трактовкой Библии в духе христианско-гностических представлений.
Мани называл своими предшественниками Будду, Зороастра и Иисуса Христа. Буддизм, с которым он познакомился, по-видимому, в Индии, произвел на него глубокое впечатление и даже повлиял на некоторые стороны его проповеднической деятельности. Искреннее заявление Мани о влиянии на него некоторых идей буддизма не прошло мимо внимания Отцов христианской церкви. В связи с критикой учения Мани в апокрифическом сочинении Деяния Архелая (начало IV в. н. э.) появляется имя Будды.
Автор повествует о деятельности Архелая, епископа Месопотамского, известного обличителя манихейской ереси.
Святой Иероним Стридонский (IV в. н. э. V в. н. э.), церковный писатель, аскет, автор канонического перевода латинского текста Библии, также имел некоторое представление о Будде и даже утверждал, что тот родился из бока девы, что свидетельствует о его знакомстве с буддийскими преданиями. Те знатоки новых религиозных доктрин, кто несет знания в полуграмотные массы, не застрахованы от того, что несведущие люди могут воспринять услышанное буквально из-за своей религиозной наивности и в соответствии с прежними, хорошо им знакомыми образными и идеологическими стереотипами.