Лаоник Халкокондил описал эту страшную картину, которую, возможно, видел своими глазами: «Долина была в 17 стадий длиной и в семь шириной (около 3 км2.В. Э.). И на ней повсюду стояли большие колы, на которые были насажены мужчины, женщины и детивсего, как говорят, до 20 тысяч безжалостно замученных. Какое зрелище для турок и самого императора! Видя такое множество посаженных на кол, все пришли в ужас, а иные даже лишились рассудка Там были и младенцы, прибитые кольями к трупам матерей, животы которых были распороты, так что птицы свили там свои гнезда. Одни были убиты давно, другие совсем недавно, а некоторые уже превратились в скелеты». Мы знаем, что Дракула велел для устрашения не снимать посаженных на кол долгое время, вплоть до года, поэтому многие трупы, без сомнения, остались с довоенных времен, став частью устроенного воеводой «театра ужаса».
Некоторые считают, что Юнус-бей и Хамза-паша тоже были казнены сразу после пленения и провисели на колах почти полгода. Но в этом случае новость наверняка дошла бы до Мехмеда, и эффект неожиданности, который Дракула так любил, был бы смазан. Скорее всего, господарь велел казнить приближенных султана сразу после «ночной атаки», когда стало ясно, что столицу придется оставить. Тогда же были казнены пленные турецкие солдаты, причем в спешке, так что колов на всех не хватиломногие были повешены на деревьях в ближнем лесу или зарублены и свалены в кучу. По приказу султана солдаты, обмотав лица тряпками из-за невыносимого смрада, сняли трупы и похоронили их в наскоро выкопанных длинных рвах.
Конечно, 20 тысяч посаженных на колявное преувеличение, и не зря мудрый греческий историк добавил к этой цифре осторожную приписку «как говорят». У Дракулы не было ни времени, ни людей, чтобы осуществить такую масштабную казнь; к тому же в руках у него было не больше четырех тысяч пленных турок, солдат Махмуд-паши. Правда, к ним были присоединены те жители столицы, которые отказались или просто не могли покинуть ее и укрыться в неуютных горах и болотах. Влад не терпел невыполнения его приказов; к тому же он был уверен, что османы все равно перебьют горожан, когда увидят, что он сделал с их соплеменниками. Им двигала не слепая месть, а трезвый расчетостановить нашествие можно было, только парализовав врагов страхом. И это почти удалось: султан Мехмед наотрез отказался войти в сожженный, обезлюдевший, насквозь пропахший смертью Тырговиште и на следующий день объявил, что оставляет войско на попечение Махмуд-паши, а сам срочно возвращается в Стамбулгосударственные дела стоят, пока он теряет время в этих диких краях. Бывалые воины в недоумении переглядывались: никогда еще они не замечали за своим войнолюбивым падишахом такого стремления поскорее оставить армию. Те, кто знал правду, молчали, чтобы не потерять голову: впервые за много лет Завоеватель встретил противника, равного себе по холодной жестокости и упорству. Он испугалсяи решил уйти.
Перед тем как покинуть армию, султан собрал командиров и велел им обыскать всю Валахию, если надосровнять с землей горы и вырубить леса, но поймать проклятого Казыклу и доставить к нему. Мехмед никому не сказал того, что думал: он не сможет спать спокойно, пока жив этот человек. Паши и беи ревностно взялись за выполнение порученной задачи, но Дракулы уже не было в окрестностях столицыс частью войска он ушел на восток, откуда приходили тревожные вести.
Вошедшие в устье Дуная турецкие галеры начали обстреливать крепость Килию, где засели валахи и венгерские воины, присланные Матьяшем еще до войны. Узнав от этом, молдавский воевода Стефан решил прибрать крепость к рукам, чтобы она не досталась туркам. Однако Дракула не собирался ее отдавать и велел гарнизону сопротивляться до последнего. 22 июня, в день страшного спектакля у ворот Тырговиште, молдаване пошли на приступ мощных стен Килии, защитники которой отстреливались из аркебуз. Одна из пуль попала в ногу Стефану, после чего штурм был прекращенпо легенде, эта рана так и не зажила до конца, став много лет спустя причиной смерти воеводы. Венецианский посол Бальби писал сенату: «Они осаждали крепость восемь дней, но ничего не добились. Много их погибло, а остальные убрались с позором, разбитые венгерским гарнизоном и семью тысячами валахов». В итоге крепость осталась у Дракулы, а от былой дружбы между ним и молдавским князем не осталось и следа.
Лаоник Халкокондил утверждает даже, что Стефан Великий, прославленный борец против турок, вступил с ними в сговор против бывшего союзника: «Влад разделил свою армию надвое, половину оставив с собой, а вторую половину послав против князя Черной Богдании (Молдовы. В. Э.), чтобы удержать его от нападения. Из-за того, что князь Черной Богдании был в ссоре с Владом, он начал с ним войну и послал к императору послов, говоря, что готов присоединиться к нему против Влада. Император был рад услышать это и предложил этому князю соединиться с турецким флотом, чтобы вместе осадить крепость на реке, называемую Килия, которая принадлежала Владу». Большинство румынских историков отвергают эту версию, объявляя ее клеветой или ошибкой обычно точного хрониста. Например, Иоан Богдан пишет: «Ни один автор, кроме Халкокондила, не сообщает о войне между Стефаном Великим и Владом Цепешем в 1462 году. Совместное нападение Стефана и Мехмеда II остается, пока не доказано обратное, просто ошибкой греческого историка, который, зная о нападении на Килию и поражении Цепеша в том же году, соединил оба события».
Со времен Богдана, писавшего в конце XIX века, были обнаружены и другие свидетельства. Одно из нихписьмо генуэзского губернатора Кафы (Феодосии) королю Польши Казимиру с просьбой уладить конфликт двух румынских княжеств: «Я узнал, что Стефан, князь Молдавии или Малой Валахии, воюет с воеводой Владом, который ведет успешную войну с турками. Их раздор не только помогает султану, но и, что еще опаснее, позволяет ему в случае занятия этих двух Валахий угрожать нам и другим соседним странам». Письмо датировано 2 апреля 1462 года, и это говорит о том, что нападение на Килию не было внезапнымвражда Стефана и Влада зрела давно. Придя к власти с помощью Дракулы, Стефан вскоре заключил договор о союзе с Польшей, которая враждовала с союзной Валахии Венгрией. В марте того же 1462 года господарь Молдовы заключил в Сучаве новый договор с поляками, где говорилось: «Если какая-либо наша область или город захвачены иноземцами, то мы в союзе с вышеупомянутым государем, нашим королем, вернем ее себе». Речь явно шла о Килииединственной молдавской территории, занятой в то время «иноземцами», то есть валахами. Ради обладания этой крепостью прагматичный Стефан вполне мог пойти на союз, пусть и временный, с турками.
Если Молдове нападение на Килию не принесло успеха, то для Валахии оно стало роковым. Дракуле пришлось отправить против недавнего союзника треть (а не половину, как пишет Халкокондил) своей небольшой армии. Это подтверждает османский хронист Турсун-бег: «Правда в том, что воевода Валахии велел одному из своих командиров отправиться к тому месту с семью тысячами воинов, чтобы защитить страну от его врагов-молдаван». Такое распыление сил ускорило неизбежный итогармия Влада потеряла способность организованно сопротивляться туркам. Другим итогом стала враждебность, надолго разделившая правителей Молдовы и Валахии. Уже в 1481 году валашский господарь Басараб Юный жаловался патрициям Сибиу: «С тех пор, как воевода Стефан правит Молдавией, он не жил в мире ни с одним валашским князем. Он не желал мириться ни с воеводой Раду, ни с Басарабом Старым, ни со мной. Не знаю, кто вообще способен с ним жить». Не прекращая попыток завладеть Килией, Стефан в конце концов взял крепость в 1465 году, но уже в 1484-м ею завладели турки, оплотом которых она оставалась больше трех веков.
Сам Дракула к Килии не пошел, направившись с основной частью армии на восток. Возможно, он узнал о намерении султана вернуться домой и собирался преградить ему дорогу. 25 июня он настиг у Бузэу армию Эвренос-оглу Али-бея численностью 15 тысяч солдат и с ходу ринулся в бой. Турки, уже наслышанные о страшном Казыклу, быстро разбежались, и «храбрецы» еще два дня вылавливали и рубили их по окрестным лесам. Радость воеводы была омрачена известиями из Тырговиште: 26 июня оставленные им близ столицы шесть тысяч воинов во главе с Драгомиром попытались повторить ночную атаку на османский лагерь. Им удалось обратить в бегство передовой отряд Юсуф-бея, но спахии Махмуд-паши ожидали нападения и встретили валахов во всеоружии. С большим трудом тем удалось пробиться к лесу, потеряв много людей.
Это сражение также описал всезнающий Лаоник Халкокондил: «Влад оставил за собой армию из шести тысяч человек и приказал им укрыться в лесах недалеко от сил императора и нападать на те отряды, которые приблизятся к ним. Но когда император двинулся в обратный путь, оставленная Владом армия напала на него, думая снискать победу и славу. Узнав о нападении врага, все в лагере, кроме придворных императора, взялись за оружие, и Махмуд приказал Юсуфу пойти и встретить врагов. Сам же Махмуд остался со своими готовыми к битве воинами. Юсуф, завязав бой, был разбит и бежал обратно в лагерь императора. Но Омар, сын Турхана, которому также было приказано атаковать неприятеля, встретил Юсуфа в пути и стал его стыдить: О несчастный, что ты делаешь? Разве ты не знаешь императора? Неужели он будет доверять тебе, увидев твое бегство? Поистине, он поступит с тобой хуже, чем с врагом, и предаст тебя злой смерти. Услышав это от Омара, сына Турхана, Юсуф собрался с духом и повернул своих воинов. И вместе они вновь сразились с врагами и одержали верх. В короткий срок они разбили даков и погнали прочь, безжалостно убивая. И так было убито около двух тысяч врагов, и воины вернулись в лагерь, насадив их головы на пики».
Дом в городе Сигишоараместо рождения Влада Дракулы.
Мемориальная доска на доме посвящена не Дракуле, а его отцу
Памятник Дракуле в Сигишоаре
Портреты Влада Дракулы и его жены в их трансильванском доме
Знак ордена Дракона (реконструкция)
Король Венгрии Матьяш Корвин
Воевода Янош Хуньяди
Султан Мехмед II Завоеватель. Портрет Джентиле Беллини. 1480 г.
Господарь Стефан Великий. Молдавская икона
Развалины дворца Дракулы в Тырговиште
Башня Киндия, с которой господарь наблюдал за казнями
Арест бояр на княжеском пиру. Картина Теодора Амана. 1887 г.
Серебряная аспра Влада Дракулы
Замок Бран в Трансильвании, ошибочно называемый «замком Дракулы»
Портрет воеводы из немецкого первопечатного издания. 1488 г.
Вид Брашова (Кронштадта) в XVI веке
Дракула пирует среди своих жертв. Гравюра 1499 г.
Влад Цепеш и турецкие послы. Картина Теодора Амана. 1864 г.
Ночная атака на турецкий лагерь. Картина Теодора Амана. 1882 г.
Руины крепости Поенари
В замке Вышеград близ Будапешта Дракула много лет томился в заключении
Монастырь Снагов на одноименном озере
Предполагаемая могила Дракулы в Снагове
Брэм Стокер
Первое издание романа «Дракула» (1897)
Макс Шрек в первой экранизации «Дракулы»фильме Ф. Мурнау «Носферату, симфония ужаса» (1922)
Клаус Кински в фильме В. Херцога «Носферату, призрак ночи» (1978)
Бела Лугоши в фильме Т. Браунинга «Граф Дракула» (1931)
Кристофер Ли в фильме X. Франко «Граф Дракула» (1970)
Единственный портрет Дракулы в полный рост, возможно, выполненный с натуры, находится в галерее австрийского замка Форхтенштайн
В описании тех же событий Турсун-бег, как обычно, более красноречив и совершенно фантастичен:
«Казыклу думал, что храбрые солдаты устали и он легко разобьет их, преградив им путь. Но в Коране сказано: Аллах помогает правоверным, и помощь Аллаха стала очевидна, когда с этими неверными случилось то, чего они не ждали. В поисках воды войско повернуло именно туда, где находилась шайка проклятых неверных. Из-за деревьев и высокой травы неверные не увидели приближения победоносной армии и завязали бой с передовыми отрядами из Румелии. Когда обнаружилось, что враг близко, огромная как море армия получила приказ хранить молчание; янычары и анатолийцы молча готовились к сражению. Его величество падишах приказал Махмуд-паше встретить неприятеля, и тот, повинуясь приказу, расставил войска боевым строем и укрепил фланги.
На правом фланге армии находились Турхан-бей-оглу, Али-бей-оглу, Ахмед-бей и Малкоджи-оглу Балы-бей, как и другие прославленные полководцы, на левомНасух-бей Арнаут, Дели-оглу Урмур-бей и Михал-оглу Искендер-бей с другими эмирами того же ранга. Предохранив себя таким образом, Махмуд-паша устремился на врага. Увидев внезапно в своем лесном укрытии их знамена, реющие на ветру, неверные поняли, что они погибли, и ужас сковал их сердца.
Стихи:
Они ни минуты не могли устоять
против разящих мечей, жадных до крови,
И покорно склонили свои головы
под удары мечей и пик.
Устрашась, неверные бежали, и победоносные гази убивали их своими обагренными кровью мечами так легко, будто резали огурцы, а выживших брали в плен. Конный отряд, бежавший с поля боя, был встречен в долинных войском Эвренос-оглу. Турки взяли большую добычу и многих пленников, изможденных и потерявших коней. Они шли пешком, не зная, что случилось с остальными. И тут турки увидели толпу неверных, спешившую к ним с намерением сражаться, вверили себя воле Аллаха и вступили в сражение. И неверные были разбиты и бежали, а турки, увидев их поражение, бросились преследовать их и добивать. Из 7000 неверных спаслось едва ли 700. Когда этот славный и победоносный поход был завершен, головы неверных нагрузили на верблюдов и мулов. Помимо этого, каждый воин нес на острие своего меча голову неверного, и их мечи были похожи на змей с человеческими головами. Сотни и тысячи неверных были приведены в цепях к султанскому двору. После вечерней молитвы победоносный султан воссел на трон, и перед ним в свете факелов провели неверных, слуг Ахримана Когда этот пир завершился, султан и его армия, многочисленная, как звезды на небе, возблагодарили всемогущего Аллаха за радость победы».
Понятно, что турецкий хронист соединил победу Махмуда-паши с поражением Эвренос-оглу, превратив их в одну грандиозную победу. Он даже не заметил, что уже в третий раз на протяжении своего сочинения уничтожил войско Дракулы, которое в реальности продолжало существовать. Правда, положение валашского князя неуклонно ухудшалось: его армия таяла в непрерывных стычках и ей все труднее было находить продовольствие и фураж для коней в разоренной стране. Весь июнь армия султана медленно двигалась на восток левым берегом Дуная, истребляя на пути всё, что не успели или не решились уничтожить сами жители.
29 июня Мехмед достиг города Брэила в слиянии двух рукавов Дуная, сжег его и переправился через реку. С ним была большая часть армиипотрепанная, голодная и долго еще повторявшая рассказы об ужасном Казыклу, чтобы передать их детям и внукам. Лаоник Халкокондил писал: «Гоня с собой более двух тысяч лошадей и коров, армия императора подошла к реке Петр. Они боялись даков, которые нимало не утратили свой боевой дух и тревожили их нападениями снова и снова, так что турки подошли к Истру в большой спешке. Император приказал Али, сыну Михаила, прикрывать отход. Дойдя до Истра, он оставил Дракулу (имеется в виду Раду. В. Э.) править даками и приводить их к покорности империи и велел наместнику той области во всем ему помогать, а сам устремился прямо в свою резиденцию».
Оставшийся в Валахии Раду объявил себя господарем, хотя пока что не решался высунуть нос из-за стены турецких караулов. Из своей штаб-квартиры в Барагане он обратился к валахам с воззванием, которое цитирует Халкокондил: «Даки, как вы думаете, что ждет вас в будущем? Или не знаете вы, что власть султана безмерна, что скоро его армии придут сюда и уничтожат вашу страну, лишив вас всего, что у вас есть? Почему бы вам не подружиться с императором? Тогда и у вас в домах, и в вашей стране наступит мир. Вы знаете, что у вас уже не осталось скота, и все жестокие страдания, которые вы претерпеваете, случились из-за моего брата, потому что вы согласились пойти за с ним. Он уже обрек Дакию на такое горе, какого никогда еще не случалось». Одновременно новый господарь старался задобрить турокв июле он подписал соглашение с Портой, по которому валашская дань была увеличена до 20 тысяч дукатов в год.