Посланница тоже их заметила. Она ожидала, придерживая коня за уздцы. Конь переступал копытами и тоже косился в их сторону. Неужели надеялся, что у них есть сахар?
Интересно, что здесь забыл Кадуит? Или он в последний момент понадеялся на богатую добычу? Это, конечно, глупость, но мало ли глупостей делают люди вроде него.
Всё равно он принёс только лишние заботы. Даже если его отряд присоединится, подкрепление будет слабым, а еды станет нужно в два раза больше.
Кадуит и его спутники остановился у подножия холма. Было заметно, с какой насмешкой он смотрит на отряд неврийца.
Зачем ты пришёл, Кадуит? спросил Лик.
Тавр усмехнулся.
Чтобы драться с тобой, волк!
Лик удивился.
Зачем? В деревне что, подраться не с кем?
Постойте! вдруг раздался голос посланницы.
Обе рыжие головы повернулись в её сторону. Девушка шла к ним, захватив в собой колчан.
Что ещё? нетерпеливо спросил Кадуит.
Прежде, чем будете драться, Кадуит, позвольте мне вручить вам послание.
Ещё одно? опять удивился Лик.
Да. Царь Палак прислал два письма. Одно Лику, другое Кадуиту.
Глава 2. Как дарили Таврийские горы
5
Она достала ещё один свиток и развернула и его. Потом встала так, чтобы солнце не било в глаза.
И все, кто собрался, могли услышать, что она читает.
Вождь Палак, Скифии Киммерийской повелитель, богатой конскими пастбищами, прославленному Кадуиту с Таврийских гор радоваться желает!
Дошло до нас, что ты смел в бою и рачителен в мире. И даже вступил в борьбу с грозным Ликом Неврийцем, когда он вторгся в твой город. Потому я желал бы увидеть тебя на моей службе. Задумал я дать тебе власть над всей землёй Таврийской вокруг Крабовой Бухты и далее по ущельям как царскому наместнику. А в знак моей дружбы и восхищения прими от меня меч-акинак, выкованный в лучшей моей кузнице личным моим кузнецом. Ожидаю тебя в Неаполе, который скифы называют Новой Столицей. А на тот случай, если не окажется меня в Неаполе, когда ты приедешь, я велел слугам, чтобы они приняли тебя достойно и ты ни в чём не имел недостатка.
Девушка достала из того же колчана короткий скифский меч-акинак, в пушистых ножнах из шкур мехом наружу. А затем вручила Кадуиту.
Все смотрели, не отводя глаз. Ещё бы! Возможно ли спокойно смотреть на грозное оружие?
Акинак был славный. Совсем новый, он отливал благородной бронзовой зеленью. Рукоять украшена ковкой звериного стиля, и кажется, что по рукояти ползёт лев. Это было оружие, достойное могучего воина.
Палак, как вижу, завёл удивительные обычаи, произнёс Лик, Первый раз слышу, чтобы человек дарил то, что ему не принадлежит.
Ну, акинак-то его, заметил Кадуит, Смотри, волк, внимательно смотри! Я тоже теперь с мечом!
Но мой добыт в бою, был ответ, А твойзасунуть хорошо бы в зад дарителю.
Ты добыл свой меч в бою с прежним старостой нашей деревни?
Именно так.
Кадуит усмехнулся и вдруг выставил акинак в сторону Лика.
А теперь я тебя вызываю на бой! произнёс тавр.
Что?
Как ты вызвал прежнего старосту, так и я вызываю тебя.
Это он меня вызвал, напомнил Лик.
А тебя вызываю я! крикнул Кадуит так громко, что у Лика чуть уши не заложило.
Лик усмехнулся и повернулся к соратникам. Он уже хотел пошутить по поводу дерзости неудачников. Но увидел, как они смотрят на произошедшее и насмешка застряла в его глотке.
Конечно, они совсем ещё мальчишки. Да и он не взрослый. Но это выражение ни с чем не спутаешь.
И близнецы, и Савлий, инечего скромничать! Маес, и все остальные хотели увидеть битву. Того же хотели спутники Кадуита. Они хотели увидеть, как далеко готов зайти их вожак. Они хотели увидеть сражение. Они хотели крови.
Крови врага. Или крови вожака, если он окажется недостойным.
Только Ихневмон, не привыкший к скифским нравами, переводил взгляд с Лика на Кадуита и обратно. Он не знал, что сейчас будет. Слишком неопытный, чтобы опознать очевидное.
Смотреть на них было невыносимо. И Лик повернулся в другую сторону, к посланнице степного царя.
Девушка уже оседлала коня. Лик вспомнил, что так и не спросил её имени.
Погоди, дева с царским флагом, не уезжай, произнёс он, Ты должна кое-что посмотреть.
Посмотрю, если это не займёт много времени, лицо посланницы оставалось каменным.
Лик повернулся в другую сторону, где стояли мятежные тавры.
Ты просил меня о поединке, Кадуит, произнёс он, Я был вынужден заставить тебя ждать. Сам видишьдипломатия отнимает массу времени. Но теперь я свободен и хочу говорить. Слушайте все! Я принимаю вызов! Я буду драться с Кадуитом на поединке! Палак дал ему Тавриюа я её заберу. И если кому есть, что сказать, пусть скажет это сейчас. Когда мы скрепим это кровью, говорить будет поздно.
6
Ихневмону было, что сказать. И он даже зажал рот руками, чтобы случайно не влезть со своими советами в скифскую распрю.
Конечно, это было нелепо. Скифы сошлись в смертельной битве, чтобы делить то, чем всё равно не владеют. Как в той комедии, где чайки воевали с ласточками за воздушный город Тучекукуевск. Кто бы ни победил, Таврия останется предоставлена себе самой, как это было со времён киммерийских.
И пускай они говорят, что дерутся за власть над таврийской землёйсами знают, что это неправда. Эти юные дерзкие скифы дерутся за власть саму по себе. Чтобы соратники уважали.
Будет скверно, если Лика убьют. Но вмешиваться не следует. Это их дело и невриец сам его выбрал. Скифывольные варвары, вот пусть и решают между собой.
Но если я смогу в последний момент ударить в спину этому Кадуиту, я это сделаю, подумал Ихневмон, Яне скиф, и мне их степные обычаи до воронов. Ликмне друг, а я друзей ради обычаев не бросаю.
Он не очень хорошо представлял, как и чем собирается бить в спину. Но от одного решения на душе стало так светло, что Ихневмон даже заулыбался.
7
Прекрасно, волк! Кадуит почти рассмеялся. Прекрасно! Спасибо, что позволишь мне тебя убить.
Ты пришёл победить, а не убивать, напомнил Лик, Но у тебя акинак. И у меня акинак. Оружие смертоносное, я проверял. Мой уже напился крови. И это оружие не оставляет выбора. Если сошлись двое с акинаками, и один из бойцов неумел, он будет мёртв. Но если умелы оба, то и мертвы окажутся оба. А если ты будешь мёртв, Кадуит, то не сможешь и править всеми теми угодьями, что подарил тебе царь Палак.
Ты говоришь разумно, волк. Так что сдавайся и позволь мне править. А ты уйдёшь живым, вместе со своей сворой.
.Поэтому я предлагаю драться на шестах, Лик кивнул Маесу и тот отправился в шатёр, Оружие знаменитое, древнее, практичное. Победитель получит несколько синяков и Крабовую Бухту, проигравшему в худшем случае придётся лечить рёбра.
С радостью, волк, с радостью.
А ты что, не терион что-ли? осведомился Лик.
Нет. Я не принадлежу к вашему отродью.
Смотрите на него, смотрите, Лик повернулся к соратникам, Вот так и выглядит чванство человеческой породы. Мало того, что он не умеет чтить обычаи предков или превращаться в волка. Так он ещё осмеливается этим гордиться!
Да мы на этого придурка ещё в деревне насмотрелись! крикнул Савлий.
А без вас в деревне чище стало, парировал Кадуит, Никто по ошибке не мочится в рыбу. А скотина теперь не боится, что сегодня ночью её
Но тут пришёл Маес с шестами. Это прервало поток воспоминаний.
Ясеневые шесты были совершенно одинаковы. Лик взял их с собой по совету Евдокса. Опытный стратег предупредил, что ребята в пути могут поссориться и попытаться позвать друзей на выручку, так что отряд расколется надвое. Поэтому лучше, если два новых врага просто возьмут по шесту и уйдут в рощу решать вопрос между собой. Даже если один убьёт другого, это лучше, чем если все друг друга поубивают.
Серьёзных ссор, к счастью, пока не случилось. Видимо, все прежние поводы для распрей остались в деревне. А шестами завладели близнецы. Почти на каждом привале они делали вид, что мутузят друг друга. Пару раз во время этих игр они получали по уху или подбородкуно это было совершенно случайно и потому смешно.
И только сейчас шесты пригодятся по-настоящему.
Лик сбросил накидку и остался в типичном летнем одеянии скифа-ликантропамохнатой набедренной повязке. Наряд достаточно пристойный, чтобы ходить даже по городу и достаточно лёгкий, чтобы легко скинуть, когда будет метаморфоза.
Конечно, Лик мог раздеться и полностью. Он никого не стыдился, да и тело выглядело достойно. Но удар ногой или шестом по яйцамэто слишком серьёзно. От такого лучше прикрыться.
Кадуит скинул верхнюю одежду. Теперь он был одет так же. Хоть и не оборотень, он тоже видел себя в будущем не только победителем, но и отцом.
Тавр был старше Лика и чуть выше. Волосы, по таврийскому обычаю, заплетены в две медно-рыжие косы. Мышцы казались горными камнями, а жилыкорнями деревьев, что ухитрились среди них прорасти. На востроносом лицевыражение насмешливой злобы.
Готов к смерти, волк? осведомился Кадуит.
Зови не меня, а подданных, которых тебе Палак подарил, ответил Лик, Вдруг спасут?
Удар. Звон! Лик легко парировал первый выпад.
И бой начался.
Кадуит действовал методично. Сперва просто лупил своим шестом, как дубинкой или коротким копьёмно Лик легко отражал все удары. Тогда Кадуит взялся двумя руками за две стороны шестаи начал наступать.
Удар справаудар слева. Удар справаудар слева. Удар справасправаещё справаслева!
Ни за что не угадаешь, какой стороной он ударит. И приходится реагировать на мгновение позже. Эта неопределённость выматывала ещё сильнее, чем сами удары.
Каждый удар звонко отдавался в палке и через неёв ладонях и запястьях.
Слевасправасправасправаслеваслевасправасправасправаслева.
Лик уже не чувствовал рук. Приходилось поглядыватьсжимают ли они ещё посох. К счастью, руки не предавали.
Струйки холодного пота текли по спине. Лик отступал, не оглядываясь и отражал удар за ударом с утомительной методичностью. Словно вращал тяжёлый точильный камень.
Слеваслевасправа
Лик вдруг рявкнул и сделал выпад. Кадуит увернулся и попытался ткнуть его в бок. Но Лик легко отбил этот удар и пошёл на сближение. Кадуит контратаковал и снова оттеснил его на прежнее расстояние.
Справаслевасправа
Едкий пот пропитал брови и колол глаза. А Кадуит наступал. Вот его лицо, выпученные глаза и грязные разводы на щеках. Тавр дышал тяжело, но это было дыхание хищника, а не умирающей жертвы.
Запястья ныли. Пальцы ныли. И, что самое страшно, голова уже слегка кружилась. Лик не видел, куда отступает. Он переступил ногами несколько раз, нашёл нужное направление и теперь отступал на холм, где были шатры. Конечно, отступать в гору тяжело. Но зато он теперь чуть выше противника и нет вероятности нечаянно навернуться с обрыва.
Кадуит фыркнул, расправил сверкающие от пота плечи. И снова атаковал.
В ушах уже звенело, словно перед метаморфозой. Лик попытался вспомнить, какая фаза сейчас у Луны, и чуть не пропустил очередной выпад.
Не важно. Не важно. Не время сейчас для Луны. Солнце высоко в небе, сейчас оно царствует. Как же печёт, чтоб его!
Ноги подкосились, словно соломенные и Лик грохнулся голой спиной на колючие травы склона. Чёрные мухи запрыгали перед глазами.
Кадуит зарычал от радости, его шест рванулся вперёд, словно копьё, целясь прямо в солнечное сплетение. Но за миг до удара пятки Лика врезались ему в голени и тавр полетел вниз, выпустив шест из левой руки.
Этого оказалось достаточно. Лик рубанул врага своим шестом, словно двуручным мечом, прямо по кисти правой руки. Хруста костей не услышално пальцы Кадуита дёрнулись, разжались, и шест полетел прочь от хозяина.
Тавры взревел, попытался подняться. Но Лик уже был на ногах и замахивался опять.
Один удар!
Второй!
Третий!
Кадуит размахивал руками в тщетных попытках защититься.
Четвёртый был под дых.
Тавр захрипел и скорчился на траве. Лик стоял над ним, сжимая шест ноющими руками. Мохнатая набедренная повязка сползла на колено.
Тело горело, словно кузнечная печь. Он чувствовал, что пряди длинных волос прилипли к мокрой спине.
А ещё Лик слышал крики, где-то далеко, словно за пеленой. Это его соратники приветствовали победителя.
Но Лику не было до них дела. Сердце словно колотилось в ушах, а глаза были налиты кровью. Если будет надо, если будут мешатьон и их готов поубивать.
Вой рвался наружу. Но выть было рано. И Лик заговорил.
Это было непросто. Почти так же непросто, как сражаться. Казалось, ему приходится вспоминать каждое слово и в каком порядке они следуют.
Но Лик сумел одержать победу и над словами.
8
Ты ошибся, Кадуит, произнёс Лик, Ты думал, я все эти дни просто ждал. Да, я ждал. Я ждал страшно, как ждут дня совершеннолетия, как ждут отца из военного похода. Но я ждал не больше часа в день. А остальное время я тренировался. Почтенный Евдокс оплатил мне лучших учителей, которых смог найти в Херсонесе. Я дрался на копьях, я дрался на мечах. Вспоминал, как стреляют из лука. За месяц много не выучишь. Но это оказалось полезно. Намного полезней, чем бегать по горам и копить яд. Как видишь, я успел что-то освоить. Я держу шест уже совсем по-другому, не как обычный горный разбойник. И даже если ты прямо сейчас пойдёшь в горы и будешь тренироваться там весь месяцза этот месяц я уйду ещё дальше. Тебе не догнать меня, Кадуит. Смирись!
Кадуит смотрел на него с земли. И вдруг рванулся вверх, пытаясь перехватить оружие.
Лик ждал этого. И уже начал манёвр. Шест увернулся от рук тавра и снова обрушилось на его корпус.
Кадуит захрипел и повалился лицом в траву.
Скажи, что ты выбираешь, произнёс Лик, Я могу тебя убить. Я могу тебя отпустить обратно в деревню, чтобы ты рассказал всем таврам о моей победе и твоём позоре. Что ты выбираешь?
Кадуит повернул голову и посмотрел Лику прямо в лицо.
Убей меня, волк. зарычал он. Убей! Пусть все видят, как я дрался и умирал!
Как скажешь, Лик отправился к сваленной одежде.
Кадуит посмотрел ему вслед, очень удивлённый. Потом, осторожней, попытался подняться с земли
Но близнецы уже держали его за ноги. И не собирались отпускать.
Куда пошёл? рявкнул тот, что был слева, Здесь лёгздесь и умирай!
Возможно, это был Дандалид. А может, и Ализон. Хоть они и росли в одной деревне, Кадуит так и не научился их различать. Ему никогда не было дело до этой мелочи.
Кадуит пытался сопротивляться, освободить ноги, лягнуть хоть одного из мальчишек. Но с локтями на земле и босиком у него ничего не вышло.
Его спутники смотрели во все глаза. Но никто из них не пришёл на помощь.
Лик уже возвращался спокойным шагом. В руке у него был акинак. Тот самый, что он добыл в бою с прежним правителем деревни.
Кадуит больше не сопротивлялся. Лежал, упираясь локтями в траву и смотрел во все глаза. Долговязый Савлий схватил его за руки и держал их, сжимая крепче железных оков. Правая кисть дёргаласьвидимо, перелом.
Но сломанная кисть уже не успеет распухнуть.
Лик вцепился тавру в волосы и вжал его голову в землю. А в правой руке невриец держал акинак. И примерялся, как получше кончить мятежника одним ударом.
Чтобы тебе нигде не найти места! изрыгнул тавр, Чтобы ты всю жизнь был изгнанником!..
И тебе увидеть счастливые пастбища, отозвался Лик. А потом одним ударом вогнал акинак в трепещущее горло врага.
Кадуит распахнул губы, попытался напоследок что-то возразитьно вместо слов изо рта хлынул кровавый фонтан.
Глава 3. Сладкий лук из Пантикапеи
9
Голову Кадуита закопали в роще. Там, между деревьев, возвышался огромный, доходящий Лику до пояса, муравейник.
Голову опустили прямо внутрь, лицом вниз, и закидали песком и сосновыми иглами. Когда муравьи съедят мозг и плоть, из неё получится отличная чаша. На пирах такую можно по кругу пускать, и хвалиться числом убитых врагов.
Два дня прошли в ожидании.
Следующее важное событие случилось, когда юные скифы собирались поесть. Выглядели они нерадостно. Уже пятый день подряд они варили на обед похлёбку из дикого лука и трав и закусывали жаренными тушканчиками.