Теологическое объяснение этого восходит к словам Евангелия от Матфея: «Истинно говорю вам: что вы свяжете на земле, то будет связано на небе; и что разрешите на земле, то будет разрешено на небе» (Мф. 18:18). Византийская церковь сделала из этого оригинальный вывод: пока не снята анафема, тело покойного не может разложиться, а его душа обречена блуждать по земле, ненавидя всех живых. Эту теорию иллюстрирует случай, произошедший с тем же султаном Мехмедом IIне веря в силу анафемы, он однажды попросил церковников продемонстрировать ее действие. Константинопольский патриарх Максим III Христоним приказал откопать труп женщины, которая оклеветала его предшественника Геннадия Схолария, была отлучена от церкви и вскоре умерла. Когда тело откопали, оно было нетронутым тлением, но черным и раздутым, как барабан. Его перенесли в часовню, где патриарх снял с покойной отлучение, и труп тут же стал разлагаться.
В Румынии отмечена и еще одна причина появления веры в вампировзахоронение живых людей, впавших в забытье или летаргический сон. О нем писал в 1805 году врач-немец Андреас Вольф: «Здесь существует вредный обычай, которому необходимо положить конец во имя человечности. Речь идет о преждевременных захоронениях, часто встречающихся у местных молдаван, греков и евреев. С того момента, как им начинает казаться, что один из их друзей, муж, жена, дети или другие родственники умерли, они наспех готовятся к похоронам, не дожидаясь 8,10 или 12 часов, так как считают его уже мертвым. Не проводится никакого медицинского исследования: не зовут ни врача, ни хирурга, чтобы осмотреть умершего. Его зарывают без всякого осмотра, после того как кто-то из родных констатировал его смерть. Никто здесь ничего не знает о клинической смерти, и я осмелюсь предположить, что очень многие ипохондрики и истеричные женщины, которых полным-полно в Молдавии, были зарыты еще живыми. Некоторые жители Ясс открыто говорили, что ночью после предания умершего земле они слышали сдавленные крики и шумы на кладбище возле церкви». Этих несчастных можно только пожалеть: даже если им удавалось выбраться из могилы (иногда родные, заподозрив неладное, клали в гроб нож), их выгоняли из родной деревни, а могли и заживо проткнуть колом.
О том же писал военный врач Георг Таллар, отправленный в Трансильванию по приказу императрицы Марии Терезии в 1756 году, когда слухи о местных вампирах распространились по всей империи и просочились за границу (в том числе благодаря усилиям аббата Кальме). В проникнутом скептицизмом отчете Таллара тоже говорилось о случаях захоронения заживо, но главной причиной веры в вампиризм назывались долгие посты, когда румынам, не исключая детей, запрещалось есть мясные и молочные продукты. Понятно, что у многих это вызывало желудочные болезни. Таллар отметил, что жалобы на нападения вампиров относились главным образом к последним двум неделям Великого поста и ко времени после него, когда румыны, наоборот, объедались жирной мясной пищей. Не без ехидства доктор пишет, что большинство обследованных им «жертв», жалуясь, что вампиры сосут у них кровь из сердца, указывали при этом на желудок.
Таллар сделал и другое наблюдение: жившие по соседству немцы и венгры, как и богатые румыны, никогда не жаловались на нападения вампиров, поскольку у католиков не было долгих постов, а богачи лучше питались. Современные врачи подтвердили, что недостаток витамина С вызывает пеллагру, делающую кожу бледной, и никталопию, из-за которой люди видят ночью лучше, чем днемименно эти качества приписывают вампирам. В отчете говорится и о методах, которыми румыны лечат пострадавших от вампиров: стреляют у них над головой из пистолета, обрызгивают молоком, смешанным с вином или водкой, смазывают их тело кровью выкопанного на кладбище вампира. Там же описано «типовое» уничтожение вампира (пока еще без сжигания): его тело, пробитое колом, проносили по деревне, потом разрезали на куски, обливали подогретым вином и бросали останки собакам и птицам. Таллар не раз лично вскрывал трупы предполагаемых вампиров и ни разу не нашел у них во рту и пищеводе следов будто бы выпитой ими крови, а в желудкемагической травы, которой дьявол, как считалось, поддерживает их силы.
В народных поверьях сезон вампиров начинается в ночь на святого Андрея (30 ноября), когда наступают холода, и заканчивается на святого Георгия (23 апреля), после праздника Пасхи. Как и у других европейских народов, эти дни, а точнее ночи, были связаны с приходом духов в мир живых. Считалось, что на святого Андрея вампиры окружают деревни и пытаются проникнуть в дома; крестьяне запирались дома, повесив на двери и окна связки чеснока и наглухо заткнув печные трубы. То же делалось на святого Георгия, когда, кроме этого, коров непременно загоняли в хлев; у оставшихся на улице стригойки пили молоко, отгрызая при этом соски. Кстати, у румын именно вампирши имеют острые зубы и впиваются в шею своих жертв. Вампиры-мужчины, как и у балканских народов, просто выпивают жизненную силу, которая в древности, как уже говорилось, ассоциировалась с кровью.
Румыны верили, что вампир сначала убивает членов своей семьи, потом принимается за других односельчан, пока не переведет их всех в разряд «живых мертвецов». Его родственники даже у себя дома не гарантированы от нападения вампира, способного проходить через дымоход или замочную скважину. Они могут спастись, только натерев все эти отверстия чесноком и зажигая на ночь в доме свет. В Румынии считают, что у вампира два сердца; одно из них после смерти не умирает, поэтому он бессмертен. Вампир может лишить людей дара речи, отнять у них красоту и силу. Если вампир заберется на колокольню и начнет звонить, пиши пропало: все, кто слышит этот звон, скоро умрут. Раз в год, в канун дня святого Андрея, вампиры встречаются в диком месте, «где кукушка не кукует и собака не лает», чтобы похвастаться своими злодеяниями. Но не все из них искренне преданы злу; многие тяжело переживают свое проклятое существование и всеми силами хотят его прекратить. В Трансильвании есть поверье, что умерший, семь лет пробыв вампиром, может уйти в другую страну и снова стать смертным человеком. Он может даже жениться и завести детей, но все они неизбежно станут вампирами.
Хотя долгое время румынская образованная элита относилась к вампирской теме свысока, как к «простонародным суевериям», эта тема продолжала жить в национальном подсознании. Не случайно первым «впустил» вампиров в литературу не Брэм Стокер, а румынский поэт Ион Будай-Деляну в поэме «Цыганиада», законченной в 1812 году. В шестой песни поэмы описана целая стая вампиров (стригоев), летящая над залитыми лунным светом горами Рэтезат недалеко от замка Поенари. Это не слишком симпатичные существа «с черными крыльями, белыми лицами, алыми губами, жадные до крови». Среди них были и стригойки, «прекрасные дамы, ломающие в своих ночных прогулках людские кости». У поэта-патриота вампиры не местные, а захватчики из Трансильвании, а главным борцом с ними оказывается не кто иной, как благородный воевода Влад Цепеш, возглавляющий странный альянс цыган и ангелов.
* * *
По странному совпадению почти одновременно с малоизвестным даже в Румынии Будай-Деляну (его поэму напечатали только в 1875 году) за вампирскую тему взялся самый знаменитый поэт тогдашней Европы. Летом 1816 года лорд Байрон со своими не менее талантливыми друзьямипоэтом Перси Биши Шелли и его женой Мэригостил на вилле Диодати у живописного Женевского озера. Со скуки они решили, что каждый из них сочинит по страшной истории; из-под пера Мэри Шелли в результате вышел «Франкенштейн», а Байрон смог выдавить из себя только набросок истории о вампире. Дописать ее он доверил своему врачу, итальянцу Джону Полидори, издавшему позже повесть «Вампир» (1819) ее герой, демонический лорд Рутвен, не только пил кровь молодых девиц, но и соблазнял их. Именно Рутвен, во многом похожий на самого Байрона, стал первым в литературе вампиром-аристократом. Повесть Полидори имела на волне романтической моды шумный успех, породив множество подражаний«Вампира» Шарля Нодье, «Лорда Ратвена» Сиприена Берара, оперу немецкого композитора Генриха Маршнера «Вампир».
На волне вампиромании братья Гримм исследовали легенды о вампирах в своей «Немецкой мифологии». Не остались без внимания и карпатско-балканские истоки явления: в «Песни западных славян», написанные Проспером Мериме в 1827 году и переведенные Пушкиным, включены целых пять историй про кровожадных живых мертвецов«Вампир», «Кара-Али, вампир», «Константин Якубович» (у Пушкина «Марко Якубович»), «Красавица Елена» и «Жанно», ставший в переводе всем известным «Вурдалаком». Тот же Пушкин в «Евгении Онегине» упомянул о моде на вампиров в русском обществе:
Британской музы небылицы
Тревожат сон отроковицы,
И стал теперь ее кумир
Или задумчивый Вампир,
Или Мельмот, бродяга мрачный,
Иль Вечный жид, или Корсар,
Или таинственный Сбогар
Мериме так вдохновился темой вампиризма, что посвятил ей специальный очерк, приложенный к «Песням» (Пушкин его переводить не стал, поэтому у нас он малоизвестен). Французский романтик передал услышанный им в далматинской деревне Барбоска рассказ о девушке Раве, укушенной вампиром: «Она рассказала нам, что видела бледного человека в саване, который влез в окно, бросился на нее, укусил и чуть было не задушил. Она прибавила, что узнала в нем одного поселянина по имени Виркциана, умершего перед тем за две недели. На шее девицы было красное пятно, но я не знаю, было ли оно родимое или уязвление какого-нибудь насекомого. Я осмелился открыть им мое предположение, но отец оттолкнул меня с гневом, мать почла за неверного Набрали в деревне разного рода талисманов, какие только могли найти, и навешали их на шею Равы. Отец клялся, что на другой же день поутру выроет труп Виркциана и сожжет его в присутствии всех своих родственников». Могилу подозреваемого разрыли, его труп расчленили и сожгли, но девушка все равно умерла, взяв с отца слово, что он сам отрубит ей голову, чтобы она не превратилась в вампира. В этой истории кровосос вполне традиционен, но в произведениях романтиков он становится утонченным и коварным соблазнителем, для которого кровьлишь пикантная приправа к его главному лакомству, «цвету невинности».
Весь XIX век романтический вампир-джентльмен мирно соседствовал с кровавым чудовищем из бульварных романоводин из них, «Вампир Варни», пользовался громадной популярностью в Англии, печатаясь с продолжением в дешевых журналах. В 1871 году появилась «Кармилла» Джозефа Шеридана Ле Фаню, оживившая много веков спустя идею «женского» вампиризма (карпатские вампирычаще мужчины, но среди них встречаются и женщины). Ее героиня, немецкая графиня Милларка-Кармилла фон Карнштайн, очень похожа на Эржебет Батори своим болезненным пристрастием к женщинам, которых она любити убивает. Ирландская фантазия автора и намек на запретную лесбийскую любовь сделали «Кармиллу» очень популярной. Повлияла она и на Стокера, придав его «Дракуле» налет эротизма и колорит готического романа.
Брэм (Абрахам) Стокер родился в 1847 году в Дублине. Он был третьим из семи детей мелкого чиновника, англичанина по происхождению. Но такова уж Ирландиямногие пришельцы, пожив там, проникаются духом фантазии и волшебства. В три года Стокер внезапно заболел непонятной болезнью, приковавшей его к кровати, в семь так же внезапно выздоровел. Он вспоминал: «Я всегда был мечтательным, и неподвижность болезни усугубила эти мечты, давшие богатые плоды в дальнейшем». В Тринити-колледже, где юноша учился математике, он усердно занимался спортом и одновременно много читал. Получив образование, устроился по примеру отца на госслужбу, но нудная возня с бумагами быстро наскучила ему. Он влюбился в театр, посещал все премьеры и писал на них рецензии в дублинские газеты. Одну из его статей заметил великий трагик викторианской эпохи Генри Ирвинг, посетивший город с гастролями. Молодой критик сразу понравился ему, и они стали друзьями. Многие черты Ирвинга, по мнению биографов Стокера, он позже придал своему графу Дракуле.
В 1878 году Ирвинг возглавил «Лицеум», один из ведущих лондонских театров, и предложил Стокеру стать его директором. Незадолго до переезда в Лондон в жизни будущего писателя произошло другое важное событиеон женился на первой красавице Дублина Флоренс Бэлкомб, отказавшей незадолго до этого самому Оскару Уайльду. Брак не принес супругам счастья: Флоренс быстро охладела к мужу и после рождения год спустя их единственного сына Ноэла отказалась от исполнения супружеских обязанностей. Стокер, всегда имевший успех у женщин, начал искать приключений на стороне, что закончилось плохо. По мнению ряда биографов, он заразился сифилисом, что и привело в конце концов к его преждевременной смерти.
В театре «Лицеум» у Ирвинга он проработал 27 лет, выполняя обязанности не только директора, но и секретаря, пиарщика, костюмера, завхоза. Ценой невероятных усилий ему удавалось обеспечивать всем необходимым труппу из 120 человек, которая постоянно гастролировала по Европе и США. За время работы Стокера при его непосредственном участии было предпринято 48 гастрольных поездок, поставлено около сотни спектаклей и отправлено свыше полумиллиона писем. Скромно и преданно он служил театру и своему кумиру Ирвингу, который в благодарность ввел его в лондонское светское общество. Стокер сдружился с такими известными людьми, как художник Джеймс Уистлер и писатель Артур Конан Дойл. Живо интересуясь мистикой, он вступил в основанный в 1887 году орден «Золотая заря», в который входили не только оккультисты вроде Алистера Кроули, но и многие литераторыУильям Батлер Йетс, Артур Мейчен, Алджернон Блэквуд.
Еще до знакомства с ними Стокер занялся сочинительством: его первый роман «Хрустальная чаша» был опубликован в 1875 году. За ним последовали еще 12 книг, последняя из которых«Логово Белого червя»вышла в 1911-м, за год до смерти автора. По жанру это были и вполне реалистические произведения, и детективы, и фантастика, но объединяло их одновсе они (конечно, кроме «Дракулы») не имели успеха. Стокер с его устаревшим языком и стилем не мог конкурировать с модными писателями, как Ирвинг, приросший к шекспировскому репертуарус молодыми режиссерами и актерами. После его смерти «Лицеум» быстро покатился к упадку, а для Стокера кончина старшего друга стала настоящей катастрофой. Пережив подряд несколько инфарктов, он оставил работу и последние годы провел в своем лондонском доме, никуда не выходя и почти ни с кем не общаясь. Умер он 20 апреля 1912 года.
Иные критики утверждают, что «Дракула» был для Стокера обычной, проходной книгой, но это не такни над одним произведением он не работал так долго (семь лет), перечитав множество книг в библиотеках Лондона и Уитби; в этом рыбацком порту он отдыхал летом и сделал его одним из мест действия будущего романа. Среди прочитанных им книг были «Сведения о княжествах Валахия и Молдавия» Уильяма Уилкинсона, изданные в 1820 году и впервые познакомившие англичан с историей и обычаями Румынии. О Дракуле там говорилось следующее: «Воевода Дракула пересек Дунай и атаковал турецкие войска, добившись успеха только благодаря внезапности. Магомет прогнал его назад в Валахию, преследовал там и разбил. Воевода бежал в Венгрию, а султан поставил на его место его брата Бладуса (имеется в виду Раду. В. Э.). По договору с Бладусом он добился от Валахии постоянной дани, заложив основы того рабства, что существует до сих пор. Дракула в валашском языке означает дьявол. Валахи имеют обыкновение давать это прозвище любому, кто выделяется своей храбростью, жестокостью или хитростью». Эти сомнительные сведения автор приводит в романе, чтобы показатькогда-то его герой был могущественным человеком и поэтому стал еще более могущественным вампиром.
Другим источником вдохновения Стокера стала «Земля за лесом» Эмили Джерард, где рассказывалось о Трансильвании и суевериях ее жителей. В 1869 году двадцатилетняя мисс Джерард из Шотландии вышла за офицера-поляка Ласовского, служившего в австро-венгерской армии, и несколько лет прожила с ним в Трансильвании, увлеченно собирая местный фольклор. Плодом этого увлечения стали эссе «Трансильванские суеверия» (1885), а потом двухтомное, отлично иллюстрированное издание «Страна за лесом» (1888), где немало говорилось о вампирах и оборотнях:
«Главное зло здесьносферату или вампир, в которого каждый румынский крестьянин верит так же твердо, как в ад и рай. Есть два вида вампиров, живые и мертвые. Живой вампирэто обычно внебрачный потомок двух внебрачных детей, однако даже безукоризненная родословная не спасает людей от наличия в их роду вампиров, поскольку каждый укушенный носферату становится после смерти вампиром. Он будет сосать кровь невинных, пока из него не изгонят дух вампира, раскопав его могилы и вбив в его труп кол или выстрелив в гроб из пистолета. Окуривание могилы дымом в каждую годовщину смерти тоже считается эффективным средством борьбы с вампиром. При несомненных случаях вампиризма рекомендуется отрезать голову и положить ее в гроб, набив рот чесноком, или извлечь сердце и сжечь его, высыпав угли на гроб.