Ну а на самом дне с 1800 пребывал Вася Козырев. За него было обидно очень. Он был миляга, добряк, который очень хорошо умеет слушать и поэтому с ним всегда интересно поболтать. Но все свои штрафы он получал по делу, чего уж там. И за первый лёд на озере единственным из нас получил и во всех подобных ситуациях получал. Созерцательностьв целом качество хорошее, но всему своё время. А у него переход от созерцательности к решительным действиям происходил слишком медленно. Так и получалось, что по понятиям Вася был тормоз.
Явных лидеров у нас было два, с балансом больше 6000. На первом месте шёл утконосый лопоухий задрот Сиваков. Он нахватал бонусов в начале, когда постоянно "крыло" выигрывал. Потом, когда эта мерзость благополучно закончилась, он стал выигрывать все наши субботние кроссы, за что тоже постоянно получал бонусы. Выходило как-то несправедливото есть, если человек такой упоротый и хорошо бегает, то все у него в шоколаде? Так мы брюзжали по его поводу. Но, с другой стороны, кто мешает кому-то из нас взять и выиграть кросс? Мы уже четыре месяца каждый день бегали. То есть, мышцы готовы, дыхалка готова, а что тогда не готово?
На втором месте шёл Бандуркин. Или Банд-Уркин, как мы его называли между собой. Этот везде успевали подтягивался больше всех, и у Робота на тактических мог заработать, и у Громозеки, и даже у ЕП получал, толкал свои "смелые и оригинальные" идеи. ЕП такое любил. А на мой взглядон нёс чушь. Банд-Уркина никто не любил, но считаться с ним приходилось.
Я, к сожалению, принадлежал к этому пресловутому "мы"группе середнячков, владеющих на данный момент середнячковым капиталом от 2,5 до 3,5 тысяч очков, который к лету должен был раствориться. Одна надежда оставаласьучастие в Играх. Мы этого одновременно и побаивались, и хотели.
А насчёт возможного побега скажу так, лично про себяво-первых, я уже убедился, что здесь в Школе всё продуманно, значит вариант с побегом курсанта тоже должным образом учтён и решён, а во-вторыхэто же не мерзкая блатхата и не дурацкий интернат, тут всё по-честному и серьёзно, а что же яссыкло какое-то от трудностей бегать? Вон у старшекурсников же получается учиться? И они реально крутыми выглядят, даже второкурсники, которые старше нас всего-то на год! Значит, надо упираться до последнего и если я действительно слабак и тряпка, то пусть меня и закопают в лесу, туда и дорога. А только ссыкуном я точно не буду!
Вот такие бодрые мысли меня посещали в хорошие позитивные минуты. Правда, не так много их было. Можно сказать, что мало, если честно. Ну а ещё я, конечно, периодически ныл и жалел себя. А вы как думали?
Объясню ещё про наши отношения со старшекурсниками. У нас с ними не было практически никаких отношений. То есть мы, конечно, сталкивались с ними и во дворе, и в других местах. В столовой ели недалеко друг от друга. Но не общались. То есть, может мы бы и пообщались, но они сами к общению не стремились, при встречах просто кивали и сразу переставали обращать внимание. Возможно, они так действуют по какой-то инструкции?думал я. Раньше в интернатах все пацаны старше меня были источником угрозы. Им до меня всегда было дело, но лучше бы его не было. А тутвообще непонятно. Причём между собой они общались нормально, я часто видел вполне дружелюбно беседующих курсантов разных курсов. А мы для них получается какие-то недоделанные? Но почему тогда не наезжают по-тихому, когда взрослые не видят? Возможностей-то навалом? Непонятно мне всё это было. И непонятно было, как мне самому к ним относиться. Дело в том, что в эту ловушку под названием "Семья" я всё-таки попал, сам чувствовал. К пацанам со своего курса я относился уже не как к посторонним и отдавал себе в этом отчёт. Кстати, Мочка так и не раскололся, кто был тогда в умывалке. Сказал, что эту загадку я должен сам разгадать, без подсказок. Мы с ним периодически почти доверительно общались. "Почти"потому что совершенно непонятно было, что у него на уме на самом деле. Старшекурсники для меня в понятие Семьи не входили. Хотя они и трепали меня по плечу, когда я с крыши прыгнул, и я уже многих знал по имени. Эта информация была сборная, какие-то имена мы подслушали, какие-то запомнили ещё с момента общего представления. Мы с пацанами, конечно, обсуждали все проходящие на наших глазах Забеги, и уже хорошо разбирались в составах команд. Но доска в столовой всё ещё была чистой, так что в их рейтинговых позициях мы не ориентировались. Олег, кстати, который почти единолично поймал тогда Ипполита, довольно быстро поправился, связки у него не порвались.
В целом расписание у них было такимдва раза в месяц Забеги, а в остальные воскресенья то соревнования по стрельбе, то другие виды соревнований, о которых я потом расскажу, то вообще ничего, в столовой полупусто, половины старшекурсников не видно.
Мы и сами начали тренироваться. Два месяца назад наши тактические занятия с Виктором Робертовичем перенеслись в ангар. Мы этому очень обрадовались, поскольку на улице становилось всё холоднее и грязнее. Первый месяц мы не заходили в коридоры из щитов, а упражнялись в передней свободной части, в которой обычно проходили наши занятия с Весёлым. Повторяли мелом на полу расположение щитов и занимались. Конфигурация коридоров, кстати, всегда была одинаковой. Первый месяц тренировались без шлемов, просто пробовали разные тактические схемы. Разыгрывали все медленно и без реальных столкновений. Все столкновения решались чисто математическиодин на один, значит ничья, оба стоят. Хотя мы уже много раз видели, что в реальности происходит не совсем так. Но таково было первоначальное условие. Всё придумывали сами, своими пятёрками, Виктор Робертович почти не вмешивался.
Выглядело всё это так: две пятёрки готовились сыграть, они обсуждали схему своих действий, затем их представители по очереди подходили к Роботу и рассказывали ему свои варианты. После этого он давал команду на старт, и мы разыгрывали все по сценарию, представляя, что коридоры сформированы щитами, ограничивают видимость и возможность быстро вмешаться и помочь. Поскольку мы на самом деле все видели, то и сразу становились очевидны ошибки в планировании. Но всё равно этот учебный бой разыгрывался до конца. Оказалось, что вариантов на самом деле может быть довольно много. И всё это с математическим решением. То есть, достаточно предсказуемым в деталях.
Впрочем, в декабре с математикой было покончено. Мы перешли тренироваться в зону с коридорами из щитов, и нам выдали шлемы. Они были такими же, как и в настоящих Забегах, только без камер. И ещё не было крепления под подбородком, при сильном ударе шлем мог слететь. Виктор Робертович объяснил, что так на самом деле безопаснее. Шлемы были не новыми, снова мы донашивали за старшекурсниками.
Первые дни нам было запрещено бить друг друга, мы только толкались и хватали, за что получалось схватить. Виктор Робертович стоял наверху на мостиках и следил за этим. А затем уже начали тренироваться с полным контактом. С этого дня на занятия стал приходить ещё и Весёлый, который корректировал наши движения и объяснял, как эффективнее действовать. На его собственных занятиях мы тычки и удары в область головы лишь обозначали, а тут всё было разрешено. Правда, шлемы лишали возможности работать с уязвимыми точками, даже горло оказывалось частично защищено, решётка опускалась довольно низко.
Как я уже говорило математических раскладах столкновений пришлось забыть. Когда на тебя как танк прёт Чубаково каком равенстве вообще может идти речь? Первое время так и было. В тактических схемах остановке таких танков приходилось отводить больше сил. Но затем, благодаря советам Михаила Ивановича, ситуацию удалось подровнять. И Чубакку, например, я уже мог остановить в одиночку, несколько раз получалось. Правда, и он учился не подставляться.
Помню, как он в первый раз вылетел на меня из-за поворотапросто снёс и всё. В следующий раз, когда мы так же встретились один на один, я попытался прижаться к стене и сделать подножку, а он ударил меня прямо в шлем, попав в лоб. Ударил, как учили, основанием ладони, потому он себе ничего не отшиб, а я ещё некоторое время приходил в себя. После этого я понял, что полагаться на шлем особенно не стоит. При следующей нашей встрече я просто бухнулся на колени и сложился, а Чубакка перелетел через меня и рухнул навзничь. Поскольку у меня была задача просто держать коридор, то я сразу заломил ему руку. В следующий раз он уже не бежал на меня так оголтело.
После двух недель таких занятий мы уже ходили все в синяках и ушибах, жалобно охая периодически в самых безобидных ситуациях, иногда просто садясь на стул. Но зато и поумнели. Для себя я понял, что главноене заводиться. Чтобы гнев от пропущенного удара от какого-нибудь Мишина не мешал мыслить ясно и действовать по ситуации, а не тут же пытаться отомстить. То есть, отыграть свою роль и помочь команде выиграть. Вообще, пинаться и бить кулаком оказалось малоэффективным делом, Весёлый был прав. Но в целом, когда доводилось посмотреть сверху на действия других пятёрокя поражался тому, насколько мы все ещё неловки по сравнению даже со второкурсниками. И с решительностью были проблемы, и с принятием решения. Особенно, когда принимать его приходилось очень быстро. Да и у меня самого с этим были проблемы.
За неделю до Нового года наши игровые тренировки прекратились, и мы снова стали заниматься на улице. Снова начали тягать канат и выполнять различные тактические задания Виктора Робертовича. Похоже, что нам давали время на восстановление уже перед настоящими выступлениями.
Глава 18. Новый год
30 декабря пошёл дождь. Он беспощадно смывал всю белую зимнюю сказку, возвращая чёрную угловатость действительности. Меня это неожиданно сильно опечалило. Не то, чтобы я как-то особенно любил сам праздник встречи Нового года. Последний развообще встречал его в том воровском притоне, о котором рассказывал. Та встреча оказалась совсем простой, если можно так выразитьсянапился и обблевался. Возможно, даже не от водки, а от того "веселья", которое там происходило. Но были в моей памяти встречи и хорошие, даже трогательные. С мамой помнились какие-то эпизоды и в одном интернате, когда ещё маленьким был, тоже очень неплохо получилось. С ёлкой, хороводом, Дедом Морозом из преподов и Снегурочкой-докторшей. Девчонки наши особенно тогда ждали Новый год и их трепет передавался. Но тогда было белым бело. Санки, горка, снежки, мишура, красные руки. С тех пор мне казалось, что белым белоэто одно из главных условий хорошего праздника. Но тут оно уже явно не выполнилось.
Одно было хорошодождь расплавил весь лёд на озере. 31го числа в честь Нового года я, как и Виктор Робертович, сплавал почти до середины.
В этот день был настоящий полноценный выходной и после завтрака я отправился гулять по лесу вместе с Вовкой Дороховым и Грачёвым. Лесную дорогу, по которой сюда когда-то приехали, мы уже знали неплохо, наши субботние кроссы как раз по ней и проходили. А вот по сторонам от неё располагалась неизведанная земля. Территория Школы в лесу была огорожена металлической сеткой, натянутой между бетонными столбиками. Поперёк дороги висела простая железная цепь, цеплявшаяся крюком, во время кроссов мы просто ныряли под неё. От непрошенных гостей защита получалась слабая. Правда, кое-где на заборе и возле въезда висели таблички, предупреждающие, что это частная территория и проход запрещён, и ещё на деревьях было хорошо заметно несколько видеокамер довольно допотопного вида, будто их специально повесили так, чтобы они бросались в глаза. Правда, Игорь Данченко говорил, что тут наверняка есть и другие камеры, гораздо менее заметные, а также датчики движения. Возможно, так и было. Непонятно только кто за всем этим следил и где находились мониторы. В любом случае мы ничего предосудительного не делали, гулять, если нет занятий, нам разрешалось где угодно.
Мы решили пройтись от дороги вдоль забора и посмотреть, где он обрывается, поскольку с другой стороны, со стороны тира, никакого забора видно не было. Территория у Школы получалась довольно большойот забора не просматривалось никаких зданий, они все скрывались деревьями.
Забор шёл по лесу, а затем постепенно спускался и упирался в заболоченную поросшую ивняком низину. Мы вернулись и пошли в другую сторону. Там картина оказалась похожей. Снова возвращаться не хотелось, и мы полезли по этой низине, пытаясь сделать круг. Странновато всё это выгляделовечером Новый год, а мы тут чавкаем грязью, продираясь через заросли, непонятно зачем. В итоге перемазались, но прорвались и вышли на луг, с которого уже был виден наш корпус, спортивная площадка и неестественно зелёный холм тира. Выяснилось, что Школа расположена на своеобразном мысе, выпирающем из леса. Открытие было так себе, но мы всё равно оказались довольны тем, что смогли его сделать. За нашими спинами местность снова задиралась вверх и начинался лес. Мы через поле побрели назад.
Обычно молчаливый Серёга Грачёв неожиданно разговорился. Я запомнил, как он тогда практически спорил с ЕП о чудесах и решил спросить об этом. Он нехотя, но всё же рассказал про то, что его родители вместе с младшим братом разбились на машине. Из родных у него оставалась только бабушка, но она была слишком больная, так что жить с ней ему оказалось нельзя. Она иногда навещала его в интернате. Бабушка была очень религиозна, она всё оправдывала, даже смерть близких. А вот у Серёги был серьёзный внутренний конфликт с этим оправданием. Но и сомнения тоже присутствовали. Вовка подключился, и мы вместе пытались определиться. Всё-таки мы все тут по стандартным представлениям были покусанные судьбой, так что имели право быть в претензии. Но только непонятно к кому? В итоге решили поднять эту тему с ЕП. Мы уже сильно в него верили.
Такое получилось у нас новогоднее путешествие. Но после обеда наконец стало казаться, что о празднике в Школе всё-таки помнят. Старшекурсники принесли со склада несколько коробок, в которых оказались всякие украшениямишура, гирлянды с лампочками, стеклянные шарики и тому подобное. И мы вместе со старшекурсниками стали наряжать столовую. В разгар этого прикатил Громозека на грузовике, в котором оказалась здоровенная ёлка. Мы затащили её, установили в центре столовой и тоже принялись наряжать. Третьекурсники поставили диджейский пульт, но пока просто запускали песенки с новогодней тематикой. Праздничное настроение у меня стало повышаться. Затем совершенно неожиданно приехал Чирков. Мне казалось, что у такого важного человека должны быть более важные новогодние планы, но он расхаживал по столовой, придирчиво разглядывал нашу работу и сам полез на стремянку вешать звезду на макушку ёлки. А вот Виктор Робертович наоборотвчера уехал куда-то, его замещал четверокурсник Денис. Замещал весьма увлечённорулил нами вовсю и покрикивал, впрочем, вполне пока добродушно. И ещё нескольких взрослых не было. Но ЕП остался с нами. Он сидел в углу и щёлкал ножницами, вырезал из белой бумаги снежинки. Потом к нему присоединился ещё один взрослый, тоже взявшись за ножницы. Узнал я его не сразу, а когда узнал, то просто обомлелэто был Весёлый. Михаил Иванович сбрил свои фельдфебельские усы, без которых его лицо теперь выглядело голым и беззащитным. Но зато оказалось, что он довольно симпатичный и совсем ещё нестарый. Он что-то рассказывал ЕП, тот улыбался и недоверчиво покачивал головой. Потом к ним присоединился Чирков, а затем подтянулись двое воспитателей старших курсов, Громозека и доктор. Чирков отобрал у ЕП ножницы и сам теперь вырезал снежинки. Появилось ощущение, будто они всё не просто коллеги, а самые настоящие друзья.
Вопреки ожиданиям ужин оказался вполне стандартнымкартофельная запеканка с рыбой, даже никакой конфетки не положили. После ужина мы ещё погуляли, с надеждой посматривая на небо. Но вместо снега снова зарядил унылый дождик. Тем не менее настроение у всех нас было приподнятым, хотя и оставались некоторые сомнения по поводу предстоящего праздникадни рождения, например, у нас не отмечались вообще никак. Просто Виктор Робертович объявлял об этом на самоподготовке и мы вяло хлопали имениннику.
Потом Денис собрал нас и повёл на второй этаж столовой. Он выглядел непривычно взволнованным. На втором этаже у нас было что-то вроде кинозала, там стояли ряды кресел и небольшая сцена. Только никакого кино нам здесь пока не показывали, мы и были тут всего только пару раз. Может быть, теперь покажут?радовались мы рассаживаясь. Но оказалось, нас ждало кое-что другоечетвёртый курс подготовил спектакль.
Их выбор был не самым новогоднимпро какого-то принца, призрака его папаши, мамку его заторможенную и дворцовые интриги. Как же нам всё это понравилось и передать не могу. И костюмы, и завывания Призрака, которого как раз и играл Денис, и пищанье девчонки Офелии, в которой, несмотря на возможно чрезмерную накрашенность, мы узнали Олега. Принца играл Морозов. Принц был какой-то непонятный, я бы на его месте вообще всё по-другому сделал. Мы вначале хлопали чуть ли не после каждой фразы и угомонились только после того, как сидящий в первом ряду Константин Михайлович погрозил нам кулаком.