С утра идем по Дели. Что можно увидеть и понять за сутки в этом огромном городе, где все ново, все удивляет? Может быть и не браться за его описание? Но ведь и мимолетные впечатления о Дели как-то подготовляют нас к Цейлону: одному мы уже меньше удивимся на этом острове, другое поразит нас своим отличием не только от нашей страны, но и от Индии
Кого из нас не провожали родственники, кого не спрашивали о возможных опасностях предстоящего путешествия? Забавно вспомнить, что их наибольшие опасения связывались, как правило, с кобрами и акулами. Но уже на улицах Дели мы ощутили, что главной опасностью, подстерегающей наши жизни и здесь и в Коломбо, могло оказаться левостороннее движение автотранспорта! Конечно, это никакая не экзотика, так ездят и в Англии, но ведь нам, привыкшим к правосторонней езде, от этого не легче.
«Переходя улицу, посмотри сначала налево, потом направо»неумолимый закон московских улиц; мы и не знали, насколько он въелся в наши привычки, стал почти инстинктом. И каким же проклятьем оказался этот условный рефлекс в Дели и на весь период пребывания на Цейлоне! Оказывается, невозможно, ступая с тротуара на мостовую, не поглядеть сначала, как в Москве, налево. А справа в это время на тебя мчится лавина машин, и их шоферы совсем не знают, что ты москвич, и, конечно, не понимают, почему ты глядишь в сторону, прямо противоположную опасности. И сколько раз, уже в Коломбо, раздавался в одном-двух метрах от нас дикий визг тормозов, а удивленные водители просили извинения у нераздавленного гостя
На улицах Дели пешеходу страшно не только на мостовой. Наверное, добрая половина населения, движущегося утром по улицам, сидит на велосипедах. Велосипедисты на многих трассах причислены к пешеходам и бойко снуют по тротуарам.
У пишущих о Дели сложился нехороший шаблон: прежде всего описывать знаменитых священных коров, лежащих поперек улиц и объезжаемых автомобилями. В Нью-Дели нас поразило другое: простор внутригородских парков и газонных пространств, занимающих территории по пять-десять Манежных площадей Москвы, вместе взятых. Когда-то спланированные на английский парковый манер, эти газоны чудесно прижились здесь в своей особой индийской форме (ведь не будь тут города, «зональным» типом ландшафта в районе Дели была бы сухая саванна, то есть степь с редкими деревьяминасаждения как раз паркового типа). Поэтому и дернина газонов, кстати заботливо культивируемая, чувствует себя здесь превосходно и даже не подвергается вытаптыванию.
По газонам в Дели ходят свободно и коровы и люди. Прежде всего, конечно, коровы. Естественно, что им на газонах жить привольнее, чем на асфальте; там они и пасутся днями. Ну, а иногда приходится и корове перейти с одного газона на другой через гудящую автомобилями магистраль; вот тут-то их и подстерегают журналисты и фоторепортеры, создающие миф о пристрастии крупного рогатого скота к асфальту.
Но по газонам ходят и люди. И не только ходят, но и сидят и лежат.
Вокруг исторически ценных руин крепостей и мавзолеев разбиты поэтичные заповедные парки. Через турникет при входе в них не пропустят ни коров, ни неугодную публику У таких святынь по газонам ходят лишь одинокие задумчивые юноши с книжками в руках: студенты постигают науки.
Но есть и другие газоны. Один из самых огромных расположен под стенами Ред-Фортавеличественной Красной крепости поздних моголов. Это скорее травянистая пустошь, усеянная людьми. Здесь сидят и лежат бездомные и нищие. Здесь небольшие группы людей собираются послушать религиозного проповедника. Здесь же фокусники демонстрируют своих кобр и макак. Нищета переплескивается с этих газонов и на улицы Дели, и именно она сильнее всякой иной восточной экзотики создает самый резкий контраст с мчащимися автомобилями, с конструктивистскими зданиями и рекламами, с толпами прилично и богато одетых людей. Да, у Индии еще много трудностей, еще тяжел груз бедности, унаследованный от недавних лет кабалы и колониального бесправия.
Что можно увидеть за день в Дели? Мы посетили место кремации Гандиторжественно печальный парковый ансамбль, осененный неизвестными нам плакучими деревцами. Отсюда, эскортируемые группой нищих и акробатов с макаками, мы двинулись мимо ветхих и жалких лачугто ли беженцев, то ли представителей низших. каст, осмотрели внутренние парки и изумительные дворцы Ред-Форта. После обеда советское посольство предоставило нам автобус. Это позволило быстро удлинить список осмотренных достопримечательностей. В него вошли и недавно построенный, щедро, но грубовато разубранный индуистский храм Бирла, к древний минарет Кутаб-Минар с отлитым еще 500 лет назад нержавеющим цельножелезным столбом, и древняя же астрономическая обсерватория. Мы побывали у парламента и правительственных зданий, видели «Ворота Индии»памятник индийцам, погибшим в перовую мировую войну А на берегу Джамны удивлялись разостланному на сотни метров вдоль берега отбеливающемуся белью, и встретили стайку обезьян, бегающих по пустырю, как собаки.
Обо всем этом можно было бы рассказывать долго, но ведь все это лишь предисловие на пути к Цейлону. Поздно вечером по пути на аэродром, утомленные и оглушенные впечатлениями от Дели, мы неожиданно задали себе вопрос, прозвучавший до нелепости парадоксально:
Неужели мы только позавчера из Москвы?
Это была сущая правда. Кончались лишь третьи сутки нашего путешествия.
А в душе жило невольное убеждение, что прошла уже тысяча и одна ночь.
МУССОН В НАТУРАЛЬНУЮ ВЕЛИЧИНУ
В веселых проспектах Индийской авиакомпании любезно вложенных в спинки кресел перед каждым пассажиром самолета, бойко рекламируется существующая в Индии «ночная служба связи».
Ее идея похожа на идею ночных поездов МоскваЛенинград: помочь пассажирам не тратить дневного рабочего времени на переезды. Именно с этой целью из с крупных городов Индиииз Дели, Калькутты, и Мадрасаежедневно в 11 часов вечера поднимаются и летят навстречу друг другу четыре самолета. Пути их перекрещиваются в центре Индостанав Нагпуре, на аэродром которого все четыре самолета и садятся около двух часов ночи. Отсюда каждый из них возвращается к себе обратно, а пассажиры имеют возможность, пересев в соответствующие самолеты, прибыть уже к 6 часам утра в любой из нужных им четырех городов.
Отличие от «стрелы» МоскваЛенинград все же есть: пересадка в Нагпуре неминуема, и, хотя она и сдобрена легкой закуской в буфете (кормит авиакомпания) и даже рекламным кинофильмом (о мощи этой же авиакомпании), ночь все равно остается переломленной пополам. А то, что мы пролетели ночью над прославленной Агрой и, следовательно, не могли видеть, хотя бы с воздуха, главного чуда архитектуры Индиисказочного мавзолея Тадж-Махал, дополняло досаду. И не обидно ливсю Индию от Амритсара до Мадраса перелететь в темноте?
Звуковое сопровождение фильма то и дело прерывается: включается голос диспетчера аэропорта, объявляющего посадки на Дели, Калькутту, Бомбей. То одна, то другая часть пассажиров поднимается из разных мест зала и уходит к своим самолетам. Фантастически далекие названия звучат буднично реальными, как Мытищи или Серпухов для москвича, и все эти люди через два с половиной часа будут в Калькутте и Бомбее.
Каждое объявление радиодиктор кончает благодарностью: «Тсэнк ю», здесь принято благодарить за внимание, о чем бы публика ни слушала. Наконец, наступает и наша очередь.
Производится посадка в самолет, отлетающий в Мадрас. Лэди и джентльмены приглашаются пройти к самолету. Тсэнк ю.
Идем по ночному аэродрому. Над нами торжественно звездное небо и на немнеобычно низкая, наполовину нырнувшая под горизонт Большая Медведица. По двум «передним» звездам ее ковша легко находим Полярную Звездуона стала еще ближе к горизонту. Сев в самолет, достаю карту и громко поздравляю спутников.
Товарищи, ведь Нагпур стоит на 21 градусе северной широты. Значит, мы перелетели тропик!
Да, мы уже на земле, где солнце дважды в год бывает в зените. Мы в настоящих тропикахсбывается заветная, с детства волновавшая мечта. Пусть на ночном аэродроме это сознание еще ничем в природе не подтверждается, кроме теплого воздуха и по-летнему одетых людей. Но сама снизившаяся Полярная напоминает: мы все ближе и ближе к экваториальному «боку» Земного шара.
Перед Мадрасом не спалось, несмотря на «сломанную» ночь. Ну, как же было упустить рассвет над Индийским океаном, первый в нашей жизни восход солнца на Бенгальском заливе?
Восход оказался туманным, занавешенным и у горизонта и над близким морем целой серией мутно-облачных штор. И океан открылся внизу совсем не сказочно синий, как думалось, а серовато-белесый. Тысячами параллельных прядей, вытянутых в сторону суши, стлались и висели над ним облачка. В правые окна было видно, как сгущалась эта туманная муть, делая едва различимой низину Коромандельского берега, а на далеком западном горизонте облака вставали уже сплошной стенойих влага сгущалась у горного уступа Восточных Гатов.
Самолет шел над всей этой армией продольных облачных гряд. Они казались неподвижными по сравнению с быстротой нашего полета. Но весь рисунок их грив, вся их устремленность в одном направлении говорила: они движутся, они плывут к суше, плывет весь океан этого влажного воздуха.
Приятно было, увидев, понять: ведь это и есть зимний индийский муссон, ощутимыйего можно почти потрогать, измеримый и зримыйон весь под нами, и можно подсчитывать объемы этого воздуха кубическими километрами.
Северо-восточный муссон Индиимогучий воздухопад, который стекает на эту страну с холодных высот Гималаев, нагреваясь и иссушаясь (по законам физики нисходящим воздушным потокам свойственно нагреваться и удаляться от насыщения парами влаги). Зимний муссонсуховей. Именно он несет Индии сухую и знойную зиму и весну. И только здесь, на крайнем юго-востоке страны, этот ветер оказывается влажным.
Конечно, нам видна по фронту лишь ничтожная часть широчайшего муссонного потокано именно та его часть, которая по пути к Коромандельскому берегу вынуждена была пролететь над вечно теплым Бенгальским заливом. Поэтому и суховей в дальнейшем своем полете надышался, насытился влагой. Вот мы и видим шествие облачных грив с океана на сушу.
Любуюсь этой картиной с особым пристрастием, поскольку и «у нас на Цейлоне», нам придется столкнуться с действием левого фланга этого же самого северо-восточного муссона.
УЛЫБКА ЦЕЙЛОНА
Опускаемся в муть голубеющей дымки. Под нами распластан огромный Мадрас. Минуем его, летим над пригородами. К аэродрому подступают жиденькие рощицы стройных деревьев, похожих на ершистые кисточки. Это сухотропические пальмыпальмиры.
Все еще нет ощущения роскошиудивляет скорее скудость тропической природы. Еще в Дели мы были немножко разочарованы скромностью зелени и малым количеством цветов, но там невольно делали скидку: все-таки Делиэто северная окраина тропиков, в сущности уже затропические широты, да еще в январе. Индийская беднота даже мерзла ночами, когда температура спускалась подчас до плюс 1012 градусов Цельсия.
Но вот теперь и тропик позади. В Мадрасском аэропорту при жаре + 26 градусов мы со своими перекинутыми через руку шубами и фуфайками выглядим весьма забавно. Но пышности природы не видно и здесь. Впрочем, в сквере у аэропорта красиво цветут лилово-розовыми цветами крупные кусты бугенвиллии.
В Мадрасе ждем последнего самолета, выполняем таможенные формальности: ведь мы еще раз переезжаем из страны в странуиз Индии в Цейлон. Как ни интересен, как ни загадочен лежащий рядом огромный город, столица дравидов, темнокожей южноиндийской расы, у нас нет возможности посетить и осмотреть его.
В самолете нас встречают приветливыми улыбками две очаровательные стюардессы. Они были бы милы и без улыбоктак правильно красивы их лица, так живо подвижны большие черные глаза. Увидав такой цвет кожитеплую бронзу, наши черноморские курортницы, нагоняющие себе загар покруче, застонали бы от зависти. На девушках были белые, обтягивающие, как лиф, кофточки, такие коротенькие, что над юбкой оставался смуглый бронзовый поясобнаженная сантиметров на десять в ширину талия. И сразу было понятно: именно так при экваториальной жаре следует «проветривать» тело; именно такой костюм красив и удобен.
Нам улыбались коренные цейлонкисингалки. Это была первая улыбка Цейлона.
Последний перелетснова путь над погруженным во Влажно-голубую дымку Коромандельским побережье® над самой бахромой прибоя, и тот же зримый муссон со струящимися белыми гривками облачков. Земля, как и в Пенджабе, предельно возделанаэто сплошная мозаика из прямоугольных полей, сетка каналов, зеркальца водохранилищ, пятна поселков и городов. Местами видны лениво извивающиеся рекихорошо опознаём крупнейшую и самую южную из нихКавери.
Вдруг берег круто уходит вправо от нас и совсем теряется в мутной дали. А мы никуда не свернули, летим в том же направлении, в каком летели параллельно берегу. Значит Значит, это уже кончилась Индия, и мы оказались над Покским проливом.
Кончилась Индия. Мы пролетели ее насквозь, в полном смысле слова напролет, от Амритсара до пролива. Индия чудес и легенд; Индия древнейшей культуры и фантастических религий. Индия, где «не счесть алмазов в каменных пещерах»; Индия философов и архитекторов, фанатиков и факиров; Индия Киплинга и Индия Тагора, измученная британскими колонизаторами и освобожденная от них; страна Ганди и Неру; страна стольких сот миллионов людей, любящих далекую Россию и верящих в нее И эту Индию мы пролетели за полтора суток? Да смеем ли мы говорить, что были в ней и видели ее?
ОСТРОВ ПОД НАМИ
Цокский пролив удивляет причудливой пятнистостью воды. Часть пятентени от муссонных облаков, а другая частьпросвечивающие сквозь воду мели.
Взгляд чуть впередвидим контуры зеленовато-серой земли.
Так это же Цейлон!
Ну, конечно, Цейлон. Пролив настолько узок, что с его середины пассажирам самолета великолепно видны и Индия и Цейлон одновременно.
Так мы увидали цель нашего путешествия: Цейлон, о котором из книг мы знали столько восторженных определений. «Лучший, остров такого размера в мире», писал Марко Полоь «Благословенный», «прекрасный» так звучит перевод древнесингальского названия Цейлона Ланка. «Вечнозеленый чудо-остров», «Обетованная земля моих научных вожделений», восхищался знаменитый немецкий натуралист Эрнст Геккель. «Изумруд, подвешенный к Индостану» «Жемчужина океана». «Заменитель рая на земле»
Сколько версий имеет легенда о том, что именно на Цейлон угодили высланные за грехи из рая Адам и Евавидимо, исходя из предположения, что природа этого острова наиболее близка к физико-географическим условиям рая
Помню, когда-то я писал, глядя на голубую карту:
Капля в море дивно синее
Жарких стран.
Капля, капнувшая с Индии
В океан
И вот под наминикакая не капля, и не изумруд, и не рай.
Совсем близкая, совсем не загадочная земля. С самолета нам виден сразу весь северный выступ Цейлонаполуостров Джафна. Это безводная и знойная известняковая плита, отделенная от остального острова полосою лагун. Западнее этого ломтя суши в море рассыпаны! плоские блинчикиостровки Джафнинского архипелага.
Полуостров при всем своем безводье тщательно возделан и зелен. Сейчас сезон зимнего муссонаединственный в этих местах влажный сезон в году.
Картины быстро сменяются. Лагуна осталась сзади, и теперь под нами лежит северная равнина Цейлона, равнина, бывшая в древности житницей острова. Нам уже приходилось читать, что эта область древнейшей (еще античной) культуры была затем разграблена завоевателями. Когда-то тут было сооружено до десяти тысяч водохранилищна питаемые ими оросительные каналы и опиралось земледелие. Но с разрушением плотин и каналов захватчиками местность заболотилась, стала страдать от губительных лихорадок, опустела и поросла дикими джунглями.
Все это были книжные фразы, и трудно было представить себе, что под боком у перенаселенной Индии, где на счету каждая пядь земли, могут расстилаться целинные, никем не использованные джунгли. Но достаточно было взглянуть на эту равнину с самолета, чтобы по верить. Под нами простиралось неправдоподобно сплошное черно-зеленое сукно лесного полога, разительно не похожее на многолоскутные одеяла полей Коромандельского берега Индии. На десятки километров и вдоль, и поперек острова тянулись почти ничем не прерываемые однообразные лесные просторы. Лишь изредка их прорезала прямолинейным просеком трасса железной или автомобильной дороги. Да еще местами мелькали округлые или неправильной формы озерцаостатки былых водохранилищ.