Когда к вечеру Иисус сделал остановку и, сидя на камне, готовился к глубокой медитации, к нему подошли две темные фигуры. Иуда наблюдал за ними издалека, и, не заметив злых намерений, затаился и слушал тайком их разговор.
Иисус, как повелось, сидел на троне-валуне, и от него исходило необычно алое свечение. Нет, скорее казалось, что свет пронизывает его, как прозрачный сосуд с водой.
Солнце садилось и освещало его фигуру со спины. Огненно-красный закат создавал эффект свечения, как бы окутывая фигуру Иисуса. Джошуа уже привык наблюдать эдакое. Здесь нельзя было сказать наверняка: что это, оптическая иллюзия или реальность? Джошуа всегда видел только оптическую иллюзию. Так было, пока он не знал личности своего спутника. Сейчас он каждый раз задумывался о природе видимых ему иллюзий. Почему? Как не ему, человеку науки, должно быть ясновсё можно обосновать и подвести под законы природы!
Но слишком часто Иисус и иллюзия шли паровозиком. Просто человек-иллюзия, не иначе. Нет, всё не просто так, не случайно. Не бывает никаких случайностей, каждая случайностьэто чётко проявившая себя закономерность. И как бы не хотел, как бы не сомневался Джошуа, он всё чаще видел в своих зрительных иллюзияхчудо. Проявление Бога.
Эти двое пали ниц перед Иисусом и стали говорить, перебивая друг друга.
Оказалось, что это бывшие ученики Иоанна Крестителя, который уже полгода сидит в темнице Антипы, на границе с Иудеей. Когда его арестовали, ученики разбрелись, а некоторые присоединились к сикариям. Сейчас, когда Иисус набрал вес и целую армию сторонников, они решились предлагать ему возглавить мятеж и свергнуть власть прокуратора.
Всячески увещевая его они убеждали, что негоже такому великому человеку прозябать в нищете и постоянном изгнании.
Тот, кто повелевает, должен иногда повиноваться, и тот, кто повинуется с достоинством, заслуживает того, чтобы повелевать в будущем, ответил им Иисус.
Имея власть царя, возможно диктовать волю Отца Небесного. Щадить покоренных, обуздывать непокорныхбудет в твоей власти, равви. Мы снимем с римлян три шкуры, как они теперь снимают с нас!
Хороший пастух снимает с овец шерсть, а не шкуру. Не стоит уподобляться нашим врагам. Да и не моё дело охотиться на римлян. Мне не по пути с вами, носители кинжалов. Уходите.
Никто не сможет противиться царю, не унимались они. Мессия объединит земли Палестины под единым началом в Иерусалиме, вечном городе, прославится и прославит Отца Небесного. Зилоты уже собрали много сторонников и если, равви, ты согласишься к ним примкнуть, они объявят тебя мессией. Их позиции укрепятся твоим авторитетом и больше людей поднимутся на бунт. Будет шанс свергнуть власть кесаря в Иудее.
Иисус слушал спокойно, терпеливо отталкивая их словами, раз за разом. Чем ближе они к нему подступали, тем их речь становилась слаще, словно мёд из зрелых сот, маня ароматом славы, поблескивая чистым золотом власти, обещая всю Римскую империю, а потом и весь мир поставить на колени перед Израилемцарством Бога.
Иуда несколько раз засыпал и просыпался, в полудреме клюя носом, это ожидание его изрядно притомило. Ночь стояла светлая, и огромная луна освещала место действия, как рампа сцену театра. Только под утро разговор закончился. Иисус решительно гнал их прочь. Он привстал, и чуть наклонившись вперед всем телом, вытянув левую руку в указующем жесте крикнул:
Прочь! Бегите прочь! Не нужна мне власть. Я наделён властью гораздо большей. И богатства мне не нужныя могу все горы мира превратить в горы золота. А слава может ли быть большей, чем слава Бога, прославившего своего Сына? Нет, убирайтесь, громовым эхом пронеслось над горами.
Но эти двое не двигались. Они были нацелены получить Иисуса.
Если ты не хочешь сам, мы приведем тебя к зилотам силой. Нам поручено было похитить тебя. Зря мы затеяли этот разговор, воскликнули они и рванулись вперед схватить его.
Тут же прямо перед ними покатился и упал большой камень, сорвавшись со скалы. Он поднял тучу пыли, и стало ничего видно. Незадачливые парламентарии стали беспокойно носиться в пыльном облаке, силясь отыскать в нем Иисуса, но облако становилось лишь плотнее. Они закашлялись, закрывая лица платками, и в итоге сдались. Уходя прочь, зилоты ещё долго не могли выбраться из пыльного облака, которое преследовало их ещё с километр.
Джошуа невольно вспомнил день, когда за караваном, с которым они шли в Галилею, гналась банда разбойников и как окутанные пыльным облаком, они пронеслись точно мимо.
А Иисус, подождав пока двое сикариев скроются из виду, встал и не спеша продолжил путь навстречу восходящему солнцу. Иуда последовал за ним.
Очень скоро Иисус остановился.
Выходи уже, сколько можно? Прячешься от меня где-то в уголке глаза, а на глаза не показываешься. Как вор или разбойник.
Прости, не знал, что ты заметил. Давно? смущаясь, подошел Джошуа.
А как ты думаешь? Сразу и заметил, но до поры не хотел разочаровывать, сказал он, глядя через плечо.
Меня беспокоили те люди. Ты был прав, что отказал им. Как бы ты стал править? Ты к этому совсем не приспособлен! мягко, но с легкой иронией говорил Джошуа. Заправляет в нашей общине Пётр, Андрей организует толпу, я распоряжаюсь казной.
Я считаю тебя за равного, прервал его на полуслове Иисус. Но ты мне не ровня! Ты ведёшь себя дерзко! резко отозвался он. Лучший правитель тот, о котором народ знает лишь то, что он существует. Это и есть моё царствование. И править я буду долго, не в пример земным царям! Это моя доля и мое испытание, оно не заканчивается здесь и сейчас. Мое правлениеэто не дела Петра, и не твои дела, Иуда! Твоя миссия заканчивается здесь и сейчас. А моя здесь только начинается.
Да, я не бог, тихо, но не без обиды заметил Джошуа. Но без меня и тебе богом не стать. Ты, попросил меня об услуге? Я плачу по ночам, как девица в подушку, думая о том, что мне предстоит, а ты говоришь, что я дерзок? Я понимаю, что не ровня тебе. Но я считал тебя другом.
Ты мне другно прежде всего ты инструмент Бога. Ты ковш, с помощью которого будут черпать дорогое вино, ты чаша для вина, и без тебя вина не испить. Это твоя миссия, твой путь и твой крест. Ты пересек границы времени, чтобы исполнить её. Это твоё испытание, и ты должен его пройти. Твоя услуга дорогого стоит, и Я буду просить за тебя перед Отцом Небесным, Я буду просить за тебя, что есть сил. Но если ты не сделаешь это, о предательстве стану говорить Я.
Наступила мучительная тишина. Казалось, она длится вечно.
А что, Пилат тоже играет назначенную ему роль, или она досталась ему случайно? тихо спросил Джошуа, пытаясь уйти в сторону от скользкой темы их непонятных взаимоотношений.
Нет, неслучайно. Правителя не так легко столкнуть с первого места на второе, как потом со второго на последнее. Они достигли этой ступени упорным трудом, но с этой ступеньки легко упасть вниз на самое дно. Власть и деньгивсегда тяжкое испытание. А ещё нужно проявить ум и мудрость правителя. Правитьзначит не властвовать, а исполнять обязанность. Принимать решения за весь народ, за целую страну. Это большая ноша и ответственность. От этих решений зависит, поднимешься ты вверх или упадешь в бездну. В смутные тяжелые временаприходят одни, в мирные и сонныедругие. У всех своя карма, как говорят индусы. С меня более чем достаточно моей роли, а с тебятвоей, резко закончил он.
Дальше они шли молча, весь день не проронив не слова. И только на следующее утро достигли они колодца Иакова, находящегося за городом Шомрон. Иисус остался отдохнуть в одиночестве, а Иуда отправился в город разузнать, прибыли все остальные ученики или нет к месту встречи.
Несколько дней они провели в Самарии. Когда собрались все двенадцать, двинулись обратно в Галилею к берегам озера. Братьям Заведеевым нужно было помочь отцу с ловом рыбы. А Иисус захотел по дороге навестить в Кане мать. Несмотря на то, что отцом он чаще называл Бога, было видно, к земным своим родителям он испытывает нежную привязанность и любовь и всячески поддерживает семейные связи. Обе сестры искренне верят в него, а братья хоть завидуют и ревнуют, но тоже стараются его оберегать по возможности. Видимо, женские сердца более податливые и чуткие.
Женщин за ними ходило множество, Иисус знал их по именам и радовался каждому милому личику, как цветку, ребёнку или другому совершенному творению божьему. Он прощал им все грехи, потому что происходили они не от злобы, и не от корысти, а от несовершенства мира, в котором слабый пол чаще становится объектом мужской агрессии, чем любви. И главным итогом этого несовершенства было страдание. «Грехи творятся в страдании, или в попытках его избежать», говорил он.
Будучи в Кане и впервые посетив дом Иисуса, увидев Марию, Иуда почувствовал трепетный ореол святости этой семьи, и с этим открытием в нём проявилась робость в отношениях с Марией и Иисусом, а позже даже какой-то комплекс. Его только здесь и сейчас пробрало чувство всей нереальности и эпохальности того, во что он так легкомысленно ввязался. Столько всего он увидел и пережил к этому моменту!
Наутро во время завтрака в дверь кто-то стал громко стучать и криками выманил на улицу почти всё семейство. Джошуа вышел чуть ли не последний и увидел запыхавшегося Антония. Старичок загнал себя до смерти, торопясь в этот дом, и сейчас заходился в приступе невыразимого кашля. Джошуа подбежал и начал выспрашивать:
Что привело тебя сюда, старина? Ты совсем извел себя, как можно в твоем возрасте, случилось что-то?
Джошуа?.. ДададаВ моем возрасте, умереть не страшно, потерять страшнее, он подтянул Иуду за ворот и спросил на ухо: Это он?
Уверен, так же шепотом ответил Джошуа.
Мальчонка, сынок мой, Миха, упал, два дня как. Душа неспокойна. Жар не спадает, он без сознания, боюсь, умрёт мальчонка. Спаси его, молю! уже ползком добрался он до Христа.
Иуда. Он верит, что я спасу ребёнка по одному твоему слову? мягко спросил Ила.
По одному Твоему слову, Господи! Ты владыка на земле и на небе, и под землей, везде простирается власть твоя. Помоги несчастному старику не остаться в одиночестве на смертном одре, молил Антоний так, словно каждый день повторял он эти слова. Искренне, слёзы текли у него из глаз, так живо, как воды Иордана весной.
Веришь в меня? Так сын твой здоров, с осознанием собственной величественности молвил Иисус. Мама, дайте тот кувшин с водой со стола.
Мария поднесла кувшин Иисусу и Иисус произнёс: Обмой лицо ребенку и сам умойся.
Иисус крепко вкрутил пробку в кувшин и отдал его Антонию. А Иуда поспешил помочь старику забраться на осла и проводил в путь.
Прости Джошуа, нет времени поговорить, хочу скорее вернуться, умоляюще глянул на него Антоний.
Я понимаю тебя, дружище, прощай.
Иуда похлопал его сочувственно по плечу, и они расстались: Поцелуй за меня сынишку, встретимся!
Глава седьмая. Буря
Неделю продолжалась путина. Стояла отличная, тёплая осень. Рыбаки каждый раз возвращались с набитыми до отказа лодками. Караваны с рыбой двигались во все стороны Палестины, а на рынках шла бойкая торговля скоропортящимся товаром. Все просыпались рано с рассветом, было много работы и кроме ловли рыбы. Завершался сельскохозяйственный сезон, всеи женщины и мужчины были по горло в трудах да заботах.
Иуда, тоже не сидел сложа руки. Он ежедневно ходил от одного двора большого города к другому вдоль побережья, нанимаясь в работники там, где нужны были сильные, ловкие руки. Сегодня он тоже встал с рассветом и отправился к берегу Галилейского озера в поисках работы.
Поднималось солнце, рассыпая по воде сверкающие искры. Из маленького, голубого домика на окраине вышел Иисус, следом за ним женщинаДалия, она накануне вечером пришла в дом Симона, узнав о том, что там ужинает с учениками Иисус.
Далия повязала ему пояс и надела сандалии. Он же погладил её по голове и пошел к морю.
За два года, что провел Иуда рядом с Иисусом, он ни разу не видел, чтобы тот отвергал женщину. И Далия не стала исключением. Когда она со слезами отирала его ноги дорогими благовониями и просила о благодати, о любви, не было сомнения, что Иисус ответит на её искренние чувства.
Иуда отвел взгляд и увидел группу рыбаков, несущих сети. Среди них был старик Иов, которому он помогал накануне, и Иуда пошел ему навстречу. Уже подойдя к Иову, он обернулся взглянуть на Иисуса, ища его взглядом. Тот был уже на берегу, у самой кромки воды. Солнце слепило глаза, но Иуда видел, как тонкая мерцающая фигура вступила на солнечную дорожку, медленно держа путь на восток.
К обеду все ученики собрались к дому, где жила Цилла, сестра Иисуса, но учителя там не застали. Цилла сказала, что он ушел рано и не возвращался.
Я видел его на рассвете, он направлялся на тот берег озера, припомнил Иуда. Я уверен, хоть видел его издалека. Это точно был учитель.
Нам нужно плыть следом. Мы не знаем, как долго он там пробудет, может, он хотел проповедовать? Ему наверняка понадобиться наша помощь, забеспокоился Пётр.
Да, на берегу уже ждут люди, которым мы вчера обещали встречу с учителем. Необходимо сообщить, чтобы грузились на лодки и отправлялись с нами.
Около тридцати человек вместе с учениками: несколько лодок, набитых под завязку, пустилось в путь, несмотря на то, что море после полудня стало неспокойным. Холодные, тёмные тучи заполонили небо, но люди думали добраться до места, минуя непогоду. Чутьё их подвело, и шторм застал их на середине пути.
Лодки сильно раскачивало, вода заливалась внутрь. Люди отчаянно хватались за борта обеими руками, боясь, что их выбросит в море очередной волной. Одни молились, другие вычерпывали воду, громко переговариваясь и браня бога. Сверкнула молния и большая волна налетела на одну из лодок, побросав на дно всех пассажиров. Ближнее к ним судно перевернулось, и пятеро пассажиров сразу оказались в воде, в тот момент, когда рядом с лодкой показался Иисус. Он шел по воде вопреки всем законам природы, и бушующая стихия была ему не почем.
Иуда знал, почему это происходит, но не знал. Все эти вещи он не мог объяснить никакой квантовой теорией, никакими законами физики, ничем. Он держался за борт перевернутой лодки, и наблюдал за происходящим молча. Дрожь пробирала его с головы до пят.
Сколько бы Иисус не разъяснял природу своих чудес, и до этого случая, и после, Джошуа ощущал полную беспомощность своего интеллекта. Он порой задумывался над тем, а нужно ли искать объяснение или просто поверить Иисусу на слово? Признать, что эта наука ему пока не по зубам? Принять за аксиому все эти возможности и отталкиваться от неё? Как же тогда определить, что в данном случае возможно, а что нет?
Может, ты и вправду Бог? Слышишь меня, Ила? уже в полудрёме, сидя у огня, спросил он.
Не стоит ломать голову, услышал он ответ.
Как же ты научишь их, если даже я не въезжаю?
Я просто сделаю это. Открою их сознание, и они найдут в себе все ответы, а с ними и новые способности. Для этого им нужно просто верить в меня. Только тогда я смогу изменить их природу, ответил Иисус на вопрос полусонного Джошуа.
Минут десять они сидели молча у костра. Пока Джошуа не вспомнил утреннюю сцену.
Ты был сегодня ночью с той женщиной, которая вчера умащивала твои ноги слезами и дорогим маслом в доме у Симона? Почему? не глядя в глаза, но хитро улыбаясь в усы, спросил Джошуа.
От тебя нигде не спрячешься. У тебя глаза, как у стражей Аида. Эта женщина, ей нужно было как-то выразить свои чувства: сильные, противоречивые, где-то жертвенные, они теснили ей грудь, пытаясь вырваться наружу. С одной стороны чувство горя и безысходности владели ей, с другой желание любить и быть любимой. Такими чувствами нельзя пренебрегать. Только любовь к Богу может утешить такую душу. А я для неё воплощаю идею Бога на земле. Кроме того, я ещё и мужчина. Для женщины такое проявление любви кажется полным.
Любовьэто чувство экзистенциальное, мощное, поэтично продолжал Иисус. И человек по природе своей может испытать его полноту благодаря физической близости. Для меня это не так важно, но я не могу отказать в любви. А будучи сыном человеческим, я тоже могу испытать это неповторимое чувство. Человеку несравнимо повезло. Душа может испытать такое только в миг воссоединения с Великим Логосом, когда уже не ощущаешь себя легким дуновением, а мощным порывом ветра, не тлеющим огоньком, а пылающим костром, не стоячей водой, а бурлящим весенним потокомНет во мне греха за то, что я принял искренние проявления любви. А если кто углядит, пусть первый бросит в меня камень, закончил он.
Глава восьмая. Муки выбора
Чем ближе становилась дата икс, тем чаще появлялись у Джошуа тревожные, мучительные переживания. И каждый раз оказываясь наедине с учителем он затевал один и тот же разговор, озвучивая их.
Ила, умоляюще говорил Иуда, почему именно я? Мне, как никому из них тяжелее сделать это. Ведь я знаю печальную участь Иуды из Кариафа, который будет проклят в веках. Да не только о себе пекусь, хотя участь предателя вряд ли добавит бонусов моей душе. Боль от того, что я добровольно обреку тебя на ужасные страдания.