Понятно, кивнула я. Спасибо, что помог. Без тебя он бы пристрелил нас обоих.
Ты как? тихо уточнил Игнат, снова взглянув на меня. Зря отказалась от обследования в больнице.
Со мной все нормально. Паша заслонил меня своим телом.
Я даже представить не мог, что он способен на такой поступок, удивленно покачал головой собеседник. Похоже, я сильно ошибался на его счет.
Не ты один, вздохнула я и добавила:Завтра мне нужно будет съездить в соседний город.
Хорошо, я тебя отвезу, сразу же согласился Игнат. Рука уже нормально работает и почти не болит.
Я поеду с тобой, но только с одним условием. Ты высадишь меня там, где укажу, и подождешь, пока я не вернусь. Не пойдешь следом и не станешь выяснять, куда я отправилась. Согласен?
Несколько секунд собеседник хмуро изучал мое лицо, потом кивнул.
Спасибо! А теперь пойдем спать. У меня больше нет сил.
Устраиваясь в кровати, я подумала, что мы оба в разговоре не стали поднимать тему с личностью убийцы. Дядю Любы забрала с собой приехавшая одновременно со скорой полиция. И чем сейчас гадать, лучше подождать, что они выяснят. Тем более Милу из больницы тоже увезли к следователю, а значит, скоро все узнают правду об исчезновении Любы.
* * *
Следующим утром первым делом я позвонила в больницу и справилась о состоянии Павла. Услышав, что оно стабильное, с облегчением вздохнула. После завтрака мы с Игнатом уехали выполнять мои планы. Он сдержал слово и четко выполнил все оговоренные мной условия. Высадил меня там, где я попросила, и остался в машине.
Пройдя пару кварталов, я нашла ту же клинику, которую посещала в прошлый раз. И попросила провести обследование. Через час, пройдя нужные процедуры, получила на руки заключение. Внимательно его изучила и убрала в сумку. Вывод можно было сделать только один: вчерашнее происшествие никак не повлияло на мое здоровье.
Я вернулась к Игнату и села в машину. Он лишь внимательно пригляделся ко мне, но ничего не спросил. Мы поехали обратно, а когда добрались в наш город, решили по дороге домой заглянуть в больницу. В справочной нам сказали то же, что и вчера по телефону. Добавили лишь одно: Павел пришел в себя. Я растерянно стояла у окошка, не зная, что делать. Подняться к реанимации? Вряд ли меня туда пропустят.
И тут увидела проходящего по коридору хирурга, который оперировал Павла и сообщал нам о том, что он будет жить. Я быстро подошла к мужчине и спросила о состоянии его пациента. Выслушала много пугающих медицинских терминов и тяжело вздохнула. А потом, почти не сомневаясь в отказе, спросила, можно ли Павла навестить. Врач нахмурился.
Вообще-то состояние больного пока не позволяет. Хотя он уже и пришел в себя, но еще слишком слаб, а потом раздраженно добавил:Но мое мнение мало кто учитывает. С утра уже посетители идут. Такие, что особо не откажешь. А вот про вас он спрашивал. Так что могу провести на пять минут, строго посмотрел на нас с Игнатом и уточнил:Но только кого-то одного. Решайте сами.
Игнат сразу же кивнул мне:
Иди.
Мужчина повел меня за собой. На служебном лифте мы поднялись на третий этаж. Там спутник вручил мне халат и бахилы и отвел к Павлу. Открыл дверь реанимационной палаты, напомнил: "У вас пять минут" и удалился. Я зашла внутрь и остановилась у высокой кровати, рядом с которой противно пищал какой-то прибор.
Павел лежал на высокой подушке с закрытыми глазами. Лицо его было очень бледным, сухие губы с синим налетом. Простыня прикрывала его тело до пояса, специальный хирургический пластырь скрывал от моих глаз рану на груди. Вдруг он открыл глаза и слегка повернул голову в мою сторону.
Привет, произнес медленно, но вполне отчетливо. Ты как?
В порядке благодаря тебе я старалась держать себя в руках, но мой голос все же дрогнул. Спасибо, что спас меня.
Он еле заметно улыбнулся:
Не зря же ты меня кормила
Договорились, завтра принесу тебе еду. Только не мою, а из какого-нибудь ресторана. Главное, выздоравливай быстрее.
Не надо еду, здесь нормально кормят, усмехнулся собеседник. И не переживай так, все же обошлось Жизненно важные органы не задеты. Через месяц буду как новенький, я молча смотрела на него. Павел немного передохнул и сказал уже серьезно:Ко мне утром приходили наши. Мила все рассказала Я попросил вечером вам привезут запись ее допроса, он снова отдохнул и продолжил:Будь рядом с Игнатом. Это тяжело. Мне пока сказали только в общих чертах, и то
Спасибо, тихо ответила я. В это время в палату заглянул врач и кивнул мне. Я попрощалась с Павлом и спустилась вниз, мы с Игнатом покинули больницу и направились к стоянке. Навстречу нам шел пожилой мужчина, поравнялся с нами, повернул голову к моему спутнику и вдруг громко поздоровался. Игнат удивленно взглянул на него и кивнул головой. Мы пошли дальше, но ситуация повторилась. Пока мы добрались до машины, еще несколько человек доброжелательно приветствовали Игната.
Похоже, новости распространяются молниеносно, мрачно заметил он, когда мы сели в машину. Мы и сами еще мало что поняли, а весь город уже знает.
Я вздохнула и предупредила:
Милу уже допросили. Павел настоял, и сегодня нам привезут запись ее рассказа.
Я увидела, как мой спутник напрягся и сцепил челюсти, а его руки крепко сжали руль. Такая реакция была вполне объяснима. Всего через пару часов он наконец узнает ответы на вопросы, над которыми безуспешно ломал голову одиннадцать лет. Тайна, что лишила его матери и нормального человеческого общения, скоро раскроет все свои секреты. Столько лет он был ее узником, а теперь стоит всего в шаге от свободы.
Когда мы приехали домой, Игнат отказался обедать и ушел к себе. Я слышала его беспокойные шаги. Похоже, он просто бродил из угла в угол, не находя себе места. Я сидела за столом и прислушивалась к звукам в его комнате. А потом открыла ноутбук и почти насильно заставила себя поработать.
Примерно через полтора часа на улице раздался автомобильный сигнал. Игнат сразу же заглянул ко мне на кухню. Он был очень бледным, глаза лихорадочно блестели. Я быстро встала и пошла к калитке. У моего дома стояла неприметная иномарка, водитель сидел внутри. Я пошла ближе, окно открылось, человек за рулем протянул мне обычную флешку и спокойно, деловым тоном произнес:
Кроме вас двоих это никто не должен слышать. Копий не делать. Через час я ее заберу.
Я лишь молча кивнула и пошла в дом. Игнат ждал меня в гостиной. Сидел на диване, сцепив руки. Я принесла свой ноутбук, вставила в него флешку и перед тем, как включить, тихо сказала:
Если будет слишком тяжело, просто кивни, и я все остановлю. Пожалуйста, помни, эти события произошли очень давно.
Я нажала на кнопку. Сначала что-то шуршало, а дальше мы услышали нервный голос Милы. Как я потом догадалась, это был вырезанный из допроса фрагмент, в который вошел только ее рассказ. Других голосов на флешке не было. Но нам с Игнатом и этого хватило с лихвой:
Сейчас я понимаю, что не должна была этого делать, медленно и словно отстраненно рассказывала женщина. Но тогда я не видела другого выхода и обо всем сообщила ее родителям. Просто очень злилась на Любу, не могла уже спокойно на нее смотреть. Она ведь всегда с виду была такая правильная, а сама, как оказалось, решила из дома с парнем сбежать. Я до сих пор уверенаэто она Игната с толку сбила. Сам бы он вряд ли на такое пошел. Но когда подслушала их разговор, сразу поняла, что не смогу просто подойти и рассказать родителям. Игнат бы мне потом не простил. Надо было сделать так, чтобы на меня ничего не указывало. Ну я и придумала: написала записку печатными буквами и бросила в почтовый ящик у ворот. А сама издалека наблюдала, вдруг почту Люба заберет или ее брат. Тогда пришлось бы изобретать что-нибудь другое. Но к воротам подошел ее дядя, вытащил почту и отправился в дом. А я еще порадовалась, что все получилось как надо. Я же думала, он мою записку отцу Любы отдаст. На выпускном я все на них смотрела, видела, как они переглядываются. И мечтала, как отец с лица Любы эту победную улыбку сотрет. А я обязательно должна была это увидеть. В общем, Игнат с Любой сразу после выпускного ушли. Я немного подождала, сослалась на головную боль и отказалась идти гулять с остальными. Побежала догонять парочку. У дома Любы они расстались, Игнат к себе пошел, а я осталась. Стояла у забора в кустах, там, где окна Любиной комнаты видны, и ждала скандала. Думала, если не услышу, так хоть увижу. А если повезет, то и услышуокно в комнате было открыто. А пока ждала, быстро переоделась. Я же в платье выпускном была и в туфлях на высоком каблуке. Но в сумке с собой припасла другую одежду: шорты, футболку, кроссовки. Вот их я и надела, а платье с туфлями в сумку спрятала. И как раз вовремя. В комнате зажегся свет, и туда Люба забежала, вся нервная, дерганная, кричала что-то. Только я радоваться начала, как она быстро переоделась, подхватила большой рюкзак и выскочила на улицу. У дверей стоял ее брат и громко обзывался, а отца с матерью не было. И тогда я решила, что они хотят ее с поличным поймать, прямо на месте. А это еще лучше. Я же все детали их плана запомнила и в своей записке подробно описала. Вот я за Любой и побежала, но не близко, чтобы она меня не заметила. А куда идти, знала и потерять ее не боялась, на этом месте Мила замолчала, подождала немного, словно собираясь с мыслями, и продолжила. В ее голосе явно ощущалось сильное напряжение:Я не успела дойти до нужного места, как услышала громкие голоса. Подобралась ближе и увидела, что на поляне у дерева Люба ругается со своим дядей. Это уже было похоже на скандал, который я ждала. Только не совсем. Ругалась Люба, а не ее дядя. Он просто молча стоял перед ней, а вот она кричала. Разные обидные вещи: что он ей никто, и ничего запрещать не может. Что ее отец тоже никто, и она плевать на него хотела. Что они все обманщики, достали ее, и она мечтает от них свалить. А он пусть катится и жалуется своему брату, ей это абсолютно безразлично. И тут вдруг этот дядя дернулся и схватил ее за горло. Она сразу захрипела и стала вырываться, в этом месте Мила остановилась и начала тихо плакать. Ее никто не прерывал. Она немного успокоилась и, всхлипывая, продолжила:Он ее все душил и не отпускал Люба вдруг повисла, и тогда он разжал руки. Она упала прямо на землю. Он стоял над ней, смотрел долго, несколько минут, и вдруг вдруг Мила не смогла закончить фразу и теперь уже громко зарыдала. Истерика длилась не долго. И дальше она продолжала говорить сквозь слезы:Он он снял штаны и лег на нее и потом стал двигаться Я тогда просто зажмурилась, не могла больше на это смотреть А когда звуки прекратились, я открыла глаза. Он уже встал и застегивал брюки, а Люба вдруг зашевелилась и застонала в этот момент, с трудом превозмогая ужас от услышанного, я остановила запись. Мне самой срочно требовалась передышка. Слишком сильные эмоции этот рассказ всколыхнул в моей душе. Я не представляла, откуда Игнат берет силы слушать, потому что до сих пор он его не прерывал. Не двигаясь, сидел на диване, закрыв лицо ладонями. Потом поднял голову и мертвым голосом произнёс: "Продолжай" И снова уткнулся в ладони. Я передернулась от выражения его лица и нажала на кнопку:Она лежала и стонала, а он поднял камень и ударил ее по голове. Люба перестала стонать, а я опять зажмурилась. Потом уже смотрела сквозь пальцы Он подхватил ее под мышки и потащил к берегу И скинул прямо в воду. Я услышала громкий всплеск. Подобрал с земли рюкзак, телефон и тоже забросил в воду. И еще камень, которым разбил ей голову. А дальше остановился и огляделся по сторонам. Мне показалось, я сейчас умру от страха. Потому что, если он меня найдет, сделает со мной то же, что и с Любой. Чтобы не заорать, я вцепилась зубами в свои пальцы и прокусила их до крови. А он постоял, постоял и ушел, теперь Мила уже не плакала. Но ее голос был таким опустошенным, словно из нее выкачали все силы, и больше ничего не осталось:Я немного подождала, пока смогу нормально дышать, и пошла домой. И никому ничего не рассказала. Один раз попробовала, но как только рот открывала, у меня сразу язык немел. Я потом полгода по ночам кричала. Родители решили, что на меня так исчезновение Любы подействовало, и водили меня к психологу. После сеансов стало чуть легче, но ему я тоже не рассказала. А ту часть города, в которой дом Любы стоит, годами обходила. А еще очень боялась, что меня как соучастницу посадят. Это ведь я записку, из-за которой все случилось, написала. И в кустах молча сидела, смотрела на все. Хотя, что я могла сделать? Он бы и меня прямо там убил
На этом месте запись оборвалась. Я вытащила флешку и положила ее на стол. Потом молча подошла к Игнату, сидящему на диване, остановилась прямо перед ним и обняла, прижав его голову к своей груди. Он обхватил меня за талию и замер. Мы простояли так какое-то время, а дальше я услышала, как к дому подъехала машина и несколько раз просигналила. Я взяла флешку и пошла на улицу.
Когда вернулась обратно, в гостиной Игната уже не было. Дверь в его комнату была приоткрыта, но свет не горел. Я заглянула внутрь, он прямо в одежде лежал на кровати, отвернувшись к стене. И я наплевала на все приличия, сбросила обувь и легла рядом с ним. Игнат не произнес ни звука, лишь уткнулся лицом мне в плечо. Я вздохнула и обняла его, так мы и лежали вместе, пока не заснули.
Когда я проснулась утром, Игната в кровати уже не было. И в доме тоже. Я прошлась по всем комнатам и снова пришла в спальню. И только сейчас заметила, что здесь не осталось ни одной его вещи. Тогда я выглянула во двор и повертела головой. Рыжая кошка в одиночестве скучала на лавочке, а Тайсона нигде не было видно. Теперь уже сомнений у меня не осталосьИгнат вернулся к себе. Я подумала: значит, так для него лучше, и отправилась готовить завтрак.
До обеда я слонялась по дому, не зная, чем себя занять. Дела-то у меня были, вот только заниматься ничем не хотелось. А потом я собралась и поехала в больницу. На этот раз не стала подходить к справочному окну, а сразу поднялась к реанимации. Увидела проходящую мимо сестру и попросила пустить меня к Павлу. Женщина нахмурилась, но все же выполнила просьбу. Выдала мне халат и проводила к палате.
Я зашла внутрь, взглянула на участкового и сразу же обрадовалась. Сегодня он выглядел заметно лучше, восковая бледность ушла с его лица. Он полусидел на кровати, приподняв повыше подушку. Прибор у стены был выключен и больше не раздражал своим писком. Павел увидел меня и улыбнулся.
Привет! Спасибо, что пришла. Я тут от скуки с ума схожу, и довольно добавил:Завтра меня переведут в обычную палату. Надеюсь, мобильный отдадут, и я смогу смотреть новости. Хорошо, хоть мои не забывают. С утра уже заходили.
Рада, что тебе лучше. По виду, можно прямо домой, немного слукавила я. Подвинула ближе к кровати стул, стоящий у стены, и устроилась на нем. Павел внимательно взглянул на меня и спросил:
Запись вчера привезли?
Да, спасибо тебе, кивнула я.
Как Игнат? осторожно поинтересовался собеседник.
Пока не очень. Думаю, ему понадобится время, чтобы справиться с тем, что услышал, я немного помолчала и уточнила:Дядю Любы уже допросили? Он признался?
Павел поморщился, хмуро взглянул на меня и ответил:
Полный допрос не успели провести. Он только сказал, что его брат ничего не знал. И этой ночью повесился в камере
Что?? Как такое допустили?
Не знаю. У него должны были все отобрать. Но ремень почему-то оставили, вздохнул собеседник.
Понятно, кивнула я. Похоже, никому не хочется копаться в старом деле и признавать свои ошибки. А так все по-тихому прикроют. А что же с Любой? Ее будут искать?
С этим сложно. На одежде из дома старухи действительно ее следы. Экспертиза подтвердила. Значит, она точно там была. Но что случилось потом, не ясно. Осталась ли она в конце концов жива? Где ее искать? На эти вопросы пока нет ответов.
А что с открыткой?
Штамп восстановили. Отправлена через три месяца после исчезновения Любы. Небольшой городок в ста километрах от нас. Не слишком далеко, и не слишком близко, чтобы случайно встретиться с кем-нибудь из знакомых, пожал плечами Павел. Если, конечно, она действительно в нем живет, а не приехала откуда-то из области. И что прикажешь делать? Всю область проверять? произнес он, не глядя на меня.
Ясно, спокойно ответила я. Если быть честной, другого и не ожидала. С работой следствия я сталкивалась регулярно и иллюзий на их счет не испытывала. Что с отцом Любы? Он точно ни при чем?
Похоже, что так. Его сразу арестовали, в тот же день, что и брата. Но вчера выпустили. Никаких улик против него нет. И он был в шоке, когда узнал, из-за кого потерял дочь. А особенно, что ее убийца прожил рядом с ним столько лет.
Он подтвердил, что Люба не родная?
Да. Сказал, что знал об этом с самого начала, еще до свадьбы. Мать Любы сразу призналась, что ждет ребенка от бывшего парня. Он решил его усыновить. Ну то есть, в данном случае, удочерить.
А как объяснил свое внезапное возвращение домой со свадьбы в день выпускного?
Говорит, его вызвал брат, но не уточнил, в чем дело. Просто сказал, что нужно срочно встретиться. А когда он приехал, брат перезвонил, извинился и придумал какую-то отговорку. Думаю, дядя Любы хотел сам решить возникшую проблему с побегом племянницы, а потом привести Любу к отцу. Наверное, пытался так продемонстрировать свою полезность. Вот только все вышло из-под контроля.
Скорее всего, ты прав, вздохнула я. Помолчала немного и решила прояснить еще один момент:Я хочу спросить: ты ведь знал, что у твоего отца с матерью Игната была связь? Я не ошиблась?
Павел резко вскинул на меня глаза, потом нахмурился и отвел взгляд.
Знал, глухо произнес он. Отец рассказал мне обо всем перед смертью. После их развода с матерью я к нему не часто заходил и ни о чем не догадывался. А уже ближе к концу он сам стал меня к себе звать. Наверное, чувствовал, что скоро умрет, и многим со мной делился. Вот и этим тоже. До серьезных отношений у них дело не дошло. Отец влюбился в Катерину почти сразу, как они с мужем сюда переехали. Но сначала она была замужем. Потом, после смерти мужа, он набрался храбрости и признался в своих чувствах. И она вроде бы не возражала. Но тут случилась эта история с Любой, и ей стало не до того. А потом она умерла. Вот тогда отец и запил. Ты правильно догадалась, он любил ее и не смог пережить ее смерть.
Почему ты раньше мне не рассказал? тихо спросила я. Не вижу причины, зачем надо было это скрывать.
Потому что отец сообщил кое-что еще. Признался, что нашел улику, указывающую на Игната, и уничтожил ее из любви к его матери. Теперь мы вряд ли узнаем, что там было.
Я знаю участковый тут же уставился на меня, и я ответила на его молчаливый вопрос:Помнишь мешок с надписью "Сахар", о котором рассказывал сторож? Твой отец нашел его во дворе у Игната и спрятал. Игнат это видел, но не придал значения. Он же не знал, что в нем раньше махорка хранилась.
Понятно. Значит, дядя Любы подбросил мешок. Неплохой ход. Если бы его нашли, Игнат бы не отвертелся. Между прочим, сторож уже пришел в себя и вспомнил, что раньше часто рыбачил вместе с дядей Любы. А еще тот не раз бывал у него в школе. Спасибо, что поделилась. Я много лет над этой загадкой голову ломал, задумчиво добавил он.
Ладно, наверное, мне пора, нерешительно сказала я. Тебе надо больше отдыхать. На днях еще загляну. У меня последний вопрос. Как я поняла, Любу искать никто не будет, а у меня есть одна мысль. Я хочу набросать тезисы для статьи об этом случае. Мне нужны контакты какого-нибудь журналиста, который напишет по этим тезисам статью. И ее надо будет напечатать в бесплатных газетах области. Особенно, в том городе, откуда пришла открытка. Да и в нашем тоже. Надеюсь, Люба прочитает статью и приедет.
С чего вдруг? тихо поинтересовался собеседник.
Я напишу с точки зрения Игната. Что он чувствовал за все эти годы. Если она все же его любила, не сможет остаться равнодушной. По крайней мере, это единственное, что я могу сделать. Получится такое устроить?
Думаю, да. Запиши мою электронную почту и присылай свои тезисы. Я решу этот вопрос.
Спасибо, я записала адрес, поднялась и пошла к выходу.
* * *
Дома я сразу засела за ноутбук. Я была не совсем честна с Павлом. На самом деле собиралась написать не тезисы, а всю статью. Уж что-что, а это, судя по откликам, у меня всегда прекрасно получалось. Только была одна проблематеперь под статьей должно стоять другое имя. Поэтому и понадобился местный журналист. Я надеялась, он не станет слишком усердствовать и переписывать мою статью заново на свой вкус.
До самого вечера я корпела над статьей. Много раз вычитывала ее и исправляла, пока не получилось так, как мне изначально представлялось. Перечитав текст еще раз, я осталась довольна. Если Люба сохранила в своей душе воспоминания об Игнате, она не сможет пройти мимо. Но перед тем, как отправить статью участковому, оставалось согласовать это с самим Игнатом. Пусть я и не называла имен, все равно о его истории узнают многие. Может, он вообще отвергнет мою идею.