Поездка за границу и начало войны
Ничего не предвещавшее блаженное лето 1914 года Айн Рэнд будет вспоминать всю жизнь как один из лучших моментов своей жизни. Алисе было девять лет. В конце мая или начале июня вместе с бельгийской гувернанткой семья Розенбаум, на пике своего финансового благополучия, отправилась в первую поездку за границушестинедельный вояж по Европе. Для начала путешественники посетили тогдашний интеллектуальный центр Европы, столицу Австро-Венгерской империи, величественную Вену, а оттуда отправились в Швейцарию. В Монтрёзнаменитом курорте на берегу Женевского озераАлиса, к всеобщему изумлению, подружилась со сверстником, семья которого остановилась в том же отеле, что и Розенбаумы. Отбросив отвращение к физической деятельности, она отправлялась с ним в горы, собирала дикие ягоды и наслаждалась удивительной свободой швейцарской природы Спустя 40 лет в романе «Атлант расправил плечи» эти детские впечатления найдут отражение в описании совместных прогулок главных героевюной Дагни Таггарт и Франсиско дАнконии. Доподлинно известно, что Розенбаумы осмотрели расположенный неподалеку романтический Шильонский замок. Наверняка в их туристическую программу входили также посещение окрестных живописных гор, катание на лодке по озеру и поездка по горной железной дороге.
После этого семья решила посетить любимый город всех русских эмигрантовПариж. О начале войны они узнали, по-видимому, на пути во Францию. Так как путь через охваченный войной континент был закрыт, Розенбаумы в ужасе отправились через Ла-Манш в Лондон. Там они, как и тысячи других европейских путешественников, захваченных войной врасплох, ожидали, когда корабли доставят их домой. Как мы упоминали выше, возможно, именно в те несколько дней, которые семейство провело в британской столице, Алиса начала писать художественную прозу.
Вскоре Розенбаумы покинули Туманный Альбион на переполненном пассажирском судне, направлявшемся в Россию. Так как не удалось купить билеты в каюту первого класса, они были вынуждены спать на столах в корабельном ресторане{42}. Во время поездки Алиса в первый (но отнюдь не последний) раз столкнется со смертельной опасностью: судно, отправившееся в путь чуть раньше парохода, на котором она плыла, подорвалось на немецкой мине; то же произошло и с пароходом, отчалившим следом.
К началу августа семья благополучно добралась домой. Однако они вернулись совсем не в ту страну, из которой уезжали. Их родной Санкт-Петербург стал называться Петроградом, улицы были переполнены солдатами, добровольцами, медсестрами, повсюду можно было видеть сцены прощаний, звучали марши. «Война стала концом света», скажет Айн Рэнд много лет спустя.
Гимназия Стоюниной и радость творчества
Той осенью, когда Россия спешно мобилизовала свою огромную армию, чтобы вступить в войну против кайзеровской Германии, Алиса начала обучение в знаменитой частной женской гимназии, созданной в 1881 году Марией Николаевной Стоюниной (18461940). Наташа и Нора пока оставались дома с гувернанткой. Чем был обусловлен выбор именно этой гимназии, находившейся неблизко от их дома, в доме 20 на Кабинетской улице (ныне улица Правды)? На наш взгляд, репутация учебного заведения, отличавшегося либеральными взглядами, была для семьи не столь важна, как отсутствие нормы приема еврейских детей. Именно по этой причине их количество порой доходило до 3040 процентов, в отличие от казенных училищ, где число еврейских детей не должно было превышать двух процентов. К примеру, из тридцати девяти учащихся второго класса, который посещала Алиса Розенбаум, около трети составляли ее соплеменники.
Как ни странно, но в эту женскую гимназию принимали и мальчиковправда, в значительно меньших количествах, чем девочек. К примеру, в классе Алисы учились три мальчиказато какие! Это были будущий великий композитор Дмитрий Шостакович, сын знаменитого философа Н. О. Лосского Борис и ставший впоследствии известным архитектором Федор Пащенко. После революционных событий гимназию преобразовали в 10-ю единую трудовую школу. В 1918 году, когда Алиса с семьей уехала в Крым, на освободившееся место в ее класс поступил будущий знаменитый физик Александр Шальников. По воспоминаниям его дочери, поначалу девочки-одноклассницы даже дразнили его «Алисой»{43}.
Из одноклассниц будущей писательницы особо следует выделить Ирину Владимировну Троицкуювнучку композитора Н. А. Римского-Корсакова. Впоследствии она напишет роман «Лебединая песнь» (известен под названием «Побежденные»){44}, посвященный мукам российской интеллигенции в революционные и постреволюционные годы и во многом схожий с романом Айн Рэнд «Мы живые», также посвященном тяготам жизни в стране в двадцатые годы. Удивительно, что две девочки, учившиеся в одном классе, позднее в одном ключе выразили свои впечатления о страшных годах большевизма. Известны также имена нескольких других одноклассниц: Леля Полякова, Нюра Тиндес, Лиля Шевлагина, Лена Долгинцева-Грекова, Марианна Граменицкая. Впрочем, насколько нам известно, ни с кем из них Алиса дружбы не водила.
Говоря об общей атмосфере гимназии Стоюниной, надо отметить, что это была одна из самых демократичных школ столицы. Среди ее преподавателей стоит выделить историка и правоведа Михаила Александровича Дьяконова (18551919), поэта и литературоведа Василия Васильевича Гиппиуса (18901942) и в особенности знаменитого философа Николая Онуфриевича Лосского (18701965), с которым Алиса Розенбаум общалась и позднее, во время учебы в университете. Одна из выпускниц школы, этнограф Нина Гаген-Торн, вспоминала: «Стоюнинцы гордились своей гимназией и своей свободой обращения. Детей не стесняли. Девочкам даже разрешалось одеваться мальчиками, что тогда было неслыханной вольностью. Учителя в гимназии были выдающиеся: профессора Петербургского университета и Политехнического института».
К сожалению, юная Алиса не воспользовалась возможностью насладиться одним из лучших гимназических образований того времени. Основными эмоциями, которые наиболее часто проявляются в школьных воспоминаниях Айн Рэнд, были скука и презрение. Школа производила на нее тягостное впечатление, учителя и их способ преподавания навевали тоску, а одноклассницы и одноклассники вызывали раздражение и разочарование. К примеру, в школе заставляли читать русскую классику, которую Алиса считала «чистейшей официозной скукотищей». Единственным утешением для нее была возможность высказывать свои взгляды во время уроков, что она делала с отчаянной храбростью конкистадора, идущего в бой с туземцами.
Увы, умение тактично и дипломатично выражать свое мнение никогда не было присуще Айн Рэндни в детстве, ни в последующие времена. По ее воспоминаниям, она была, с одной стороны, исключительно застенчивой, а с другойрезкой, бескомпромиссной и, пожалуй, даже агрессивной, особенно во время споров{45}. Добавим, что мнение других людей, отличное от ее собственного, априори воспринималось ею как ошибочное, и потому слушать его она, как правило, попросту не желала. Ей было важно, чтобы слушали ее.
Какие предметы вынуждена была изучать Алиса? Подчеркиваемвынуждена, так как едва ли какая-либо из школьных дисциплин доставляла ей радость и удовольствие. По мнению Энн Хеллер, в число предметов, изучавшихся школьницей Алисой, входили французский и немецкий языки, математика, естествоведение, история, русский язык и литература, рисование и живопись, а также, по-видимому, музыка, медицина, юриспруденция, гимнастика и рукоделие. По правилам российской гимназии еврейские ученицы, включая Алису, должны были присутствовать на занятиях по Закону Божьему, преподававшемуся православным священником. Вряд ли эти занятия могли производить благоприятное впечатление на Алису Розенбаум, которая в то время продолжала номинально принадлежать к иудейской религиозной традиции. Пожалуй, даже уроки, посвященные Ветхому Завету, вряд ли могли особо ей нравиться. Тем более удивительно, что в иммиграции, много лет спустя, Айн Рэнд могла исправлять ошибки, совершаемые ее друзьями при произнесении православных молитв.
Приведем пару примеров того, как Алиса относилась к творческим школьным заданиям, при выполнении которых можно было продемонстрировать свой литературный талант и особую, отличную от всех, точку зрения. Однажды ее класс отправился в зоологический музей. По мнению юной Алисы, это было пыльное хранилище чучел зверей, пресмыкающихся и птиц. Учитель попросил класс выбрать какое-нибудь животное и написать о нем рассказ. Алиса остановила свой выбор на аисте и сочинила историю о девушке, жившей в доме, на крыше которого гнездился аист. Рассказ вышел, строго говоря, о девушке, а не об аисте, который просто упоминался. Однако на учителя (вероятно, В. В. Гиппиуса) он произвел впечатление, и Алиса получила высокую оценку. Позже тот признался Алисе, что дал такое простое задание, поскольку полагал, что девочки слишком юны, чтобы писать о людях. Для Алисы, как мы видим, это не было проблемой.
В другой раз девочек попросили написать сочинение о том, почему быть ребенкомсчастье. Алиса, в корне несогласная с этим утверждением, сочинила резкое эссе, в котором яростно атаковала детство. В качестве эпиграфа она поставила взятые из энциклопедии цитаты из Декарта и Паскаля, чтобы подчеркнуть, что дети не могут мыслить столь же ясно, как взрослые. Так какая же польза от детства, вопрошала она, если онолишь ожидание взросления, наполненное скучными играми и чтением глупых книг? С одной стороны, нельзя не восхититься критическим умом Алисы, столь резко оценивающим собственноевсё еще детскоесостояние. С другойнельзя не пожалеть этого слишком рационально мыслящего ребенка, эдакого маленького старичка, неспособного радоваться тому прекрасному, что есть в детстве, дружбе со сверстниками, спортивным играм, походам в цирк и зоопарк, вылазкам на природу и многому другому, что расцвечивает золотую и невинную пору
Алиса, ни с кем не дружившая, всё же пыталась найти собеседников. Однако одноклассницы неизменно разочаровывали ее. К примеру, в школе училась девочка, за которой Алисе было интересно наблюдать. Уверенная в себе, независимая и умная, та прекрасно училась и дружила с другими ученицами. Алиса заинтересовалась, как ей это удается, и, подойдя, спросила: «Что для тебя самое важное в жизни?» Ответ «Моя мама» настолько разочаровал Алису, что идея подружиться с одноклассницей была оставлена.
Позднее Айн Рэнд будет рассказывать Барбаре Брэйден, что ее единственной подругой в школе была Ольга Набокова (19031978), сестра уже упоминавшегося нами В. В. Набокова. Поначалу предположение, что Алиса Розенбаум общалась с сестрой будущего великого писателя, вызывало сомнения; однако в последнее время, в основном благодаря свидетельству Елены Набоковой-Сикорской (19062000), кстати, учившейся в той же гимназии, этот факт стал общепризнанным.
Ольга поступила в гимназию Стоюниной в 1915 году, однако, похоже, девочки подружились только в третьем классе, во время бурных событий 1917 года. По словам Е. В. Набоковой, Алиса была частой гостьей в их доме. Учитывая общий демократический настрой отца семейства, юриста Владимира Дмитриевича Набокова (18691922), одного из виднейших деятелей кадетской партии, вряд ли визиты девочки из еврейской семьи были чем-то неожиданным и из ряда вон выходящим. Набоковы жили в массивном розово-гранитном особняке флорентийского стиля на Морской улице (нынеБольшая Морская, дом 47), неподалеку от Адмиралтейства, Зимнего дворца и Исаакиевского собора. Можно предположить, что, посещая его, юная Алиса могла видеть и будущего автора «Лолиты», который был старше ее на шесть лет. Впрочем, вряд ли тот обратил на юную посетительницу особое внимание.
Конечно, для самой Алисы и ее семьи (если еще кто-то из ее членов имел возможность посетить дом на Морской) жизнь Набоковых должна была казаться удивительной. В доме служили лакеи, кучера, шоферы, консьержки, повара, горничные, гувернантки и т. п.; его посещали выдающиеся деятели российской политики, культуры и искусства, о которых Алиса могла разве что прочесть в газете. Не вызывает сомнений, что образ описанного в романе «Мы живые» «величественного гранитного особняка», принадлежавшего семье Аргуновых, был навеян именно посещением дома Набоковых. В раннем варианте романа Кира спрашивает милиционера, как пройти на Морскую улицу (потом Айн Рэнд поменяла Морскую улицу на Мойку).
В компании Ольги одинокая Алиса, вероятно, чувствовала себя в своей тарелке. Они «бесконечно беседовали» о политических идеях и событиях. Ольга повторяла идеи своего отца, что Россия не готова к чистой демократии. По ее мнению, наилучшим строем для России была бы конституционная монархия английского образца. Алиса же стояла на республиканских позициях и поддерживала идею государства, главой которого человек становился бы за заслуги, а не благодаря принадлежности к династии. Страстные споры на эту тему не только не охлаждали дружбу девочек, но, напротив, усиливали ее. Закончилась эта дружба после отъезда Набоковых в Крым осенью 1917 года. Несмотря на то что туда же вскоре попала и семья Розенбаум, пути Ольги и Алисы больше не пересекались.
Во время учебы в гимназии взрослые запрещали Алисе читать газеты со статьями на политические темы. Однако однажды мать предложила ей прочесть статью педагога, в которой утверждалось, что единственным местом, где дети могут выработать жизненные и нравственные идеалы, является школа. Алиса была с этим решительно не согласна, считая, что у нее уже сформировалась целостная картина мира, которая не имеет ни малейшего отношения к школе. Она поставила себе задачу на будущее: опровергнуть изложенную в статье точку зрения.
Основной отдушиной от гимназической скуки для Алисы было творчество, причем занималась она им, чтобы не тратить время зря, прямо во время уроков: прикрывшись учебником, начинающая писательница кропала свои приключенческие истории. К 1916 году, когда ей исполнилось 11 лет, она уже написала четыре произведения, в каждом из которых главным персонажем была девочка ее возраста. Ее первые героини были высокими, стройными, голубоглазыми блондинками. Одну из них звали Гром. В другом ее раннем романе юная англичанка, которую не брали в армию из-за ее пола и возраста, убеждает военное начальство взять ее на службу. В результате она спасает страну, установив пулемет на берегу моря и единолично разгромив немецкую армию{46}. Придумывание историй давалось ей с потрясающей легкостьюэто был не труд, а сладостная игра. В Америке Айн Рэнд вспоминала об этих золотых днях с ноткой сожаления:
«Легкость, с которой я писала, по сей день остается для меня ушедшей Атлантидой, утраченным райским садом»{47}.
Позднее, когда Айн Рэнд начнет писать на английском языке, каждое предложение будет рождаться в муках творчества; к примеру, речь героя романа «Атлант расправил плечи» Джона Голта она будет писать целых два года. Пока же, сочиняя на родном русском, она не будет испытывать никаких проблем. Придумывание нового мира, столь отличающегося от серых будней, и героических образов, совсем не похожих на окружающих ее обывателей, было для Алисы чистым и незамутненным интеллектуальным удовольствием. В те дни она начинает создавать в своей прозе мир «таким, каким он может и должен быть».
Интересно отметить, что уже тогда юная Алиса выработала свои антифеминистские взгляды. Это вовсе не значит, что она была против того, чтобы женщины делали карьеру, получали образование и работали. Однако идеалом будущей писательницы всегда был герой-мужчина, а значение женщины определялось «ее отношением к мужчине». Кстати, несмотря на ее либеральный подход к обществу и экономике, Айн Рэнд всегда была противником нетрадиционных сексуальных отношений, потому что они противоречили ее романтической концепции «героического человека» и разрушали разработанные ею архетипы героя-мужчины и восхищающейся им женщины.
Роковой семнадцатый
Вскоре в размеренный ход российской истории безжалостно вторглась суровая политическая реальность, страшные события которой полностью изменили жизнь семьи Розенбаум. С конца 1916 года страну сотрясали хлебные бунты. 21 февраля в Петрограде начался разгром булочных магазинов и лавок. С криками «Хлеба, хлеба!» толпа двигалась по улицам. 23 февраля антивоенные митинги начали стихийно переходить в массовые демонстрации, участники которых выкрикивали: «Долой царя!» 26-го числа крупная демонстрация прошла по Невскому проспекту, произошло несколько столкновений с полицией. Самый кровавый инцидент случился в непосредственной близости от дома Розенбаумов, на Знаменской площади: рота лейб-гвардии Волынского полка стала стрелять по демонстрантам, около сорока человек были убиты и столько же ранены. Однако уже на следующий день полк присоединился к восставшим рабочим.