Да, вопиющее неуважение! рыкнул левый.
Но Игрэйн их уже не слушала. Гремя кольчугой, она сбежала вниз по лестнице и ринулась через двор. Сизиф едва поспевал за ней.
Кто там, моё сокровище? крикнул сэр Ламорак, выглянув из окна башни.
Ах, львы опять подняли ложную тревогу! ответила Игрэйн. Это Бертрам, конюший из Дюстерфельса.
О нет! застонал отец. Это может означать только одно. Баронесса опять устраивает свои скучнейшие лошадиные бега. Скажи, что мы не сможем присутствовать, мой ангел. Хорошо? И он тут же снова исчез в окне ещё до того, как Игрэйн могла ему напомнить, что она вовсе не считает лошадиные бега скучными.
Конюший въехал во двор крепости. Его лицо было красным, как чародейская мантия родителей Игрэйн, а взмыленная лошадь хрипела. Игрэйн принесла ей ведро воды и насухо вытерла пучком соломы, пока её хозяин обессиленно сползал из седла.
Ну и погода! с трудом переводя дух, сказал Бертрам. Чёрт! По мне так пусть уж лучше льёт как из ведра. Где твой отец, Игрэйн?
Колдует мне подарок ко дню рождения, ответила Игрэйн, отводя гриву со лба лошади. Увы, ты им помешаешь. Что, баронесса устраивает скачки?
Конюший покачал головой:
Нет! Хотел бы я, чтоб это было поводом моего прибытия, но, к сожалению, у меня совсем другие вести. Позови родителей, Игрэйн, с подарком придётся повременить.
Дурные вести
Что случилось, Бертрам? спросила прекрасная Мелисанда, входя с сэром Ламораком в рыцарский зал.
Альберт конечно же тоже явился, пусть Игрэйн и велела Сизифу ему передать, что хотя бы он должен остаться и дальше колдовать над её подарком. Волосы брата были покрыты серебристым блестящим порошком, и родители выглядели не лучше, но конюший всё равно низко поклонился прекрасной Мелисанде.
Тревожные вести, ваша милость, сказал он.
Отец Игрэйн озабоченно поднял брови:
О нет! Неужто старая баронесса
Нет-нет! Конюший опасливо огляделся, как будто картины на стенах могли подслушивать. Она здорова, но несколько дней назад к ней нагрянули непрошеные гости её злосчастный племянник Осмунд, которого все зовут не иначе как Алчный, и начальник его крепости, который поднимает забрало, только когда ест.
О, он рыцарь? Игрэйн присела на край длинного стола, на котором ещё её прадедушка Пелей выцарапал свои инициалы. А какие у него доспехи?
Его доспехи все от шлема до ножных лат покрыты железными шипами, ответил Бертрам. Они так же ужасны, как и человек, который их носит. Вчера утром, продолжил он, понизив голос, когда я как раз велел покормить лошадей, Осмунд вдруг ни свет ни заря объявил, что баронесса якобы отправилась в паломничество и вернётся не раньше чем через год. И представьте себе, он утверждает, что тётушка назначила его на это время владыкой Дюстерфельса и всех её владений.
Баронесса отправилась в паломничество? Сэр Ламорак нахмурился. Она же покидает свои покои только для того, чтобы проверить, всё ли в порядке с её лошадьми.
Или чтобы выпить медового пива, добавила Игрэйн.
Вот именно! Бертрам кивнул. Никто не видел, чтоб она уезжала, и в конюшне её не было. Думаете, она бы ушла, не попрощавшись с Ланселотом, её любимым конём? Спросите у вашей дочери. Игрэйн частенько навещала баронессу.
Это невозможно, подтвердила та, вытирая голубиный помёт с кольчуги. Баронесса даже спать не ложилась, не навестив Ланселота. И каждое утро перед завтраком подливала ему немного пива в воду, хотя я ей всегда объясняла, что для него это вредно.
Альберт наморщил лоб (у него это всегда выглядело очень эффектно), а родители тревожно переглянулись.
Это и впрямь настораживает, Бертрам, сказала Мелисанда. Что вы предлагаете? Сопроводить вас в Дюстерфельс? Призвать Осмунда к ответу и выяснить, куда именно отправилась вдруг баронесса?
Но конюший энергично помотал головой:
Нет-нет, ваша милость! Я здесь не затем, чтобы просить о помощи. Я приехал предостеречь. Боюсь, что вашей крепости и вашей семье грозит опасность!
Нам? С чего бы? спросил Альберт, вытаскивая мышь из волос.
Я думаю Бертрам снова огляделся, словно боясь быть подслушанным. Я думаю, этот Осмунд прибыл в Дюстерфельс, чтобы завоевать Бибернель.
В самом деле? Сэр Ламорак поднял брови. Ну, у вас, конечно, есть основания так предполагать.
Осмунд жаждет заполучить ваши волшебные книги, сэр! Его слуги только об этом и говорят. С помощью ваших книг он хочет стать самым могущественным чародеем на свете. И поверьте мне, Осмунд всегда добивается того, чего хочет. Недаром его зовут Алчным.
Да, слухи о нём и его колючем начальнике крепости дошли и до меня, пробормотал сэр Ламорак. Довольно неприятные слухи. Притом что его тётя, баронесса, просто очаровательная старая дама. Хотя и пьёт многовато.
Осмунд настроен против вас, господин! продолжал Бертрам. Он всем говорит, что вы не заслуживаете распоряжаться такими могущественными книгами, если всё, на что вы способны, это заставить деревья цвести зимой и наколдовать подарки для ваших детей!
Так-так пробормотал сэр Ламорак. Он провёл рукой по волосам, и серебристый порошок посыпался на его ботинки.
Начальник крепости Осмунда сулит жителям деревни золотые горы, если они ему расскажут, какая оборона у вашей крепости, сказал Бертрам. Тем, кто отказывается от платы и молчит, приставляет меч к горлу. Он хочет знать всё: могут ли каменные львы ещё что-то, кроме как рычать, насколько опасны змеи в крепостном рве и действительно ли каменные рожи на стене способны глотать стрелы и изрыгать огонь. Бертрам обеспокоенно посмотрел на сэра Ламорака. Деревенские любят вас, сэр Ламорак. Вы добры и великодушны. Почти каждому в деревне вы хоть раз, хоть чем-то да помогли. Но начальник крепости Осмунда знает толк в устрашении!
Бедные люди! возмутилась Мелисанда. Бертрам, сделай милость, когда в следующий раз будешь в деревне, скажи всем, пусть спокойно рассказывают этому начальнику крепости всё, что знают. Что уж такого он может выведать? И если он всё-таки нападёт на Бибернель, мы с сэром Ламораком покажем ему несколько волшебных сюрпризов. Не так ли, дорогой?
Ещё бы! ухмыльнулся сэр Ламорак.
А он нападёт, ваша милость! сказал конюший осипшим голосом. Каждый день в Дюстерфельс приходят всё новые солдаты. Бог знает откуда Осмунд их берёт. Они стекаются в крепость со всех сторон, и начальник крепости снабжает их лошадьми, доспехами и оружием. Как вам известно, баронесса хранила в тюремной башне только бочки с пивом, но Осмунд снова велел устроить там темницу, и я боюсь, что вы станете первыми её насельниками. Бертрам покачал головой. Сдаётся мне, он очень скоро нанесёт вам визит, и отнюдь не дружеский.
Ну что же, сэр Ламорак вздохнул и бросил взгляд на портреты предков, Бибернель не раз принимал непрошеных гостей, которые хотели заполучить волшебные книги заклинаний. Но книги всё ещё здесь. Я не об этом беспокоюсь. Нет! Меня намного больше волнует исчезновение баронессы. Сразу же после дня рождения Игрэйн я отправлюсь в Дюстерфельс, чтобы выяснить, действительно ли наша старая подруга в отъезде. В любом случае спасибо, что вы сообщили нам об этом, Бертрам. Не хотите ли остаться на обед?.. Бог ты мой, да мы же ещё не завтракали!
Благодарю, сэр, Бертрам поклонился родителям Игрэйн, а затем и самой Игрэйн и Альберту, но мне надо вернуться, пока никто не заметил моего отсутствия. Будьте осторожны, я вас прошу, и отнеситесь к моему предостережению серьёзно!
Он развернулся и твёрдой поступью зашагал к двери.
Погоди, Бертрам! крикнула Игрэйн и выбежала за ним во двор.
Подними мост, как только я уеду, Игрэйн, сказал конюший, садясь на лошадь. Запри ворота и держись подальше от Дюстерфельса, пока этот Осмунд изображает там господина! Никаких упражнений в фехтовании с работниками, никаких тайных выездок верхом на Ланселоте! И мы с тобой, увы, некоторое время не увидимся.
Игрэйн ничего не ответила. Она смотрела на восток, где на башнях Дюстерфельса развевался чужой флаг.
Игрэйн! сказал Бертрам, склоняясь к ней из седла. Обещай мне!
А ты не думаешь, что было бы неплохо немного пошпионить за этим Осмундом? возразила она. Он же не узнает, кто я!
Не смей! Конюший взялся за уздечку. Я собственноручно столкну тебя в ров, если замечу возле Дюстерфельса, и никогда не возьму на турнир, как обещал! Я сообщил вам всё, что мне удалось узнать в Дюстерфельсе. Празднуй свой день рождения и молись, чтобы Осмунда хватил удар прежде, чем его жадные пальцы дотянутся до Бибернеля. Ах да! Он сунул руку в свою подседельную сумку и достал оттуда белую уздечку. Это для твоего пони. Маленький подарок от меня и от конюхов, чтобы ты вспоминала о нас, когда станешь знаменитым рыцарем. Вообще-то считается, что не к добру получать подарок раньше дня рождения, но кто знает, когда мы теперь увидимся.
О, спасибо, Бертрам! пролепетала Игрэйн, поглаживая пальцами мягкие поводья.
До встречи! крикнул конюший. Затем направил лошадь через мост и ускакал. Назад в Дюстерфельс.
Досадная ошибка в волшебстве
К вечеру в Бибернеле уже все забыли плохие вести Бертрама. Родители Игрэйн всё ещё колдовали, однако из окна башни валил радужный дым, а это означало, что они почти закончили.
Когда стемнело, Игрэйн не выдержала и снова пробралась украдкой в башню, но как раз в тот момент, когда она стояла прямо перед тяжёлой дубовой дверью, забрало её шлема вдруг со стуком захлопнулось, и уже в следующую секунду она со всех ног удирала от Альберта, который гнался за ней через всю крепость до самой её комнаты. Затем он запер дверь сестры с помощью заклинания и, посвистывая, направился обратно в кабинет волшебства.
Конечно, Игрэйн попыталась выбраться через окно, как только брат скрылся из виду, но стоило ей ступить на подоконник, как прямо перед её носом шесть жирных, ядовито-зелёных пауков растянули свою паутину. Да, Альберт точно знал, чего боится его младшая сестра. Игрэйн только и оставалось, что сидеть в комнате и дожидаться дня своего рождения.
Когда луна уже стояла высоко над башней, она сняла кольчугу и легла в постель. Сизиф устроился рядом, положив голову ей на живот, и вскоре захрапел (да, он храпел почти как человек). Игрэйн не спалось. Она прислушивалась к причудливому пению, которое ночной ветер доносил из башни, и мечтала о своём подарке, пока ей не вспомнилось тревожное лицо Бертрама. Она попыталась представить себе Осмунда и начальника его крепости с шипами на доспехах, но у неё плохо получалось. «Может быть, хотя бы теперь в Бибернеле что-нибудь произойдёт», подумала Игрэйн и поняла, что не очень рада такой перспективе. Сизиф встрепенулся и недовольно зашипел, когда она беспокойно повернулась на другой бок. «Неужели баронесса и впрямь отправилась в паломничество, не попрощавшись с Ланселотом?» успела подумать Игрэйн. И наконец заснула.
В середине ночи её разбудил стук в дверь. Она испуганно поднялась и увидела на пороге Альберта с фонарём в руке.
Что такое? сонно спросила Игрэйн, отпихнув ногой Сизифа.
Альберт, не смея поднять на сестру глаз, смущённо откашлялся и смахнул с растрёпанных волос розовую сахарную пудру.
Э-э да, в общем, промямлил он и снова откашлялся, у нас случилась небольшая ошибка в колдовстве оговорка в заклинании так бывает иногда, ты знаешь
Игрэйн спрыгнула с кровати и подбежала к окну. Но двор крепости выглядел в лунном свете спокойно, и башня покосилась не больше чем обычно.
Что за ошибка? спросила она, недоверчиво повернувшись к Альберту. Мой подарок растворился в радужном дыме?
О нет. Ни в коем случае! поспешил успокоить её Альберт. Твой подарок готов. Он э-э он вышел замечательным, только, только Брат снова почесал затылок. Когда оставался уже последний штрих, мама оговорилась и это произошло.
Что?! закричала Игрэйн. Что произошло?!
Сейчас увидишь, сказал Альберт, взял её за руку и повёл за собой по тёмной крепости, затем по двору, залитому лунным светом, по узкому мостику и вверх по лестнице башни, пока они не очутились перед входом в кабинет чародейства. Со скорбным лицом Альберт толкнул дверь.
Волшебные книги в панике бегали туда-сюда, размахивали руками и бормотали что-то себе под нос. Среди стеклянных баночек с листьями, цветами и перемолотыми камнями стояли две свиньи чёрная и розовая.
Привет, милая, сказала чёрная свинья чудесным голосом прекрасной Мелисанды.
Довольно неприятная неудача, да? сказала розовая свинья голосом сэра Ламорака.
Игрэйн набрала в лёгкие воздуха, выпучила глаза так сильно, что они чуть не выпали из орбит, и не смогла произнести ни звука.
К счастью, твой подарок почти готов. Осталась одна мелочь, произнёс отец, или, вернее, свинья с голосом отца. Книги, да помолчите уже наконец!
Волшебные книги обиженно сели на ковёр.
Посмотри, милая, сказала чёрная свинья и засеменила к огромному свёртку, лежащему в магическом кресле сэра Ламорака. Альберт его быстренько упаковал, перед тем как разбудить тебя. Откроешь сейчас или после завтрака?
Игрэйн уставилась сначала на свёрток, затем на свою мать щетинистую, с хвостиком-крендельком.
Пожалуй, я распакую его после того, как вы расколдуетесь обратно, ответила она.
Колдовские книги разразились издевательским смехом.
Н-да, дитя моё, хрюкнул сэр Ламорак и неумело почесал себе пятачок задним копытом. Есть одна крошечная проблема. К сожалению, мы обнаружили, что баночка с волосами рыжего великана пуста.
Совершенно пуста, со вздохом добавила прекрасная Мелисанда.
И что это значит? насторожилась Игрэйн. Она просто никак не могла запомнить, для чего используются те или иные магические ингредиенты.
Мы ещё два месяца назад напоминали Альберту, что баночка пуста, заворчала толстая золочёная магическая книга. Но он такой невнимательный! Если так пойдёт и дальше, то ему не стать хорошим магом.
Остальные книги поддакивали и язвительно кивали.
Да, всё так. Мне следовало сразу же пополнить запасы. Альберт бросил в сторону книг сердитый взгляд. Но великаньи волосы не растут на каждом крепостном рве, не так ли?
И что это значит в нашем случае? нетерпеливо воскликнула Игрэйн.
Брат смущённо откашлялся.
Без великаньих волос, сказал он, наши родители останутся свиньями.
Без сомнения, пискнула самая маленькая из волшебных книг. Ничего не поделаешь, всё, конец.
Что? растерялась Игрэйн. Не хотите ли вы сказать, что теперь эти свиньи мои родители?
Это не так уж и неприятно быть свиньями, милая, ответила Мелисанда, глаза которой и сейчас оставались красивыми и синими. В общем, если тебя это не очень смущает
Да, не очень, пролепетала Игрэйн, глядя на родителей сверху вниз. И неожиданно улыбнулась. Вид у вас очень забавный, сказала она. Особенно у тебя, папа. Но розовый цвет тебе к лицу.
О, спасибо, сказал сэр Ламорак и смущённо потёрся пятачком о ножку стула.
А я могу где-нибудь достать эти великаньи волосы? спросила Игрэйн. Где вы их брали раньше?
О, недалеко отсюда живёт один великан, ответил отец. Но тебе придётся до него долго скакать верхом, а времена сейчас неспокойные и опасные.
И что? Игрэйн пожала плечами. Я уже не раз доставала вам ингредиенты для магии. Мне нетрудно.
Обсудим это позже, сказала прекрасная Мелисанда. А сейчас нам всем не мешало бы пойти спать. Вам, книги, тоже. Кыш, кыш на свои полки!
Поворчав, магические книги поднялись на ножки и стали взбираться по узеньким лесенкам к себе на полки. Там они опёрлись друг о друга, закрыли глаза и в следующее же мгновение наперебой захрапели. Даже для магических книг колдовство тяжёлая работа.
Как ты думаешь, Ламорак, шепнула Мелисанда, где нам будет удобнее в конюшне или перед камином?
Я предпочитаю конюшню, тихонько ответил сэр Ламорак и зевнул. Для свиньи это выглядело довольно необычно.
Итак, Альберт и Игрэйн отвели своих родителей в конюшню. Приготовили им уютную постель из свежей соломы и оставили одних с лошадьми, которые неодобрительно смотрели на своих новых соседей и обрели довольно глупый вид, когда свиньи заговорили между собой голосами сэра Ламорака и прекрасной Мелисанды.