Откуда у турок бралось мясо? Скорее всего, они забивали обозных лошадей и верблюдовкормить их все равно было нечем. В итоге даже гордым спахиям пришлось питаться павшими от голода лошадьми, а янычары хмуро поглядывали на свои громадные, начищенные до блеска казаныдень ото дня похлебка становилась все более жидкой.
* * *
Лига за лигой войско султана двигалось по Валахии, страдая от голода и жажды. Валахи все время были где-то рядомотряды турецких фуражиров, пытавшиеся отыскать провизию в стороне от тракта, исчезали бесследно. Каждую ночь турки ограждали лагерь рвом, опасаясь набега вражеской кавалерии. «Хотя валашский воевода имел небольшое войско, на нас напал страх, и мы очень его остерегались», признавался Константин из Островицы. Среди солдат ходили слухи, что страшный Казыклу-бей по ночам оборачивается волком и рыщет вокруг лагеря, выбирая себе жертв. Насильно мобилизованные уроженцы Анатолии начали роптать, требуя возвращения домой. Но мало-помалу армия продвигалась впередминовав окруженный болотами Бухарест, она вышла на дорогу, ведущую к Тырговиште. До столицы оставалось меньше десяти лиг, когда Дракула решил пойти ва-банк.
В ночь с 17 на 18 июня турок, стоявших лагерем недалеко от деревни Чокэнешти, разбудили отчаянные крики дозорных и лязг оружия. Валашские воины, подобравшись в темноте к лагерю противника, незаметно пробрались внутрь и устроили резню, забросав ров трупами врагов и сорванными шатрами и открыв таким образом дорогу коннице. Во главе отряда «храбрецов» скакал сам Дракула, направо и налево рубя разбегавшихся турок. «Они перерезали людей, коней, верблюдов, грабили шатры, повествует Константин, который был очевидцем событий. Они перебили несколько тысяч турок и принесли султану большой вред, а другие турки убегали от них к янычарам, но янычары их от себя отгоняли и убивали, чтобы не быть перебитыми ими». Похоже, неопытные анатолийские солдаты в полной панике рубили своих товарищей, принимая их за гяуров. Дракула заранее велел обмотать стрелы просмоленной паклей, и теперь его воины зажигали их и пускали в шатры, устраивая пожары по всему лагерю и увеличивая общую неразбериху.
Позже сам воевода или кто-то из его приближенных написал сообщение об этой битве, попавшее в Рим с отчетом нунция Никколо из Модруссы и включенное в «Комментарии» Пия II. Автор документа пишет: «Султан вынудил его (Дракулу) укрыться в горах, где валахи, защищенные естественными природными условиями, находились в количестве 24 тысяч человек, с готовностью следовавших за своим господином. Когда он понял, что должен или умереть от голода или погибнуть от рук жестокого врага, и, рассматривая оба этих варианта, пришел к выводу, что оба они не достойны храбрых мужчин, он отважился совершить знаменитое деяние, памятное всем. Созвав своих людей и объяснив им суть дела, он легко убедил их проникнуть внутрь вражеского лагеря. Он разделил людей так, что они должны были либо умереть в сражении со славой и честью, либо, если судьба будет благосклонна к ним, отомстить врагу». Дьяк Курицын передает слова Дракулы, сказанные при этом его воинам: «Кто о смерти думает, пусть не идет со мной, а здесь остается». В итоге в вылазке приняли участие от 7 до 10 тысяч человек. Далее в документе говорится: «Используя нескольких турецких пленных, которые были захвачены в сумерках, когда они опрометчиво бродили вокруг лагеря, он проник глубокой ночью с частью своих войск в турецкий лагерь, преодолев укрепления, и в течение целой ночи молниеносно носился во всех направлениях, вызвав великую резню».
Целью Дракулы был сам султан Мехмедего гибель неминуемо вызвала бы панику в рядах турок, и они потерпели бы невиданное еще в истории поражение. Однако валашский воевода не знал устройства османского лагеря; увидев впереди богато украшенный шатер, он устремился туда, прорубаясь через толпу бегущих турок, но оказалось, что шатер этот принадлежит великому везиру Махмуд-паше, который еле успел сбежать. Когда валахи поняли, где на самом деле находится Мехмед, вокруг него уже выстроились плотные ряды янычар. Турки постепенно оправились от неожиданности и начали теснить нападавших.
Перед битвой Дракула отправил часть своих войск во главе с ворником Галешем в обход турецкого лагеря, чтобы напасть на него с другой стороны. Это отвлекло бы внимание турок и позволило ему добраться до султана. Но Галеша всё не было. Теперь уже со всех сторон Влад видел лица врагов и слышал их крики: «Аллах акбар!» Его валахи один за другим падали под вражескими ятаганами. Он сразил очередного противника, пытавшегося проткнуть пикой брюхо его коня, но в это время другой турок полоснул саблей по ноге господаря. Склонившись к конской шее, Дракула из последних сил прокричал: «Отходим!» Уцелевшие валахи окружили своего предводителя и помогли ему выбраться из лагеря, а потом все вместе устремились в сторону гор. Турки осмелились погнаться за ними только после рассвета, когда воины были уже далеко.
Об этом сражении, которое румыны называют «битвой при свете факелов» (batalia cu facle), подробно написал Лаоник Халкокондил, который или сам находился в обозе османского войска, или опрашивал очевидцев событий:
«Император двигался вперед со своей армией, сжигая селения и уводя с собой весь скот, который удавалось найти. Его разведчики приводили в лагерь немного пленных и несли серьезные потери, как только отбивались от своих. Говорили, что Влад проник в их лагерь, как шпион, и разведал все его устройство. Однако я не верю, что он, имея в своем распоряжении столько лазутчиков, пошел бы ради этого на такой риск; если он и сделал это, то только ради испытания собственной храбрости. Впрочем, он мог и среди бела дня подъехать к лагерю и издали увидеть, где находятся шатры султана, Махмуда и других.
Имея в своем распоряжении менее 10 тысяч конныха иные говорят, что их было всего две тысячи, он дождался конца первой ночной стражи и ворвался в лагерь императора. Сначала это вызвало панику, поскольку многие подумали, что на них напала целая армия, пришедшая из-за границы. Обезумев от страха, они решили, что все потеряно, и бежали прочь от места атаки, обозначаемого огнем факелов и звуками рога. Но весь лагерь оставался недвижим: эти люди предпочитают не трогаться с места ночью, даже если поднимутся шум и смятение. К тому же турки, хоть и объятые страхом, не смели двинуться или даже проронить слова без приказа, боясь быть казненными по приказу императора. Тем временем глашатаи императора побуждали их оставаться на месте, ободряя такими словами: Мусульмане, успокойтесь! Скоро вы увидите, что лагерь под нашим контролем, и враг императора наказан за свое дерзкое нападение. Они повторяли это снова и снова, ведь если армия оставалась на месте, она должна была разбить врага, а те, кто бежал, неминуемо погибли бы от рук врага или палачей императора.
Когда Влад столь быстро ворвался в лагерь, первой ему встретилась азиатская армия, которая после короткого боя обратилась в бегство. Освещая путь факелами, он во главе сомкнутого строя своих людей устремился прямо к императорскому шатру. Однако они ошиблись и достигли шатров везиров Махмуда и Исака, где перебили множество верблюдов, ослов и других вьючных животных. Сражаясь в строю, они не несли ощутимых потерь, но как только кто-то из них отступал в сторону, его немедленно убивали турки Наконец они отыскали шатер императора, но перед ним уже выстроилось в боевой строй множество воинов. Некоторое время воины Влада сражались с ними, но потом повернули и бросились вон из лагеря, убивая и калеча всех на своем пути. Уже почти рассвело, когда они покинули лагерь, понеся незначительные потери. Незначительными, как говорят, были и потери войск императора».
Это «как говорят» хорошо передает иронию хитрого грека, хорошо знавшего, что на самом деле турки понесли серьезный урон. Упоминая только о гибели верблюдов и ослов, он вольно или невольно уравнивает их с турецкими воинами, а заодно внушает читателю восхищение храбростью валахов и их воеводы. Храбрость проявлял и сам Халкокондил, регулярно вставляя в свое сочинение такие «фиги в кармане». Иначе вел себя его соплеменник Критовул, стремившийся превзойти раболепством турецких историков. В своей «Истории Мехмеда» он уверяет, что ночная атака закончилась полным провалом:
«Осознав безнадежность своего положения, Дракулис решил в отчаянной атаке убить хоть сколько-то врагов и погибнуть самому. Отважившись на эту безумную попытку, он решил напасть на лагерь ночью. Около полуночи он собрал своих людей и обрушился на край лагеря без всякого порядка и плана. Ему удалось убить изрядное количество верблюдов, коней и мулов, но причинить вред людям он не смог. Узнав об атаке, султан предусмотрительно приказал своим людям немного отступить, чтобы впустить врага поглубже и сделать его более уязвимым. После этого он дал сигнал к общей атаке со всех сторон. И они обрушились на врага с великим шумом и яростью и убили всех на месте, кроме тех немногих, кого взяли в плен. Дракулис же укрылся в тайном месте, а потом бежал в Венгрию».
Еще больше искажает картину красноречивый Турсун-бег:
«Милостью Аллаха, победоносная армия султана менее чем за 30 дней затопила всю Валахию, подобно морским волнам. Ею были взяты богатые трофеи и юные пленники обоего пола. Но внезапно проклятый Казыклу оставил свое убежище на востоке и двинулся на запад, чтобы под покровом ночи предательски напасть на победоносную армию падишаха. Он знал, что Аллах помогает праведным, но, как гласят стихи Корана, неверные не ведают в своей глупости, что, нападая на океан, они неминуемо утонут. Поэтому он попытался воплотить свой безумный план. Но султан узнал об этом и заботливо расположил свои войска в лагере при свете луны. Воины неверных напали на лагерь, но это было подобно капле воды, упавшей в море. Сперва они столкнулись с войсками из Анатолии и прочли им стихи о встрече со смертью. Потом, пытаясь быстро миновать шатры победоносной армии Высокой Порты и янычар, они были замечены и встречены, как подобает: их рты наполнились смертоносной сталью.
Стихи:
Столько вражеской крови было пролито,
Что ночное небо стало алым, как тюльпан.
И сверкание мечей в темной ночи
сделало ее похожим на ясный день.
Большинство их было убито или ранено при попытке скрыться. В смятении они попали в самый центр армии, думая, что бегут к ее краю и там смогут найти спасение. На деле же они попали в гущу воинов из Румелии, устремившись к собственной гибели. Когда в каждом шатре были зажжены бесчисленные свечи и факелы и отовсюду слышались крики храбрых солдат, готовых к бою, неверные потеряли всякое присутствие духа, подобно ночной птице, ослепленной светом и кидающейся в самое пламя. Многие из них, оставив коней и спасаясь пешими, кидались в турецкие шатры и гибли там в схватке с храбрыми воинами. Их разгром был так велик, что даже десятилетние слуги и носильщики, бывшие при армии, убили немало неверных, вдвое превосходящих их силой. И так у этого проклятого были сломаны крылья, а сердце пронзено пиками и мечами наших храбрых воинов. В конце концов он сумел выбраться из лагеря и бежал прочь, серьезно раненный и почти что мертвый, в сопровождении немногих своих людей.
Стихи:
Своею волей он пришел туда,
но против воли бежал поспешно прочь.
Уцелела едва ли четверть его войска. Всех пленных разделили на три части. Головы тех, кто принадлежал к первой, отрезали, насыщая жажду мечей, и после надели на пики. Вторую часть увели в плен, и они избрали путь предательства: пытались выглядеть дружелюбно, но вели себя, как враги. Поэтому, как сказано в Коране, праведный меч пал на них и разделил их надвое: 3700 неверных были живыми приведены ко двору султана и там убиты мечом. Третью часть составили те, кто вышел из битвы раненым и почти что мертвым. Те из них, чья грудь была пронзена мечом, умерли, и их потерянные души умчались в окрестные леса, направляясь в долину ада. Тем самым они избежали долгих мук, доставляемых столь серьезными ранами. И совсем немногие спаслись бегством вместе с проклятым Казыклу».
Эта цитата полезна лишь тем, что демонстрирует приемы искажения действительности османскими историками, хорошо знакомые и современным пропагандистам. Здесь и многократное преувеличение вражеских потерь в сочетании с преуменьшением своих; там, где умолчать о жертвах невозможно, их маскируют поэтическими образами наподобие «стихов о встрече со смертью». И демонизация врага, обвиняемогобез всяких доказательствво всех возможных преступлениях. И «постправда», при которой автор обращается к эмоциям аудитории, оставляя без внимания истинный ход событий, их причины и следствия. Красотами стиля Турсун-бег маскировал неприглядную реальность, заключавшуюся в том, что ночная атака была совершенно неожиданной для турок и причинила им куда больший урон, чем нападавшим. Однако своей главной цели Дракула и правда не достиг: он надеялся, что султан будет убит или, устрашенный большими потерями, повернет войско назад. Но этого не случилосьв немалой степени по вине Галеша.
В полдень на лесной поляне отдохнувший и перевязанный воевода хмуро выслушивал объяснения вернувшегося к утру ворника. Он не знает этих мест, сбился с пути и попал в болото? Может, и так, но почему бойцы его отряда утверждают, что Галеш пытался сбежать и они еле заставили его вернуться? Дракуле все было ясно: иуда подкуплен боярами, которые уже приготовились встречать хлебом-солью его проклятого братца. Скоро Галеш уже корчился на колу вместе с двумя своими помощниками. Похоже, он был не единственным; дьяк Курицын пишет, что воевода лично осматривал всех, кто вернулся с ним с поля битвы: «Кто был ранен в грудь, тому воздавал почести и в витязи того производил, а кто в спинутого велел сажать на кол, говоря: Не мужчина ты, а женщина!».
О страхе, который испытывали валашские воины перед своим князем, говорит эпизод, приведенный тем же Халкокондилом: «Воины императора схватили одного из людей Влада и отвели его к Махмуду, который стал расспрашивать, кто он и откуда. И когда тот рассказал все это, его спросили, знает ли он, где находится Влад, князь Дакии. И он ответил, что хорошо знает это, но не смеет сказать из великого страха. Когда же ему сказали, что убьют его, если не получат ответ, он сказал, что лучше умрет, чем скажет хоть слово. Изумленный Мехмед велел казнить этого воина и сказал, поразмыслив, что если Влад имеет целую армию таких же воинов, победить его будет нелегко».
Хотя ночная атака не достигла своей главной цели, господарь был не очень расстроен. Его потери были гораздо меньше вражеских; позже он уверял даже, что убитых в его войске почти не было, но это явно было не так. Итальянские дипломаты в своих донесениях сообщали, что из числа валахов, участвовавших в вылазке, погибло до тысячи воинов. Еще несколько сотен, по сведениям янычара Константина, были схвачены турками во время погони и тут же обезглавлены; не исключено, что речь шла о мирных жителях, на которых султан вымещал злобу. Османское войско, по мнению тех же всезнающих итальянцев, потеряло убитыми 10 или даже 15 тысяч человек.
* * *
Епископ Никколо из Модруссы, опросив позже участников ночной атаки, утверждал, что султан «потерял в ту ночь всякую надежду на спасение, покинул лагерь и постыдно бежал. Он убежал бы и дальше, если бы его люди не пристыдили его и не вернули в лагерь почти что против воли». На самом деле это бегство случилось, как мы увидим, чуть позже, а пока Мехмед со своей армией, похоронив убитых, продолжал медленно двигаться в сторону Тырговиште. Валахи как сквозь землю провалились, и османские командиры решили, что их силы истощились, и война, слава Аллаху, подошла к концу. В полдень 22 июня турки подошли к валашской столице. Уже издалека они увидели дым многочисленных пожаров и еще какое-то темное облако, кружащее над городом. Подойдя поближе, они поняли, что это: несметные стаи воронья, будто слетевшиеся со всей Валахии, кружились над странным лесом из голых стволов, вдруг выросшим на прилегающем к городу обширном поле. Турки еще не верили своим глазам, а над войском уже поднялся многоголосый ропот удивления и ужаса, не заглушаемый даже карканьем птиц.
Над полем возвышались тысячи колов, на которых слабо шевелились или неподвижно висели людичастью голые, частью облаченные в лохмотья, в которых можно было узнать одежду турецких солдат. Это были пленные воины Махмуд-паши, которых Дракула приберег для этого страшного спектакля. Колы высились правильными рядами; на тех, что повыше, висели командиры, а два самых высоких увенчивали два трупа в богатом платьеЮнус-бей и Хамза-паша. Тут были не только туркипо одежде угадывались немцы, цыгане и сами валахи, причем среди последних были женщины и даже дети. Уже потом выяснилось, что часть колов пуста, к другим привязаны тряпичные куклы, но в первый момент вся армия была скована ужасом. Принц Раду застыл на месте, его красивое лицо будто окаменело. Стоящий рядом султан, побледнев, как смерть, воскликнул: «Это злой дух! Человек не может сотворить такое!»