Вся безумная больница у экрана собралась.
Говорил, ломая руки, краснобай и баламут
Про бессилие науки перед тайною Бермуд.
Все мозги разбил на части, все извилины заплёл.
И канатчиковы власти колют нам второй укол.
Уважаемый редактор! Может, лучше про реактор,
Про любимый лунный трактор, ведь нельзя же, хоть кричи:
То тарелками пугаютдескать, подлые, летают,
То без ножа людей кромсают филиппинские врачи.
Мы уже понаторели, мы тарелки бьём весь год,
Мы на них собаку съели, если повар нам не врёт.
А медикаментов грудымы в унитаз, кто не дурак,
Вот это жизнь! И вдруг Бермудывот те раз, нельзя же так!
Мы не делали скандала, нам вождя недоставало
Настоящих буйных маловот и нету вожаков.
Но на происки и бредни цепи есть у нас и бредни,
И не испортят нам обедни злые происки врагов.
Это их худые черти мутят воду во пруду,
Это всё придумал Черчилль в восемнадцатом году.
Мы про взрывы, про пожары сочинили ноту ТАСС,
Но тут примчались санитары и зафиксировали нас.
Тех, кто был особо боек, прикрутили к спинкам коек.
Бился в пене параноик, как ведьмак на шабаше:
Развяжите полотенце, иноверы, изуверцы,
Нам бермуторно на сердце и бермудно на душе.
Сорок душ посменно воют, раскалились добела
Вот как сильно беспокоят треугольные дела.
Все совсем с ума свихнулись, даже кто безумен был.
И тогда главврач Моргулис телевизор запретил.
Вот он, змей, в окне маячит, за спиною штепсель прячет,
Подал знак кому-то, значит, фельдшер вырвет провода.
Что ж, осталось уколоться и упасть на дно колодца,
И там пропасть на дне колодца, как в Бермудах, навсегда.
Ну, а завтра спросят дети: (навещали нас с утра)
Папы, что сказали эти кандидаты в доктора?
Мы ответим нашим чадам правдуим не всё равно:
Удивительное рядом, но оно запрещено.
Вот дантист-надомник Рудик, у него приёмник «Грюндиг»,
Он его ночами крутит, ловит, контра, ФРГ.
Он там был купцом по шмуткам и подвинулся рассудком,
А к нам попал в волненьи жутком и с номерочком на ноге.
Он прибежал в волненьи крайнем и известием потряс,
Будто наш научный лайнер в треугольнике погряз.
Сгинул, топливо истратив, весь распался на куски,
И что трёх безумных наших братьев подобрали рыбаки.
Те, кто выжил в катаклизме, пребывают в пессимизме.
Их вчера в стеклянной призме к нам в больницу привезли.
И один из них, механик, рассказал, сбежав от нянек,
Что Бермудский многогранникнезакрытый пуп земли.
Что там было? Как ты спасся? каждый лез и приставал,
Но механик только трясся и чинарики стрелял.
Он то плакал, то смеялся, то щетинился, как ёж,
Он над нами издевалсяну сумасшедший, что возьмешь?
Взвился бывший алкоголик, матерщинник и крамольник:
Надо выпить треугольник! На троих его даёшь!
Разошёлся так и сыплет: «Треугольник будет выпит!
Будь он параллелепипед, будь он круг, ядрена вошь!»
Больно бьют по нашим душам «голоса» за тыщи миль,
Мы зря Америку не глушим, ой, зря не давим Израиль.
Всей своей враждебной сутью подрывают и вредят
Кормят, поят нас бермутью про таинственный квадрат.
Лектора из передачи, те, кто так или иначе
Говорят про неудачи и нервируют народ,
Нас берите, обречённыхтреугольник вас, учёных,
Превратит в умалишённых, ну а наснаоборот.
Пусть безумная идея, но не рубите сгоряча,
Вызывайте нас скорее через доку-главврача.
С уваженьем, дата, подпись. Отвечайте нам, а то,
Если Вы не отзовётесь, мы напишем в СПОРТЛОТО.
ВПЕЧАТЛЕНИЕ ОТ ЛЕКЦИИ О МЕЖДУНАРОДНОМ ПОЛОЖЕНИИ
Я вам, ребяты, на мозги не капаю,
Ну вот он, перегиб и парадокс,
Ковой-то выбирают Римским Папою,
Ковой-то запирают в тесный бокс.
Там все места блатные расхватали и
Пришипились, надеясь на авось,
Тем временем во всёй честной Италии
На Папу кандидата не нашлось.
Жаль, на меня не вовремя накинули аркан,
Я б засосал стаканив Ватикан.
Церковники хлебальники разинули,
Замешкался маленько Ватикан,
Мы тут им Папу Римского подкинули
Из наших, из поляков, из славян.
Сижу на нарах я в Нарофоминске я,
Когда б ты знала, жизнь мою губя,
Что я бы мог бы выйти в Папы Римские,
А в мамы взять, естественно, тебя.
Жаль, на меня не вовремя накинули аркан,
Я б засосал стаканив Ватикан.
При власти, при деньгах ли, при короне ли,
Судьба людей швыряет, как котят,
Ну как мы место Шаха проворонили,
Нам этого потомки не простят.
Шах расписался в полном неумении,
Вот тут его возьмии замени,
Где взять? У нас любой второй в Туркмении
Айятолла и даже Хомейни.
Всю жизнь свою в ворота бью рогами, как баран,
А мне бы взять Коранив Тегеран.
В Америке ли, в Азии, в Европе ли,
Тот нездоров, а этот вдруг умрёт,
Вот место Голды Меир мы прохлопали,
А там на четверть бывший наш народ.
Моше Даян без глаза был и ранее,
Другой бы выбить, ночью подловив,
И если ни к чему сейчас в Иране я,
То я готов поехать в Тель-Авив.
Возможности, хоть впору четвером нести,
Но каждый коренаст и голенаст,
Ведь воспитали мы, без ложной скромности,
Наследника Онассиса у нас.
Следите за больными и умершими,
Уйдёть вдова ОнассисаЖаки,
Я буду мил и смел с миллиардершами,
Лишь дайте только волю, мужики!
РВЁМ И НЕ НАЙТИ КОНЦОВ
Рвём и не найти концов.
Не выдаст чёрт, не съест свинья.
Мы сыновья своих отцов,
Но блудные мы сыновья.
Приспичило и припекло,
Мы не вернёмся, видит Бог,
Ни государству под крыло,
Ни под покров, ни на порог.
Враньё ваше вечное усердье,
Враньёбезупречное житьё,
Гнильё ваше сердце и предсердье.
Наследство к чёрту, всё, что вашене моё.
К чёрту сброшена обуза,
Узымыслями на нуль.
Нет ни колледжа, ни ВУЗа,
Нет у мамы карапуза,
Нету крошек у папуль.
Довольно выпустили пуль
И кое-где, и кое-кто
Из наших дорогих папуль,
На всю катушку, на все сто.
Довольно тискали вы краль
От января до января.
Нам ваша скотская мораль
От фонаря до фонаря.
Долой ваши песни, ваши повести,
Долой ваш алтарь и аналой.
Долой угрызенья вашей совести
Все ваши сказки богомерзкие долой.
Выжимайте деньги в раже,
Только стряпайте без нас
Ваши купли и продажи.
Нам до рвоты ваши даже
Умиленье и экстаз.
Среди заросших пустырей
Наш дом без стен, без крыши кров.
Мы как изгои средь людей,
Пришельцы из иных миров.
Уж лучше где-нибудь лежать,
Чтоб потом с кровью пропотеть,
Чем вашим воздухом дышать,
Богатством вашим богатеть.
Плевать нам на ваши суеверья,
Кромсать всё, что ваше, проклинать!
Как знать, что нам взять взамен неверья?
Но наши дети это точно будут знать.
Прорицатели, гадалки
Напророчили бедлам.
Ну, так мы уже на свалке
В колесо фортуны палки
Ставим с горем пополам.
Так идите к нам, Мак-Кинли,
В наш разгневанный содом.
Вы и сам не блудный сын ли?
Будет больше нас, Мак-Кинли.
Нет? Мы сами к вам придём.
МАНЕКЕНЫ
Семь дней усталый, старый Бог
В запале, в зашоре, в запаре,
Творил убогий наш лубок
И каждой твари по паре.
Ему творить потеха,
И вот себе взамен
Бог создал Человека,
Как пробный манекен.
Идея эта не нова
И не обхаяна никем,
Я докажу, как дважды два:
Адам был первый манекен.
А мыошмётки хромосом,
Огрызки божественных генов,
Идём проторённым путём
И создаём манекенов.
Не так мы, парень, глупы,
Чтоб наряжать живых.
Мы обряжаем трупы
И кукол восковых.
Они так вежливы, взгляни,
Их не волнует ни черта.
И жизнерадостны они,
И нам, безумным, не чета.
Я предлагаю смелый план
Возможных сезонных обменов:
Мы, людив их бездушный клан,
А вместо насманекенов.
Но я готов поклясться,
Что где-нибудь заест,
Они не согласятся
На перемену мест.
Из них, конечно, ни один
Нам не уступит свой уют,
Из этих солнечных витрин
Они без боя не уйдут.
Его налогом не согнуть,
Не сдвинуть повышеньем цен.
Счастливый путь, счастливый путь,
Счастливый мистер манекен.
О, всемогущий манекен,
Будь счастлив, мистер Манекен!
КОГДА ЛАКАЮТ СВЯТЫЕ СВОЙ НЕКТАР
Когда лакают святые свой нектар и шерри-бренди
И валятся на травку и под стол,
Тогда играют никем не победимые медведи
В кровавый, дикий, подлинный футбол.
В тиски медвежие
Попасть к нам не резон,
Но держим наши лапы нежные
Для наших милых девочек и жён.
Нам выпадает карта
От травмы до инфаркта,(Припев)
Но выпадает карта.
Мыангелы азарта.
Вперёд к победе, соперники растоптаны и жалки,
Мы проучили, воспитали их.
Но вот медведи приобретают свежие фиалки
И навещают в госпитале их.
Тиски медвежие
Не выдержит иной,
А в общем, мы ребята нежные
С пробитою, но светлой головой.
Припев
А нам забили, не унывают смелые медведи.
Они не знают на поле проблем.
А на могиле все наши мэри, дороти и сэди
Потоки слёз прольют в помятый шлем.
В тиски медвежие
К нам попадёт любой,
А впрочем, мы ребята нежные
С травмированной детскою душой.
Припев
И пусть святые, пресытившись едой и женским полом.
На настоящих идолов глядят.
Медведи злые, невероятным, бешеным футболом
Божественные взоры усладят.
Тиски медвежие
Смыкаются, визжа
Спасите наши души нежные.
Нетронутые души медвежат.
Припев
ПОГОДА СЛАВНАЯ
Погода славная, а это главное,
И мне на ум пришла идейка презабавная,
Но не о Господе и не о космосе
Все эти новости уже обрыдли до смерти.
Сказку, миф, фантасмагорию
Пропою вам с хором ли, один ли.
Слушайте забавную историю
Некоего мистера Мак-Кинли.
Не супермена, не ковбоя, не хавбека,
А просто маленького просто человека.
Кто он такойгерой ли, сукин сын ли,
Наш симпатичный господин Мак-Кинли?
Валяйте выводы, составьте мнение
В конце рассказа в меру разумения.
Ну что, договорились, если так.
Привет, буэнос диас, гутен таг.
Ночуешь в спаленках, в обоях аленьких
И телевиденье глядишь для самых маленьких.
С утра полчасика займёт гимнастика,
Прыжки, гримасы, отжимание от пластика.
И трясёшься ты в автобусе,
На педали жмёшь, гремя костями.
Сколько вас на нашем тесном глобусе
Весело работает локтями.
Как наркоманы, кокаином как больные,
В заторах нюхаешь ты газы выхлопные,
Но строен ты, от суеты худеют,
Бодреют духом, телом здоровеют.
Через собратьев ты переступаешь,
Но успеваешь, всё же успеваешь
Знакомым огрызнуться, на ходу,
Салют, день добрый, хау ду ю ду.
Для заседания в коробки-здания
Ты заползаешь, как в загоны на закланье,
В поту и рвении, в самозабвении
Ты создаёшь, творишь и рушишь в озарении.
Люди, власти не имущие,
Кто-то вас со злого перепою,
Маленькие, но и всемогущие,
Окрестил «безликою толпою».
Хоть вы на воле, у станка, в конторе, в классе,
Но вы причислены к какой-то серой массе.
И в перерыв, в час подлинной свободы,
Вы наскоро жуёте бутерброды.
Что ж, эти сэндвичипредметы сбыта.
Итак, приятного вам аппетита.
Нелёгкий век стоит перед тобой,
И всё же гутен морген, дорогой.
Дела семейные, платки нашейные,
И пояса, и чудеса галантерейные,
Цена кусается, цена ласкается,
Махнуть рукою, но рука не поднимается.
Цену вежливо и тоненько
Пропищит волшебник-трикотажник.
Ты с невозмутимостью покойника
Наизнанку вывернешь бумажник.
Все ваши будни, да и праздники морозны,
И вы с женою, как на кладбище, серьёзны.
С холодных стен, с огромного плаката
На вас глядят весёлые ребята.
И улыбаются во всех витринах
Отцы семейств в штанах и лимузинах.
Откормленные люди на щитах
Приветствуют по-братскигутен таг.
Откуда денежка? Куда ты денешься?
Тебе полвека, друг, а ты ещё надеешься.
Не жди от ближнего, моли Всевышнего,
Уж Он всегда тебе пошлёт ребёнка лишнего.
Трое, четверо и шестеро
Вы, конечно, любите сыночков?
Мировое детское нашествие
Вместе сорванцов и ангелочков.
Ты улыбаешься обложкам и нарядам,
Ты твёрдо веришьудивительное рядом.
Не верь, старик, что мы за всё в ответе,
Что где-то дети гибнут, те, не эти.
Чуть-чуть задуматьсяхоть вниз с обрыва.
А жить-то надо, надо жить красиво.
Передохни, расслабься, перекур.
Гуд дэй, дружище, пламенный бонжур.
Ах люди странные, пустокарманные,
Вы постоянные клиенты ресторанные.
Мошны бездонные, стомиллионные,
Вы наполняете, вы, толпы стадионные.
И ничто без вас не крутится:
Армии, правители и судьи,
Но у сильных в горле, словно устрица,
Вы скользите, маленькие люди.
И так о маленьком пекутся человеке,
Что забывают лишний ноль вписать на чеке.
Ваш кандидат, а в прошлом онлабазник
Вам иногда устраивает праздник.
И не безлики вы, и вы не тени,
Коль надо в урны бросить бюллетени.
А маленькийхорошее словцо,
Кто скажет такты плюнь ему в лицо.
Пусть это слово будет не в ходу.
Привет, Мак-Кинли, хау ду ю ду.
ВОТ ТВОЙ БИЛЕТ, ВОТ ТВОЙ ВАГОН
Вот твой билет, вот твой вагон,
Всё в лучшем виде, одному тебе дано
В цветном раю увидеть сон
Трехвековое непрерывное кино.
Всё позади, уже сняты
Все отпечатки, контрабанды не берём,
Как херувим, стерилен ты,
А класс второй не высший класс, зато с бельём.
Вот и сбывается всё, что пророчится,
Уходит поезд в небеса, счастливый путь.
Ах, как нам хочется, как нам всем хочется
Не умереть, а именно уснуть.
Земной перрон, не унывай.
И не кричитедля ваших воплей он оглох.
Один из нас уехал в рай,
Он встретит Бога там, ведь есть, наверно, Бог.
Припев
Он передаст ему привет,
А позабудетничего, переживём.
Осталось нам немного лет,
Мы пошустрим и, как положено, умрём.
Припев
Не всем дано поспать в раю,
Но кое-что мы здесь успеем натворить:
Подраться, спетьвот я пою,
Другие любят, третьи думают любить.
Уйдут, как мы, в ничто без сна
И сыновья и внуки внуков в трёх веках.
Не дай Господь, чтобы война,
А то мы правнуков оставим в дураках.
Припев
Тебе плевать, и хоть бы хны
Лежишь и даже принимаешь вечный кайф.
Что до меня, такой цены
Я б не дал даже за хороший книжный шкаф.
Разбудит вас какой-то тип
И впустит в мир, где в прошлом войны, вонь и рак,
Где побеждён гонконгский грипп.
На всём готовеньком ты счастлив ли, дурак?
Ну, а пока звенит звонок,
Счастливый путь, храни тебя от всяких бед,
И если там и вправду Бог,
Ты всё же вспомни, передай ему привет
ПО МИРУ ЛЮДИ МАЛЕНЬКИЕ НОСЯТСЯ
По миру люди маленькие носятся,
Живут себе в рассрочку
Плохие и хорошие, гуртом и в одиночку.
Хороших знаю хуже я,
У них, должно быть, крылья.
С плохими даже дружен я,
Они хотят оружия,
Оружия, оружия, насилья.
Большие людитуз и крез
Имеют страсть к ракетам,
А маленьким что делать без
Оружья в мире этом?
Гляди, вон тот ханыга,
В кармане денег нет,
Но есть в кармане фига
Взведённый пистолет.
Мечтает он об ужине
Уже с утра и днём,
А пиджачок обуженный
Топорщится на нём.
И с ним пройдусь охотно я
Под вечер налегке,
Смыкая пальцы потные
На спусковом крючке.
Я к цели устремлённый,
Деловитый,
Подгульный, подкованный,
Подбитый.
И что вы на меня уставились?
Я, вроде, не калека.
Мне горло промочить,
И я сойду за человека.
Сходитесь, неуклюжие,
Со мной травить баланду,
И сразу после ужина
Спою вам про оружие,
Оружие, оружие балладу.
Большой игрок, хоть ростом гном,
Сражается в картишки.
Блефуют крупно, в основном
^-банк большие шишки.