Игрэйн чуть не прикусила себе язык со злости, услышав такие речи. Но Альберт был прав. Им требовалось время время, чтобы раздобыть великаньи волосы, время, чтобы вернуть родителям человеческий облик. Иначе всё пропало.
Ох, от ярости я мог бы укусить себя за хвост! хрюкнул рядом с ней отец. Почему он появился именно сейчас? Не будь я в этом нелепом щетинистом облике, превратил бы его в клопа, в вонючий сморчок, в облезлую обезьяну!
Тс-с-с! зашипела Мелисанда и, замерев, прислушалась в ожидании ответа.
Тишина длилась мучительно долго. Затем они вновь услышали голос Осмунда:
Так-так! Ваши родители в отъезде. На две недели. На четырнадцать дней они оставили своих детей совсем одних в такой маленькой обветшалой крепости? Из толпы послышался смех. Хм. А их прекрасные волшебные книги стоят в какой-то комнате совсем одни, покинутые и несчастные. Ну да. Четырнадцать дней это действительно долго. Но я дождусь ответа, мой мальчик. В конце концов, я человек чести, не так ли?
Игрэйн в ярости сжала кулаки. Выглянув между зубцами башни, она увидела, как Осмунд ухмыльнулся своему начальнику крепости.
Войско Осмунда развернуло коней и отправилось прочь со своим господином. Только Колючий рыцарь на мгновение задержался у края крепостного рва. Он окинул взглядом стену, внимательно рассмотрел каменные физиономии, подъёмный мост и покосившуюся башню, которая возвышалась над стеной. Затем нагнулся вперёд, плюнул в воду, где плавали змеи, развернул коня и галопом поскакал за остальными.
План Игрэйн
Ну что, Осмунд вернётся не раньше чем через две недели, сказал Альберт.
Он сидел на ковре в колдовском кабинете рядом с Игрэйн. Поющие книги с печальными лицами стояли у себя на полках, а сэр Ламорак и прекрасная Мелисанда постукивали копытцами, обеспокоенно ходя туда-сюда среди своих магических инструментов.
Нет, ждать он определённо не станет! вздохнула Мелисанда. Он вернётся, причём совсем скоро, уверенный в лёгкой добыче.
И в этом он, пожалуй, не ошибается, подавленно сказал Альберт. Может, стоит взять книги и укрыться всем вместе в Шепотливом лесу, пока он не бросил нас с Игрэйн в темницу, а из вас не сделал жаркое?
О нет, ни в коем случае! возмутился сэр Ламорак и топнул копытцем. Ещё не всё потеряно. Ты уже очень хорошо владеешь магией, Альберт, и, кроме того, тебе помогут книги.
На полках поднялся взволнованный ропот.
Но он же сдал всего лишь третий экзамен по волшебству, причём совсем недавно! воскликнула одна из толстых книг.
Действительно! подхватила совсем маленькая и тощая. Мы не можем работать с таким новичком. Он даже не сможет разобрать написанное.
Альберт вскочил.
Ещё как смогу! обиженно воскликнул он. И я знаю, на какой странице находится почти каждая ваша волшебная песня. Даже мои мыши знают их наизусть так часто я зубрил их вслух.
Но это, это Книги пошушукались между собой. Это оскорбление! пискнула одна из них.
Ах, да прекратите важничать! поморщилась Игрэйн и встала рядом с братом. Значит, для вытирания пыли мы достаточно хороши, а для колдовства не подходим, так?
Спокойно, спокойно, мои дорогие! хрюкнул сэр Ламорак, легонько ткнув рыльцем своих детей. Сейчас не время для ссор.
Мои милые книги, поверьте, у Осмунда вам точно не понравится, сказала Мелисанда.
Уж он-то не будет каждые два дня протирать вас от пыли! возмущалась Игрэйн. И на полках уж точно не будет мягкой обивки!
Он прикуёт вас цепями к полкам, как это делает король со своими ценными книгами, подхватил Альберт. И цепи будут ровно такой длины, чтобы вас можно было взять с полки. И будете петь, пока голоса ваши не станут хриплыми, как у жаб, а страницы не начнут выпадать, как волосы у старика!
Книги растерянно переглянулись.
Помогите же Альберту, книги! сказал сэр Ламорак. Это всего лишь на несколько дней.
Но ему нельзя нас перелистывать! воскликнула толстая красная книга.
И загибать уголки! брюзжала другая. Никаких закладок, и разговаривать только в дружелюбном тоне.
Да-да, знаю, буркнул Альберт. Я уже не новичок.
О, как раз таки новичок! наперебой закричали книги.
Затем они собрались в кружок, сомкнули головы и принялись о чём-то шептаться. Совещание продолжалось бесконечно долго, всё это время Альберт жонглировал своими мышками, а Игрэйн почёсывала щетинку своим родителям (у свиней очень часто чешется спина).
Наконец одна из книг встала и склонилась к ним со своей полки.
Так и быть, прошелестела она. Мы поможем Альберту. Но только в виде исключения и в связи с враждебными и крайне угрожающими обстоятельствами. Кроме того, нам кажется, что этот Осмунд недостоин стать нашим новым господином.
Отлично! обрадовался сэр Ламорак. Тогда
Тогда я сейчас же отправлюсь за волосами к великану, перебила его Игрэйн.
Её свиные родители огорчённо повесили уши.
Не горюйте вы так. Игрэйн обняла их щетинистые шеи. Вот увидите, я вернусь через два дня, с волосами великана.
Через два дня? Альберт ехидно наморщил острый нос. Это как? Или ты научилась летать, сестрёнка?
Нет, но я поскачу на самом быстром коне, какой только есть между Шепотливым лесом и Гигантскими холмами, ответила Игрэйн. На таком коне, с которого ты бы свалился с первого скачка в галоп.
О каком это коне ты говоришь, милая? встревожилась мать.
Я не могу ехать на пони, мама, объяснила Игрэйн. На это ушло бы самое меньшее четыре дня, а вы же сами сказали, что Осмунд будет здесь совсем скоро. Другие наши лошади тоже не очень быстрые. Они все славные, но больно уж неторопливые и толстоватые. Не хочу принизить магические способности Альберта, но книги правы: он ещё новичок, поэтому я должна мчаться быстрее ветра.
И что это значит? спросил Альберт. Может, я должен наколдовать тебе крылья?
Нет, ответила Игрэйн. Боюсь, они отвалятся у меня ещё надо рвом. Я поскачу на Ланселоте, вот что. С ним я обернусь за два дня вместо четырёх.
Ланселот, конь баронессы Дюстерфельс? Альберт посмотрел на Игрэйн как на сумасшедшую. Но этот конь необъезженный, он никого к себе не подпустит.
Вообще-то Игрэйн боялась взглянуть на родителей. Я уже скакала на нём верхом, и не раз.
Что-что ты делала? не верил своим ушам сэр Ламорак.
Всякий раз, когда навещала Бертрама, пролепетала Игрэйн. Поначалу он мне не разрешал, но когда увидел, как мы ладим с Ланселотом, то не стал возражать. А баронесса ничего не знала, она ведь целые дни просиживала у себя в комнате за медовым пивом.