Заняться нечем.
- Нам не нужна гувернантка и представляться тебе мы не собирается!
- Да как скажете, - не стала я спорить. - Имена ваши мне известны. Так что я сама решу, кто из вас кто. Ты будешь Ингварчиком, - сообщила я хлопающей длиннющими ресницами девочке. - А ты.
- Я - Ингвар Кровавый! - возмутился пацанёнок.
- Верю, - охотно согласилась я. - А крошки с шоколадом вытрешь, так вообще убийца убийцей.
- А я Калипсо, - буркнула девочка.
- Чудно, - кивнула я. - Меня, как я уже сказала, можно звать просто Фрейя. Или Минора. Как вам больше нравится.
- А разве феи не любят, когда к ним обращаются «леди» и зовут всеми именами? - спросила Клиппи, которая, оказывается, целая Калипсо.
Я ответить не успела.
- Какая разница, что они любят, - прищурился пацан. - Нам не нужна гувернантка!
- Не нужна, - согласилась Клиппи и со вздохом покосилась на мои крылышки.
На них, к слову, грех было не покоситься.
Я сама только краешком глаза видела, не хватало ещё ронять своё реноме, и без того нулевое, в глазах «зверят». Но тем, что успела заметить, оказалась очень и очень, и, ещё, пожалуй, два раза очень довольна: крылья мне в этом мире достались не просто красивые, а чудо-чудные, диво-дивные! Прозрачные, с ярко-бирюзовыми прожилками, в золотой пыльце, ещё и перламутром отливают!
А если вспомнить, что они ещё и умные, наподобие зонтика, - как лихо меня к «зверятам» подсадили! - то можно смело заключить, что ради таких крыльев стоило стерпеть всю это подставу со шкафом и попадаловом.
Тем более, с этим шкафом, спальней и зонтиком, с приятным шариком и ощущением, что меня о чём-то там предупреждали, а о чём-то нет, всё страшно запутано!
А значит, с ума сойти, как интересно!
Сердце так и трепетало от сладкого предвкушения.
Потому что чем история запутанней, тем априори интересней её распутывать!
- Леди Фрейя Миноре, - не выдержал и его темнейшество. - Вы спускаться собираетесь?
- Конечно, - заверила я работодателя. - Мы вовсю работаем над этим!
- Врать нехорошо, - несмело и шёпотом подсказал темноволосый «зверёнок».
- Во-первых, не врать, а говорить истинную правду, - не согласилась я с Ингварчиком, который Кровавый. - А, во-вторых, кому нехорошо, тот пускай и... молчит.
- Над тем, чтобы спуститься работаете? - не успокаивался работодатель.
Недоверчивый попался.
Ко всем своим недостаткам.
Мистрис Сапота тоже что-то там вещала-верещала. Но за её потоком сознания я просто не успевала. У меня первоочередная задача - дети. Второстепенная - темнейшество. Мадам придётся встать в очередь.
- Над тем, чтобы попытаться, - честно ответила я лорду. - Но нам очень не хватает веры в себя.
- А вот и враки! - возмутилась Клиппи и отчаянно тряхнула одуванчиковым пухом на своей макушке. - Есть у нас вера в себя!
- Оно и видно, - кивнула я и покачала головой.
- Мы не будем спускаться, потому что мы тебя не слушаемся, - поддакнул Ингварчик.
Я вздохнула.
- Логику, значит, вам тут не преподают. А следовало бы. Не совсем поняла, в чём состоят обязанности наследников, кроме того, чтобы вопить, поедать пирожные и забрасывать гувернанток краской, но причинно-следственная связь у ваших действий хромает. Я-то как раз-таки не призываю вас спускаться и топать на географию. Я с вами на дереве сижу. За компанию. Разве не очевидно? А что? Вид отличный отсюда, мне нравится.
- Ага! А стоит нам спуститься, ты с нами на географию потянешься.
- Ещё чего, - возмутилась я. - Что я, гусеница, чтобы тянуться.
- Значит, полетишь. Ты же... гувернантка! - последнее слово пацан выплюнул, как что-то обидное, может, даже хотел сказать другое, но в последний момент передумал.
- И не подумаю, - заверила я детей, решив пожертвовать уроком географии.
Но показать, что я не навязываюсь.
Дети переглянулись.
Я улыбнулась им как можно доброжелательнее. Но без заискивания.
И принялась поэтично смотреть вдаль. Всегда мечтала на такое высокое и, шрявь болотная меня дери, такое удобное дерево забраться. Так что надо пользоваться моментом. Местные наследники, конечно, отвратительно воспитаны. Только вот местные темнейшества воспитаны ещё хуже.
Но наслаждалась я обществом своих новых воспитанников недолго.
Потому что одно дело сидеть на дереве, когда под рукой пирожные и метательные снаряды. И, особенно, когда тебе запрещают сидеть на дереве и снаряды метать. А когда тот, кто должен запрещать, благожелательно попустительствует, к тому же с самым довольным видом расселся рядом, это уже не игра. А тот самый урок хороших манер, которые моя обязанность.
Мне же долго молчать скучно.
Решила немного багажом знаний поделиться.
Гувернантка я или нет, в конце концов!
Я, конечно, не в курсе пока правил местного этикета.
Поэтому начала с того, что из нашего, земного, железно помнила.
Но стоило мне завести шарманку о том, что нужно мыть руки перед едой, всегда ждать своей очереди, как можно чаще говорить «спасибо» и «пожалуйста», как дети переглянулись и предпочли... географию.
С дерева они слезли быстро и ловко, не зря я их сразу «мартышками» нарекла. Хотя «зверята» мне больше нравится, да и им больше подходит.
Мистрис Сапота увела детей в дом. Ступая по разноцветной плитке, мадам оглядывалась с таким видом, словно на дереве затаился гризли.
Бросив взгляд на никуда не девшихся темнейшество с ларсеном, я со вздохом подумала, что и мне пора спускаться.
И. поняла, что не имею ни малейшего представления, как это делать.
Вот ни на капельку.
Крылья, которые сами подняли меня на эту удобную ветку, решили, видимо, разнообразия ради, уступить инициативу мне.
А на зонтике, как Мэри-совершенство, я, пожалуй, не рискну.
Всё-таки Барашкина, а не то Поппинс.
Глава 7 О том, как я роняла себя в глазах мистрис Сапоты и виноват в этом был тёмный лорд
- Леди Стрекоза?
- Да, ваша светлость.
- ?! - на моё хамство лорд не ответил, может, дар речи временно утратил, но возмущение темнейшества ощутила спустя пару секунд буквально кожей.
Тогда же, собственно, и поняла, что именно сморозила.
- Прошу прощения, ваше темнейшество! Но и во мне, смею заметить, мало от насекомого.
- Вы мне зубы не заговаривайте!
- Упаси боже, и в мыслях не было!
- Имейте ввиду: покинуть территорию усадьбы вам не удастся! Вы спускаться обратно собираетесь?
- Вы знаете, ваше темнейшество, у вас очень тревожный симптом: вы повторяетесь. Вам облепихи с гречкой побольше кушать надо.
- Рискую показаться склеротиком, но всё же с радостью дождусь ответа.
- Спасибо, конечно, за беспокойство, но пока позволю себе полюбоваться видом. К тому же, знаете, могу понять ваших наследников. Здесь довольно уютно.
- Уютней, чем у меня в шкафу?
- И сравнивать невозможно, уверяю вас.
- И даже уютнее, чем в спальне?
Вот ведь неугомонный какой!
- Вы ещё громче кричите, ваша светлость, ещё не вся ваша усадьба в курсе. Тьфу, я почти не нарочно, ваше темнейшество. Пусть ваша мистрис Забота меня совсем возненавидит.
- Мистрис Сапота не скоро освободится. Забавно вы её назвали. Никогда не замечал сходства с заботой, - в голосе лорда послышалась улыбка.
- Вы, похоже, многого не замечали, ваше темнейшество. По детям видно.
- Леди. Стрекоза. Спускайтесь. Немедленно.
От улыбки в голосе не осталось и следа.
И вот как ему объяснить, что я не придуриваюсь?!
Ведь не поверит.
Особенно после того, как лихо сюда забралась... То есть вспорхнула.
- Леди Миноре!
- Слушаю внимательно, лорд Эскуро.
- Не вынуждайте меня идти на крайние меры.
- Что же за меры такие, лорд Эскуро? - я с энтузиазмом потёрла ладоши. - Вы и на меня орать будете, как на бедную мистрис Потаерх?
Вот сейчас я рога сверху-то и рассмотрю, как следует!
- Бедную?! Мистрис Потаерх получила месячное жалованье за час работы. Неплохая компенсация за небольшой моральный ущерб.
- Небольшой? Вы, должно быть, шутите, лорд Эскуро. Не всё в этом мире продаётся и покупается.
- Ну так, просветите меня, леди Стрекоза.
- С большим удовольствием, ваша свет... ладно, ладно, ваше самое тёмное на свете темнейшество. Я сейчас о человеческом достоинстве говорю. К примеру. И о здоровье ещё. Вот.
- Да ладно? - темнейшество стоял, задравши ко мне лицо и я увидела, как чёрная бровь его иронично приподнялась.
- Да-да, - поспешила я заверить тёмного лорда. - Нервные клетки, говорят, не восстанавливаются.
- Кто говорит? - бровь передумала на полпути и вернулась ко второй, нахмуренной.
- Авторитетные люди говорят, милорд!
- Впервые вижу, чтобы фея признавала людской авторитет.
- А что такое? Если так оно и есть. Надо уметь признавать чужие заслуги. В этом, знаете ли, высшая степень благородства!
- Не провоцируйте меня, леди Миноре.
- Что, рогами пугать будете? - я нетерпеливо заёрзала на ветке.
- Я, выходит, по-вашему, монстр?
- Теперь я рискую показаться склеротиком, милорд, но вы всё равно не запомните. Вы. на себя в зеркало давно смотрели?
- Леди Стрекоза! Если вы думаете, что мне слабо забраться к вам на дерево и хорошенько вас отшлёпать за трижды произнесённую в моей усадьбе гадость, то есть «светлость», а также за отказ повиноваться.
- Это когда это я отказывалась? Да я - сама покорность и послушание. И чопорность. До вашей мистрис Потаерх, мне, конечно, далеко, но надо же давать шанс честным феям!
- Вы не оставляете мне выбора, леди, - с этими словами темнейшество принялся подкатывать рукава сорочки.
В груди ёкнуло. Он что, серьёзно? Я не насчёт угрозы забраться на дерево прямо сейчас. Пусть лазает, конечно, на здоровье.
А насчёт отшлёпать!
Он же несерьёзно, правда?
- Вы бы лучше к наследникам своим лазали, - торопливо внесла конструктив я. - А ещё лучше вместе с ними бы лазали. Вам троим, кстати, очень полезно было б.
Я осеклась на полуслове. Потому что про «семь раз отмерь» темнейшество, похоже, не слышал. Я остроумность ещё сформулировать не успела, а он уже карабкался вверх! Ко мне.
Споро так!
Поспешила я с выводом, что они с наследниками непохожи. По части лазанья по деревьям
- сразу видно, родня. Причём найближайшая. Зря я про леди Эскуро нехорошо подумала.
Спустя пару минут, показавшихся мне вечностью, и десять провальных попыток «завести» с толкача крылья, ну или хотя бы зонтик, темнейшество перевалился через ветку, на которой я сидела. Подтянулся на своих умопомрачительно красивых руках, отчего мышцы и сухожилия обрисовались ещё выразительнее и краше и уселся рядом. Мне пришлось невольно к самому стволу отодвинуться. Пряча таким образом беззащитный дерьер, которому тут некоторые невоспитанные поркой грозили.
- Я, признаться, совершенно не умею ладить с детьми, - откинув с бронзового лба прядь волос, сообщил с немного виноватой улыбкой темнейшество.
- Да, я это заметила, - поддержала я разговор, радуясь про себя, что об угрозе лорд пока не вспоминает.
Но не тут-то было.
Вопреки моим подколкам до склероза темнейшеству было далеко.
- Ну так что, леди Стрекоза? Сами предоставите свою круглую и вездесущую попку в моё распоряжение для справедливого наказания или мне применить силу?
Мои бедные тылы так и сжались.
Угрозу и травмоопасность почуяли!
Тем более, не далее, как минуту назад, я имела несчастье убедиться, что слово с делом у темнейшества не расходится.
Но он же не серьёзно, правда?
- Вы всё шутите, милорд, - пробормотала я, но не очень уверенно.
А потому что кое-кто придвинулся ближе!
- Есть сомнения в несгибаемости моих намерений, леди? - вкрадчиво проговорил темнейшество, придвигаясь ещё ближе.
Теперь я не смогла бы взлететь, даже если бы захотела. Просто почувствовала, что распластанные и прижатые к шершавому стволу самые красивые в мире крылышки теперь уж точно не «заведутся». Несмотря на вновь появившийся зуд в лопатках, который, когда нужно, шерд знает где носит.
- Никаких сомнений, ваше милордное темнейшество, - подхалимаж мне плохо даётся, знаю, но тут случай особый. - Верю вам на слово, что ваши намерения просто твердокаменные! И всё же не советую мне угрожать!
Если крылья «включились», то и зонтик рано или поздно «заведётся», поняла я и поудобнее перехватила рукоятку. Не очень хорошая идея бить работодателя зонтиком с ручкой из рога единорога, конечно...
Слишком уж он дорогой, если вообще, не единственный в мире!
Вряд ли производство подобных волшебных зонтиков поставлено тут у них на конвейер. Но кому сейчас легко.
- Благодарю за ценный совет, леди Стрекоза, - с тревожной хрипотцой сказал темнейшество и у меня в груди сладко ёкнуло. Захотелось вдруг услышать тот его голос. Который с горным обвалом, с громовыми раскатами, с дикой, безудержной стихией!.. Но радовать им меня не спешили. Вместо этого растревожили ещё больше, подпустив в интонации коварно мягкого, обволакивающего бархата. - В благодарность я предоставлю вам последний шанс избежать наказания. Вы же воспользуетесь последним шансом, леди?
- И что составляет мой последний шанс, позвольте узнать? - так, Машенька, не дрожим. Нас всего лишь на понт берут. наверное.
- Позволяю, леди, - несносно-притягательно улыбнулся тёмный лорд и не в меру наглые очи его заискрились. - Я готов забыть о вашей «светлости» за. Всего лишь за один поцелуй.
- Что?!
- Ах да, вы совершенно правы, - тяжело дыша, кто-то норовит придвинуться ещё ближе! -Три поцелуя.
От удара зонтиком по лбу, темнейшество, хвала местной тьме и всем местным богам и богиням, уклонился. Я чуть не застонала от облегчения. Потому что не собиралась я бить его зонтиком! Он сам подскочил, прямо в моей руке, клянусь!
- Так вы разговариваете с леди, ваше темнейшество? - перешла я в наступление, пока чуть было не пришибленный зонтиком лорд не очухался. А то капец мне прямо на этом дереве.
Но темнейшество вдруг потряс головой и обернулся с недоумением, словно пытался понять, как сюда попал.
Ага, конечно, так я и поверила.
- Я, собственно, пошутил, - сообщили мне спустя секунд десять с ошарашенным видом.
- Я, собственно, так и поняла, - вежливо поддержала я беседу.
- Вообще-то я поблагодарить вас хотел. И сказать, что вышло у вас блестяще. Я про контакт с детьми. Я в вас не ошибся.
- Давайте-давайте, приписывайте мои заслуги себе, - стараясь скрыть облегчение в дрожащем голосе, ответила я. - И вообще, конечно, пожалуйста, но у меня что, был выход?
Серые глаза темнейшества вдруг снова странно вспыхнули. Протянув ко мне руку, лорд заправил прядь волос мне за ухо. Я так и замерла, боясь даже вдохнуть. Хорошо хоть зонтиком его не огрела, и то сахар. Лопатки уже не просто чесались и зудели - они буквально вибрировали! Хорошо, что шершавый ствол за спиной поглощал эту неуёмную вибрацию...
Лицо его темнейшества оказалось как-то совсем уж близко. Руку от моей щеки он отрывать и не думал! Пальцы у него были твёрдые, горячие. Приятно-шероховатые. И выражение глаз такое. противоречиво-тревожное. Как и этот хриплый, бархатный голос.
Я успела подумать, что у лорда очень, просто очень красивые губы, как снизу вдруг прозвучало:
- Знаете, что, милорд?! Это, вообще-то, ни в какие ворота! Какой пример вы подаёте детям?! Мистрис Сапота!
Шерды драные!!!
Глава 8 О том, как лорд снимал меня с дерева
Эмоции, захлестнувшие меня с головой, были настолько противоречивыми, - от досады до облегчения напополам с туманом в голове и ощущением, что темнейшества на дереве, да ещё и в моей компании, мистрис Забота уж точно мне не простит, - впрочем, детей, с моей лёгкой руки потопавших на географию и подавно!, - что крылья вдруг вибрировать перестали.
Совершенно.
Темнейшество же выглядел застигнутым врасплох и. смущённым.
Проверещав на ультразвуке что-то на тему, что ноги её не будет в этом доме, который прямо на её бедных глазах превратился в «вертеп разврата на деревьях», и что-то ещё о сердце больном, которое не выдержит, и о том, что не думала, что доживёт до такого безобразия, мадам очень споро для сердечницы удалилась.
Вот как она умудрилась так бесшумно подобраться к дереву, а?
И на что, кстати, там ларсен посажен, который ни звуком не предупредил?!
На задранной кверху морде Акишико проступила хитрющая улыбка. Понятно. Мстит нам за то, что сами тут в бандерлогов играем, а его, бедного, на земле позабыли-позабросили.
Стоило мне так подумать, как лис вдруг весело подмигнул!
И язык высунул!
Я быстро помотала головой.
Мне для полной дурки ещё мысли местных лис читать не хватало.
Милорд, который темнейшество, тоже вдруг помотал головой, словно в себя прийти хотел очень.